Проклятье Солнечного короля - 3 Глава 1- 9

— Я не уверена, что они пойдут на это.

— А я думаю, ты сможешь убедить своего незнакомца. Если он пришел к тебе, то значит, хорошо разбирается не только в людях, но и в дворцовых интригах. Прости дорогая, что мне приходится просить об этом, у нас осталось слишком мало времени. В день приезда Солнечного короля я назову свою преемницу.

— Когда он приедет? — нахмурилась Мэл.

— Через неделю. Через неделю все решится.

— Хорошо, я поняла, — ответила девушка, завершая разговор. Но королева не могла вот так ее отпустить, она знала, что Мэл только внешне спокойна и собранна, но на самом деле она боится этой встречи.

— Я никогда не дам тебя в обиду, ты ведь знаешь это?

— Конечно, Ваше Величество, — фальшиво улыбнулась Мэл, и скрылась в туннеле перехода, остановилась у задвинувшейся стены, прислонилась к ней спиной и выдохнула.

Осталась неделя, всего неделя, и она встретится с ним. Как бы ей хотелось замедлить, растянуть это время, или хотя бы забыть об этом ненадолго, но она не могла. С этим известием все ее страхи вернулись. И их было предостаточно. Даже если он едет не убить ее, а просить прощения, если и правда прозрел, как все твердят, она боялась, что боль и гнев затмят любовь, что не сможет переступить через обиду, не сможет смотреть на него прежними, восхищенными глазами, что перед ней снова встанет та ужасная сцена с Ровенной. Тогда все будет кончено и надежды на счастливое будущее просто не останется. Она боялась, что он ее не отпустит.

Глава 9

Андре, не думал, что так задержится, добираясь до границы с Илларией. Именно здесь последний раз слышали о Воине. Почему кот оказался в самом опасном для него месте? Ведь только здесь, в приграничных лесах браконьеры могли безнаказанно отстреливать и пленять гордых животных харраши, на остальных территориях действовал строжайший запрет на это. Король даже хотел объявить их священными животными, но не успел, а у Мэл руки не дошли в свое время. Вот и пользовались нечистые на руку люди этой дырой в законе.

Что поделать, за одного детеныша харраши на черном рынке можно было выручить столько денег, что и детям, и внукам хватило бы. Да и взрослый был весьма ценен, но только мертвым. Этого-то Андре и опасался — что опоздал.

На границе с Горной провинцией, он оставил своих людей и дальше продолжил путь один, переодевшись в странствующего наемника. Здесь много таких бродило, желающих заработать легкие деньги. До столицы провинции было далеко, да и не рискнули бы браконьеры вести харраши туда, а вот приграничный город Терек, очень даже подходил. Рельеф здесь тяжелый, сложный, сплошные горные массивы, рай для драконов, гномов и харраши, и ад для людей. Впрочем, люди редко совались в горы, зато жители этих самых гор охотно посещали Терек, еще более охотно торговали ценными горными камнями, драгоценностями, пластичной железистой рудой, бесценным оганитом. Туда-то Андре и направлялся, огибая все крупные города и деревни.

В ночь перед въездом в Терек он не успел добраться до ближайшей деревни, заночевал в лесу. Запалил маленький костерок, поймал в мелкой речушке рыбешку, соорудил небольшой лежак и расставил ловушки по периметру, чтобы никакой зверь лесной незамеченным не пробрался.

Очнулся резко, от сработавшей ловушки и тихих, но зычных проклятий, которые исходили от странно знакомого голоса.

— Твою ж не мать! Кто ж такой умный, кому там жить надоело? Да чертовы веревки, режьтесь уже!

— Кхм, кхм, — крякнул Андре, увидев под деревом, висящую вниз головой девицу. В ней с трудом, но опознавалась одна знакомая особа. — Дара, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься, усатый. Ты меня снимать собираешься, или из этих?

— Из кого?

— Из этих, извращения любящих. Ну и че ты зыркаешь? Снимай меня скорее.

— Как скажете, — фыркнул Андре и перерезал веревку. Девица с звонким визгом полетела прямо на землю. Благо лететь было не долго, всего каких-то полметра. Зато как поэтично она ругалась, он даже заслушался.

— Не только извращенец, но еще и садист. Тьфу!

— Кажется, в прошлый раз вы меня поцелуем наградили, с чего вдруг такая немилость?

— А с того, — насупилась цыганка, потирая ушибленное плечо. — Мы с Мэл видели, как вы на лошади из городских ворот Эссира выезжали, как король, чтоб ему упырем стать! А раз вы с ним заодно, значит, предатель.

— Дура! — сплюнул Андре. — Пойдем уже, нечего в темноте разговоры разговаривать.

— Да я и не собираюсь с вами разговаривать, — фыркнула Дара. — За освобождение кланяюсь, а так...

— Стоять! — прикрикнул Андре, когда девушка и впрямь решила уйти. — Я сказал пошли, значит, пошли.

Пришлось цыганке подчиниться, да и боязно было одной в лесу, а еще она устала, проголодалась, и замерзла.

— Следила за мной? — спросил усач, когда Дара отогрелась и расслабилась. Лгать после сытной каши с рыбой не хотелось, как и язвить, поэтому она решила не таиться.

— Не за вами, за гадом одним. Он наших детей похищал, и ушел безнаказанным.

— Ты сказала, что была с Мэл? Она...

— Не знаю, где она. В последний раз мы с ней у поместья этого седого министра виделись.

— Колвейн?

— Да, он самый. Там меня нелюди этого демона зеленоглазого и схватили.

— Очень интересно. Как же он тебя отпустил?

— С трудом. Приставил охранника, да в табор и отправил. Думает, что Мэл будет так глупа, что снова к нам вернется.

— Вряд ли он и правда в это верит, — засомневался Андре.

— Не верил бы, своего шавку со мной не отправил, — отвергла его предположение цыганка.

— И все же ты здесь.

— Да там сейчас с ума сойти можно! Этот Айен умеет в доверие втереться. Моя сестра за ним, как собачонка бегает, отец, как сына обучает цыганским тайнам, весь табор в его наглые очи смотрит, и как завороженные все. Тьфу!

— А ты, значит, его не любишь?

— Я вообще, вашу братию не очень жалую. Вотретесь в доверие, душу всю измотаете, а потом бросите, даже вслед не обернувшись. Гады вы все, мужики, гады.

— И что же за гад измотал твою душу, девонька? — беззлобно, но и без жалости спросил Андре. Дара отвечать не хотела, но почему-то ответила.

— Да был один... из благородных, как Айен этот. Только не пара, такие как мы, таким, как они.

— Молодая ты еще, девонька, глупая. Жизни не видела.

— А вы что ли видели?

— Я много чего видел, давно живу, знаешь ли. И вот, что я тебе, девонька, скажу: нет ничего на свете важнее любви. Без нее прожить можно, хоть всю жизнь, одному, так запросто, но вот когда плохо, когда хреново так, что выть хочется, понимаешь, что ты один, совсем один, и никому-то до твоих бед и дела нет. Понимаешь? Растоптать любовь можно легко, раз и нету. А вот, что потом делать? Куда чувства-то свои девать? А боль душевную?

— Вы так говорите, словно любили когда-то, — заметила Дара.

— Нет, девонька, не довелось мне это чувство познать.

— Сожалеете?

— Да не приучен я жалеть-то, — вздохнул Андре. — Спи давай, завтра долгий путь предстоит, засветло придется подниматься.

Дара кивнула в темноте, посмотрела на мужчину и спокойно закрыла глаза. Он чем-то отца ей напоминал. Надежностью своей что ли?

До Терека они добирались до самого вечера. Андре, к удивлению Дары, от вынужденной компании не отказался, а может, даже обрадовался. Вдвоем, оно легче, да и Дара надеялась, что они помогут друг другу. Он ей остановить Улиуса, а она ему найти кота харраши, о котором в свое время так переживала Мэл.

На входе в город решено было разделиться. Все-таки наемник, да девка цыганка вместе вызывали некоторые подозрения. Но все прошло хорошо. Городской стражник даже рассказал о том, что интересовало девушку больше всего, и то случайно:

— Что-то вы припозднились, госпожа цыганка. От карнавала своего отстали?

— Да мы слегка разминулись, — чуть удивленно ответила она. — А что, карнавал на центральной площади уже?

— Да два дня как. Мы с женой и детьми в выходной к вам придем, уж очень расхваливают ваши представления.

— Да что дети, — вступил в беседу второй стражник. — Даже наш градоначальник карнавалом не брезгует. Говорят, на каждое представление приходит и утреннее и вечернее.

— Да? С чего это? У него же ни детей, ни жены?

— Кто его знает, но я бы и сам не прочь снова сходить, посмотреть на смертельный номер с харраши.

— Харраши? — удивилась Дара, но вовремя спохватилась и приняла вполне обычный, немного скучающий вид. — Да, у нас на карнавале много чего увидеть можно, обязательно снова приходите.

— Да больно цены у вас, госпожа цыганка кусачие, — взгрустнул стражник.

— А мы вам скидочку сделаем, — улыбнулась Дара.

Стражники разулыбались в ответ, как дети малые, уже предвкушая, как снова придут на карнавал, и отпустили цыганку.

С Андре возились дольше, все выспрашивали, зачем пришел, куда направляется, чего ищет. Уж больно внушительно он выглядел даже без привычных для наемников атрибутов холодного оружия.

Заночевать решили в гостинице. Дара немного побаивалась возвращаться в карнавал, да и Андре решил прежде все обдумать. История с номером харраши странно взволновала его, да и ее тоже насторожила, ведь до сего момента на карнавале Улиуса не было ни харраши, ни номеров с ними. Да и слабо представлялось, как можно уговорить, или укротить гордое разумное животное, если ты не хозяин. Утром они решили на это чудо посмотреть, пока, как зрители, а после... как пойдет. Только Даре нужно было временно превратиться в леди, но тут уж общение с Мэл помогло, и безграничный денежный запас Андре.

* * *

Мэл возвращалась с очередных переговоров с королевой в глубокой задумчивости. Как же встретиться с тем незнакомцем? Он всегда сам ее находит. Знала бы, куда и кому знаки посылать, все проще было бы, а так, остается только ждать и надеяться, что ожидание это ненадолго затянется. Свернув к своей комнате, она едва не наткнулась на принцессу Клару, которая сидела на подоконнике, неподобающее место для принцессы, ни в плане сидения, ни в плане раздумий. Но, кажется, ее раздумья были очень серьезными и глубокими, раз она даже ее приближения не заметила.

— Ваше Высочество, вы в порядке?

Девушка дернулась, моргнула и встрепенулась.

— Да, да, конечно. Я просто задумалась.

— О чем-то приятном? — спросила Мэл, присаживаясь рядом.

— Наверное, я не знаю.

— Разве так бывает? Вы не знаете, думаете о приятных вещах или нет? А, я поняла, вы думали о виконте Аскаре. Он вам понравился?

— Он очень милый, — ответила девушка, но, судя по тону, которым она это сказала, было понятно, что виконт не тронул ее сердце.

— А где ваш охранник? — полюбопытствовала Мэл.

— Я его отослала, — нахмурилась Клара. Эта тема явно была для нее не слишком приятна.

— Почему? Вы поссорились?

— Он всего лишь мой страж, как я могу ссориться со стражем?

— Знаете, моя подруга Роза, тоже так говорила, а теперь она замужем за этим самым стражем и ждет второго ребенка.

— Она тоже принцесса? — недовольно бросила Клара. — Или может, она тоже в ближайшем будущем займет трон?

— Клара...

— Думаете, я не знаю, к чему вы с матерью меня готовите? Я только кажусь глупой и наивной, но я не дура. Я знаю, что она делает, и я знаю, что вы никакая не компаньонка Лиреи Итарийской. И вообще... не вмешивайтесь в мою жизнь, займитесь своей! — выпалив эти злые, обидные слова, девушка спрыгнула на пол и побежала в другой конец коридора. Через секунду ее молчаливый охранник вышел из-за колонны и последовал следом за сбежавшей принцессой. При этом у него было такое лицо... лицо глубоко несчастного, борющегося со своими собственными демонами человека. И Мэл вдруг поняла, что Рея была очень во многом права. Принцесса и правда влюблена, но что самое главное, ее чувство взаимно.

* * *

Преследователь снова появился внезапно, ночью, прямо в ее комнате. На этот раз он не просил отворачиваться, темнота надежно скрывала его лицо, но не фигуру. Он был не высок, чуть выше ее, худощав, но достаточно силен, в этом она успела убедиться в их последнюю встречу. У него в руках была трость, и ей показалось, что он хромает. Мэл хотела спросить об этом, но не решилась, подозревая, что это не единственное его увечье. "Удивительно, как он может так легко теряться в толпе с такими явными отличительными чертами?" — в очередной раз с недоумением подумала она, прежде чем рассказать о желании королевы встретиться с ним. К ее удивлению, незнакомец наотрез отказался обнаруживать свое инкогнито, но обещал подумать о передаче оригиналов.

— Я не могу решать за всех, — сказал он ей. — Это наше общее дело.

— Вы так хотите вернуть острова?

— Мы хотим жить в мире, где царит закон, где нет рабства, и таких людей, как наместник и его подручные.

— Не думала, что пираты уважают закон, — с сомнением заметила она.

— У пиратов есть свой кодекс, леди Аскот, и мы неукоснительно его чтим.

Он сказал, а ей показалось, что своими словами она задела его.

— Значит, вы тоже, один из них?

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что мне интересно. Я так мало о вас знаю.

— Зачем же вам знать больше? — усмехнулся он.

— Чтобы понять, кто вы? Вы так много знаете обо мне, но я не знаю о вас ничего. Даже имени.

— Мое имя... все зовут меня капитан... капитан Харди.

— Харди? — удивилась Мэл, это имя взволновало ее, напомнило о чем-то далеком и давно позабытом, она нахмурилась и снова посмотрела на силуэт, вглядываясь в него уже другим, более напряженным взглядом.

— Вы слышали обо мне?

— Нет, но я слышала... "Харди" — оборва... — она запнулась на полуслове, осознав, что чуть было не сказала.

— Не стесняйтесь, договаривайте.

— Простите.

— У этого слова несколько значений. Одно из них — "оборванец", а второе — "безжалостный".

— И кто же вы?

— А вы, как думаете? — ответил вопросом на вопрос мужчина.

Они замолчали, надолго. Что-то было в нем такое... притягивающее, заставляющее сомневаться, испытывать непонятные эмоции, неловкость, любопытство, страх и странное притяжение, скорее на уровне инстинкта. И все эти ощущения одновременно, они заставляли мысли путаться, и это пугало ее.

— Ромашки, почему вы дарите мне их?

— Потому что мне кажется, вам нравятся полевые цветы.

— Нравятся, вы правы.

— А еще я хочу... — он сделал шаг вперед, почти подошел к ней, но остался на границе полосы лунного света, льющегося из окна.

— Что?

У нее пересохло в горле от его странного, немигающего взгляда, глаза, сияющие от отраженного лунного света, темнота, влияющая на нее, на них обоих, и все же... он отступил первым.

— Ничего. Это всего лишь мечта, — выдохнул он, вновь скрываясь в "покрывале" темноты.

Она хотела остановить его, сказать что-то, но не решилась. Долго стояла у окна, в полосе лунного света, но мысли ее были далеко-далеко, где-то в прошлом, в воспоминаниях детства, где было большое поле за домом, водонапорная башня, и запах полевых цветов.

А на следующий день Мэл поняла, что история с преследователем не осталась незамеченной, и недоброжелатели, о которых она почти позабыла, явно не забыли о ней.