| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В Штаб-Квартире он сразу прошёл в Дежурную Часть, передал офицеру охраны городка ориентировку на Ирну и попросил сделать всё, чтобы она получила квалифицированную помощь медиков и психологов.
Хотя ситуация с Ирной вроде бы была исчерпана, Сарен подумал о том, что на самом деле она изменила его. Изменила очень существенно. Не так заметно, не так остро, не так болезненно, но изменила глубоко и полно. Наверное, ему следует вспомнить, что он — тоже живой. И может вполне выйти за пределы боевой, командной, офицерской работы, ведь за этими пределами — разнообразный разноцветный мир, который продолжает не только бороться с внегалактическим врагом, но и просто жить. А значит — в том числе — встречаться и общаться с турианками. Если так уж случилось, что турианцы могут иметь детей только от кварианцев или азари, значит... Значит лучше будет, если у него, Сарена Артериуса, будут дети-турианцы, а не кварианцы и не азари. По меньшей мере с этим теперь у Артериуса была полная ясность — он знал, что он хочет и не собирался тратить время и ресурсы на бесперспективные взаимоотношения с кварианцами и азари. Если уж он хочет, чтобы у него были дети... То лучше пусть будут они турианцами. Это привычно и нормально.
Шепарды-Стрельцовы
Месяц стоянки у Цитадели пролетел незаметно. Шепард был доволен: он смог обосноваться на Станции в собственной квартире, расположенной за пределами городка Штаб-Квартиры, смог помочь Светлане обустроить её личную станционную квартиру и смог вместе с подругой оборудовать всем необходимым семейную квартиру, ведь медики Отряда обещали дать разрешение на переселение на станцию Александра и Марии. Конечно, мнение медиков Цитадели и медиков Империи тоже учитывалось, но первенство всё равно принадлежало медикам Отряда, как имевшим самые полные возможности для непосредственного наблюдения за состоянием здоровья первых детей, родившихся в Отряде.
Аликс, Зара и Лекси редко покидали борт крейсера, вместе с Явиком они продолжали работать над информацией, извлекаемой из "обелисков". Оливия в основном пребывала в Штаб-Квартире и на Станции, Марк по своему обыкновению остался на фрегате. Почти все отрядовцы, получившие личные квартиры на Цитадели, уже привыкли к станционному варианту базирования и к тому, что местом их постоянной работы стала Штаб-Квартира.
Проснувшись утром в своих апартаментах в жилом корпусе Штаб-Квартиры, Шепард встал и сразу ощутил внутреннее небольшое волнение. Сегодня. Сегодня, ровно через месяц медики Отряда решили дать Александру и Марии право переселиться на Станцию. Но прежде близнецы должны были быть сегодня представлены всему составу Отряда и Шепард планировал сделать то, что обещал: пронести Светлану на руках по всему крейсеру. Пусть волговцы, составлявшие дежурные смены экипажа корабля увидят — их командир и мама возвращается. Возвращается к обычной жизни верховного, высшего офицера. Беременность и роды остались позади и, хотя теперь Стрельцова по-прежнему будет уделять огромное внимание своим детям, она с этого дня с неменьшим вниманием будет относиться к нуждам и потребностям своих волговцев и своего корабля.
— Станислав, как обстановка? — Шепард вышел из санкомнаты, повесил на ухо дужку спикера.
— Коллеги ждут, Джон. — поняв, к чему клонит Шепард, Титов ответил спокойно и уверенно. — Подарки и всё прочее — подготовлено. Светлана будет довольна и дети тоже.
— Да уж. Знаю. Заставил ты своих...
— Не скрою, мы готовились. Даже сегодня ночью. Но это — нормально, ведь командир возвращается к работе и негоже ей проходить по грязному, неприбранному кораблю, на котором полно проблем и недочётов. Что сумели — сделали. Каждый боевой пост, каждый отсек готовились по-своему. Так что...
— Хорошо, Слава. Я скоро буду на борту. Как наши?
— Аликс с дочерьми провели бессонную ночь. Можно сказать — очередную бессонную ночь. Работали над информацией из "обелисков". Явик счастлив — такой поддержки и помощи он явно не ожидал и хотя получает он её уже целый месяц, он по-прежнему в восторге, ведь работа по обработке информации из "обелисков" действительно многократно ускорилась, а в наших непростых условиях, Джон, это — крайне важно. Тем не менее...
— Тем не менее, Джон. — в разговор старпомов вклинилась Аликс. — Мы готовы помочь вам в прохождении по крейсеру. Так что ждём вашего прибытия на "Волгу". К этому времени я, Зара и Лекси завершим очередной этап обработки информации из извлечённых за ночь пластин и кристаллов. Так что наша работа не пострадает.
— Как в целом, Али? — спросил Шепард, заканчивая поглощать скудный завтрак.
— В целом — стабильно, Джон. — отозвалась киборгесса. — На кораблях — нормально, в Штаб-Квартире тоже — нормативно. Наши сегодня в последние сутки старались не задерживаться на Цитадели вне квартир и городка, так что сложностей не возникло. Конечно, многие готовились, ведь все ждут, когда дети прибудут в Штаб-Квартиру и, соответственно, там тоже приготовили подарки и приветствия.
— Хорошо. Тогда — до встречи на борту, Али. Спасибо. Я люблю тебя.
— Я тебя — тоже, Джон, очень люблю. — Аликс прервала связь.
— Мы тоже ждём вашего прибытия. — Титов спокойно отнёсся к тому, что в разговор вклинилась киборгесса. — Полетите...
— Как всегда на рейсовом. Не надо дёргать командирские, Слава.
— Понимаю. Тогда — до встречи на борту.
— До встречи. — Шепард переключил каналы и проверил, всё ли он взял из того, что могло потребоваться в этот день. Закончив проверку, он вышел за периметр Штаб-Квартиры, по дороге несколько десятков раз поприветствовав и ответив на приветствия сотрудников городка и отрядовцев, ловя заинтересованные взгляды, в которых легко читалось ожидание. Что и говорить, первый выход детей в свет — это событие, которое долго ждали и к которому, безусловно, готовились.
Если бы не разговор с Чаквас и Селезневой, Шепард бы сделал всё, чтобы свести праздненства и торжества к минимуму. Но вчера вечером оба врача Отряда сами пришли к нему в его личные апартаменты в городке Штаб-Квартиры. Не удивившись появлению медиков, Шепард предложил им присоединиться к позднему ужину — сам только недавно вернулся из Зала Кризисного Управления Штаб-Квартиры, где провёл очередную двенадцатичасовую вахту.
— Джон, вы опять пытаетесь превышать нагрузку. — Чаквас с присущей ей деловой хваткой с порога предъявила очередные медицинские претензии к поведению пациента. — Двенадцать часов вместо десяти.
— Была необходимость, Карин. — скромно потупившись, Шепард пододвинул к присевшей на стул у кухонного стола главе медслужбы фрегат-крейсера поднос с блюдами и сосудами. — Вы тоже на уши поставили пять мелких клиник на Цитадели. — он не стал уточнять, что Чаквас тоже превысила лимит своей ежедневной нагрузки.
— Заложили. — проговорила Чаквас, принимаясь за еду. — И всё же, Джон.
— Карин, я обещаю, что я не буду превышать допустимую нагрузку. Но вы же знаете, что не всё от меня зависит напрямую. Создалась ситуация, которая требовала моего вмешательства. Вы что же, хотите, чтобы я встал, указал на часы на стене Зала и во всеуслышание заявил, что моё время истекло и я пошёл отдыхать? А остальные сотрудники будут работать и в результате мы вполне можем получить очередную проблему?
— Я этого не утверждала, Джон. — Чаквас отпила из стакана чай. — И я понимаю, что всё может быть. Тем не менее...
— Карин, была ситуация, требовавшая моего участия. И именно её решение и заняло эти два сверхнормативных часа. — старпом мягко взглянул на недовольную медичку. — Или у нас были бы двадцать часов напряжения. В лучшем, очень лучшем случае.
— Хорошо. Алла, скажи ему. — Чаквас поставила стакан на столешницу.
— Да я и не буду ничего особо говорить Джону. — сказала Селезнева, доставая ридер. — Прочтите.
Шепард взял ридер, включил, углубился в чтение. Несколько минут он сохранял спокойствие, потом поднял удивлённый взгляд на Аллу.
— Вы уверены? Это же такая нагрузка...
— Уверена? — Селезнева встретила вопрошающий обеспокоенный взгляд старпома спокойно. По всей видимости она ожидала примерно такой реакции на прочитанное. — Нет, Джон, я здесь убеждена. Одной уверенности мне показалось мало и последние несколько суток я пыталась опровергнуть выводы исследований и протоколов контроля. Всемерно пыталась.
Шепард едва заметно кивнул, понимая, что Селезнева умеет опровергать и уж если она что-либо опровергнуть не сумела после нескольких попыток... Значит дело обстоит именно так, а не как-либо иначе.
— Я когда получила первые результаты — была несколько ошарашена. Такое ускоренное развитие нехарактерно для земных детей. Никоим образом не характерно. Да, были отдельные случаи, но они оканчивались, если так можно выразиться, срывами. И потому, что банально не хватило ресурсов у самих детей и потому, что родители таких детей сами пытались чрезмерно форсировать развитие. Здесь же, в этом случае нет ни того, ни другого. Я давно знаю Светлану — она невероятно сильна, умна и развита. Иначе, Джон, она просто не преодолела бы тот путь, который сумела пройти.
— Алла. — тихо и укоризненно произнёс Шепард. — Она за это заплатила...
— Хотите честно, Джон?
— Всегда рад. — ответил старпом.
— Тогда — скажу так. Именно потому, что я хорошо знаю Светлану, я не особо верила, что она решится на рождение детей от кого бы то ни было. — сказала Селезнева, не глядя на сидевшего напротив Шепарда. — Я спокойно воспринимала ваши, скажу так, платонические взаимоотношения, будучи почти стопроцентно уверенной, что предела такого формата взаимоотношений Светлана не перейдёт никогда. Оказалось, я всё же плохо, даже очень плохо знала свою подругу, Джон. И как медик, и как человек. Светлана не рисковала никогда безрассудно, но, оказалось, она способна рискнуть всем и... победить. То, что она забеременела — для меня было уже удивительно, но ещё более удивительным было то, что она забеременела двойней. Да, нагрузка, да, это потребовало сокращения других нагрузок. И я весь срок беременности опасалась. Очень опасалась срыва, Джон. Я знаю, как она боялась потерять детей, мне, как женщине, это понятно было без слов. Я эту боязнь и нутром и кожей ощущала. Я знала, что если она потеряет этих детей, то... вполне возможно, она никогда больше не сможет забеременеть. Уже тогда я вынуждена была предполагать такой вариант развития ситуации, увы. Но Светлана очень долго сумела удержаться на позиции реального, действующего командира крейсера и ушла "в запас" только на последних месяцах беременности, что меня, если хотите, потрясло, как медика. Далеко не каждая женщина, занимающая сопоставимый со светланиным пост, способна вот так, вынашивая двойню, столько времени оставаться активной на службе и на работе. А Светлана сумела больше — она сумела ускорить вынашивание детей. Конечно, ей это дорогого стоило, но я понимала свою подругу. Очень хорошо понимала и считала тогда, что эта беременность ей необходима для полноты жизни. Не существования, Джон, а жизни. И я знала, что она сделает всё, чтобы дети родились нормальными и здоровыми. Знала и то, что она вас действительно любит, Джон. Любит так, как никогда и никого ещё не любила в своей недлинной жизни. Вы же знаете, что она всех мужчин держала на расстоянии ракетного выстрела... потому что считала, что взаимоотношения с ними забирают у неё время и ресурсы, необходимые для продвижения по службе. Для любого продвижения по службе. Да, это ненормально, ненормативно и противоестественно, ведь Светлана очень молода и именно сейчас — время для того, чтобы выйти замуж и нарожать детей. Самое оптимальное с точки зрения медиков время. Но Светлана никогда не обращала должного внимания на мужчин, никогда не допускала их к себе близко и всегда была предельно занята на работе и на службе. Я её понимала — она поставила перед собой цель и она сделает всё, чтобы достичь этой цели. Да, ценой отказа от слишком многого. Кресло командира разведкрейсера она заняла по полному праву. Никто, от кого здесь что-либо зависело, не смог усомниться в этом её праве. Ну, а те, от кого ничего не зависело, могли сомневаться в возможностях и способностях Стрелы и дальше — это обычно и на ситуацию не влияло, так что Светлана на их потуги — реальные или гипотетические — вполне могла не обращать никакого внимания. Не скрою, Джон, первое время, когда вы только начали выстраивать отношения со Светой, я числила вас во временных спутниках Стрелы. Да и сама она не слишком хотела отвлекаться от привычной круговерти служебных рутинных дел. Видимо, всё же не всё мы, люди, можем обеспечить самостоятельно и ситуация сложилась так, что она вас полюбила, Джон. Полюбила в том числе и за вашу неторопливость, неспешность, за ваше многогранное уважение и понимание, столь часто и глубоко проявляемое вами по отношению к ней. Я знаю, видела и чувствовала, какой она становилась счастливой, едва только думала о вас, Джон. А уж когда она вас видела... даже на экранах... Счастье било из неё просто маячным светом. Мне самой было удивительно это чувствовать и наблюдать — Светлана просыпалась и становилась такой, какой её не знали никогда даже её родители. Я ведь только подруга. А они знали её с колыбели и даже раньше. Знаю, говорила с ними не раз. Она была счастлива, Джон, когда понимала, что вы остаётесь рядом с ней и даёте ей полную свободу поступать по её собственному, личному разумению. Не мне вам говорить, что далеко не каждый мужчина во взаимоотношениях с женщиной способен на такое. Все мы носим в себе слишком много сценариев поведения и, к сожалению, далеко не всегда можем выбирать для реализации эти сценарии правильно. Вы, Джон, стали исключением. Вы выбрали правильный, не стандартный, а собственный сценарий. И уже тогда, в первый ваш визит на борт "Волги" вы произвели на Светлану глубочайшее впечатление. Мы тогда с ней несколько часов говорили. Поздним вечером того же дня. И таких слов я от неё ещё никогда не слышала. А услышав, поняла, что Стрела... влюблена в вас. Я могла бы сказать "по уши", но скажу — "по макушку". Впервые я видела, как Светлана расцвела. И я сразу поняла, что это цветение — полное. Я знаю, насколько она была рада, довольна тем, что вы не давите на неё, Джон, что вы не ставите под сомнение её право оставаться на посту командира крейсера, на посту офицера, действующего старшего офицера Разведастрофлота Империи. Да, она, бывало, говорила о вас исключительно в превосходных степенях, но по большей части она просто улыбалась, думая о вас, вспоминая вас. Это отмечали все волговцы, Джон, а не только я. И все волговцы убедились в том, что вы — достойный спутник для Светланы. Скажу так, Джон. На "Волге" очень своеобразный уклад жизни, сформированный Светланой. Люди приходили, уходили, ротация и всё прочее сохраняли своё действие и свою важность. Далеко не каждый, кто приходил на борт разведкрейсера, становился своим. Вы, Джон, стали именно своим. Вам поверили все члены экипажа и команды крейсера. — Селезнева помолчала. — Ваш полёт в заретрансляторное пространство "Омеги-четвёртой" стал поворотным пунктом. Все видели, как переживает за вас Светлана, все чувствовали, как она верит вам и в вас, все знали, как она любит вас, решившись на беременность. Я, как врач, далеко не сразу поверила в то, что у Светланы будет двойня. Далеко не сразу получила все подтверждающие этот факт данные. Я не знала этого очень долго, я не торопилась говорить об этом даже со Светланой, хотя подозреваю, что она-то уж точно знала, что у неё будет именно двойня. И, не скрою, я была рада тому, что у Светланы будет именно двойня. Если бы Светлана... решилась на вторую беременность, родив одного ребёнка... Я бы не была, как врач, уверена, в благополучном исходе второй беременности. А сейчас... Сейчас у вас, Джон, двое прекрасных и даже уникальных детей. И Светлана, смею вас уверить, по-прежнему рада, довольна и счастлива.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
