Рожденный бескрылым. Рожденный летать.

И я увидел свой мир. Пока еще зеленый и живой...

— Этот мир — лишь один из бесконечного множества. Еще одно поле для Игры.

И тут же картина сменилась, заставив меня вздрогнуть. То же место, тот же мир — но уже наполненный хаосом. Такой, каким я меньше всего хотел бы его видеть.

— Начинается новая партия...

Видение растаяло.

— Что это значит, Тиассар? Что за Игра? — я потер лоб. Мысленный разговор порядком выжал меня.

— Игра Хаоса и Порядка. Цель ее... А, впрочем, она все равно никогда не закончится, какая там цель... Но в данном случае — захватить мир.

— А... правила у этой игры есть?

— Без правил играть неинтересно, — кивнул Синеглазый. — Правила просты. Хаос и Порядок поочередно отправляют в наш мир эмиссаров... Точнее, выбирают одного из жителей, дают ему силу, и отправляют покорять мир. В этом мире промежуток между приходами — 140 лет, большой же цикл составляет 1400 лет...

— Тысяча четыреста?! — вскричал я.

— Да, я знаю. Уничтожение Древних. Это натворил прошлый Хаосит... Правда, не рассчитал немного, и сам попал под удар.

— Постой... — недоверчиво проговорил я. — Это все — твои предположения, или?..

— Или.

— Откуда ты можешь это знать?..

— Очень просто, спирит. Порядок избрал посланником меня.

— Тебя? И... Ты победил или проиграл?..

— Если бы я победил... — вздохнул эльф, — мы жили бы в идеальном государстве. Цивилизация погибла бы гораздо позже, утратив смысл существования. Но последние века были бы очень приятными.

Я поморщился: ничего хорошего в таком исходе я не видел.

— То есть, ты проиграл? Каким образом? Вообще, как ты собирался покорить мир?

Синеглазый мечтательно прикрыл глаза.

— Для начала я хотел стать императором Лоранда... Огромное, сильное государство — я сделал бы его еще сильнее, а затем покорил бы и соседей, и весь мир... Создал бы одну большую и счастливую страну.

— Постой. Как же ты мог стать императором? Власть передается по наследству...

— Тогда император умер, не оставив наследников, и министры передрались из-за власти. Порядок подарил мне способность убеждать людей, и я легко поднялся по лестнице власти... Сначала, конечно, были разговоры — как это так, нелюдю доверять власть над Лорандом, тем более — Синеглазому... Но народ уважал меня, и не только народ.

— И?

— Мне просто не повезло... Скорее всего, меня подставили, но не в этом дело. Просто удача никогда не была сильной стороной Порядка. Просчитать хитый план без единой ошибки — это да, но вот положиться на удачу — значит проиграть. Увы, никогда нельзя полностью избавиться от влияния случая. Подробности интриг, думаю, тебе неинтересны.

— А результат?

— Меня объявили преступником, изгнали из Лоранда... Порядок отрекся от меня, лишив почти всей силы, но кое-что все же осталось. Это не магия, скорее, подобие твоего дара.

— Ты тоже видишь будущее?

— Да. И ауры, и мысли. Думаю, гораздо хуже тебя, но именно так я тебя нашел.

— Как?

— Мы оба смотрели в будущее, в одно время, и думали почти об одном. Мысленные потоки пересеклись, и я увидел тебя.

— Многое увидел? — я приподнял бровь.

— Лишь самое главное. Например, что ты — спирит.

— Ты знаешь, что это значит?..

— Конечно же. Одно из чудес этого мира.

— В каком смысле?

— Ты сам не знаешь, да?.. — Тиассар улыбнулся. — Наш с тобой мир практически уникален... Порядок показал мне почти то же, что сейчас видел ты, но подробнее, и я имел возможность сравнить. В прочих мирах может быть мало или много магии, но почти всегда она распределена равномерно. У нас же... Да ты и сам должен был заметить, насколько различается, к примеру, насышенность эфира энергией.

— У вас на островах, например.

— И на Островах. Иначе здесь ничего бы не росло, слишком мало света. А другая сторона явления — различие в магических способностях. Чародеи бывают во всех мирах, а вот существа вроде вампиров-мистиков — именно последствия энергетических аномалий. Или вот ты... совершенно особый случай.

Я наклонился ближе.

— Воплощение в мире Порядка и Хаоса вносит в, и без того запутанную, структуру мира искажения. И где-то между двумя воплощениями появляется разумный, чья власть над Эфиром сопоставима с властью посланников. Такое случается уже в третий раз...

— В третий?

— Первый спирит погиб очень быстро. В то время даже Древние были еще дикарями, и мало кто доживал до совершеннолетия. Второй спирит появился тысячу четыреста лет назад...

— Я знаю о нем. Я только думал, что он был первым.

— Нет, нет. Он — второй. Ты — третий. Спирит сам по себе не обладает никаким "предопределением", как видно из примера твоих предшественников. Ты никому ничего не должен. Если сам не пожелаешь.

— Свобода обязывает... — пробормотал я. — Ты хочешь сказать, что мои способности — случайность?

— Ты прав, случайность, — эльф склонил голову, — но не думаю, что это должно тебя огорчать.

— Я не огорчен. Но вернемся к теме. То, что я видел — приход Хаоса?

— Хаоса, или, если хочешь, Любви.

— Любви? — я недоуменно вскинул брови. — Там люди убивали друг друга за кусок хлеба...

— Любовь — не всегда светлое чувство. Можно любить деньги. Можно любить еду. А можно любить жизнь, и те люди сражались лишь потому, что не хотели умирать, отнюдь не от ненависти друг к другу.

— Никогда бы не подумал, что любовь может погубить мир... — я снова потер голову. — И что, через некоторое время это перейдет в то, что ты мне демонстрировал?

— Да. Человечество погибнет, причем погибнет ужасно. Если, конечно, все пойдет естественным путем.

— А разве с Порядком все шло не естественным путем?

— Наш мир не слишком предрасположен к порядку. После гибели Древних баланс резко сдвинулся в сторону Хаоса, и до сих пор еще не восстановился. И... понимаешь, мне именно не повезло. Хаосу же не может не повезти, удача всегда будет на его стороне. Либо он допустит ошибку, либо кто-то приложит очень серьезные усилия, чтобы его остановить. Но на первое надеяться смешно.

— Мы можем что-нибудь сделать?.. — произнес я немного хрипло.

— Убить хаосита. Но... Для этого надо знать, кого убивать. Хаос может воплотиться в кого угодно.

— И в меня?..

— Нет. Ни в тебя, ни в меня. Для воплощения требуется согласие цели. Он найдет амбициозного юношу, скорее всего — мага, предложит ему власть над миром... Во всяком случае, так было со мной. Мы не можем предсказать в точности, как поступит хаосит. Но можно заранее ослабить его позиции.

— Как?

— Ну... Хаосит очень силен, но ограничен — как и ты, кстати — возможностями тела. Смерть означает проигрыш, а наступает она легко. Если пропустить сквозь человеческое тело всю силу Хаоса... ты должен понимать, что произойдет.

— Я понимаю... — мне вспомнилось, как трещит порой от перенапряжения голова, как внутреннее зрение демонстрирует лишь узоры боли... Избыток Силы просто сожжет владельца. Так умирают мистики — обычные, в сущности, люди — но спустя немалое время. С хаоситом же все должно быть гораздо быстрее и печальнее. — Но ведь есть способы не использовать тело напрямую?

— Именно. К примеру, через концентраторы энергии. Но, как мне кажется, Хаос не будет прибегать к подобным полумерам. Прикрой глаза, я покажу.

Я исполнил просьбу.

— Мои знания о прошлых битвах далеко не полны, но все же... Вот это использовал хаосит в прошлый раз.

Перед глазами моими возникла переливающаяся всеми цветами сфера. Краски на ее поверхности сворачивались вихрями, расплывались цветными пятнами. Яркие искры плясали по сфере, порой срываясь в пространство...

— Химера!.. — я закусил язык, сдерживая продолжение фразы. Картинка мгновенно погасла.

— Что?

— Я видел эту хреновину собственными глазами... Я в руках ее держал!

— Так это же замечательно! Не надо искать...

— Надо... — угрюмо сообщил я. — Я отдал эту сферу знакомому колдуну. И не представляю, где он может быть. В последний раз, когда я был в городе, не застал его дома. Причем странно как-то, дом казался совершенно нежилым.

— Колдуну?.. — темные глаза округлились в ужасе. Тиассар стиснул кулак. В голосе его прозвучал неподдельный испуг. — Только что на блюдечке хаоситу не поднес... Если хаос выберет посланником этого колдуна — а он выберет, для него нет выбора лучше — всем нам будет страшно.

— Мы можем что-то сделать?..

— Убить хаосита, — повторил он. — Теперь мы почти наверняка знаем, кто наша цель. Но от этого не легче... Я не знаю, сможешь ли ты справиться с Хаосом, когда он получит полную силу... Я не знаю, успеешь ли ты до этого, но попробовать — обязан. Если только тебе не безразлична судьба мира, и твоя собственная, и тех, кто тебе дорог...

— Не продолжай... — я вздохнул. — И почему я не оставил сферу себе?.. Тиассар... Ты пойдешь со мной?

— Хотел бы. Но я действительно стар, Флей, это не иллюзия. Синеглазые — не долгожители. И способности мои — жалкий огрызок, да и не будет у меня возможности их применить.

— Плохо... Значит, как всегда, одному, — я поднялся на ноги, расправил спину.

— Не обязательно. Дай мне пару часов, и у тебя будут помощники.

— Да зачем мне твои помощники? А время утекает...

— Думаешь, справишься? Уложишь армию в одиночку?

— Какую армию?..

— Да любую! Если пришел Хаос, то по всему миру начнется война. И если ты думаешь, что избежишь боя... Два часа, Флей. Пока передохнёшь, а я найду воинов, готовых пойти с тобой. В конце концов... твоя жизнь слишком дорого стоит. Если дойдет до схватки с Хаоситом, только ты останешься в сознании. Не хочу, чтобы тебя убили на полпути.

— Хорошо, — поморщился я. — Покажешь своих воинов. Я посмотрю. Только, пожалуйста, быстрее.

Картины, показанные Тиассаром, всё плыли у меня перед глазами.

XVI.

— Ты уверен, во-первых, что эти... синеглазые... рожи не перепугают всю Империю? — я критически оглядел предложенных Тиассаром двоих воинов. Те, к счастью, халийского не знали, и не поняли ни слова.

— Тебя они пугают? Вот и не надо, — кратко ответил Тиассар.

Нет, меня эльфы не пугали — даже вооруженные до зубов, с татуировками на лицах, и снисходительно-нахальным выражением, замершим на фиолетовых губах. К тому же, один из воинов явно не дружил с бритвой.

Но то — я. Я и серпену по морде давал...

— А если даже перепугают, — добавил старик, — хуже не будет.

— Они драться умеют? — произнес я уже на лорандийском.

— В паре, — ответил за Тиассара тот, что не брился, звучным, звенящим, как металл, голосом. — Вдвоем на команду имперцев выходили. И ничего... — он как бы невзначай коснулся татуировки на скуле.

— Покажите.

— На тебя одного? — поморщился эльф. — Я же сказал...

— Я не имперец, и сам выходил в одиночку против толпы.

— Это правда, — подтвердил Тиассар. — Только демонстрируйте умения снаружи. Мне пока еще дороги мои вещи.

Эльфы, пожав плечами, вышли. Я показал Тиассару кулак: драться под дождем не хотелось совершенно.

Два длинных шага — и я на пороге.

— Давайте! — я шагнул под холодные, секущие, как плетка, струи. Меч вольно покачивался в почти расслабленной кисти.

Синеглазые с умиротворенными улыбками вытянули короткие боевые ножи из переливчато блестящего полупрозрачного металла. Или не металла? Они что, хотят выйти с ножами против меча? Что ж, можно и попробовать...

Я махнул клинком в знак начала боя.

Мирное выражение мгновенно исчезло с лиц воинов, сонная поволока спала с глаз. Быстро, как разъяренные псы, напарники бросились в атаку.

С первого же удара я понял, что недооценил их. Эльфы оказались не только быстры, но и неожиданно сильны — для них оказалось несложным отбить полноценный рубящий удар, а при соприкосновении клинков я сам едва удерживал меч в руках. Синеглазые, впрочем, предпочитали уходить от ударов и ударять, когда я отвлекался. Не будь эльфийский меч таким легким, пришлось бы туго, но пока я держался, то отражая быстрые удары, то пытаясь атаковать, почти всегда — безуспешно.

Очередной удар — Синеглазый поднырнул под меч, метя в живот.

Я резко дернул меч на себя, отклоняясь назад. Только чудом эльф избежал лезвия и откатился по мокрому камню.

Товарищ его немедленно перехватил инициативу. Короткие ножи взмыли, рассекая мутные струи воды.

Лезвия столкнулись, ярко-желтые искры посыпались на землю, как от огнива.

Блок. Удар. Эльф с яростью на лице подставил оружие, отвел удар в сторону. Я участил удары, заставляя воина, несмотря на его умение, отступить.

Три шага назад — эльф уперся спиной в ствол синего дерева. Не так уж он и хорош...

— Всё... — я поднял меч.

Тонкий свист воздуха заставил меня пригнуться, второй эльф согнулся пополам, получив каблуком под ребра. Тусклый из-за слабого света клинок остановился вплотную к шее первого. Вот теперь — точно всё.

— Хватит... — пробормотал эльф, отводя меч рукой.

— В настоящем бою... — прохрипел синеглазый за спиной, — я бы сразу бил, не стал бы...

— В настоящем бою и я бы не стал. В лучшем случае, хоронили бы меня вместе с ним, — я указал на уже убирающего ножи эльфа у дерева. — Пойдемте-ка внутрь.

Тиассар даже не выглянул узнать, как проходит битва. Собственно, и дрались мы недолго.

— Удовлетворен?

— Хорошо дерутся, но слишком рискованно, — я издевательски стряхнул воду с рук на эльфа. Тот не пошевелился, лишь взглядом дав мне понять, как относится к подобному. — Как они до сих пор живы при таком стиле?..

— Риск обычно невелик, — наемник вошел, отряхиваясь, как собака, за ним второй. — Но, как ни стыдно признавать, у нас еще не было противника сильнее тебя.

— Будут? — я покосился на Тиассара.

— Может, и будут... — он задумчиво прикрыл глаза. — Ты берешь их?

— Их очень быстро убьют, я боюсь.

— Главное, чтобы не тебя, — заметил Тиассар.

— И мы способны выжить без лишней заботы, — добавил воин.

— Ладно, вояки. Познакомимся. Я Флей.

— Сириан.

— Лайфлавер, — голос второго выдал не утихшую еще боль.

Я улыбнулся:

— Лоранд все же будет в ужасе.

— Но причиной будете не вы, — мрачно добавил Тиассар. — Ты отправишься сейчас?

— Да. Надеюсь, корабль готов?

— Это минутное дело. Скажи, что послал Тиассар, и все.

— Хорошо... И еще. Если Арбет окажется не хаоситом?

— Я в это не верю. Но если я ошибаюсь... Тогда забери сферу. И жди хаосита. Хуже всего, если хаос будет первым, тогда... — Тиассар схватился за голову. — В общем, отправляйся скорее. Сириан и Лайфлавер придут чуть позже, мне надо их проинструктировать.

Возражать я не стал.

Лишь одно беспокоило меня, когда я шел к пристани, когда подбирал корабль, когда поднимался на борт, не замечая уже ливня: я не видел в будущем благоприятного исхода событий. Оставалось лишь надеяться, что я не знал, куда смотреть...

* * *

К утру корабль, наконец, вышел из полосы вечного дождя, лишь тогда я покинул закрытые помещения.

— Скучаете? — окликнул я молчащих наемников, облокотившихся на борт.