— Хатаке Какаши? — Глядя на облако в небе.
— Я буду молчать, Учиха Саске...
— Даете Слово? — Более взрослым низким голосом требовательно.
— Саске живооой!.. Ы-ы-ы... — лил Наруто в три ручья и две сопли. И Сакура подозрительно зашмыгала, отвернувшись.
— Даю... — вынужденно соглашаясь под взглядами на него.
— Слово. Отлично! — Мелодично хлопая в ладоши и скрепляя в точности, как говорил Солеан. У Какаши тот час же выскочил дикий прищур. — И... Наруто, важно, что и ты живой... — взлохмачивая желтые волосы, отвечая крепкими объятьями (преодолевая брезгливость — сопли все равно скатятся с восстановившейся тенниски, хех, ставшей как с иголочки), вторя желудку такой же руладой. — Идемте уже жрать, мы с Наруто зверски голодны, того и гляди, съедим друг друга... или кого-то из вас двоих, кто помясистее, — привычно мрачным тоном ставя жирную точку в истории Великого Моста Наруто.
Бац! Прилетела вторая оплеуха по второй щеке. За ЧТО?!!
Глава 26. Разговорчивость
Саске
Тоскливо проводившие Наруто и Сакуру ставить инициированные со вчерашнего вечера рекорды по прыжкам в длину янтарно-черные глаза уставились в пол. Теневые клоны Какаши в количестве трех штук еще раньше скрытно повели Тадзуну, выведшего на строительные работы все мужское население своей деревни.
— Этот разговор между нами долго зрел, Учиха Саске, — приглашая сесть за стол, прибранный ушедшей вместе с отцом и сыном Цунами. — Я не идеален во многих отношениях. Не терплю оскорблений от подчиненных и проводимых ими за моей спиной махинациях, целенаправленно подрывающих мой авторитет.
— А он разве был? — Спокойно принимая звучный хлопок по столу от сидящего напротив одноглазого.
— Я не люблю, когда меня перебивают, — выражая тяжесть оком и по-прежнему тихим голосом.
— "Джигьяку", — кладя локти на стол и говоря подобной интонацией в сцепленные пальцы. Началась борьба взглядов, завершившаяся переходом инициативы. — Не прощу Хатаке Какаши этого предательства. Скажу прямо, при мне вы не проявили себя ни как сэмпай, ни как сэнсэй, ни как командир, хотя с последним я вынужден считаться. Позволю себе озвучить две народные мудрости: насилу мил не будешь; во многих знаниях многие печали. Засим предлагаю завершить этот разговор, мне следует быть рядом с Наруто, иначе он к следующим выходным так и не поскачет зайцем по деревьям.
— Ты нарушаешь субординацию, позволяя себе слишком многое, Учиха Саске. Я не давал разрешения идти, — давя взглядом поднявшегося с места парня. Саске спокойно его принял, отвечая во всей полноте:
— Заявляю вам откровенно — по возвращении с этой миссии я покидаю эту команду, — не печатая, как Какаши, а плавно и мелодично в подражание отцу. Поступок давно зрел, миссия с Тадзуной лишь уверила в правильности — для Хирузен-сама Саске приведет неоспоримые доводы. — Я вам уже говорил, что дорожу своим временем — лимит исчерпан, вы никак себя в моих глазах не проявили, а остальных я терпеть не могу. Осознаю последствия. Талантливые одиночки, способные разово быстро скооперироваться с любой группой, тоже в цене, к слову. Не ошибусь, полагая, что Вам с самого начала попытались дать понять: командная тактика даст сбой, к нам требуется индивидуальный подход, а не ожидания у моря погоды сиречь сплачивания, но Вы не уловили всех смыслов своего назначения в команду данного конкретного состава. Хатаке Какаши, я тоже не идеален, но есть три вещи, которые несмотря ни на что будут сделаны в ближайшем будущем. Первая. Наруто будет акцентуирован на воле огня. Чакра есть воля, а концентрация есть всего лишь один из инструментов ее транслирования. Если правильно увязать в его голове, что он полновластный хозяин своей чакры, как кисти или языка, которые сами по себе принципиально не могут ослушаться хозяина, то уже через день-два он лягушкой поскачет средь ветвей. Вторая. Сакура слабачка и зациклилась на этом. Надо дать ей понять, что собраную в стопе или кисти чакру можно единовременно и точно высвобождать в момент удара конечностями, тогда после пары-тройки поваленных этим нехитрым тайдзюцу деревьев она обретет веру в себя. Третье. Нукенины Хаку и Забуза достойны быть похороненными целиком, но их оружие это законные трофеи победителей. Учиха Саске проиграл Хаку, зато была слаженная атака Харуно Сакуры и Узумаки Наруто, им теперь принадлежат чакропроводящие иглы, которые следует продать по причине неумения их использования. Кубикирибочо трофей, который будет передан Конохе. Добрая воля Хокаге-сама, тихо возвратившего Мизукаге за просто так один из великих семи мечей ее страны, даст громкий резонанс. Во-первых, налаживание добрососедских отношений и политические очки на мировой арене. Во-вторых, все, выставившие цену за головы этих нукенинов, выплатят Конохе все рьё до последнего без предъявления дополнительных доказательств, — отворачиваясь и отходя от стола.
— И ты, мна... вот так после этого, мн, уйдешь? — В спину с сухой интонацией и хрустом суставов.
— Если вы вновь заикнетесь о разрешении, то пародия на разговор по душам станет пародией на допрос, после такого по возвращению в Коноху вы умрете, — тихо, но с прямой осанкой.
— Кхе-кхе! Ладно... мн, пока оставим, мна, напыщенные темы, м, твои хидзюцу и... мна, манеру речи. Один вопрос — что означает "Пип"? — Как-то скомкано вымолвил Какаши, давая на столе правый кулак в левую ладонь, от чего почему-то хрустела и прогибалась вся столешница.
— Знаете, учиться восстанавливать клан можно и по фильмам. Чтобы не травмировать детскую психику взрослым матом его в фильмах иногда запикивают. Сакура могла неадекватно среагировать на матерое ругательство от любимого трупа, вот и... — мельком покосившись через плечо, Саске быстрее звука вылетел из дома архитектора.
Вихрем пронесясь по скатам крыш жилых домов и сараев, Нидайме Саске заделался хвостиком Тадзуны.
— А, это ты Саске-кун... — ненадолго отрываясь от втолковывания на повышенных тонах чего-то важного прорабу с двумя бригадирами по бокам.
— Не обращайте на меня внимания, Тадзуна-сан, ваша безопасность на сегодня моя забота, — сглотнув со стуком в ушах и выпрыгивающим из груди сердцем. Никогда Саске еще так быстро не бегал в этом теле, но когда один поток сознания взялся за управление чакрой, а второй выбирал маршрут, то произошло настоящее чудо, а техника телесного мерцания, "Шуншин" вылетела из головы сперепугу. Тадзуна с улыбкой тепло кивнул и вновь перешел к чертежам и своей строительной тарабарщине, существенно снизив тон.
На краю моста, у которого осталось построить один пролет до берега страны Огня, творился шум и гам. Стучали молотки, бегали дети со скобами, болтами и ватрушками. Опытные умельцы что-то усердно втолковывали согнанным волонтерам с кривыми руками, откуда только не растущими. Ревели моторы лодок и барж, скрипели лебедки подъемных кранов, надрывно какали чайки — Саске пожалел сюрикэн на чертовку, посмевшую нагадить ему не плечо, благо по убертенниске все скатилось, не оставив и следа.
— Все, Солеан, теперь ты просто обязан меня просветить на эту-самую-тему в ближайшую ночь! — Требовательно заявил в своей голове Саске. Сколько можно его мурыжить?!
— До мусэй (прим.: см. прил. ругательства) еще несколько месяцев, но так и быть, хе-хе, уговорил.
— А это еще что?.. В конце-то концов, я же хочу знать, в чем прикол, а не просто тупо повторять за тобой, теряясь в догадках и реакциях... — угрюмо ропща. — Сам угораешь, а я опять в пролете...
— Смотри, так скоро и брюзжать начнешь, — иронично поддевая.
— Вот возьму и обижусь!
— Валяй, будем снова на тебе возить воду... — меланхолично.
— Бака! А вдруг бы он кинулся на меня, ты об этом подумал? Вдруг бы я не успел убежать? Вот чего, спрашивается, он ушами стал как маков цвет и взвелся своим заалевшим оком?
— О, потерпи уж до этой ночи, нихи-хи-хи...
Саскин чуб весь затылок заострил, отчего вокруг архитектора шуму резко поубавилось, и все стали ходить на цыпочках вежливыми-вежливыми и работящими-работящими. Один Инари проявил отвагу и мужественно поделился с Саске сливовым пончиком — вчера вечером из пояса Нидайме целый центнер своих любимых фиолетовых слив распечатал, пока Какаши занимался рабочими моментами вне дома, где оставил генинов отдыхать.
Поостыв, Саске, так и проводивший время полным сознанием в теле Нидайме, пока Шодай отлеживался дома на летающем острове, огладил свои индиговые волосы, заодно убедившись в наличии в отражении поданной пиалы с минеральной водой действующего "Нинпо: Хенге но Дзюцу", скрывающего от окружающих только его новоприобретенные янтарно-черные глаза, которые в данный момент реально были красными с двумя томоэ в каждом. Тюль из тонкого слоя чакры на глазах мешала. Саске задумался о ношении очков на манер Шино, тут же отбросив фиглярские вариации Солеана, показавшего всякие спиральки, стилизованное пламя и вообще что-то несусветно вызывающее, хотя был и вполне стильный вариант дизайна с темно-синими зеркальными стеклами — все оранжевые он сразу забраковал.
Вечером молча воспринимавший Какаши Саске молча вытерпел и раздувшегося от важности Наруто, перед сном растрепавшего, какой он весь из себя крутой, а Сакура смелая, один Саске оболтус никчемный. Какаши внял доводам разума, проведя разговор и раздельную тренировку, которая уже к ужину дала впечатляющие результаты. Сакура надломила толстую ветку штормом поваленного и еще не убранного дерева, а Наруто действительно запрыгал лягушкой, правда, пока по травке. Он, одевая пижаму, даже почти уже рассосавшуюся шишку показал от дерева в двадцати метрах от себя, в которое врезался в последнем прыжке с места. Тренироваться по ночам без своего присмотра Какаши запретил строго-настрого, поэтому наетый и неугомонный Наруто в этот вечер сам весь извелся и окружающих изводил. Саске не стал разубеждать спевшуюся парочку, что он получил от начальства мегавтык за все хорошее и плохое вместе взятое. Очень-очень хотел, но отчетливо понимал, что отпирательства только раззадорят, убеждая в обратном, а просить Солеана о подсказке с этим вопросом это все равно, что признаваться ему и себе, что детство в ж++ сыграло. В общем, засыпал Саске с отвратным настроением.
Поутру взлохмаченный Саске за столом являл собой потрясающе мрачную картину — так он прятался за своей маской, не в силах ни на кого смотреть, даже совершенно обыденные предметы теперь воспринимались им совершенно иначе и в особо извращенном ключе.
Ни о чем не подозревающий клевый чувак Наруто бодро крутанул на пальце кунай, со стуком кладя рядом со своей тарелкой, всем своим напыщенно-набыченным видом показывая, какой он нынче крутой, самый крутой парень на деревне. У Инари заблестели глазки — кумир неимоверно крут!
— Ах, как вкусно пахнет, Цунами-сан! — Успела восхититься Сакура, прежде, чем Саске таки прорвало:
— Наруто... — необычным для себя гулким грудным голосом. — Если ты хоть раз при мне возлюбишь свой кунай, я тебя прирежу, — на полном серьезе бессистемно ковыряясь палочками в мисо.
— ХН?!
Сакура наморщила лоб. Извращенные взрослые запунцевели вслед за ушами белобрысого, самый старший крякнул, уткнувшись очками в свою тарелку в поисках философского камня в ней среди отборных рисинок. Наконец-то избавившийся от своей огромной панамы Инари был незаметно одернут матерью.
— Кхм! Наруто, лучше помолчи... кхм! — Торопливо выдал едва не подавившийся Какаши. — Мна... Саске-кун имел в виду, Наруто, мм, две вещи. За столом и в гостях оружие не достают, убери немедленно, — голос командира и его переведенный с Саске на Наруто дергающийся глаз заставили костюмированного оранжевого сглотнуть и быстро спрятать острый предмет с кольцом на рукоятке. — Мма... обычных кунаев в деревне, мн, тебе отвесят, ма, сколько унесешь... Это расходный материал, мн... как палочки, — щелкая для пущей убедительности. — Обычные деревянные выкидывают, мм, а вот свои серебряные Саске бережет, мма... В общем, подбирают с поля боя особо ценное чакропроводящее или специальное оружие, обычные кунаи и сюрикэны у шиноби не принято собирать, мна... и привязываться к ним. Я верно истолковал, Саске-кун?
— Угум, — выдавил корящий себя за несдержанность Саске, пробуравливаемый и снаружи, и внутри.
— Понял, Наруто? — Задавливая веком своего ока.
— Д-да, Какаши-сэнсэй, — еще раз нервно сглатывая и смахивая выступивший пот.
А в Саске даже еда не лезла после ночи. Ооо! Камасутра соло и полигамная с разным соотношением полов и возрастным разбросом, множество игрушек и эротических игр или игрищ, много ракурсов и куча понятий. Это помимо детального объяснения строения и функционирования половых органов девушек и юношей с обозначением главных эрогенных зон со способами их возбуждения, а так же процессом созревания плода и родами. Эффект присутствия во сне был полный, включая эхо гаммы получаемых виртуальными моделями ощущений и исключая возможности закрыться или отвернуться. Психика Саске серьезно пошатнулась от знакомства со всем спектром той-самой-темы, благо абсолютно никаких знакомых лиц, одни абстрактные и незапоминающиеся. После всего... всего увиденного, Саске стал ярым сторонником классики... и даже нервно посмеялся во сне над пошлыми шуточками, выуженными из памяти. Обстоятельно все объясняющий Солеан как всегда сумел выбрать правильные интонации и оттенки чувств, но Саске все равно было плохо и тошно, с львиной долей информации он предпочел бы ознакомиться только в виде набора кандзи и чисто для галочки.
Утро не задалось для Наруто. День тоже — Саске для галочки ока командира лихо с места запрыгнул на высокую ветку, навернул парочку петель по деревьям и умчался к Тадзуне, оставив Наруто в глубочайшей прострации.
— Ты... ты тогда притворялся, Саске! Да?! — С непередаваемой физиономией подкатил Наруто к мрачному Нидайме Саске, пытавшемуся совладать с собой.
— Если на чистоту, Наруто...
"То всю ту неделю мой дефектный клон тренировал сродство с Казе, попутно приглядывая за тобой" — хотел продолжить Саске, но вовремя осекся. Вот он результат его несдержанности. Он и вправду терпеть не может ни Сакуру, ни Наруто, когда полным сознанием, да и клон, +++, на месяц вперед наобщался, +++. А с разделением на Шодай и Нидайме еще можно выносить, в особо дурные моменты сосредоточиваясь на тренировке Шодай. Тело Шодай, кстати, с утра бесцельно слонялось по Эдему — все валилось из рук, настроение ухаживать за заброшенными помидорными теплицами и огородом отсутствовало, делать другие хозяйственные дела и тренировки тоже желания не имелось. Теперь Саске лучше понимал Какаши, не имевшего никакого желания возиться с бестолковыми зверушками. Еще утром он презирал его за отсутствие собственных детей, но к обеду перестал быть столь категоричным. Суетящаяся толпа на мосту забрала на себя весь негатив, парень призадумался на трезвую голову, сумев кое-как затенить вызывающее омерзение и прочее неугодное, чтобы не мозолило ум. А решение уйти из команды номер семь действительно у него оформилось, дальше притворяться находящимся на их уровне становилось выше его сил, тройной балласт тянул на дно. Ёшану и Шикаву Саске тоже любит, изредка и издали, так лучше с Сакурой и Наруто поступить, они еще сущие дети, с которыми ему совершенно неинтересно полноценно и ёмко общаться. И оба не виноваты в его отстойном настроении, совсем не комильфо вымещать на них свои проблемы. Нидайме и Шодай одновременно сделали вдох-выдох.