"Так вот оно что! Вот к чему весь этот длинный разговор. Боги просто не хотят умирать!"
— Понимаю, богиня, — кивнул я, — но пророчество говорит о том, что снявший завесу останется в живых. Вы же сами сказали!
— Текст пророчества смутен. Тебе об этом было сказано. Или ты уже забыл?
— Да... но все же...
— Я тебе только что объяснила весь расклад. Надеешься остаться в живых, когда погасшие вырвутся на свободу? На твоем месте я бы не стала на это рассчитывать! Наверное, это потому что ты их просто никогда не видел. Хочешь, я тебе их покажу? Пойдем.
— Спасибо, великая. Как-нибудь в другой раз! — торопливо сказал я. — Вот так вдруг узнать, что твоя жизнь отменяется, и ты в ближайшее время умрешь — я просто в шоке!
— В чем ты? — недоуменно спросила богиня.
— В шоке. В смысле потрясен... Так говорят в одном мире... Но что же мне теперь делать? Я совсем не хочу тут умирать!
— Я тебя понимаю, Бассо, — неожиданно мягко сказала богиня. — Я очень много общалась с умершими и твои чувства для меня открыты и ясны. Я такое видела не раз. А на твой вопрос, что тебе делать, могу ответить — смириться и принять свою судьбу как есть. Спасти целый мир — разве это не подвиг, достойный жизни? Как ты думаешь?
— Да... только никто об этом подвиге не узнает... — вяло ответил я, лихорадочно соображая, как выкрутиться из этой неприятной ситуации.
— Как не узнает?! Весь мир будет помнить своего героя! — с воодушевлением произнесла Хель.
— Да мне на этот мир... если он еще к тому же решил покончить с собой! Оно мне надо? Может, тут просто пришла пора тушить свет, и пророчество появилось поэтому? Сами говорили — пророчества появляются, когда требуется корректировка! Может, конец света — это как раз то самое лекарство, которое ну просто необходимо вашему миру? — зло ответил я, начиная раздражаться. "А нечего держать меня за идиота! "Весь мир будет помнить своего героя!" Ха! Мир низших! Тьфу! Как бы не так! Два дня повспоминают, на третий разбегутся по своим делам. Хорошо если за эти два дня успеют памятник сляпать. А то так и останешься — безымянным героем..."
— Будем считать, что я этого не слышала... — после продолжительной паузы негромко сказала Хель. — А насчет конца света — так это не моя идея и не мое пророчество. Прорицательница была вообще из монастыря, который патронирует богиня любви! Можешь при случае высказать ей свои претензии. Хотя она тоже, в общем-то, ни при чем. Так устроен мир... Я такая же заложница ситуации, как и ты. И сейчас испытываю давно забытое чувство — боль, потому что вмешиваюсь в пророчество, чего мне делать совершенно не следовало бы! Мои силы тают... Но вместо того чтобы прибить нахального иномирца, я вынуждена его уговаривать! Ты понимаешь меня, Бассо!? — голос богини снова усилился до громовых раскатов.
— А вы меня понимаете?! — твердо с нажимом сказал я, — Я — демон! А это мир низших! Спасти мир низших, стать у них героем-спасителем — это худшая посмертная шутка, которую можно только себе вообразить! — уже не сдерживаясь, заорал я в ответ.
— Мир низших... — повторила Хель в наступившей тишине.
— Прошу прощения, богиня...
— По крайней мере, твое упрямство становится понятным... — ответила Хель.
— И что теперь? — спросил я.
— Что теперь? Можно оставить все как есть, и пророчество выберет тебя. Или попробовать договориться еще раз... Иногда я бываю ужасно терпеливой, Бассо... Но сейчас не та ситуация, в которой можно проявлять бездну терпения.
— Понимаю, богиня...
— А если понимаешь, то прекращай артачиться! Все равно тебе никуда не деться. Пророчество должен осуществить ты! Как бы ты этого не хотел. Единственное, что ты можешь сделать, это выбрать, как существовать до пророчества: либо ты живешь хорошо, жертвуешь собой ради мира и остаешься героем в истории, либо ты живешь плохо, очень плохо. Плохо умираешь, и никто о тебе больше не вспомнит, потому что вспоминать будет некому! Я доходчиво объясняю?
— Вполне. Только вот вы, богиня, кажется, тоже не вполне понимаете, или не учитываете одного момента. Мы, демоны — существа с весьма тонкой душевной организацией и очень не любим, когда нас принуждают. Мы от этого очень страдаем и стараемся убить приносящего нам страдания как можно быстрее. Не нужно заставлять меня страдать. Это не в ваших интересах. Надеюсь, вы меня понимаете, богиня?!
— О, даже так! — с изумлением воскликнула Хель.
— Именно так, богиня! — Я слегка склонил голову и твердым взглядом уставился в ее прозрачные глаза. Я был зол. А когда я зол, мне сам черт не брат, как говорят кое-где...
— Хм... А ты не пожалеешь, демон? — тоже пристально смотря мне в глаза, спросила Хель.
— Нет, богиня!
— Ну что ж, похоже, наш разговор окончательно зашел в тупик. Или я ошибаюсь?
— Похоже, да. Но мне бы не хотелось завершать его столь категорическим образом! Поэтому я хочу сказать, что обязательно рассмотрю ваше предложение, богиня, — ответил я, не отрывая своего взгляда от нее.
— Рассмотришь мое предложение? Да ты просто наглец... — тихо прошептала Хель, наклонившись вперед в своем кресле и глядя на меня с нехорошим прищуром.
— Я очень сожалею, великая, что у вас сложилось обо мне такое мнение. Но в данной ситуации я намерен в первую очередь думать о себе, а не о судьбе вашего мира! Как вы правильно заметили, у меня нет никаких причин жертвовать своей шкурой ради его спасения. И поэтому я не собираюсь ничего обещать, не имея на то серьезных причин. Демоны не приносят клятвы просто так!
После моей фразы воцарилось молчание. Хель молча продолжала разглядывать меня из-под своих тонких бровей. Я продолжал смотреть ей прямо в глаза, намереваясь сдохнуть, но не отвести взгляда.
— Скажи, Бассо, а враги у твоего дома есть? — после бездны тишины обратилась ко мне Хель с неожиданным вопросом.
— Есть, и немало! — не ожидавший резкой смены темы разговора, не задумываясь, ответил я.
— А как ты думаешь, твое появление здесь — это случаем не шутка ваших врагов?
"Шутка? Хм... шутка... Хм... нужно подумать... Может, и шутка. Хотя это выглядит довольно невероятно, но такое тоже случается... Хм... Или это Хель играет со мной, пытаясь как-то повлиять на мое решение? Тоже может быть... С богами нужно держать ухо востро, они тоже любят пошутить..."
— Не знаю, богиня. Но если это так, то такая шутка достойна богов, — ответил я.
— Да вся эта история выглядит одной большой шуткой! — вголосе Хель послышался гнев. — Великое пророчество о конце света — уже дурная шутка, избранный, наглый демон из другого мира, из дома шутников — хороший повод улыбнуться. И богиня смерти, уговаривающая смертного... Одна сплошная забава!
— Хм... м-да, вы правы... В этом, действительно, есть что-то есть забавное, — ответил я, обдумав слова богини.
— Забавное? Решается судьба целого мира! Ты находишь это забавным?
— Ну, это же не мой мир. И потом, я ведь тоже участвую. Меня поймал в пентаграмму какой-то ненормальный пацан. Хи-хи, разве это не смешно?
Некоторое время Хель молчала, потом сказала:
— Шутишь, демон?
— И в мыслях не было, богиня!
— Не забывай, Бассо, что шутить можешь не только ты один... — Хель приподняла уголки губ, обозначая улыбку.
— Прошу прошения, если невольно позволил себе лишнего, — сделал я легкий полупоклон.
— Хм... наглый, но с воспитанием... Что ж, считаю свою миссию выполненной. Пусть теперь с тобой возятся другие. Посмотрю, как это у них получится... Или, может быть, ты все-таки передумаешь?
— Прошу прощения Богиня, что приходится огорчать вас отказом, но поставьте себя на мое место. Попадаешь неизвестно куда, а там от тебя сразу требуют поклясться в том, что пожертвуешь собой ради того, чего ты еще и в глаза-то не видел!
— Тебе все равно придется свершить пророчество!
— Я постараюсь избежать этого!
— Избежать Великого пророчества? Не слишком ли ты самоуверен?
— Но это бы устроило всех. Мир остался бы цел, я остался бы жив. Как вы думаете?
— Пустое! Никогда и никому не удавалось избежать неизбежного, — махнула рукой Хель, откидываясь на спинку кресла.
— Все когда-то случается в первый раз. Почему бы не попробовать? — продолжил настаивать я.
— И как ты себе это представляешь?
— Ну... Я думаю, для начала мне нужно осмотреться...
— Ну что ж... осмотрись. Спешить тебе некуда. До исполнения пророчества все время мира — твое, — усмехнулась Хель.
— Спасибо, великая, — поклонился я, и продолжил: — Тогда, рассчитывая на вашу щедрость и доброту, хочу просить вас о даре!
— О чем ты хочешь просить? — с удивлением в голосе и чуть наклонив голову набок, спросила Хель.
— О даре богини! — снова кланяюсь я.
— Ну ты наглец, Бассо! Значит, просьбу богини ты исполнить не можешь, а дар просишь? Причем не молишь, а просишь! Или ты надеешься, что пророчество защитит тебя от моего гнева?
— Моя просьба продиктована только желанием скорейшего разрешения наших проблем, о великая! Ничего такого я и в мыслях не имел, — ответил я, делая акцент на слове "наших".
— Наших проблем? Забавно... Вот уж никогда не думала, что у меня со смертными будут одни и те же проблемы... Хотя... — Хель призадумалась. — И что же ты хотел бы получить в дар от богини смерти? — спустя некоторое время спросила она. — Надеюсь, ты умеешь просить?
"Умею ли я просить? О да!" Извратить желание смертного — любимое развлечение высших.
Это как в анекдоте, услышанном мною на Земле. В нем один темнокожий житель, погибающий в пустыне от жажды, получил возможность загадать желание. Он пожелал стать белым и чтобы вокруг было много воды. В результате он стал белым унитазом. Формально желания выполнены, а по сути — сплошное издевательство. Обращаясь с просьбой к богам, нужно было быть предельно осторожным и оговаривать все мелочи.
— Да, богиня, — ответил я.
— Отлично. Так чего же ты хочешь?
— Я хочу уметь читать, писать, говорить на всех языках живших и живущих народов этого мира и понимать их! — высказал я свое желание.
— Однако! А ты не треснешь? — ответила мне Хель.
— Ээээ.. Богиня? — сделал я непонимающий вид.
— Не прикидывайся, демон! Все ты понимаешь. Читать и писать — это для отвода глаз. Главное в твоей просьбе — понимать! Чтобы понимать, нужно знать про этот народ все. историю, культуру, обычаи и все интеллектуальное богатство, накопленное им веками. Только тогда ты сможешь понимать. Ты только что попросил у меня ни много ни мало — знания всего мира! В том числе и богов. Вот я и спрашиваю тебя — а ты не треснешь? Ты думаешь, что в тебя это все влезет, а, Бассо?
— Ну... я как-то не подумал...
— А мне вот почему-то кажется, что ты все хорошо обдумал и просто пытаешься использовать меня. Знаешь, демон, я и не таких шустрых видала!
— Что вы, богиня! И в мыслях не было! Я просто не успел обдумать формулировку просьбы! Поэтому такая двусмысленность и вышла... — торопливо оправдывался я, ругаясь про себя ее догадливости. А что делать? Не изучать же полжизни местные диалекты...
— Прибить бы тебя за наглость, демон... — задумчиво сказала Хель, — ну да ладно! Коль у нас теперь с тобой общие проблемы... выполню я твою просьбу. Только частично, чтобы ты не треснул, — она усмехнулась и продолжила: — Думаешь найти способ отвертеться от пророчества в мудрых книгах? Ну-ну, дерзай, смертный!
Неожиданно мою голову пронзила дикая боль. Не удержавшись на ногах, я со стоном упал на колени. Ощущения были просто непередаваемые! С колен я перешел на карачки. Боль не прекращалась, а, казалось, наоборот, нарастала. Не выдержав, я плашмя рухнул на пол, распластавшись у ног Хель. Внезапно боль исчезла.
— Что ж, я выполнила твою просьбу... Надеюсь, что у тебя найдется время подумать и о моей... — прошелестел в голове голос богини. — До встречи, демон-шутник!
Белый свет в моих глазах померк, стянувшись в одну черную точку, и я отрубился...
— —
Пиуу-у...! Сознание вернулось... Лежу... Очень неудобно лежу... Как-то наперекосяк. Ноги где-то навыворот сбоку и выше. Щекой плющу пол. Пол каменный, холодный и грязный. Вон что-то прилипло... Скашиваю глаза на комочек грязи на полу. Интересно, что это было?
"Сихот меня побери! Мне что, делать больше нечего, как грязь на полу рассматривать? Это, наверное, последствия встречи с богиней... Интересно, она будет мне мстить или нет? Пожалуй, Хель до мести не опустится. Не ровня я ей. Прихлопнет по случаю, это да. А мстить не будет. Это было бы хорошо... если так. Иметь во врагах богиню смерти... Брр!
Ладно, буду надеяться, что пронесет... А что же мне делать с этим пророчеством? Вот ведь не повезло-то как! Причем совершенно неожиданно. Никуда не лез, никого не трогал, занимался своими делами и вдруг — бац, нате! Избранный! Пакость-то какая! Что же делать? Ммм...
Наверное, для начала нужно подняться, а то валяться на грязном полу как-то унизительно", — решил я.
Пытаюсь двинуть рукой. Рука никак не реагирует. Это еще что такое? Пытаюсь еще раз. Опять ничего не получается! Что со мной? Почему я не могу двигаться? Я ранен? Тогда почему ничего не болит? Или болит? Нет, не болит... Только слабость какая-то... Что тогда случилось?
Неожиданно в памяти всплыл хруст моих ломаемых костей. "Ааа! У меня, наверное, сломан позвоночник, и меня парализовало! Этого еще только не хватало! И сколько мне придется валяться тут, сращивая кости? А если кто придет и наткнется на беспомощного меня? Еще неизвестно, кто тут водится, могут ведь, и живем сожрать, костей срастить не успеешь...Нужно срочно восстанавливаться!"
Я обратил взор внутрь себя, пытаясь определить степень повреждений тела.
— Сихот меня побери! — только и смог сказать я через несколько мгновений. Я ничего не определил. Как будто тела у меня не было. "Как же это так? Что со мной случилось?"
Я опять попытался пошевелить рукой. "Вау, получилось!" — рука начала неуверенно, но слушаться. И вторая вроде шевелится... "Шевелится! Так. А ноги? О! И ноги двигаются! Хорошо! Нужно попробовать сесть! И рр-а-азз!"
Сесть мне удалось только с третьей попытки. Сижу, дышу, держусь руками за пол, пытаюсь унять головокружение.
Пол скользкий какой-то... Когти скользят... Перевожу взгляд на правую руку.
"Это еще что такое?!" Вместо своей родной руки наблюдаю какую-то тонкую бледную конечность с грязными человеческими ногтями. "Человеческими? А мои где?!" Отдираю руку от пола, подношу к лицу, шевелю пальцами. Шевелятся! Я ими шевелю! "Значит, это — мои? Бред какой-то!" Опускаю взгляд вниз: "Это что, мои ноги?" Шевелю. Шевелятся! "Значит мои! Но как же так? Это же не мое! А где мое?" Смотрю по сторонам: "Где я?"
Небольшое помещение с каменными стенами из серого булыжника, освещаемое многочисленными красными свечами. Свечи повсюду — на полу, на настенных полках. У дальней стены по центру вроде жертвенник. На нем кто-то лежит. Перед алтарем на полу пентаграмма призыва со слабо мерцающими багровыми линиями. Внутри пентаграммы какое-то большое темное тело. Тело все жутко перекручено и изломано, под ним огромная черная лужа, похоже, кровь. Сразу даже не поймешь что это не шмат мяса, а чье-то тело. Из мяса торчат наружу острые осколки костей, кусок крыла. Вид просто ужасный.
