Танковый экипаж "Валькирии".

Эти же сигнальные ракеты наблюдало и командование восьмого панцеркорпс. И это командование в лице генерала Буша было очень обеспокоено, ибо согласно книги польских военных сигналов, поляки подтянули резервы к высоте N341 в размере не менее двух инфантери дивизион и двух панцердивизион, не считая трех кавалерийских дивизий. В панике генерал Буш забыл связаться с функвагенистками и панцеркампфвагенистками, удерживающими стратегический мост через важную речку, и сразу же начал звонить в Генеральный штаб, требуя резервов для отражения предстоящего утренненго польского наступления.

Между тем, оргия ауфкларунгистов на траве была прервана командиром ауфкларунгового отделения из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион штабс-ефрейтора Гейнцом Доппельгласом — второй наездник — Джероманж Вижктюжецкий финишировал верхом на Малживине Эстебаль. Теперь предстояло триумфальное возвращение в дом пани Пилсуджины Дыпрженжервыфрежецкой.

.Пилсуджину и Малживину запрягли в импровизированную колесницу, на которой, замотанный в красную ткань, изображавшую тогу, взгромоздился все такой же пьяный штабс-ефрейтор Гейнц Доппельглас. В колеснице так же стоял Джероманж Вижктюжецкий и держал над штабс-ефрейтором Гейнцом Доппельгласом позолоченный венок. С актрис и актрисок сорвали всю одежду и сковали импровизированной цепью. Они изображали пленных рабынь. Они шли следом за колесницей и распевали: "Виват Император! Виват командир ауфкларунгового отделения из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион штабс-ефрейтор Гейнц Доппельглас!". Рабынь подгоняли бичами римские легионеры — ауфкларунгисты замотанные в белую ткань. Поскольку речь шла о будущих подругах на ночь, то делали они это весьма бережно, легонько шлепая по тем местам тела, которые с визгом и пьяным хохотом подставляли им актриски. Ну и замыкал весь этот режиссерский порнокошмар (если кто-то считает, что описываемая сцена есть величайшее достижение человеческой театральной культуры — пускай сходит к психиатру), так вот завершал все это пьяный оркестр, играющий дикую импровизацию из немецких военных маршей и популярных песен в исполнении Лили Марлен.

Что испытывал во время всего этого безобразия штабс-ефрейтор Гейнц Доппельглас истории так и неизвестно, но об этом можно догадаться по тому, что в доме пани Пилсуджины, куда его доставила колесница, он всю ночь развлекался в веселой компании Пилсуджины, Малживины и киршвассера. Вероятнее всего он насмотрелся на обнаженные ягодицы "лошадок" и решил расширить свой интимный кругозор. Расширил он его так, что до глубины души потряс даже Джероманжа Вижктюжецкого — когда режиссер увидел, как по дому пани Пилсуджины несется на четвереньках бок о бок пара женщин, на спинах которых стоит штабс-ефрейтор и смотрит куда-то прямо в бинокль, то зависти режиссера не было предела! А джигитовка! Пускай и не совсем удачная по причине постоянных падений пьяного "джигита" — Джероманж понял, что в жанре искусства ему учиться и учиться. Сам же Джероманж при возвращении был полон радужных идей и прожектов, и даже воображал себя заместителем доктора Геббельса по вопросам культуры. Однако задаваться ему пришлось в обществе все того же киршвассера (Уж не еврей ли этот Киршвассер? Фамилия какая-то странная!) и в обществе блокнота и карандаша, с помощью которого режиссер излагал в блокноте план реформы культуры Третьего Рейха. Забегая вперед можно сказать, что этому шустрому малому удалось очень многое!

А что же доблестные ауфкларунгисты? Они тоже развлекались! И даже подбросили Джероманжу интересную идею! Дело в том, что ключ, с помощью которого заковывали в кандалы актрис, как всегда бывает в таких ситуациях, был потерян, и все они оказались в одной связке. Поэтому забава была коллективная, включая синхронный двухшереножный прыжок в воду актрис и ауфкларунгисты. А веселая беготня по всему городу толпы пьяных полуодетых в военную форму мужчин, за толпой бегущих и скованных одной цепью, абсолютно обнаженных женщин? А парочка локальных погромов, которую все эти чокнутые устроили ( кое-кто из актрис и актрисок решал таким образом свои еврейские или личные антисемитские дела — в зависимости от национальности)? Что же до оркестра, то он взяв запас спиртного и захватив паром, всю ночь оглашал окрестности городка пьяным репертуаром. Особенно часто исполнялась песня про "Титаник".

Теперь можно перейти и к героиням нашего повествования. Наступал момент для торжественного принятия капитуляции польского городка Магдой Шлиппенхуммель. Этот момент наступал, и естественно, что наступил!

Со стороны городка в сторону оборонительных позиций у моста двинулась торжественная процессия с оркестром и хором. В пьяном мозгу Маргариты (а выпили они к тому моменту... много выпили...), так вот в пьяном мозгу Маргариты, тут же засигналило о неестественности происходящего. Если сопоставить численность хора и оркестра — то она будет равна численности взрослого населения города! Или старый Абрам выписал оркестр из Варшавы? Впрочем, какая разница? Впереди шел местный бургомистр, облаченный в средневековые доспехи, следом громыхало еще несколько человек одетых в подобные костюмы. В руках у бургомистра был огромный ключ, а у остальных рыцарей — флаги и штандарты, следом за ними шли разнаряженные жители города обоих полов, держащие в руках огромные портреты Магды (когда только успел сфотографировать?), далее хор, за ним оркестр. С флангов колонну прикрывали одетые во что-то полупрозрачное танцовщицы с бубнами, которые пытались исполнять на ходу некое подобие танца живота. Ну и в арьегарде, двигалась группа девушек, в белоснежных длинных одеяниях с наброшенными капюшонами.

Речь бургомистра, никто из немецких фройлян так и не запомнил — набор хвалебных и цветистых фраз продолжительностью около получаса. Затем вручение этого ключа, отлитого, как оказалось из чистого золота — общим весом около двадцати килограмм. Следом за ключом сдача флагов и штандартов. Ну а дальше последовало чисто бродвейское исполнение нескольких песен про великую Магду, великий вермахт, с соответствующими танцами — этакий мини-мюзикл в полевых условиях. Ну а дальше, заявление бургомистра, что город сдается на милость победительнице, вслед за которым из толпы горожан вышли несколько женщин и торжественно провозгласили, что готовы пожертвовать своими драгоценностями, своей честью, и даже девственностью, чтобы спасти город от разграбления. После чего все горожане как по команде уставились на пьяную и обалдевшую от всего Магду. Стоящий рядом с ней Абрам шепнул на ухо:

— Ты должна выбрать — грабить и насиловать три дня, или только женщины с их побрякушками. Если выберешь второе, — то станешь почетной гражданкой города, проявившей милосердие, получишь статус почетного грандбургомистра — то есть сможешь отдавать указания бургомистру в городе, ну и благодарные жители города воздвигнут через месяц на центральной площади статую Пресвятой Магды — спасительницы города!

В пьяном мозгу бритолобковой блондинки-функвагенистки со сверхсветовой скоростью замелькали мысли.

— А статуя будет конной? — сумела произнести в слух Магда, — я читала у большевистского писателя Бушкофф, что в таких случаях обязаны ставить конную статую!

— Конечно конная!, — шепнул Абрам, — А как же иначе!

— Ага, — вмешалась пьяная Маргарита, — И чтобы на статуе был виден бритый лобок! Ведь речь идет не о ком-нибудь, а о функвагенистке!

— Будет и лобок! — поддакнул Абрам, — И даже традицию создадим!

— Какую ик... традицию? — икнула Магда.

— Распустим слух, что целование лобка статуи лечит женщин от бесплодия и других болезней, а мужчинам придает сверх мужскую силу и страсть в постели!

— Ну если так, тогда я согласна! — кивнула Магда, — А это что за фройлян в капюшонах?

— Это? — Абрам ехидно улыбнулся, — Это последовательницы пресвятой функвагенистки Магды! Они принесут публичную клятву подражать тебе во всем и публично забреют лобки!

У Маргариты разгорелись глаза:

— А потом, что будут делать эти последовательницы потом?

— Ну, это Магде решать! — категорично ответил Абрам, — Давай отвечай пани немецкий офицер, горожане нервничают!

— А эти танцовщицы? А женский хор? — не унималась графиня.

— Ну, — задумался Абрам, — вернуться в Варшаву они вряд ли смогут — ваши люфтваффисты их наверняка собьют, поэтому вам пани немецкие офицеры решать, что с ними делать. Если что, то я подготовил автобусы для их перевозки — доставим в поместье графини вместе с остальными. Жительницы города — они понятное дело останутся в городе после того, как вы закончите — они ведь здесь живут.

— Что-то я не поняла, — начала изумленная Магда, — Мы, что же можем переспать со всеми этими женщинами?

— Конечно! Я ведь вам об этом и толкую! — вздохнул старый Абрам, — Или вы выберете...

— Нахфиг! — перебила его пьяная Магда, — Гуляем с женщинами!

— Тогда скажи громко, чтобы все это слышали — шепнул Абрам.

— Я выбираю женщин! — звонка крикнула Магда, — Гулять, так гулять!

Толпа горожан радостно загудела, и стала разделяться на две части — мужчины двинулись в сторону городка, а женщины остались стоять на месте. Когда мужская часть населения скрылась в ночной темноте, то горожанки и женщины из хора и танцовщицы посбрасывали с себя одежды, и улеглись на траву. Абрам кивнул стоявшим в стороне девицам в капюшонах, и те сбросили одежды тоже. Старшая среди них, симпатичная блондинка лет семнадцати, звонким голосом прокричала идиотскую речевку:

"Функвагенистка Магда — это класс!

Красива и умна!

Лобки забреем как она,

Чтоб радовали глаз!"

После чего все хором стали брить друг другу упомянутые лобки. Пьяный мозг Маргариты отметил, что все это ... как бы помягче выразиться...вообщем как говорил классик — все происходящее есть тлетворное влияние буржуазного запада.

— А сейчас будет праздничный салют! — радостно воскликнул Абрам. И тут же все загромыхало, засвистело и темное небо вспыхнуло сиянием разноцветных огней. Праздничный салют наблюдал и Юзеф Викарский и генерал Буш — оба пришли к выводу — что враг силен, и что его численность еще выше, чем предполагалось ранее! Причем в несколько раз!

Пока в небе рассыпалось разноцветными огнями — помощники Абрама выкатили бочки с киршвассером и поставили столы с какой-то закуской. После чего Абрам удалился, сказав, что навестит фройлян на рассвете, чтобы забрать тех, кого они решили отправить. Графиня облегченно вздохнула! Наконец-то они остались наедине в темноте, вдали от мужчин и можно приступить к веселью. И они приступили. Огромное количество дармового спиртного превратило веселье в кошмарную и дикую оргию. Благо, умница Марта, сообразила, что нужно наказанных гетер запереть в кабинах, чтобы не участвовали в оргии — наказание — оно и есть наказание. До самого рассвета окрестности городка оглашали визги пьяных женщин. Естественно, что ни Маргарита, ни ее подруги, всех подробностей этого безумия вспомнить так и не смогли. Кто и кого заваливал на траву и целовал, графиня не помнит — слишком много было разгоряченных и страстных тел вокруг. Кажется, они еще прыгали в речку — там где поглубже, потом они с визгом голые носились по городу, с пучками ивовых прутьев и подвергали порке всех встреченных ими по дороге мужчин. Кажется, она еще кому-то выбривала лобок, потом какие-то мысли, об особой интимной стрижке для панцеркампфвагенисток. Дальше они почему-то взялись рыть траншеи. Затем была пальба из 100-мм лейхт фелдхаубитц "Skoda" 1914/1919 в сторону Миколова. Еще была пьяная речь Магды, стоявшей на башне их "Валькирии" об образовании ей, Великой Магдой, Всеарийской партии лесбиянок, куда пьяная функвагенистка зачислила всех собравшихся. А еще, но тут графиня не уверна — все собравшиеся, не менее пьяные чем сама Магда торжественно поклялись не спать больше с мужчинами и стать фюреринами Третьего Рейха. А эти идиотские речевки последовательниц Магды?

"Золотом сверкает, бритый мой лобок!

Стать функвагенисткой, наступил мой срок!"

И еще эти пьяные танцовщицы! Кажется, графиня пыталась вместе с ними и со всеми изображать танец живота. Как появился Абрам графиня помнила очень смутно. Благо, что гимназистки вспомнили о своих подружках в интернате, и их оттуда догадались забрать! И даже посадили в предназначавшийся им автобус! А вот кого и как отправили на остальном автотранспорте — тут у Маргариты сплошной пробел в памяти! С Герами — тут все ясно — часть была в фургоне, часть прикована наручниками, а пятерых принцесс перепутать с кем-либо... Или нет? Ясно было одно, что старый Абрам, убыл с караваном золотишка и женщин. Только не увез ли он кого-то лишнего? Но что графиня помнит абсолютно точно, так это то, что с убытием каравана все успокоилось и они остались вшестером — горожанки куда-то ... Или уехали в Германию? Хотя нет, не вшестером — еще девять забритых лично Магдой фюрерин осталось! И как-то они с рассветом улеглись спать. Предполагая, что проснутся с больной головой и явно ближе к вечеру.

Но графиня ошибалась — их довольно бесцеремонно разбудили сразу после обеда.

Одинокий флюгцойг парящий в серой мгле.

Что за нах! Мелькнула мысль во внезапно включившемся ото сна мозге графини. На нас напали! По броне их "Валькирии" барабанило что-то металлическое! Поморщившись от чудовищной боли, стиснувшей стальными обручами больную после вчерашней... или сегодняшней? ... после пьянки голову, Маргарита прильнула к монокулярному прицелу TZF4 с двух с половиной кратным увеличением и обозрела горизонт. "А платье с вырезом смотрится на Магде очень сексуально!" — это была первая мысль Маргариты от обзора внешней обстановки. "А чего она барабанит?" — это была вторая мысль графини. "Ох, нах! маннстоллхейтфройлян твоя муттер! Ох, маннстоллхейтфройлян, твоя муттер, маннстоллхейтфройлян!" — это была третья мысль графини увидевшей стоящего рядом с их "Валькирией" генерала Буша. Еще она увидела, что поле, где вчера происходили скачки забито боевой техникой.

"Нужно одеться, и девчонок разбудить, чтобы оделись!" — сообразила графиня фон Бюлов, и морщась от головной боли, начала натягивать на себя обмундирование. Марта и Катажина, разбуженные ее криками терпеливо и с больными от похмелья лицами дожидались своей очереди. Не смотря на похмелье, точнее сказать, несмотря на абсолютную нетрезвость (такое количество алкоголя могло выветриться минимум через двадцать четыре часа!) Маргарита заметила, что генерал Буш бледен и нервничает. Наконец, ей удалось надеть форму, и она выглянула наружу через башенный люк.

— О, графиня! — облегченно воскликнул генерал Буш, — Как я рад, что с вами все в порядке! После вчерашнего польского наступления, мы считали Вас героически погибшей.

Что-то было не так в генерале Буше! И в, подошедшем на мост, Манштейне-Левински! Графиня фыркнула от внезапной догадки! Похоже, что ребята из ведомства Геббельса, поимели их не только в моральном плане, но и еще и в физическом — выглядят оба, как проститутки в конце тяжелой трудовой недели на конвейере.