Танковый экипаж "Валькирии".

— Меня терзают смутные сомнения... — начала графиня, — Нет, не так! Почему я не удивляюсь этим знакомым звукам?

Маргарита тихонечко приоткрыла дверь, ведущую в спальные помещения. Судя по планировке, это действительно была тюрьма. Через все помещение шел коридор длиной около двадцати метров. По обе стороны от него было по одиннадцать дверей, видимо ведущие в комнаты девушек. Ширина коридора была четыре метра. Обитательницы гимназии действительно не спали. Они стояли вдоль стен коридора лицом к проходу. Восемнадцать девушек стояло на ярко-красных кирпичах установленных пред дверьми в комнаты. Два кирпича пустовали. Девушки стояли на носках, не касаясь пятками земли, с вытянутыми вперед руками. Одеты они были в банты красно-белого цвета. Графиня отметила также, полное отсутствие косметики, маникюра и нестриженные лобки гимназисток. В дальнем, от прибывших гостей, конце коридора находились четверо — две недостающие гимназистки, хозяйка гимназии пани Юзефижина — дама лет пятидесяти, одетая в старомодное платье викторианской эпохи модели "Олд Консерватив Тича" Mk II АР67, очень сухощавой комплекции — 750 мм/ 720мм/730 мм, с полным отсутствием маникюра и косметики, а также тяжелый массивный дубовый стол для экзекуций. Об этом Маргарита догадалась по позам, в которых находились две гимназистки, и по действиям и словам пани Юзефижины. Девушки лежали грудью на столе с ребристой поверхностью, судорожно вцепившись тонкими пальцами ее край. Ноги у них были расставлены в стороны примерно на ширину плеч. На спине у первой стояла корзина с щебенкой весом примерно тридцать килограмм, а в анал был вставлен тонкий резиновый шланг, идущий от висящей вверху резиновой грелки. "Классическая процедура для наказания мальчиков-гимназистов во Франции в первой половине 16 века. Очищающая клизма, и пытка "испанским столом" — сходу определила Маргарита. Вторая гимназистка подвергалась публичной порке. Удары наносились от всей души — о чем свидетельствовали багровые полосы на ягодицах несчастной. Некоторые из рубцов даже кровоточили. Перед тем, как нанести очередной удар плетью несчастной девушке, пани Юзефижина сыпала цитатами из священного писания про необходимость уважать старших, про божью заповеди и прочие библейские премудрости. Маргарита была циничной атеисткой, и ее крайне возмутило применение христианских текстов, в качестве прикрытия садистских склонностей преподавателя. Очередная порция садизма увиденного в этом городе, переполнила чашу терпения графини, и она молча направилась в дальний конец коридора. За спиной она услышала торопливые шаги своих подруг спешащих следом , и поняла, что продолжение вечера будет очень веселым.

Никаких назидательных речей Маргарита не произносила, никаких вопросов хозяйке гимназии тоже не задавала — чтобы не совершили плохого несчастные девушки, это не является поводом, для удовлетворения садисткой похоти! И вообще, ее, Маргариту графиню фон Бюлов, уже все порядком достало! И Маргарита смачно от всей души ударила пани Юзефижину кулаком по затылку. Та, охнув, рухнула кулем на пол. Катажина и Марта сняли корзину с камнями со спины девушки и выдернули из ее зада трубку клизмы. Та никак не прореагировала. Никак не прореагировала и вторая девушка на прекратившуюся порку. Никак не прореагировали и остальные восемнадцать, стоявшие на цыпочках с вытянутыми вперед руками.

— Похоже, что здесь действительно очень строгие нравы, подвела итог наблюдениям Марта.

Катажина подмигнула подругам и поманила их за собой. Девушки пошли по коридору и начали тщательно рассматривать стоящих перед ними гимназисток. Девушки были как на подбор юные и стройные — видимо сказывались последствия пищевого рациона в данной гимназии. Маргарита была готова спорить, что большинство из них — вынужденные вегетарианки и питаются исключительно хлебом и водой. Они прошли весь строй и повернули обратно. Около одной из девушек — очень миловидной блондинки, с тонкими чертами лица, Катажина задержалась и начала осматривать ее со всех сторон. Удовлетворенная визуальным осмотром рыжеволосая Катажина приступила к осязательному "осмотру" своей "жертвы" — ее чуткие тонкие пальцы заскольцили по ягодицам гимназистки, оценив шелковистую юную бархатистость кожи и соблазнительную упругость, затем настал черед оценки девичьей груди и чувственности ее сосков. Они отозвались на ласкающие движения кончиков пальцев Катажины и стали набухать. Глаза "жертвы" слегка затуманились, но в остальном она ничем себя не выдала, видимо боясь наказания. Раззадоренная Катажина приступила к ласкам лобка и внутренней поверхности бедер. Тело "жертвы" тут же отозвалось на нежность и ласку, а сама девушка чуть не свалилась от неожиданности с кирпича, на котором стояла.

— Годится кошечка, — подвела итог своим исследованиям Катажина, и посмотрев в сторону Марты добавила:

— Твоя очередь!

Марта остановила свой выбор на черноволосой девушке из противоположного ряда, проделав все то же, что и подруга.

— Что будем делать с остальными? — задала резонный вопрос Катажина.

— Король умер — да здравствует король! — ответила захмелевшая Маргарита, кивнув на лежащую без сознания пани Юзефижину, — Теперь мы тут хозяйки и богини! Какой однако богатый материал! — графиня кивнула на стоящих девушек, — Честно говоря жалко будет кому-то их отдавать! Это наш законный трофей!

— И таки, что нам с ними со всеми делать? — спросила Марта, — Согласна, что отдавать таких невинных и послушных кисок кому-то не стоит. Но делать-то что?

Графиня задумалась, но принятый ранее алкоголь пока не подсказывал никакого решения. Маргарита вздохнула:

— Я думаю, что за исключением выбранных, мы оставим девушек здесь, хозяйку изолируем. Девочки очень дисциплинированы — назначим старшую — и пусть пока живут по распорядку. Как наложить на них лапу окончательно и бесповоротно придумаем позже. Сегодня они ночуют здесь — так безопасней.

— Тогда приступим! — согласилась Марта, и спросила свою избранницу:

— Как тебя зовут? Отвечать на вопрос!

— Ульрика.

— Куда помещают на ночь тех, кто подвергается наказанию за провинность?

— В карцер, — заметно побледнев, ответила Ульрика.

— Отведи нас к карцеру!

В глазах Ульрики мелькнул животный страх, и она свалилась с кирпича на котором стояла, однако тут же заскочила обратно и, встав на цыпочки вытянула руки.

— Ты, что не поняла, что тебе приказали? — требовательно повторила Марта, — Теперь мы здесь командуем, и все вы выполняете наши приказы! Все слышали? — Марта обернулась к стоящим в коридоре.

Ульрика на негнущихся ногах сошла с кирпича и, вздрагивая от страха, повела их к двери карцера. Искомый объект находился рядом со столом для экзекуций.

— Вот карцер, — показала девушка рукой на дверь, и по ее лицу потекли слезы.

— Тяжелое детство, — хмыкнула Маргарита, — Ключи у кого?

— У благочестивой пани Юзефижины Сатрапержедецкой — дрожащим голосом ответила гимназистка, — В связке на поясе.

Разобраться с ключами оказалось несложно — все ключи были оснащены табличками. Впрочем, и на двери карцера висела табличка, правда не "карцер", а ..."женский туалет"! Объяснялось все очень просто — нравы в гимназии были строгими — туалет открывался по расписанию. По своей сути карцер являлся помещением для принудительных сеансов уринотерапии и пропаганды копрофаги. Он представлял из себя, закрывающуюся на ключ камеру у самого пола туалета, в которой человек мог поместиться, обхватив колени руками. В карцере кроме двери было два отверстия — слив канализации снизу, и сливное отверстие от унитаза сверху. Дверь была железной. Ульрика наблюдавшая за процессом осмотра карцера была на грани истерики — видимо думала, что речь шла об ее очередном наказании. У благочестивой пани Юзефижины Сатрапержедецкой, помимо ключей нашлись и наручники. В качестве кляпа был использован кусок ее платья. Когда дверь за экс-хозяйкой гимназии была заперта на висячий замок, Маргарита задала вопрос Ульрике, показав на вторую дверь напротив стола для экзекуций:

— А там что?

— Там кабинет для занятий с неуспевающими, — всхлипнув, ответила Ульрика.

Открыв данное помещение, Маргарита ничуть не удивилась увиденному — он был обставлен классическим набором садистских приспособлений почерпнутых из испанских гравюр повествующих о пытках инквизиции — дыба, испанский сапог, какие-то станки для растягивания, крюки, ужасающего вида железки.

— Сдается мне, что этот город основан маркизом де Садом и его другом Мазохом, — подвела итог экскурсии Маргарита.

Избранницу Марты звали Брунгильда. В качестве старших, Маргарита назначила двух наказанных гимназисток, справедливо рассудив, что те будут ревностно бороться за поддержание дисциплины в их отсутствие. Этим девушкам поручили поддерживать существующий распорядок дня в гимназии.

Когда девушки вышли из здания гимназии, и графиня собралась закрыть оное на ключ, Элеонора вдруг вспомнила:

— Подождите, мы, что же так и пойдем?

— А что случилось? — спросила Маргарита, неприлично икнув.

— Они же голые! — Элеонора показала на гимназисток.

— Действительно голые, — согласилась графиня, — А им это даже очень идет — глупо прятать такую красоту, только вот лобки подстричь, да маникюр и макияж сделать...

— Но мы же через город пойдем! — возразила белокурая официантка.

— Ох, черт! Как-то я об этом не подумала! — согласилась захмелевшая графиня, — придется вернуться.

Они вернулись, и проконтролировали заодно, как выполняются их указания. Выполнялись они безукоризненно — все гимназистки спали. Одежда Ульрики и Брунгильды, была традиционной одеждой "а-ля горничная" — глухое платье, коричневого цвета и белый передник. По предложению Катажины передники девушки оставили в комнатах, там же они оставили и нижнее белье. Впрочем, назвать нижним бельем жуткого вида корсеты средневекового фасона, напоминающие металлический каркас железобетонных изделий, а так же металлический пояс верности, ни у кого из панцеркампфвагенисток не повернулся язык. Что касается уютных девичьих комнат, то по своей сути, со времен создания тюрьмы их интерьер не менялся — деревянные нары, которые в дневное время поднимались вверх и пристегивались к стене в вертикальном положении — на окнах решетки — более чем спартанская обстановка.

И вот, наконец, выведав все самое главное в этом городе и захватив военнопленных, экипаж "Валькирии" двинулся в обратный путь. Они захватили оставленные возле трактира припасы, и как и предполагала графиня успели на последний акт пьесы "Исаак Буратинер". Небольшая проблема возникла с билетершей, которая заявила, показывая на Ульрику и Брунгильду, что несовершеннолетним просмотр вечерних спектаклей запрещен, но Марта быстро уладила этот вопрос, заявив, что они итальянские туристы и они "облико морале", и что в Италии разрешено вступать в брак с 13 лет, поэтому девочки уже замужем. Про то, как потрясла юных гимназисток, воспитанных в лучших пуританских традициях, пьеса про Буратинера, можно и не рассказывать — достаточно упомянуть тот факт, что даже поднаторевшая в искусстве любви и разврата Маргарита, была потрясена сценой дефлорации Малжвины, которую Буратинер выполнил с помощью своего длинного носа.

Место для проведения ночного пикника они выбрали на берегу речки рядом с укрытой в овраге "Валькирией". Видимо, не они были первооткрывателями данной полянки — с одного из деревьев, наклонившегося над речной гладью, свисала привязанная к его стволу пеньковая веревка, использовавшаяся для раскачивания и прыжков в воду. Было и обложенное кирпичами кострище, а также запас сушняка. Оргия, которую они так долго ждали, наконец-то началась...

На острие танкового клина.

Маргарита проснулась, от жуткой головной боли, и от того, что ей было жутко неудобно — что-то жесткое давило под ребра. Проснулась, и несколько минут не могла сообразить, что с ней и где она находится. Почему так темно? Вчерашнее, у Маргариты в памяти отложилось фрагментами. Она помнит, как они ели шкворчащую колбасу, запеченную на костре, как учили гимназисток правильно пить спиртное. Потом они занялись взаимными ласками, и графиня помнила чьи-то жаркие губы, чьи-то набухшие соски, чьи-то сладострастные стоны. Затем они прыгали через костер, и она, поскользнувшись, чуть не опалила волосы на своем лобке, потом прыжки в воду на тарзанке, затем опять любовь, прыжки через костер, потом... она не помнит что было потом. И где она сейчас? Где все? Она в плену? Графиня попыталась повернуть голову и ощутила что-то металлическое — броня панцеркампфвагена! Она внутри него! Слава богу, она дома! А остальные? Ага, у нее на бедрах лежала чья-то голова — значит их, как минимум уже двое. Но почему так неудобно? Втроем, они вполне помещались внутри "Валькирии" и спала она на другом месте! Маргарита нащупала защелку люка и приоткрыла ее.

Вот теперь ясно — с улицы донеслись раскаты взрывов от снарядов фелдхаубитц и канонов, перестуки машиненгеверов и хлопки винтовок. Сколько сейчас времени? Она приоткрыла люк сильнее и сощурилась от яркого света. Похоже, что день. Они проспали утреннее наступление! Боже! Нужно скорее... Глаза графини привыкли к свету, и она узрела голову Элеоноры у себя на коленях, а потом увидела и спящую Ульрику. Они не отправили девчонок вечером домой? Господи! Нужно скорее это сделать, пока их не застукали! Маргарита ужом выскользнула из панцеркампфвагена через открытый люк, и решила, что нужно доковылять до речки и принять там водные процедуры — это поможет привести хмельные мозги в порядок и вернет нормальное восприятие действительности.

Чертыхаясь мысленно (на вслух не хватало сил и трезвости) на жуткую головную боль и "возросший" вес головы, графиня стала карабкаться по склону оврага наверх.

— !!!!!!— забыл все слова и звуки еще не протрезвевший мозг блондинки, впрочем, и трезвый человек в такой ситуации, наверняка бы потерял дар речи — в ста метрах от них, суетились жолнеры. Они устанавливали шестиорудийную батарею 75-мм канонов "Schneider" wz.1897 французского производства, кроме канонистов в лесу было множество людей в польской военной форме. Маргарита кубарем скатилась на дно оврага, больно ударившись бедром и испортив маникюр на двух пальцах левой руки. Их окружили! Господи! Сейчас они подготовят каноны и расстреляют их панцеркампфваген Pz II Auf C прямо в упор с помощью жолнершрапнелер wz. 1895 поставленной на удар! Маргарита молнией метнулась внутрь "Валькирии" захлопнула за собой люк, чуть не сев при этом на голову спящей Элеоноры. Что делать? Боже мой, что делать? К счастью, Маргарита не была интеллигенткой с гипертрофированным до размеров половины туловища головным мозгом, поэтому решение созрело практически сразу. Но прежде чем перейти к описанию дальнейших событий, стоит рассмотреть вопрос о том, почему именно блондинки являются самой умной частью всего человечества. Основная проблема человечества, от которой проистекают все его беды — размер головного мозга и количество извилин. Чем больше головной мозг, и чем больше в нем извилин, тем большее время требуется человеку для принятия решений. Особенно страдают этой бедой интеллигенты — у них мозг разрастается по всему телу, образуя дополнительные полушарии в районе ягодиц. По этой причине большинство интеллигентов ни в состоянии принять какое либо решение — все мысли теряются в хитросплетениях извилин, а некоторые начинают годами бегать по кругу в нижних полушариях мозга расположенных в районе ягодиц. Отсюда кстати и повелось выражение, что некоторые думают не головой, а жопой. Меньше всего думают, и быстрее принимают правильные решения те, у кого мозг меньше и у кого меньше извилин. На втором месте в этом отношении стоят военные — у них всего одна извилина от фуражки и мозг маленького размера. Основным девизом всех военных всех времен и народов является: "Тут не думать, тут действовать надо!". На первом же месте стоят блондинки — их мозг еще меньше и не имеет извилин изначально, поэтому блондинки сразу начинают действовать. Вы спросите, а как же Маргарита — она ведь пыталась думать — она, что не настоящая блондинка? Маргарита графиня фон Бюлов — натуральная белокурая блондинка, просто у тех, кто принимает неумеренное количество алкоголя начинается обезвоживание организма, сопровождающееся уменьшением объема внутренних органов — мозг как бы ссыхается, но его оболочка остается прежней, из-за чего у пьяного человека появляются на ссохшемся мозгу дополнительные складки-морщины, играющие роль временных извилин, замедляющих как известно процесс мышления и принятия решения. Именно по этой причине Маргарита и была в тот день несколько заторможенной. Но в любом случае, решение она выработала достаточно быстро: