А Лигар, проспавший всю ночь, утром проснулся, недоумевая, где он, — все было незнакомым, только верная Мурка была рядом.
-Мур, какая ты у меня красивая, лапки как в носках белых. А я? Какой я-то? — он выпутался из одеяла и пошел за уверенно идущей впереди Муркой.
У большого зеркала остановился:
-Это чё? Я? — удивился вслух ребенок. Из зеркала на него смотрел заспанный, светловолосый с голубыми глазами, худющий мальчишка.
-Ты, Игорек, ты, с добрым утром! — к нему быстро подошла Алина.
— И я теперь в подвале жить не буду и Мурка? И чё? Я вам что ли нужен? Не врешь?
-Пойдем на кухню, там и поговорим.
— Дядь, привет, а ты, правда, меня не обманул, спасибо тебе.
-Игорек, мы хотели бы тебя спросить: вот если бы тебя нам отдали, ты будешь нашим... сыном? — волнуясь, спросил Мишка.
-Как это сыном? Я же не ваш?
-Пока, мы сделаем все, чтобы ты был наш.
-А если не захочу? -Тогда нам придется тебя отдать... так по закону положено.
-Ага, в этот приемник... не, не пойду, сбегу, только Мурку не выгоняйте.
-Зачем куда-то в приемник, когда мы тебя хотим здесь с нами оставить?
-И не боитесь, что я у вас украду чего?
-Не боимся, ты мальчишка разумный. Да и Мурке твоей у нас хорошо, вон, посмотри на неё.
Мурка, развалившись, лежала на угловом диванчике, выставив округлившееся пузо.
А через три дня Игорек заболел — резко поднялась температура. Врач со 'Скорой', увидев худенького, в болячках ребенка, напустилась на Алину, а узнав, что мальчика три дня как, буквально, подобрали с улицы, утирая слезы, долго извинялась, повторяя при этом:
-Невероятно!! Какие же Вы душой красивые!!
Игорька положили вместе с Алиной в отдельный бокс, мальчику становилось все хуже, врачи объясняли его состояние тем, что пока ребенок жил впроголодь и в ужасных условиях, организм был как в тисках, а как только отпустило — ребенок попал в домашнюю среду — получился сбой. А поскольку иммунитет ослаблен, ребенок худой, истощенный, вот и не справляется организм. Алина за четыре дня нахождения в больнице резко похудела, Тонков сбился с ног, нашел старенького, отошедшего от врачебной практики профессора, упросил его приехать, посмотреть на ставшего за несколько дней таким родным ребенка.
Тот долго смотрел на бессознательного мальчика, сказал, что скорее всего возможен кризис: или -или. Порекомендовал лекарство, которое можно было купить только в Израиле, и посоветовал Алине и Мишке постоянно говорить с ребенком, рассказывать ему что-то приятное, интересное, чтобы его это заинтересовало, и он будет стремиться увидеть или услышать это. Алина рассказывала Игорьку обо всем, особенно упирала на то, что Мурка без него тоже пропадет, что они с Мишей так хотят увидеть его сильным, красивым, чемпионом.
А дома не находила себе места кошка... она то металась из угла в угол, то неподвижно лежала, не обращая внимания на еду. Приходящего из больницы Тонкова тщательно обнюхивала и опять ложилась.
Тонков поехал к Алине на работу, зная, что там есть выход на израильских коллег, начал объяснять управляющему, что и как. Тот попросил подождать немного, куда-то сходил, потом позвал Тонкова в переговорную и напрямую связался с коллегами из Тель-Авива, рассказав на иврите всю ситуацию. Попросил помочь маленькому найденышу, купить лекарство для него и передать с бывшим там в командировке Иваном Денисовым, Алининым ухажером, улетающим поздно вечером в Москву.
Коллеги-израильтяне пообещали помочь, тут же прозвонились в справочное аптек, узнали, что такое лекарство есть в наличии. Тонков попросил узнать стоимость и куда перевести деньги, на что самый старший из находящихся в переговорной там, в Тель-Авиве, ответил на ломаном русском языке:
-Ребенок спасать, денга потом!!
Тонков поехал в аэропорт заранее, и рано утром встретил Денисова, который торопливо выходил одним из первых. Отдав лекарство, тот попросил держать его в курсе состояния ребенка, а он уже будет сообщать израильским коллегам.
Мишка полетел в больницу. Умученная Алина молча уткнулась ему в плечо, он так же молча обнял её, да и что можно было сказать в этой ситуации?
В девять утра ребенку ввели израильское лекарство, оставалось только ждать...
Мишка опять, как когда-то, поехал на Таганку, к Матроне, его серое от недосыпания лицо привлекло внимание служительницы. Он кратко сказал, в чем дело, и она провела его без очереди к мощам.
-Вам это нужно срочно, помолитесь, и Матушка поможет Вашему найденышу, пригреть сироту — дорогого стоит.
К двум часам дня стало ясно — ребенок выживет. Алина первая заметила, что мальчик стал ровнее дышать... сначала не поверила, позвала медсестру, та внимательно понаблюдала за ребенком и, радостно взвизгнув, побежала за врачом. Тут же прибежавший врач подтвердил, что ребенок дышит ровно, и есть надежда на положительный результат.
Алина бессильно опустилась на стул, ноги отказывались держать её:
-Мариночка! Пожалуйста, наберите мне мужа, у меня очень трясутся руки!! — попросила она медсестру.
Та тут же набрала номер, и поднесла телефон к уху Алины.
— Да? — тревожно откликнулся Тонков.
— Миш, Миша... — У Алины ручьем побежали слезы, она задыхалась и ничего не могла больше сказать.
-Что? Алиш, что? — заорал испуганный Тонков.
-Извините. Ваша жена плачет сильно, она хотела сказать, что Игорек выживет, он начал ровно дышать и чуть порозовел! — сказала тоже плачущая медсестра.
-Сейчас буду!
Через десять минут Алина всхлипывала на плече у Тонкова.
-Все, все, успокойся, Алишка, нам ещё много сил понадобится на его усыновление!! Он обнимал её и удивлялся, каким слепым дураком был когда-то.
Алине сделали успокоительный укол, и она, измученная четырьмя бессонными ночами, уснула, рядом посапывал теперь уже спящий Лигар-Игорек, а Тонков сидел и любовался своими спящими дорогими, понимая, что ему несказанно повезло.
Дома его встретили две пары глаз: дочкины и Муркины.
-Все хорошо, девки, будет наш мальчик здоров!
Соня повисла на папке, бурно выражая восторг, а Мурка впервые за все эти дни подошла к миске с кормом.
Выздоравливал мальчик медленно, слишком истощен был организм, но каждый день приносил что-то новое. Если первые дни Тонков носил его на руках, то через три дня ребенок потихоньку ходил по боксу, держась за стены. Он рвался домой, к Мурке, первый вопрос, каким он встречал Тонкова, был неизменным:
-Как моя Мурка там?
Мишка на полном серьёзе отчитывался, что кошка ведет себя беспокойно, очень ждет Игорька. Мальчик стал любимцем всего отделения — его интересовало всё, он хотел знать все и сразу, спрашивал любого о том, что его заинтересовало.
А интересовало его многое, лечащий врач, Сергей Васильевич, посмеивался и пояснял Алине:
— А что Вы хотите, в самый любопытный возраст у ребенка был мизер информации и общения, вот он и наверстывает, заполняя свой вакуум.
Все отделение знало про его Мурку, даже самая суровая и вреднючая санитарка Ирина Ивановна и та поддалась его любопытству и обаянию, и подолгу разговаривала с ребенком. Когда она мыла пол в коридоре, Игорек сидел на подоконнике и, весело болтая ногами, спрашивал о чем-нибудь, она для виду ворчала, а сама зорко следила, чтобы он, перебегая на следующий подоконник, не забывал переносить специально сшитую для него 'сидушку' .
Когда же Сонька принесла сделанные и напечатанные фотографии его любимой Мурки... ребенок засиял и всем-всем показал и похвастался своей Муркой. Одну фотку великодушно задарил санитаркам. Они повесили её в своей подсобке, дружно прослезившись:
-Вот ведь, кошка ребенку вместо матери, хорошо бы у Алины с Мишей получилось ребенка усыновить без этого детдома.
— Сергей Васильевич! А давайте мы всем отделением напишем ходатайство или какое заявление, что мы тоже просим помочь им, тут как бы исключительный случай. — Это уже медсестры подумали о таком.
Мишке прозвонился знакомый из МВД, сказал, что надо увидеться.
-Приезжай ко мне домой, у меня дочка замечательные шарлотки делает, да и спокойно посидим.
Сонька испекла аж две:
-Одну дяденьке с собой дадим!
Пришедший подполковник милиции, битый-перебитый жизнью мужик, по его выражению -'выпал в осадок от кошки'.
-Слышь, Александрович, на неё глядя, точно поверишь в переселение душ, она совсем как человек. Смотри, как слушает сидит? Если будут у неё котята — мне одного сразу отдадите!
Мурка же, едва он пришел, села в угол полюбившегося дивана и застыла изваянием, только уши дергались, когда Вадим Егорыч рассказывал о найденной мамашке ребенка.
-Мы покрутили название города, получалось, скорее всего, Армавир, а у меня там однокурсник по школе милиции живет, и начали искать. Вот что накопали: Воронцова Ирина Петровна, нигде не работающая, пьющая особа, 25 лет, имела ребенка — Воронцова Игоря... — он сделал паузу, — Михайловича, сейчас ему было бы 8 лет, ребенок пропал в пятилетнем возрасте. Соседи предполагают, что его увезли то ли цыгане, то ли армяне, что постоянно крутились в её квартире. Мамашка поиском ребенка не озадачивалась. Жила в свое удовольствие: вино, мужики, и прочее. Сейчас находится в больнице — цирроз печени, скорее всего, не выйдет уже. Свою однушку сколько раз пыталась продать, но прописан в ней Игорь Михайлович, подала заявку на поиск ребенка, который нужен только из-за квартиры. Цинично пояснила своей единственной родственнице, тетке — Ольге Ивановне Каравай, что будет официальная бумага — ребенка нет, продаст квартиру, которую сложно назвать квартирой, там голые стены и грязь. Так вот, Миш, дуй туда. Ребенок — Михайлович, проще. Скажешься отцом, она по пьяни и не помнит, кто отец-то. Панов — друган мой, подсуетится, скажет, что нашли настоящего отца, и он согласен ребенка усыновить, а ей какие-то деньги отдашь, и не придется дитя в детдом отправлять. Езжай в Армавир побыстрее, она, мамашка-то, может в любой момент... око.. хмм, — он посмотрел на Соню, — ну, с такой болячкой долго не живут.
Мурка, опять удивила — встала, подошла к Вадиму, сидевшему на этом же диване, ткнулась мордой в его руку, тот машинально начал гладить её по голове и вдруг замер:
-Миш, она чё? Поняла всё, что я говорил? Фантастика...
-Мне думается, она по интонациям понимает, что и как, мы из больницы приходим — сидит у порога, сразу говорим, что Игорьку лучше — выздоравливает... ушами подергает и идет успокоенная, на свое любимое место. Кошка вроде бродячая, а такая чистюля — в туалет ходит, нигде не гадит, ест аккуратно, чисто аристократка! — улыбнулся Тонков. — Такое впечатление, боится, что могут выгнать на улицу, вот и старается. И я не представляю, как она своего Игорька встретит...
— Моя бабуля когда-то говорила... подожди, как это?.. — Вадим подумал, — а вспомнил, если кошка сама в дом приходит — это к добру, вот у вас вроде так и выходит.
Вечером же приехал незаменимый Быков, вместе подумав, решили ехать в Армавир вдвоем, оставив 'на хозяйстве' того самого мента в отставке — стародавнего знакомого Быкова. Мишке не терпелось побыстрее утрясти все эти дела. Он долго и подробно говорил по телефону с Алишкой, которая тоже очень надеялась, что им удастся найденыша усыновить.
А утром, поговорив с лечащим врачом, Алина обрадовала Мишку, что их отпустили домой, обязав являться на осмотр каждые два дня. Сергей Васильевич мудро рассудил, что кошка Мурка придаст ребенку дополнительный стимул для быстрого выздоровления, а в больнице наоборот, ребенок скучает, и лечение затянется.
Мишка разбудил Соню — та шустро собралась, заехали за кофе и конфетами для медсестер и санитарок, лечащему врачу Мишка взял из своих припасов чисто мужской подарок — набор виски со стаканами.
Ребенок обошел всех, всем подарил конфеты, пожелал всего хорошего и сказал, что уезжает домой к Мурке и Соне.
Расцелованный и довольный, хотел бежать к машине, но Тонков взял его на руки, ворча, что пока ещё рано бегать, и Мурка тяжелее его теперь.
Мальчишка всю дорогу ерзал на сиденье:
-А Мурка меня совсем-совсем помнит?
-Ну, за две недели тебя забыть невозможно, она, наоборот, сильно скучает .
А у двери в квартиру Игорек как-то оробел:
-Иди, малыш, первым!
-Нет, я лучше последний зайду, схитрю, пусть она потом меня увидит!
Едва Тонковы зашли, Мурка, дико мявкнув, стрелой пролетела между ног у Тонкова и запрыгнула в протянутые руки ребенка.
-Мура, Мурочка моя! — Игорёк изо всех сил прижал к себе кошку, а Тонков, взяв их на руки, перенес и осторожно усадил на банкетку — ребенок пока был слабеньким.
Привстав на задние лапы, передними уцепившись за воротник ветровки, как бы обнимая его, кошка вылизывала лицо ребенку. Он смеялся и отворачивался от неё, Алина и Сонька плакали в открытую, даже Мишку пробрало, он вытер повлажневшие глаза.
-Мурка, ну Мурка... чё ты какая-то мокрая? — Мальчишка поднял на них удивленные глаза: — А.. лина, -он так и звал Алину, — она, что, тоже плачет? У неё морда мокрая, возле глаз — кошки ведь не умеют плакать? Они же не люди?
— Ну, она сильно боялась и волновалась за тебя, она же тоже мамой будет когда-то, а ты у неё как котенок-ребенок.
-Мурка, ты тяжелая какая стала, руки устали!!
Тонков опять взял их на руки и перенес на кухню, в любимый уголок дивана. Мурка обнюхала ребенка, слезла с его колен, как бы чувствуя, что ему тяжело её держать, привалилась к нему и свернулась клубком.
Она как верный страж не отходила от него ни на шаг, мыли его мама с дочкой — Мурка следила за ними из раковины, сели за стол — кошка лежала возле его коленок, пошли спать — запрыгнула на диван, рядом с ребенком.
Уснул он, крепко обняв и уткнувшись лицом в кошку, ей было не совсем удобно, но, казалось, она боится пошевелиться, чтобы не разбудить своего такого долгожданного маленького друга. -Вот это верность и любовь!! — Тонков покачал головой. — Стыдно становится. Это кошка, а что говорить про собак? Да,человек — самое пакостное животное! Как вот я.
Алина усмехнулась:
-Миш, ты в последнее время сильно реабилитировался!!
Тонков просиял:
-Спасибо, Алишка, я сам удивляюсь, вы докопались в моей душе до чего-то, о чем я и не подозревал. Давным-давно, в туманной юности стих один зацепил, вот вспомнился, лучше не скажешь:
А у меня есть-ты!
И верится-быть не могло иначе.
За все мои провалы, неудачи — вознагражденье:
У меня есть — ТЫ!
Мы рядом... и земля лежит у ног...
Зеленая — весеннего каления,
На звезды глядя, я в твои колени
Уткнулся головою, как щенок...
А кто-то рад, ушел он беды...
Купил автомобиль, построил дачу,
Живет себе...
А у меня — ЕСТЬ ТЫ!!!
Я теперь без вас — никто и ничто, а с вами... Алина, я не прошу отвечать мне, давай я с Игорьком все утрясу, потом будем говорить.
Утром мы с Быковым в Армавир — полетим самолетом до Ростова, а там машиной, нашлись следы нашего Лигара, он Воронцов Игорь Михайлович... вот отчество-то и внушает надежду, — он кратенько рассказал что узнал.
