— Если мне придётся выбирать между тобой и короной, — Карис нежно приподнял мой подбородок, пристально глядя в глаза, — я выберу тебя. Не забывай, ты — моя жизнь. Значит, уйдём вместе.
— Кто же тебя отпустит? Даже не надейся, — я криво усмехнулась. — Из этой тюрьмы уже не вырваться, разве что после смерти.
— Ничего, — Ари легонько поцеловал меня в губы, — я что-нибудь придумаю. Скажи только одно: ты согласна?
— Да, — я обняла его за шею. — Да, любимый.
Карис неохотно отстранился:
— Мне пора. У Его Величества ко мне разговор.
— Ступай, — я улыбнулась. — До вечера.
Оставшись одна, я задумалась, пытаясь понять, что случилось: сплю в последнее время, как сурок, глаза на мокром месте...
Богиня, не может быть!
'Ещё как может, — прорезался внутренний голос. — Припомни-ка как следует!'
Я пересчитала дни, чуть не сбиваясь от волнения, не поверила, пересчитала снова.
Всё сходилось — та ночь в тюрьме, я не выпила настойку ни до, ни после.
И что же теперь делать?
В глубине души я была уверена, что если мы попытаемся уйти из дворца — ничем хорошим это не кончится. Второй раз король исчезновения сына не допустит: отыщут где угодно, хоть на дне морском. А избавиться от неугодной невестки — в том, что Ари, узнав о ребёнке, тут же потащит меня в храм, можно не сомневаться — проще простого: расторгнуть брак или...
Лихорадочные раздумья прервал негромкий стук в дверь гостевой.
Перемещаться я не стала — прошла в комнату и открыла. Возникшая на пороге светловолосая девушка в сером платье присела в низком поклоне:
— Ваш обед, сеата Дарейя.
— Спасибо, Луэнна, — я забрала у девушки поднос, — накрывать не нужно. Я справлюсь сама.
— Но, сеата, — девушка ошеломлённо замерла на пороге, — как же так?
— Передохни немножко, — я заговорщицки ей подмигнула. Прекрасно зная, каково это — быть прислугой, я совсем не собиралась перенимать высокородную привычку относиться к слугам, как к говорящей мебели.
Луэнна просияла благодарной улыбкой, и выдохнув: 'Благослови Вас Богиня!', исчезла за дверью.
Я поставила поднос на стол и опустилась в кресло: телятина в винном соусе так умопомрачительно пахла, что у меня слюнки потекли. Но, уже собравшись попробовать самый аппетитный кусочек, я уронила его обратно в блюдо. Принюхалась ещё раз — обед оказался с подвохом: 'мирный сон' — кто-то явно не пожалел денег. Такой яд где и у кого попало не купишь. Вот только 'доброжелатель', к счастью, не подозревал, что я — оборотень, волчий нюх никаким соусом не обманешь.
Встав из-за стола, я подошла к зеркалу — теперь у меня просто не оставалось другого выхода.
Ладони сами собой легли на живот: 'Ничего не поделаешь, малыш, нам тут не место'.
Глава XXV
Отправив обед в отхожее место — уж там-то им никто не отравится — я вернулась в комнату, ощущая, как перед глазами плывут красные круги: от захлёстывающего бешенства дико хотелось рычать и рвать всё в клочья.
Хотя и с трудом, но всё-таки мне удалось, скрутив ярость в тугой жгут, упрятать её на самое дно души — слишком мало времени и слишком много дел.
Зеркало — высокое, большое, чуть ли не во всю стену — для Перехода подходило как нельзя лучше. Вот только кто его сделает? Прямой, да ещё и безвозвратный — тут впору к Верховному Магу идти. Придворный вряд ли сможет, а если и сможет... всё равно — его в это лучше не втягивать.
Придворный маг — Реннет эн-Айол, приходился Карису кузеном с материнской стороны, и был одним из тех немногих, с кем я разговаривала, не испытывая жгучего желания показать свой лучший оскал, мало того, он ни разу не намекнул на мои способности Источника.
Впрочем, Источник из меня, сейчас, честно сказать, был никакой. С каждым днём пользоваться 'волчьим даром' становилось всё труднее, и это была ещё одна причина для того, чтобы уйти: один раз мне повезло, но кто знает, что случится в другой?
Что ж, если не могут помочь маги, придётся рискнуть самой, ничего не поделаешь...
Подтащив кресло к зеркалу, я устроилась поудобнее, представляя себе поляну с двумя берёзами, склонившими до самой земли переплетённые ветви.
Размытая поначалу картинка, медленно, с трудом, но всё-таки обретала глубину и яркость. Ещё немного, самую чуточку...
Я обессиленно обмякла в кресле: голова норовила расколоться на части, в ушах противно звенело, а во рту ощущался солоноватый вкус крови — кажется, губу прокусила.
В зеркало я взглянула только через десять минут — и не поверила своим глазам: в стеклянной глубине застыла поляна, окутанная мягко мерцающей серебристой дымкой. Но вместо радости — у меня опять получилось, душу словно придавило тяжёлым камнем. Вот она — истинная Дорога Судьбы — не вернуться назад и не свернуть в сторону: вперёд и до конца, что бы там ни было.
Кое-как выбравшись из кресла — ощущение было такое, словно меня переехало мчащейся во весь опор каретой, я доползла до кровати и, зарывшись лицом в подушку Ари, мгновенно уснула.
— Вы хотели меня видеть, Ваше Величество?
— Да, Карис, — король сдвинул в сторону стопу пергаментов и встал навстречу сыну. — Как съездил?
— Спасибо, Ваше Величество, благополучно, — из двух кресел Карис предпочел то, что стояло поближе к жарко пылающему камину — за окном вкрадчиво моросил промозглый серенький дождик.
Несмотря на внешнюю безмятежность, Кариса очень тревожил предстоящий разговор. То, что местом для беседы были выбраны личные покои, а не приёмная, только усиливало его подозрения.
— Почему 'Ваше Величество'? Мы не на приёме, здесь хватит и 'отца'.
Карис тихо произнёс:
— Не получается. Наверное, ещё не привык.
Лицо короля на мгновение окаменело, принц отвёл глаза.
Справившись с собой, король бросил на сына испытующий взгляд и на столе появилась большая плоская шкатулка из красного дерева. Изящный ключик, с едва слышным шорохом, повернулся в замке, легко откинулась крышка. В уютных гнёздышках чёрного бархата покоились крупные, с мужскую ладонь, овалы.
— Вот, посмотри, — из резной рамки словно бы потянуло холодком. Точёные, словно у ожившей статуи, черты, пепельная, уложенная короной, коса, задумчиво-строгий взгляд голубых глаз. — Юлана Наэльская, старшая дочь правителя Западной Раттеи. Приданое — десять тысяч золотых и пограничный город. Лучшая из возможных партий.
— Нет, — короткое слово вдребезги разбило выжидательную тишину.
— Хорошо, — король, как будто не замечая разлившегося по комнате напряжения, передвинул шкатулку ближе к Карису. — Тогда выбери сам.
Опустив ладонь на крышку шкатулки, Карис, не взглянув внутрь, захлопнул её:
— Я уже выбрал — графиню Дарейю э-Лиат.
— Я прекрасно понимаю тебя, но о браке с ней и речи быть не может. Твой долг, как будущего правителя — жениться на Юлане, а её, — король слегка усмехнулся, — можешь взять в любовницы.
Карис не изменился в лице, только едва заметно сжались пальцы на подлокотнике кресла, да чуть сузились глаза, но вместо сидящего напротив мужчины, король словно видел обнажённый для боя меч.
— Я не изменю своего решения. Либо Дарейя, либо никто.
— Забудь о чувствах, подумай о том, что ты делаешь. Брак с Юланой — это выгодный политический союз, а твоё решение — даже не глупость, а сумасшествие.
— Значит, никто не удивится, если я передам право наследования принцу Арренту, — спокойно произнёс Карис. — Одним сумасшествием больше.
— Что ты сказал? — ошеломлённо переспросил король. Одно дело — когда влюблённый дурак отказывается жениться, и совсем другое — когда отказывается от трона.
— Отказ от короны — ничтожная плата за возможность быть с любимой. Нельзя разбить единственную душу, что в двух телах была заключена. (1)
— Сын, — по лицу короля пробежала тень, — оставь актёрские штучки. Ты уже не на подмостках.
— Ошибаетесь, — Карис подался вперёд. — Здесь играют все, но эта роль — не моя.
— Ты такой же упрямец, как Эйден, — криво усмехнулся король, — но он, хотя бы, предпочёл стать магом, а не герцогом. Пойми, наконец, ты больше ничего не должен этой простолюдинке — титула и земель ей вполне достаточно.
— Это вы поймите, — в голосе Кариса зазвучала сталь, — отцу и Даре я обязан жизнью. Без них я бы давно лежал в могиле.
— Отцу? — усомнился король. — Не пора ли тебе забыть о прошлом? Ты вернулся в свою семью.
— Лиат и Мирела стали моими родителями — я никогда их не забуду. И своего решения не изменю — моей женой станет только Дара.
Король заметно побледнел и слегка ослабил ворот парадного одеяния:
— Ступай, потом договорим.
— Вам нехорошо? — встревожился Карис. — Может, целителя позвать?
— Нет, просто проводи до спальни, — осторожно поднявшись, король опёрся на руку сына.
— Целителя я всё-таки позову, — Карис, поправив укутывающее короля одеяло, присел на краешек кровати. — И не спорь... отец.
Король, резко сев, несколько мгновений молча смотрел на сына, потом обнял.
— Кари, малыш... — глухой севший голос, сухая ладонь на склонённой голове, и вставший в горле ком...
— Тебе нельзя волноваться, — Карис чуть отстранился от отца, и взял с прикроватного столика кубок. — Прими лекарство, а я схожу за целителем.
Допив настойку, король слабо усмехнулся:
— Приказывать ты умеешь совсем неплохо для менестреля.
— А ты очень неплохо подчиняешься — для короля, — отозвался с порога Карис.
Едва за принцем закрылась дверь, король устало опустился обратно на подушки.
'Прости, мой мальчик, но ты не оставил мне выхода. У меня слишком мало времени, чтобы позволить тебе делать глупости'.
Рядом с кроватью, неслышно, словно тень, возник сухонький старичок в сером одеянии.
— Слышал?
— До последнего слова, — жрец Уводящей пристально взглянул на короля. — Я уже принял меры.
— Надеюсь, Моррен, очень надеюсь, что всё пройдёт удачно. Раттее нужен этот брак.
— Не извольте беспокоиться, Ваше Величество. Можете готовить посольство со свадебными дарами, хотя, вам пожалуй, стоит поболеть ещё дня три.
— Прекрасно, так и сделаем.
Открытие Перехода изрядно меня вымотало — спала я как убитая, а когда проснулась, за окном уже сгущалась вязкая осенняя полумгла.
Не открывая глаз, я попыталась дотянуться до Ари и, едва не свалилась с кровати, накрытая волной боли. Если этот чёртов король что-то сделал с Карисом, я его загрызу!!
Накинув первое попавшееся платье, я метнулась к зеркалу. Почуяв хозяйку, затаившаяся в стеклянной глубине серебристая дымка, ожив, начала подниматься к поверхности, но сейчас мне нужен был не Переход, а кое-что другое. Пальцы сами нашли нужный цветок — обрамлявшая зеркало резная рама была выполнена в виде гирлянды распустившихся роз — лёгкое нажатие, плавный поворот и передо мной открылся тёмный прямоугольник тайного хода.
Через минуту я уже открывала потайную дверь, спрятанную за охотничьим гобеленом в спальне Кариса.
Он стоял у окна, смотря в унылые сумерки, но сразу обернулся. Я замерла, ошеломлённо глядя на Ари — такая боль затаилась в зелёных глазах — потом бросилась к нему и обняла.
— Прости, Дара, — с трудом выговорил Карис. — Мы так и не освободились, попали из одной тюрьмы в другую.
— Что он тебе сказал?
— Хуже, — зло усмехнулся Ари. — Он сделал — нашёл невесту. Солидное приданое и сильные союзники. Я не согласился, сказал, что женюсь только на тебе и готов передать право на престол Арренту.
— А он? — чуть слышно спросила я.
— Сказал, что это — даже не глупость, а сумасшествие, — Карис устало вздохнул. — Я стучался в наглухо запертую дверь. Он прежде всего король, а уже потом — отец. И, боюсь, что Его Величество не остановится ни перед чем, чтобы достичь цели.
— Ты думаешь...
— Уверен, — голос Кариса наполнился усталой горечью. — Я не собираюсь подвергать тебя опасности. На завтра назначен Малый Совет. Раз не убедил король — попробуют советники, но, — Ари ехидно оскалился, — их будет ждать большой сюрприз. Отрекусь, как положено, в присутствии свидетелей, и сразу уйдём.
— Куда?
— Куда пожелаешь, родная. Купим новый фургон, пару лошадей и отправимся странствовать. Может, даже соберём собственную труппу. Согласна?
— Да, — я грустно улыбнулась, подумав про себя: 'Прости, любимый, но я уйду сегодня. Одна'.
— А не наведаться ли нам на кухню? — приняв решение, сразу повеселел Ари. — Ужин-то мы пропустили.
— Хочешь вогнать слуг в столбняк? Принцу в за одним столом с прислугой есть не положено.
— Нет, конечно, — хмыкнул Карис. — Зачем людей пугать? Просто возьмём чего-нибудь повкуснее и сюда вернёмся.
— Согласна, — выдавила я сквозь рвущийся наружу смех. — Всю жизнь мечтала совершить набег на королевскую кладовую.
Какая всё-таки удобная вещь — подземный ход, если, конечно, знать, куда именно идти. Благодаря ему, до кладовых мы добрались быстро и бесшумно. Я отправилась за едой, а Карис занялся винным отсеком, причём, судя по доносившимся оттуда восторженно-горестным вздохам, хотел бы прихватить с собой не пару бутылок, а всё что есть — разом.
Я повела себя чуть скромнее, возжелав всего лишь запечённую утку, шпигованного зайца, и на сладкое — пирог с абрикосами — вишнёвого не было, или не испекли, или съели до нас. Тщетельно обнюхав всё выбранное, я облегчённо вздохнула — яда не было.
Я уже собралась посмотреть, что там с Ари, надеюсь, его не придётся вытаскивать из бочки за шиворот, как услышала голоса:
— В-Ваше В-Высочество, Вы здесь? В такой час?
— Да, — похоже, Ари с трудом сдерживал улыбку. — Не волнуйтесь, почтенный Лавенн, это всего лишь небольшое ограбление, я уже ухожу.
— К-как будет угодно Вашему Высочеству, — надо отдать ему должное, главный повар даже умудрился не упасть в обморок, хотя, он вряд ли раньше заставал принца за похищением вина.
— Ну вот, — укоризненно заметила я, когда Карис вернулся с двумя бутылками, покрытыми толстым слоем пыли, — напугал человека до полусмерти.
— Ничего, сейчас он выпьет чего-нибудь покрепче, успокоится и уснёт, а утром решит, что ему померещилось. Пойдём, я и в самом деле проголодался.
...В камине уютно потрескивал огонь, на столе, украсившись густой бахромой потёков, догорали свечи. Ужин удался на славу, напомнив мне наш последний счастливый вечер на берегу озера. Как-то незаметно, мы перебрались на ковёр, вместе с одной из бутылей и бокалами. Карис опустил голову мне на колени, и я ласково перебирала шелковистые пряди.
— Спой, пожалуйста, — поднявшись, он сел рядом.
— Хорошо, — я протянула руку за лютней, прислоненной к ножке кресла:
— Расскажи мне, как я уходила, (2)
И как плакал дождь, а в небе не было звезд,
Как назад обернуться не было силы,
И мешались с дождем соленые капли слез.
Пусть сотрет мою память холодный северный ветер,
И дороги усталую душу от ран исцелят.
И уходит в беззвездную полночь воин рассвета,
Унося свою боль и без права вернуться назад.
