Танковый экипаж "Валькирии".

— Но зачем? Почему их так нельзя было похоронить?

— Потому, что то, что вы видите, — грустно вздохнул Абрам, — Есть не усыпальница, а свидетельство преступления. Польша всегда мечтала стать великой империей, но чтобы это произошло, нужны деньги, большие деньги — а кредитами в Европе управляет Англия. Понятное дело, что высоких гостей из Англии нужно ублажать — тогда и будут кредиты. Вот и ублажили.

— Убили десять девочек ради кредитов? — спросила Магда.

— Не сами убили. В Англии есть орден "Золотой Зари" — некоторые считают их масонами, некоторые Тайным Мировым Правительством — на самом деле это элитарный клуб самых богатых и влиятельных людей Англии. Все его обряды и магические штучки — только антураж, чтоб скучно не было. У тех, кто входит в этот клуб — есть свои дети. Это даже не "платиновая" молодежь, а "бриллиантовая". Молодой поросли скучно и она всегда ищет себе развлечений. Вот именно в этом особняке эти уроды и развлекались. Считалочку про десять негритят помните? Вот местный бургомистр, по требованию из Варшавы им девочек и предоставил. Развлекались они с паненками десять дней — вначале глумились над очередной жертвой — насиловали и истязали, а потом напаивали снотворным. Когда несчастная засыпала — ее обмазывали этим обсидиановым цементом, оставляя дырочки в районе носа — чтобы не умерла сразу. Бургомистр за оказанную услугу получил большие деньги, и таинственно исчез. Поговаривают, что высокие круги из Варшавы перевели его куда-то с повышением. Что касается исчезнувших девочек — родителям объявили, что они упали на автобусе в пропасть в горах во время экскурсии. Естественно, что никто в это не верит. Слухи о том, что их тела спрятаны здесь — ходят давно, но сюда без разрешения Варшавы никого не пускают. А сейчас, как Вы сами понимаете — до Варшавы далеко, а это уже территория Третьего Рейха.

— Что-то мне не хочется больше познавать тайны мирозданья в этом особняке, — заявила побледневшая Маргарита, — Нужно поискать какое-то другое развлечение.

— Согласны, — заявили хором Магда, Марта и Элеонора.

— А бургомистра не пытались искать? — как-то очень жестко спросила Магда.

— Пытались, но...— развел руками еврей, — Все без толку!

— А какие-нибудь приметы, фотографии этого урода имеются? И тех, кто здесь резвился?

— Пойдемте покажу, — предложил Абрам, — Есть не фотографии , а портреты всех участников.

Еврей проводил их в гостиную и указал на галерею портретов:

— Вот это сам бургомистр, вот это — сын известного Чемберлена, того, который лауреат Нобелевской премии мира, дальше сын известного судостроителя, это из семейства Армстронгов, этот из Виккерсов, этот из Ротшильдов, снова из Ротшильдов, это из Нобелей, этот из "Ройал Датч Шелл", этот кажется уже в правительстве министром заседает, ну и еще этот — полуамериканец — где-то на Бродвее имеет банк.

— То есть элита развлекалась? — зло бросила функвагенистка, — Небось, девчонок за стол усаживали, вкусно кормили, развлекали поначалу...

— Если верить найденному письму Агаты Кристи, присутствовавшей в качестве летописца на официальной части (до начала глумлений), то молодые люди были сама галантность. О том, что происходило после можно только догадываться по собранным нашим кагалом косвенным свидетельствам.

— Там были еврейки?

— И не только.

— Ясно, забирайте тогда статуи, а мы переправимся в город, поищем развлечений.

— Смотреть комнаты не будете?

— А что в комнатах?

— Ну в комнатах девочек — их вещи, а в комнатах "бриллиантовой" молодежи — кое-что из их вещей, плюс разное оформление.

— Знаете, — вдруг решила Магда, — Вы соберите вещи этих уродов — по мешочкам с надписями — где чьи, и портреты их рам вырежьте и упакуйте. Я потом заберу — вдруг пригодится! Сейчас — не то настроение, чтобы смотреть. Ну и то, что вам нужно заберите, а остальное лучше наверное сжечь!

— Таки старый Абрам знал, что пани немецкие офицеры так поступят, — уверенно заявил еврей, — Таки старый Абрам хочет предложить пани немецким офицерам два развлечения.

— И что за развлечения? — заинтересовалась графиня.

— Ну, во-первых, тотализатор, — потирая руки, ответил Абрам, — Сегодня вечером будут скачки!

— Скачки? — округлила глаза Магда, — Здесь же ипподрома нет!

— Таки для этих скачек не нужен ипподром! — рассмеялся Абрам, и стал рассказывать. А картина из его рассказа получилась любопытной.

Джероманж Вижктюжецкий, известный польский искусствовед, проповедник школы брутального натурализма и философии ню, был любитель всяческих экспериментов. Он регулярно посещал заведение пани Пилсуджины Дыпрженжервыфрежецкой и брал у нее уроки интимного творчества. Вскоре, он перерос свою учительницу, и ему захотелось чего-то нового и неизведанного. Идея родилась после прочтения книжки Эджварджа Раджизинжсжского о римском императоре Нероне. В голове режиссера созрел план триумфальной поездки в колеснице, запряженной парой любительниц мазохизма. С колесницей проблем не было — для этой цели переоборудовали садовую двухколесную тележку, прикрепив к ней деревянные борта, покрытые позолотой. А вот с "лошадками" — из театральной труппы была готова только прима, остальные еще не дотягивали до нужного уровня. Но ведь так хотелось попробовать! И тогда Джероманж решился обратиться к пани Пилсуджине, а вдруг той понравиться такое развлечение? Сразу же по окончании героической постановки про подвиги Исаака Буратинера, режиссер прихватил с собой тележку, прима-актриссу и направился в дом Пилсуджины Дыпрженжервыфрежецкой. Пани, как вскоре выяснилось, была не одна — Джероманж с ужасом обнаружил, что ее дом полон немецких ауфкларунгистов. В момент визита пани все так же продолжала возить на себе верхом командира ауфкларунгового отделения из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион штабс-ефрейтора Гейнца Доппельгласа, но только изменила с его согласия направление движения вокруг стола, на противоположное. Отступать режиссеру было некуда. Все его познания в немецком языке ограничивались лексиконом немецких порно фильмов — "Дас ист фантастиш", "О майн гот!", "О Майн пусси!", "Я! Я!!". Именно это он и начал повторять как заведенный, под пристальным, хотя и абсолютно мутным взглядом штабс-ефрейтора Гейнца Доппельгласа, ситуацию спасла пани Пилсуджина, сумевшая объяснить штабс-ефрейтору, что это "дойчланд камрад". Интернициональную дружбу тут же отметили обильным возлиянием крепких алкогольных напитков, в процессе которого, режиссер потерял свою приму-актриссу — та тут же пошла по рукам бойцов из ауфкларунгового отделения из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион, которые устроили с ней групповой интим.

Знание немецкого языка пришло после того, как Джероманж выпил не меньше литра киршвассера в обществе штабс-ефрейтора. Как ему казалось, он сумел объяснить что ему хотелось, и для чего он нанес визит в этот дом. Однако вмешалась пани Пилсуджина, настаивая на том, что скачки лучше, чем идея с колесницей, и от ее слов и огромного количества спиртного Джероманжа Вижктюжецкого осенило — можно использовать и то и другое! Устроить скачки, а тот, кто выиграет — тот возвращается как победитель на колеснице! Спьяну режиссер не подумал о том, что если он придет к финишу первым, то пьяный штабс-ефрейтор его пристрелит. Впрочем, не подумал об этом и сам штабс-ефрейтор Гейнц Доппельглас. Идея скачек ему понравилась — он повторял и повторял "Эскадронен! Марш! Марш!". На том, и порешили, употребив по ходу дела еще несколько бутылок спиртного, после чего алкоголь взял свое, и все обитатели дома заснули под утро вповалку, пробудившись только к вечеру и пропустив все самые интересные местные события.

Естественно, что с пробуждением, режиссер Джероманж Вижктюжецкий развил весьма бурную и кипучую деятельность — оповестил всю театральную труппу и оркестр, написал сценарий предстоящей театральной постановки на свежем воздухе. Конечно же, кто-то из театра проболтался в городе, и информация дошла до старого Абрама, решившего устроить на забеге еще один тотализатор, чем он спешно и занялся, оповещая жителей городка, а также пани немецких офицеров.

— Ох, и влетит же этому командиру ауфкларунгового отделения из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион штабс-ефрейтору Гейнцу Доппельгласу! — рассмеялась Магда, — Или наврет про глубинный рейд по стратегическим тылам противника?

— Для этого ему придется, как минимум протрезветь, — улыбнулась Маргарита, — А второе развлечение, какое?

— Таки старый Абрам хочет предложить пани немецким офицерам поучаствовать в еврейском погроме, — с хитрым злокозненным прищуром ответил Абрам.

Маргарита почувствовала, что глаза у нее становятся в размерах еще больше, чем у древнеримской Мессалины, вступившей в интимную связь с конем.

— ... В чем поучаствовать????— переспросила она.

— В еврейском погроме, — уверенно заявил Абрам, — Вас же немцев все равно потом обвинят в организации еврейских погромов! А так и не обидно будет, и будете знать, что это такое. Это поможет вам уличать во лжи ваших обвинителей.

— Насколько я понимаю, как блондинка, — хитро прищурилась Магда, — Старый Абрам не дорешал еще все свои еврейские вопросы?

— Таки старый Абрам дорешал все свои еврейские вопросы, — но есть вопросы, которые можно решать только с привлечением людей другой национальности, путем организации еврейского погрома, — ответил старый еврей, — Талмуд, понимаете ли накладывает очень много ограничений — того что можно делать еврею и того что нельзя, причем многие из них носят чисто формальный характер.

— Ага, — рассмеялась Марта, — Значит, у Абрама есть уже детально проработанный план погрома?

— Конечно! Таки стал бы приходить старый Абрам к таким красивым пани немецким офицерам, если бы у него не было готового плана. Не серьезно!

— Хм, — задумалась Маргарита, — А можно разделить погром на две части, дело в том, наши подруги не могут бросить боевой пост на мосту!

— Таки старый Абрам продумал и это! — улыбнулся еврей.

— Ну, тогда веди нас вперед, мастер еврейских погромов! — картинно-возвышенным голосом произнесла Магда Шлиппенхуммель, — И начнем что ли!

Для храбрости девушки хлебнули по стаканчику киршвассера, и захмелевшие весело двинулись творить злобное антисемитское преступление — еврейский погром, под руководством опытного наставника — старого еврея Абрама.

— Еврейские погромы бывают двух видов, — назидательно начал Абрам, остановившись перед витриной магазина, — Либо как прикрытие банального грабежа, либо как угроза-требование владельцу о продаже своей собственности подешевке.

— Ясно, — ответила Маргарита, — А мы, какой будем осуществлять?

— Мы будем осуществлять первый, а по ходу я буду рассказывать, чем первый вид погрома отличается от второго. Помогать нам в этом будут мои люди — тут он кивнул на крепких пейсатых молодых людей с дубинками и мешками. Итак, начнем! Перед нами витрина магазина. Витрина имеет двойные стекла. Если мы хотим напугать владельца магазина, чтобы он его нам продал по дешевке, то мы должны причинить данному магазину как можно меньший ущерб — ведь нам потом все это и ремонтировать! Поэтому при втором виде погрома, с целью угрозы, мы разбиваем только внешние стекла витрин. Вот так, — Абрам поднял с дороги камень и швырнул в стекло витрины. Послышался звон — внешнее стекло разбилось, — Теперь Вы пани немецкие офицеры! Старайтесь кидать несильно, чтобы разбить только внешнее стекло.

Маргарита посмотрела под ногами камень, нашла подходящий, и вспомнив инструкции Абрама, швырнула. Послышался звон разбитого стекла — у нее все получилось, она разбила только внешнее. Следом попробовали Магда, Марта и Элеонора.

— Отлично, — прокомментировал их действия Абрам, — Именно так и происходили погромы в "Хрустальную ночь" — побили внешние стекла и только — внутри ничего не трогали. Теперь о первом виде погрома — с целью грабежа — тут нужно бить все стекла, чтобы причинить владельцу как можно больший ущерб. Попробуйте бросить сильнее!

Маргарита и ее подруги выполнили просьбу еврея, а его пейсатые молодчики в это время, охаживали дубинками пейсатого владельца магазина с пейсатыми приказчиками, которые пытались помешать разгрому своей собственности.

— Пройдемте во внутрь, — сказал старый еврей, и юные фройлян проследовали во внутрь магазина.

— Здесь внутри самое главное, забрать как можно больше товара, и нанести как можно больший разгром, — стал пояснять Абрам, — Подождем, пока мои помощники заберут товар с прилавков, — он кивнул на молодых людей, сноровисто набивающих товаром мешки, — А затем приступим.

Выждав несколько минут, Абрам подозвал одного из своих штурмовиков, и тот принес дубинки для девушек.

— Вот теперь здесь можно все крушить и опрокидывать, главное — не пораниться от обломков, осколков и падающих предметов. Можете начинать.

Маргарита взвесила в руке дубинку. Как-то непривычно! Она подошла к пустому прилавку и ударила. Полка прилавка треснула, но устояла. Рассерженная графиня ударила сильнее. Есть! Полка обрушилась вниз, и Маргарита еле успела отскочить.

— Аккуратнее, — сказал Абрам, — я же сказал, главное не пораниться!

Графиня, будучи блондинкой, сообразила быстро, и стала, уже со знанием дела крушить следующий прилавок. Она так увлеклась, что не заметила, что к ней присоединились подруги и помощники Абрама. Крушили они все с упоением и азартом. Когда крушить стало нечего, Маргарита оглядело помещение магазина с некоторым разочарованием и огорчением. Так весело! Хочется еще!

— А теперь, — продолжил старый еврей, — Все это нужно аккуратно облить бензином и поджечь. Поливать нужно не сильно, иначе пожар может задеть соседние здания.

Помощники Абрама раздали канистры с бензином, и Абрам лично показал, сколько и как нужно лить бензина.

Они стояли на улице счастливые, наблюдая за подожженным ими магазином.

— Я тоже считаю, что погром это весело, — ухмыльнулся Абрам, — Теперь пойдемте в жилой квартал, я объясню, как громить жилые здания.

Они прошли метров пятьдесят, и остановились у жилого дома.

— Погромы жилых зданий бывают двух видов, — повторился Абрам, — В чем различие погрома с целью грабежа, и погрома для испуга хозяев. При погроме ради грабежа, делается все тоже, что и в магазине — бьются стекла, забирается все ценное, в том числе вещи хозяев, потом, если есть возможность, и нет угрозы пожара соседним домам — дом поджигается. При погроме ради испуга — бьются только внешние стекла, ломается входной замок двери, женщины подвергаются насилию.

— И какой вид погрома мы будем осуществлять? — спросила Магда.

— Поскольку у старого Абрама здесь шкурные, и очень денежные интересы, то оба. Из дочки Исаака Ребекки может получиться очень талантливая актриса, но Исаак разрешает ей играть только в местном еврейском театральном кружке и не пускает играть в театре...

— А причем здесь личные шкурные интересы, — с недоумением спросила Магда.

— Как причем? — удивился Абрам, — Мы разгромим дом Исаака, вы заберете дочку Исаака и подвергнете ее разврату и похоти, а затем, я у вас ее выкуплю. После чего я вывезу ее в Америку и устрою играть в театре. Первые роли и блестящая карьера ей будут обеспечены — ведь она будет жертвой насилия нацистов!