Они уже догадались про своих детей, существует нехитрый способ проверки по памятным предметам — знали они, подсказал кто или сами догадались, не важно.

— Какаши-сан ходит сам не свой, Саске... — взяв себя в руки и присев у ног, чтобы их тоже подлечить. — Знаешь, все утренние сумерки два дня назад он прорыдал у могилы Нохара Рин, сбежав из больницы и став еще страннее. Вчера вечером он уговорил мужа вместе с Хиаши Хьюга и Джирайей-саном как-то по-особому протестировать Наруто, результаты его... в переносном смысле убили. Шикаку молчит о подробностях...

Нидайме Саске молчал, никак не комментируя неторопливые и тихие слова уставшей матери, сумевшей создать вокруг детей атмосферу любви и защищенности. Видя, что не дождется раскрытия тайн, она молча доделала втирания и забинтовала конечности. Посидев молча у двойного футона кушающего больного, она все убрала и продолжила:

— Какаши-сан через мужа просил передать тебе просьбу поговорить с ним, как очнешься. О том же просили по отдельности Наруто-кун и Сакура-тян. Еще жабий саннин... заглядывал, и Шино-кун заходил. Что мне им ответить, Саске?

— Шино благодарность. Джирайе и другим призывающим... вообще всем шиноби Конохи... стоит кровью начертать кандзи "Хи" на "Вечном Огне"... в память... Следующим двум ничего. А Какаши... пусть приходит после обеда. И спасибо вам за уход и заботу обо мне, с некоторых пор больнице я не доверяю... Можно мне утку перед сном?

— Хорошо, — сразу на все.

После еды организм сморило в сон. Саске был рад вновь стать полным в теле Шодай, после позорного поражения жене, на порядок лучше владеющей медицинской чакрой, вытянутой в щуп-хлыст, занявшегося разобранным в долгом сне "Чидори", "Биджудама" отложил на потом.

Оказалось, Какаши в стране волн и в колонном зале применял две разные техники — "Чидори" и улучшенный вариант "Райкири". Уже умея дуть огненное копье, Саске наметил "Чидори Эйсо" и аналог "Райкири Эйсо". Он хотел натренировать использование Кейтайхенка и придание копьевидной, мечевидной и прочих форм как огню, так и молниям. "Чидори Нагаши" схож с его ореолом — электрическое поле создается вокруг тела, защищая и одновременно атакуя напавших. Саске думал, что важно овладеть раздельно, чтобы потом совместить защиту, создав дзюцу на основе Шкарютон (оно может никогда не понадобится, потому что есть неосвоенное "Сусаноо", ожидающее третьих би-врат и двух других техник додзюцу, собственно, Саске еще не говорил на эту тему с Солеаном, но подозревал, что плазма так или иначе будет присутствовать). "Чидори Сенбон" — высвобожденной чакре придается множественная форма игл, атакующих веером или потоком, словно с руки срывается стая из тысячи птиц. У него есть аналог, но огонь труднее загнать в лучевидную форму, чем обладающую лучшими проникающими способностями молнию, стремящуюся изначально стать нитевидной. Ну и "Райкири Нагаши", "Райкири Сенбон". Саске думал над шаровой молнией, однако у него есть тренированный снаряд плазмы, при тех же затратах более мощный и эффективный. Зато при разборе "Чидори" и сопоставлении физических законов образования молний, Саске за неимением учебников с дзюцу придумал самую банальную технику "Райтон: молния" третьего ранга — достаточно коснуться врага, метнуть что-либо с меткой или обвить тросом, а затем дать рай-чакре самой устремиться к цели. "Райтон: веер молний" — четвертый ранг на множество меток одновременно. Дзюцу, как и предыдущее, чувствительно к расстояниям и препятствиям. "Райтон: молния-струна" — улучшенный аналог, молния в гибкой линейной форме, меток не требуется, ее вообще можно пускать одновременно с каждого пальца, как их продолжение.

Раз с режимом отшельника возникли грозящиеся надолго затянуться трудности, Саске решил расширить свой арсенал форм и свойств — уж в сенбоны жесткую сенчакру он обязательно сможет оформить на стадии высвобождения из чакроканала. В бою с Гаарой он мог банально пометить его и шпынять разрядами электричества, либо вовсе бить прицельно линейными молниями по глазам. Нашпиговать Гаару сенбонами нереально, а ведь как здорово ими можно на расстоянии выбивать тенкецу!

— Саске-сама, спасибо за прощение... — после приветствия вымолвил потерянный Какаши.

— Я свое уже дал, а чужими не торгуюсь, — сидя в релаксационном кресле. Пристроившийся напротив белобрысый стал выглядеть провинившимся и побитым песиком, неотрывно считающим прожилки татами.

— Я вспомнил... И немного нашел... — жуя губы под маской. — И проверил ради самого Наруто-куна... Я считал Учиха Обито героем... И вам передавал его слова... Он как-то выжил и видел... Ты... ты у меня выбил почву из-под ног... верни... — сидя осунувшись и сгорбившись. Какаши с трудом говорил, через силу выдавливая слова.

— Плохо и сумбурно выразился тогда, возможно ты меня превратно понял, — подавленно. — Повторю, я без особых претензий. Простил, перейдя на "ты". Услышал разъяснения мотивов, но в ответ прямо не сказал... Я тебя уже ни в чем не виню, Какаши. Моя фраза обретает другой смысл, если дополнить — "наладить отношения и получить прощение у себя самого". Делами в настоящем искупаются ошибки прошлого. Если нашел немого и не хочешь быть мне обязанным, предавая Коноху, то есть еще путь адской боли. Прильни к памятнику "Вечный Огонь", открой Мангекё Шаринган и нарисуй кровью кандзи "Хи". Так призыв в черте Конохи станет без продирания через активный огненный барьер, а ненависть и чуждое в глазу сгорят до тла. Если закроешь в процессе, то он закроется навсегда.

Слякотная атмосфера повисла в комнате, иное сравнение не шло Саске на ум. Обоих по-разному задевало несоответствие роста и положений.

— Что значит измененный шаринган? — Все так же в пол выдавил Какаши, скорее всего, опасающийся вдруг оказавшегося у Саске шарингана с тремя томоэ. Юноша поддался порыву отдать зеркало, вот и последствия — посмотревшийся раньше времени "вспомнил" отрезок времени после запечатывания "Джуина".

— В частности, изменен принцип обретения высшей формы, — сжав волю и голос в кулак. — В клане Учиха больше не будут убивать друзей для обретения силы. Мангекё пробудится только у прошедшего гормональную перестройку организма, только во время тренировок на грани собственной смерти или при смертельной угрозе в бою. Так же путем тренировок будет побеждаться слепота. Вынимаемые из глазниц яблоки будут пусты и бесполезны для всех.

— Н-не понимаю как и откуда... А... а после... памятника... сохранится шанс... вступить в клан Учиха?

Его гложило изнутри, буквально раздирало, однако внешне спокоен, выдержка изумляла, только речь страдала запинками. С виду удрученный жизнью, а ведь готов крушить и ломать, рвать и метать. Саске тоже лишали жизненной опоры.

— Да. Но после памятника додзюцу "Камуи" обратится в додзюцу поджигания взглядом из-за соединения конкретно с огненным планом и при вступлении в клан станет наследственной, тогда как в первой ветви сохранятся случайные индивидуальные додзюцу глаз, появляющиеся после пробуждения Мангекё Шарингана.

— А зачем такое... разделение на ветви?..

— Во-первых, — пользуясь паузой недосказанности, — чтобы основа не захирела. Во-вторых, у второй задачей станет охрана и обучение из-за белой чакры, способной резать другую чакру и дзюцу еще до пробуждения шарингана. У вашей семьи было танто, судя по хроникам, но посредничество оружия вовсе не обязательно, достаточно придать высвобождаемой чакре форму лезвия. И... сегодня день скорби и траура, не стоит ассоциировать судьбоносные решения со смертью. И еще... прости меня, Какаши, я ошибся и перегнул палку... Решение стать друзьями есть Решение стать друзьями. Решение вступить в клан есть Решение вступить в клан. И то, и другое само по себе подразумевает помощь и преданность, а не как одно в обмен на другое — это взаимосвязано и по-хорошему немыслимо одно без другого. Теперь почва снова под ногами, а? — дрогнувшим голосом. Саске с ужасом понял, что его слова послужили причиной потери чьего-то смысла жизни, неправильно расставленные акценты обратились личной трагедией с падением идеалов.

— Да... отдыхай, — перед исчезновением мазнув глазом на мокром месте по точно таким же влажным.

Он не расплакался, нет, просто руки слабы и потому дрожали, разворачивая корреспонденцию, доставляемую призываемыми туда-сюда между станциями ящичками — Саске еще ни разу не пользовался услугами клана Меэрю теряющего былые позиции из-за повсеместного распространения кабельных сетей и телефонизации, развивающейся в мирное время. "Оперативно же потерпевший сокрушительное поражение песок обернулся с возвращением и избранием нового Казекаге" — подумал про себя Саске, с трудом справившийся с конвертом. Бои в Конохе длились всего порядка часа и быстро слились, когда Орочимару бежал с ближайшим окружением, подорвав боевой дух участвующих в сшибке на Шикенкаиджо — скрытый песок сражался в кварталах, где его теснили в многочисленные ловушки. Лучше всех в деле защиты Конохи проявили себя кланы Нара и Абураме, не понесшие никаких потерь и уничтожившие больше всего врагов, в первую очередь решивших разгромить академию и детские приюты с больницей и обломавшихся о них. Собственно, в письме содержалось одно слово: "Благодарю".

Наруто Саске узнал по усам, никогда он еще не видел желтого в черном и с таким унылым выражением лица. Сегодня все шиноби оделись в черное траурно-церемониальное и собирались на крыше резиденции Хокаге, у гражданских тоже была своя панихида на площади перед ней. Рядом ждала Сакура с так же, как и у всех (кроме Какаши, например), повязанным на шее протектором.

— Саске-сэмпай...

Первый раз Нидайме остановился, чтобы по бокам к нему пристроились бывшие сокомандники, мимо которых он прошел, завернув от дома клана Нара. Второй раз сейчас. Благодаря Шодай он видел только одно заинтересованное лицо, незримо сопровождавшее их тройку.

— Пожалуйста... поясни мне фразу "сыновей четвертых".

— Сейчас? — Не спеша оборачиваться к на корпус отставшему справа. Он и шел медленно — по времени они успевали с запасом.

— А ты захочешь с нами поговорить после?.. — И голос у Наруто неузнаваем. — Шикаку-доно сегодня утром дал нам прочесть... и посмотреть видеозапись... и я только пару часов назад узнал про рамен... когда с меня за три порции вновь взяли всего семь рьё по номеру... распавшейся команды... — Прерывисто говорил Наруто, в волнении подражая Какаши-сэнсэю. Рамен стал для прикрывшей рот мрачной Сакуры откровением.

Такого подвоха Саске не ожидал — рано! В те часы он излился ядом перед камерой, понося обоих спящих, детально раскрывая план и почти всю свою мотивацию во всех трех сражениях только что пересеченной Зоны-44. Прошелся словом по фанатизму Сакуры, не забыв по случаю упомянуть Хинату. Вспомнил и про подаренный платок, ожидая летом в конце июля что-то в ответ и не трогая все то время Наруто, несмотря на его проказы — после этого Саске разочаровался в нем и отвернулся, начав отпускать черный юмор или в упор не замечать так и не сделавшего ответного шага, не принявшего знак дружбы. За двенадцатыми дверьми он долго говорил, призвав из своей пары свитков Шикаку-сама и попросив сберечь только что сделанную запись на только что вставленной кассете, чтобы показать после... его ухода из деревни странствовать, о чем он еще никому не рассказывал, кроме Хирузена. А рамен вообще не должен был всплыть!.. Видно, взаправду чуточку поумнел, раз дурацкий повод не прокатил на сей раз.

— А ты готов выслушать, запомнить и понять все от и до из моих слов?..

Сакура всхлипнула, услышав в интонациях ответ на вопрос товарища. Наруто оказался настойчив по каким-то своим соображениям, решив все уточнить из первых уст и до церемонии, после которой Нидайме Саске действительно хотел сразу наведаться к Ичирэ да потом отчаливать в сторону Отогакуре.

— Готов, — складывая печать концентрации и приготовившись внимать.

— Все лежит на поверхности... Меня попросил Наруто-кун, но пояснения имеет право услышать лишь наследник Воли Огня. Докажи преемственность, нарисуй своей кровью кандзи "Хи" на портрете Сандайме Хокаге — будучи расположенным наследником в правильном месте иероглиф загорится подобно "Вечному Огню", подтверждая... Все, идемте, нельзя опаздывать, — говоря уже шагающим. Нидайме так и не повернулся лицом ни к той, ни к тому.

Пришлось ему и в третий раз остановиться, подождав, когда двое подбегут во второй раз.

— Он герой и преемник, но Йондайме его никто не сделает, как Гаару в обескровленной Суне, — заключил Саске, уверенный, что не он один получил почту, наверняка переданную вместе с пакетом официальных документов.

— Думаешь, он этого сам не понимает? Кстати, из развеявшегося клона я выделил все нужные составляющие и уже знаю подробности, пока только той ночи. Подумай, стоит ли их упоминать, не ошибись с речью, как в случае с Какаши.

Крыша специально сделана плоской площадкой для проведения торжественных мероприятий и других церемоний, как сейчас, например.

Два стола с цветами по бокам. Длинный стол с подставкой под портрет в черной рамке Сарутоби Хирузена по центру, по три портрета совершивших особые подвиги и героически павших в сражении за Коноху джоунинов и чуининов по бокам — остальные представлены списками. Так сложилось, что кланы сами занимаются трупами. Учиха, например, предпочитали уходить в огонь, становясь урнами с прахом в усыпальнице, которую Саске всегда держал в чистоте. Однако вертикальный гроб всегда хоронили на общем кладбище, устраивая церемонию прощания или нет, как случилось с вырезанным кланом Учиха — надгробные плиты появились в ночь после первой встречи Саске и Хирузена. Таков обычай и не важно, пустой ли гроб, труп ли или свиток ли с ним в нем хоронится. Само погребение только для семьи-клана-друзей, а прощаются все желающие, вот как сейчас, символически перекладывая белые махровые георгины на четвертый стол, перед портретами.

Скорбящие лица шиноби запрудили всю крышу, но встав строем с четким порядком. Среди них был и внук, Конохамару, с друзьями. В двух чашах на шестах пылал огонь, освещая столы с цветами — на небе пасмурно, из-за туч начали чуть раньше запланированного, однако моросящий дождь все равно полил, плача со всей долиной.

Люди подходили и клали цветы прощаясь, а Ирука-сэнсэй пояснял после Саске положившему цветок Наруто про связи, которыми обрастает каждый человек с момента рождения. Сильные духом люди, и шиноби в том числе, рискуют жизнью ради тех, кто им дорог.

— Но... умирать... это же так грустно и больно.

— Сандайме Хокаге погиб не просто так, — заговорил позади стоящий Какаши, видевший безмятежную улыбку на устах убитого. — Он оставил нам кое-что очень ценное. Когда-нибудь ты поймешь...

— Знаю! — Ответил приободренный Наруто.

Он решился доказать. Никто не ожидал никакого неподобающего поступка, потому Наруто никто не остановил, а может, кого надо уже предупредили — не все ли равно? Он одним прыжком аккуратно оказался на столе, не затоптав огромного букета перед портретом. Надгрызенным пальцем Наруто в области сердца нарисовал символ огня, ровно запылавшего, едва он поставил оба штриха по бокам. Спрыгнув, он застыл в поклоне с молитвенно сложенными руками и затрясшимися плечами. Огонь горел, игнорируя дождь, начавший стремительно прекращаться — за какую-то минуту, пока Наруто стоял между столами и его никто не посмел потревожить, небо очистилось, явив Конохе закат. Будто теперь само Солнце прощалось с усопшим, символизируя закат целой эпохи. Появившаяся после смерти Хирузена трещина на третьем лице Монумента Хокаге столь же стремительно и звучно затянулась, как не бывало.