Высший алхимик

Крит с облегчением выдохнул. Теперь можно было спокойно оглядеться и составить план действий на ближайшее время. Прэкстон 355— планета-город, Крит прожил на ней большую часть сознательной жизни, но больше любить ее он от этого не стал.

— Сначала нужно зарядить и сдать на хранение мои артефакты,— стал размышлять Крит.— Расхаживать с таким арсеналом по городу просто глупо.

Крит не стал ловить баджет, ему хотелось просто пройтись, да и до ближайшей энергостанции здесь было рукой подать. Собственно, с этим расчетом он и открывал червоточину: на минимально разрешенном расстоянии от энергостанции.

Энергостанция представляла собой целый комплекс зданий, в центре которой располагался реактор потока 4-го класса. С этим реактором было все в порядке, хотя потоки энергии в нем уже начали истощаться. Крит это чувствовал. До энергетического кризиса его уже давно бы заменили, но сейчас приходилось использовать весь его ресурс до конца.

За этим реактором следили с особой тщательностью, поэтому он вполне может стабильно проработать еще пару лет. А по-другому и быть не могло. Вокруг него располагались городские кварталы с миллионами жителей. Любая авария здесь могла повлечь за собой ужасную катастрофу. Крит искренне надеялся, что до этого не дойдет.

Зарядка и сдача артефактов на хранение прошла для Крита без особых проблем. А вот когда ему озвучили цену всего этого удовольствия, первой его мыслью было схватить все свои артефакты, сказать что-нибудь невнятное и просто уйти оттуда. Следующая мысль показалась ему еще более дикой: "Я снова могу себе это позволить", благо к званию Высшего алхимика, помимо всего прочего, прилагался еще весьма внушительный денежный приз. Хватит, чтобы пожить, ни в чем себе не отказывая пару месяцев. Или же можно было прожечь их за несколько дней.

— Грид бы так и сделал,— подумал Крит.— А что сделаю я? Посмотрим!

Теперь ему осталось лишь выбрать, какой артефакт оставить при себе. В этой проблеме выбора и заключалась основное отличие Высших алхимиков от остальных. Для Высшего алхимика все артефакты были универсальными, преобразовывая потоки энергии, Высший алхимик мог управлять всеми элементами периодической таблицы Дегтерева с помощью одного артефакта. Вопрос был только в том, насколько быстро и качественно он мог это делать, поэтому если был выбор, каждый алхимик выбирал артефакт, наиболее подходящий в данной ситуации.

Крит еще раз оглядел свой арсенал. Как бы ему этого не хотелось, артефакт Земли 3-го класса придется временно оставить в покое. Использовать его в повседневной жизни— это все равно, что забивать гвозди бриллиантом. Со своей работой он справится, но кто тебя умным назовет. Да никто!

— Значит, остались эти двое!

— Вряд ли найдется еще один алхимик в радиусе 100 километров, расхаживающий по городу с артефактом Огня 2-го класса,— подумал Крит.— Артефакт Огня 2-го класса здесь— это действительно круто!

Покинув территорию энергостанции, Крит поймал себе баджет-такси. Открывать очередную червоточину— глупо. Путешествовать так в пределах планеты было весьма расточительно. Энергии на внутрипланетные червоточины тратилось не многим меньше, чем на межсистемные.

Таксист оказался приветливым малым.

— А я Вас узнал. Вы ведь были чемпионом сектора по гонкам на баджетах?— спросил таксист.

— Да, верно,— ответил Крит. Ему было приятно встретить своего фаната, даже через пять лет после того, как он объявил об окончании своей карьеры.

— Почему Вы завязали?— спросил пилот баджета.— У Вас ведь был такой потенциал!

— Меня поставили перед выбором: либо карьера гонщика, либо алхимика.

— Так, значит, слухи верны! Вы действительно алхимик?

— Верно.

— И Вы не пытаетесь это скрыть?— продолжал таксист.

— Нет. Мой отец говорил, что когда алхимики перестанут гордиться тем, кто они есть, Кластикусу придет конец,— ответил Крит.

— Да Вы не поймите меня неправильно,— пилот разговаривал почти без умолку.— Я против алхимиков ничего не имею. Вы пашете, как волы, чтобы вся эта система не отправилась вслед за Мэзэром.

— Спасибо на добром слове,— ответил Крит.

— А дадите автограф? Не для меня, для сына. Он Ваш самый большой фанат в Кластикусе. До сих пор искренне верит, что Вы вернетесь в гонки.

— Да, конечно, а что написать?— спросил Крит.

— А напишите: "Лучшему сыну в Кластикусе от Расчетливого Крита Андервуда". Прошу прощения. Наверное, Вы ненавидите это прозвище?

— Вовсе нет. Я не имею ничего против него,— говоря это, Крит не лукавил. Он гордился тем, что сумел заслужить такое прозвище. Ведь он выиграл чемпионат именно благодаря тому, что сумел финишировать во всех гонках. Некоторые называли его чемпионство незаслуженным, потому что его главный соперник выиграл на две гонки больше, а вот в двух других до финиша так и не добрался.

— Вот так удача, мой сын будет в восторге. А вот и место назначения. Что, решили прикупить себе новенький баджет? Будете рассекать на нем по Прэкстону, как в былые времена?

— Что-то типа того.

— Еще раз спасибо за автограф. Желаю Вам удачи!— с этими словами таксист поднял баджет в воздух.

— Да, действительно славный малый,— подумал Крит.

Пилот баджета практически угадал. Крит действительно хотел купить новый баджет, только не для себя, а для матери.

Крит прекрасно помнил, что когда они жили в галактике Воды, у матери был белый баджет на аккумуляторах. Мать уже тогда активно поддерживала движение за сокращение потребления потоков энергии. Она настояла на покупке именно этого баджета, хотя у них была возможность купить настоящего монстра со встроенным реактором потока 1-го класса. Ни отец, ни сам Крит никогда не поддерживали ее в этих начинаниях, а она особенно и не старалась изменить их позицию в этом вопросе.

— Знала, что не выйдет, и просто не хотела портить отношения в семье,— подумал Крит, вспоминая о былых временах в галактике Воды.

— Сейчас придется купить такой же. Любой другой она просто не примет,— с этими мыслями Крит зашел в торговый центр.

Менеджер недружелюбно покосился на него. Крит попытался посмотреть на себя со стороны.

— Да уж. Я явно не похож на того, кто намерен купить себе баджет на аккумуляторах,— подумал Крит, рассматривая свое отражение в ближайшей витрине. Ботинки и штаны были в пыли, а куртка прожжена в нескольких местах.

— Кажется, на меня все-таки попало немного той зеленой дряни. Что ж, я сюда не свататься пришел!— Крит быстро выбрал подходящую модель.

— Эта должна ей понравиться!— Крит позвал менеджера.

— Мне вот эту, пожалуйста,— сказал Крит, указывая рукой на близстоящий баджет.

— Как будете платить?— поинтересовался менеджер.

— Сразу всю сумму,— ответил Крит и протянул менеджеру правое запястье. Тот уставился на печать, так как будто ничего подобного раньше не видел. Выражение его лица кардинально изменилось.

— Конечно, сэр. Сию минуту, сэр. Ничего больше не желаете?— тараторил тот, сканирую запястье Крита.

— Просто дайте мне ключи,— Крит очень не любил, когда к нему начинали относиться таким образом. Менеджер чуть ли не бегом кинулся выполнять поручение Крита.

— Вот, пожалуйста, сэр. Благодарим Вас, что...

Крит перестал его слушать, запрыгнул в баджет и запустил аккумуляторы.

— Сэр, вообще-то...

Крит не дал ему договорить.

— Да ладно Вам. Я же его только что купил! Так что просто откройте ворота. А документы вышлете по этому адресу,— Крит быстро написал адрес матери на листке и протянул его менеджеру.

Крит понимал, что ведет себя по-хамски. Но по-другому он не умел, да и ни хотел. В подобных ситуациях Крит всегда старался решить все свои вопросы как можно быстрее, особо не заботясь о своем имидже.

Ворота открылись. Персонал тоже хотел как можно быстрее от него избавиться.

Крит нажал на газ. Баджет послушно пролетел через ворота и начал набирать высоту.

— Мэзэрова колымага! Ты можешь лететь быстрее!?— К таким транспортным средствам Крит не привык. Он всегда предпочитал водить куда более мощные баджеты со встроенными реакторами потока энергии. Их принцип действия почти не отличался друг от друга и даже чем-то напоминал принцип работы древних реактивных двигателей, работающих на жидком топливе: потоки энергии от реактора потока или аккумулятора подавались на турбины, и образовывающаяся тяга толкала баджет вперед. Основным отличием был их коэффициент полезного действия.

КПД у баджетов с аккумуляторами зашкаливал. Если у баджетов со встроенным реактором потока он не превышал 75%, то есть четверть потоков энергии расходовались в никуда, то у баджетов с аккумуляторами этот коэффициент практически всегда превышал 99%. Но мощность на выходе была жалкой: в 3, а то и в 4 раза меньше, чем у нормальных.

— Согласен, эта штука потребляет меньше энергии, и это действительно важно при условии, что вся эта паранойя с затуханием квазаров окажется правдой. Но Мэзэр свидетель, я бы сажал тех, из-за кого нормальные кластикирийцы вынуждены покупать это дерьмо, которое в других обстоятельствах они ни за что бы не купили,— от размышлений на общегалактические проблемы Крита прервал пилот другого баджета, нагло подрезав его в повороте.

— Да пошел ты!— Крит был слишком раздерган предстоящим разговором с матерью, и будь он на чем-нибудь помощнее, обязательно бы догнал нахала и высказал ему все, что он о нем думает.

Крит вспомнил о своем гоночном баджете, на котором рассекал в чемпионате сектора,— "Тихая ночь". Его два встроенных реактора потока Воздуха 1-го класса были настроены великолепно, Крит приложил к этому немало усилий. Он сумел добиться прекрасной управляемости, выверив расположение каждой из 6 турбин до миллиметра. 4 турбины располагались по краям баджета, обеспечивая маневренность. Вверх, вниз, влево или вправо— не имело значения, Крит мог направить "Тихую ночь" туда, куда ему было нужно в считанные миллисекунды. Еще две, куда более мощных турбины располагались сзади, отвечая за ускорение.

Только гоночные баджеты комплектовались сразу двумя реакторами потока. Это делало их практическими неуправляемыми, и нужно было обладать реакцией алхимика, чтобы хоть как-то с ними справляться. Крит стал первым представителем человеческой расы за долгие годы, которому удалось выиграть чемпионат сектора. Противники ненавидели его черный баджет за его бесшумность и незаметность, отсюда и название, и Крит этим великолепно пользовался. Когда он выиграл чемпионат сектора, ему предложили контракт в чемпионате галактики. Крит отказался ради карьеры алхимика, за это фанаты возненавидели его.

То, на чем сейчас летел Крит, и близко не могло соперничать даже с обычными баджетами. 4 турбины, работающие от аккумуляторов, разве что не давали этому ведру упасть сразу после взлета. Поэтому единственное, что мог сделать Крит в ответ на хамство того пилота,— это стукнуть с досады по приборной панели.

— Ну не запускать же в него за это файербол— за такие вещи мигом лишат лицензии. Так, надо остыть!— Криту предстоял нелегкий разговор с матерью, и лучше было бы подойти к нему в соответствующем расположении духа.

Глава 4. Трудный разговор

— Мэзэр тебя побери! Надо было купить цветы по дороге,— подумал Крит, уже паркуя баджет возле дома матери.

— Что, теперь возвращаться? Нет! Надо придумать что-нибудь другое. Да и цветы— это слишком банально. Как бы мне ее действительно удивить?— Крит начал размышлять.

— Ну конечно!— Крит вспомнил, что когда он только-только начал осваивать алхимию Земли, то подарил матери серебряную розу, преобразованную из совковой лопаты, которую Крит нашел в кладовой. Тогда получилось не очень изящно. Сейчас должно получиться куда лучше.

Крит порылся в багажнике баджета и достал самый большой гаечный ключ из имеющегося там набора.

— Этот подойдет. Жаль только, что у меня нет при себе артефакта Земли,— подумал Крит с досадой.— Хватит ныть! Ты Высший алхимик, или кто!?— Крит сосредоточился на гаечном ключе.

Сначала надо было преобразовать сталь в серебро. С этим проблем у Крита не возникло. Осталось придать этому куску металла приемлемую форму.

Особым чувством прекрасного Крит никогда не отличался, но, преобразовывая эту розу, он постарался сделать ее настолько красивой, насколько это было вообще возможным в представлении Крита.

— Вышло совсем неплохо!— с гордостью подумал Крит.— Конечно, я потратил на это больше времени и энергии, чем если бы у меня был артефакт Земли, но все равно, результат того стоит.

Крит захлопнул багажник, поставил баджет на сигнализацию и направился к подъезду.

— Надеюсь, она дома.— Крит нажал на кнопку домофона. Ответили почти сразу.

— Да. Кто это?— раздался голос из динамика. Крит был очень рад снова его слышать.

— Мам, привет, это я!— Крит подумал, что мог бы сказать что-нибудь поприятнее, чем просто: "Привет, это я".

— Крит! Привет, родной! Ты ведь должен был приехать только через пару дней. Давай поднимайся скорей. Сейчас мне все расскажешь,— в голосе матери, наряду с радостью, слышалось и облегчение.

— Не в первый, да и, уверен, не в последний раз я заставляю ее так нервничать,— подумал Крит. Дверь подъезда открылась.

Поднимаясь вверх на лифте, Крит думал о том, как лучше всего сказать матери, что он хочет перевестись в галактику Воды. Для нее это была больная тема. Скорее всего, это и стало основной причиной того, что мать Крита была против его участия в соревнованиях за звание Высшего алхимика. Она знала, что как только он выиграет его, то непременно попытается получить разрешение на перевод и разобраться в причинах гибели отца. Вероника не хотела, чтобы Крит повторял судьбу Дэзэка. Она хотела бы видеть Крита в совершенно другой ипостаси.

Дверь лифта открылась, Крит подошел к квартире и постучал в дверь. Та открылась практически сразу же. Вероника сияла радостью. Алхимик хотел бы видеть ее такой всегда. К сожалению, в последнее время это случалось все реже.

— Не в последнюю очередь из-за меня,— подумал Крит.

— Сынок!— Вероника крепко его обняла.— Выглядишь так, будто ты только что закончил тушить лесной пожар. Прими душ, быстренько переоденься и проходи на кухню, будем чай пить.

— Мам, у меня есть для тебя подарок!— Крит протянул ей розу.

Вероника бережно взяла цветок из его рук. Невооруженным глазом было видно, что она тронута до глубины души.

— Она прекрасна!— сказала Вероника.— Да что же это мы, так и будем стоять в коридоре? Давай быстрее. Мне не терпится послушать твой рассказ.

— Холодный душ. Мысль действительно очень хорошая,— душ помог Криту немного прочистить мозги.

Крит переоделся, мать всегда держала у себя в квартире несколько вещей для него. Он бегло осмотрел квартиру. С момента, как он был здесь последний раз, ничего не изменилось. Квартира обставлена в минималистическом стиле, только самое необходимое, практически никаких излишеств. Даже когда Крит стал чемпионом сектора и предложил матери переехать, она отказалась. Упрямство было их семейной чертой.