-Вот, и жениться не смогу официально, — вздохнул Лёва.
-Тебе таможня добро дала, чего ещё надо? Живите, плодитесь, приеду — дарственную оформлю на тебя.
-Мы так не договаривались, — растерянно протянул Лёва.
-Левыч, я уже точно прикипела к северу, здесь мое место.
-Место, — заворчал Вишняков, — а внучка хоть одного на всех дождаться? Я уже не вьюнош.
-Вот с этим — вряд ли чем смогу помочь, — как-то с грустью произнесла Лиза, — сам же знаешь, прогноз был неутешительный.
-Когда это было, при царе Горохе? А не попробуешь — не узнаешь, — буркнул Федорыч.
-Это ты меня на что толкаешь?
-На материнство, неужели среди всех суровых северных мужиков ни один тебе не приглянулся? Гниль-то в таких местах не приживается, нормальные люди, нет бы озадачиться, можешь и замуж не ходить, а внук нужон!
-Да как-то не присматривалась, все не до того.
— А вот и присмотрись, роди нам хоть одного, я сразу работать брошу и буду самым лучшим дедом, а ты можешь потом опять на свои севера валить — больно надо, нянькайся со своими оленями.
Дрозд воочию представил маленького светленького мальчонку, и так защемило в груди, так захотелось, чтобы был такой малыш на самом деле — коли не довелось дитё растить, то уж для внука... три Мухинских деда явно всё сделают.
И после разговора, закончившегося обоюдными уверениями в любви, сказал мужикам:
-А что, в августе давайте съездим к дочке, сюрпризом, навестим? Не терпится мне её увидеть и обнять, если позволит.
ГЛАВА 18.
Минька приехал в отпуск за два дня до свадьбы, у Аверов все было тщательно спланировано и приготовлено, как и всегда.
Счастливая, сияющая Настюшка, повиснув на своем, заметно возмужавшем за год, любимом братике, никак не хотела его отпускать...
-Насть, сестрёнка, я тоже очень рад, но смотри, мелкий весь извелся, дай мамулю с батей обнять!
Лешка уцепил свою Асеньку за руку, а на Минечке повис тоже заметно подросший Филюня:
-Как я тебя ждал, Минечка!! Мне так много надо тебе показать, рассказать!! Минечка!! Ты такой, такой стал, совсем как папка!
Папка обнимал сына последним, сначала Минькой любовалась, вертела его из стороны в сторону, нацеловывала, едва сдерживающая слезы, Алюня.
— Сыночка, какой ты у нас стал!
А сыночка, обнимая такую легонькую мамульку, с какой-то щемящей грустью, вдруг заметил, что его самые лучшие на свете родители уже и не совсем молодые...
Шагнув в батины объятья, Минька на минуту замер, а потом крепко-крепко обнял Сашу.
-Ничего себе, сын, раздавишь! Вот это я понимаю, севера! — Авер любовался своим старшеньким, удивляясь про себя, как они сумели такого мужика вырастить.
-Батя, батя, я тебя постоянно там вспоминал!
-Из-за чего же, сын?
— Да если бы не ты, не смог наверное там прижиться.
— Не преувеличивай, сынок, ты просто сам всегда во все старался вникнуть, а я только помогал тебе.
А Минька мысленно, на минуточку всего, представил того мужика, биологического, и батю... -ну не было и не будет у того шансов, батя — это батя!
-Не, Аверы, хорош обниматься, вон сколь делов ещё: корова не доена, квашня не поставлена, изба не топлена! — влез неугомонный Макс, приехавший как и обещал на свадьбу в почти Сибирр. — Здорово, Миш, ну ты красава! Ариш, может мне на годок в тундру, глядишь, таким же Иваном Поддубным приеду?
-Не в коня корм, — припечатала жена, — да и тундру жалко, тебе как в фильме 'Золушка' — Королевство будет маловато, разгуляться негде! Да и зачем пугать малочисленный народ?
-Во, никто не понимает мою тонкую душевную организацию! Лан, вернемся к нашим баранам, то бишь к свадьбе, — Макс потер руки. — Ух... развернуся!!
День свадьбы выдался как по заказу, казалось, вся природа радуется за новую семью. Статный, широкоплечий, красивый жених, вызывающий многочисленные охи среди женской половины присутствующих.
-Вот Настьке повезло, какого красавца отхватила!! — завистливо поговаривали в толпе.
-А невеста наша какая красивушшая!! — громко воскликнула Варвара Плешкова.
Настюша, вся такая воздушная, нежная и до безумия счастливая, не видела и не слышала никого и ничего, кроме своего любимого Лешеньки, вот этим-то и воспользовался Макс, умыкнув её у мужа.
Ещё в первый день своего приезда он озадачил Алькиных друзей — Петьку и Гешку вопросом о лошадях. Те недоуменно пожали плечами:
-В городе точно нет, это только вон если в Кусье — там вроде есть у одного татарина, Сагдуллаева, что ли, но там кляча, или одр, они с ним едут... пешком их обгоню, — проговорил Гешка.
-Чё, и больше нет, а цыгане?
-Какие тут цыгане?
-Лан, как говорится, 'за не имением гербовой — пишем на простой!' Надо с этим мужиком перетереть!!
И перетер: в самый разгар гулянья Лёшку на пару минут отвлек Петька, а когда Леха обернулся — жены не было...
— Во, жену потерял!! — съехидничал тут же оказавшийся рядом Гешка.
Алька с подозрением уставилась на них:
— -Что-то уж больно довольные рожи у вас, мальчики, ох, подсказывает мне сердце — быть вам битыми!
Минька с Филюней шустро выбежали на улицу, и остроглазый Филюнька успел заметить, как на повороте мелькнуло что-то белое.
— Там, там, Настюшкина фата!
Мужики разделились, часть рванула за угол, а часть пронеслась дальше и через другой проулок выскочили на параллельную улицу... Навстречу неспешно шла лошадь, запряженная в телегу... Через минуту на улице неприлично ржали все — и догоняющие вора мужики, появившиеся с двух сторон, и невеста, восседающая на стуле, привязанном цветными лентами к телеге и возница...
Одна только лошадка, разряженная как новогодняя ёлка, все так же размеренно-неспешно шла вперед. Грива её была заплетена во множество косичек, оканчивающихся кокетливыми бантиками, на спине какое-то разукрашенное покрывало, а над правым глазом лошади красовался огромный цветок из красных лент.
-Не лошадь, а чистая Кармен!! — ухохатывался Васька.
Отдельно надо сказать о вознице: одетый в кавказский кафтан с газырями, перепоясанный ремнем с огромной саблей на боку, тренировочных, в пузыри, штанах, кедах и тюбетейкой на голове... Макс был неотразим, а уж усищи, закрывающие поллица...
— Ха-ха-ха, это ж чистый плагиат, костюм Никулина из "Кавказской пленницы"!! — хохотал Минька.
— Зачем так гаварыш, э? Эт я, джигит Вано, скакал на своем горачем коне, увидел красавиц бесхозный. Украл. Жиниться хачу, — покручивая ус, распинался 'похититель', — сматри, какой пэрсик на стул сидит. Э? Миладший жена будит!
Миладший жена утирала слезы от смеха, Макс важно подкрутил усы, и опять дружное гоготание было ему ответом.
-А у вас ус отклеился! — заливаясь, сказал Филюня.
-Да, спасибо? — Макс плюнув на ладонь, приладил ус.
-Макс, ты все кинокомедии в одну смешать решил?
-Какой такой Макс, Вано я. Жалко, не успел, красавиц запрятать далеко. Давай викуп за красавиц, а нэт викуп — нет красавиц!!
-Э, нет, дорогой! — переглянувшись с Лехой, начал торговаться Минька. — Ты украл. С тебя и калым!
Макс вскочил, сабля запуталась в ногах, он опять шлепнулся на телегу, — Вот, блин, не рассчитал! -на минутку выйдя из образа, воскликнул он. — Давай торговатс, ни нада калим, зачем, э? Ти мине викуп — я тибе красавиц! Она савсем юный, красивий. Много дэток принести может, э!! Сматри сам, — он протянул руку и обернулся в сторону телеги... на стуле никого не было, а Лешка, несший на руках свою Асеньку, сворачивал за угол.
-Эх!!! — Макс изо всей мочи шлепнул тюбетейкой по телеге, — коня, блин, на всем Урале не найти, и чё вы не на Кавказе живете? Лан, мы в Каменке ещё как-нить её украдем, выкуп-то так и не получен!!
И долго потом вспоминали в городе "Похищение века". А Макс, как всегда, приехав в Медведку, сунул свой любопытный нос во все дырки... долго восхищался Васькиными поделками:
-Слышь, Вась! Ты чё-нить ещё замути, а я посмотрю, может, всунем тебя в какую-нить выставку народных умельцев! — сфотографировал все, замучив Ваську с зятем, перестановкой поделок.
-А чё ты хотел, ракурс нужный надоть найти!
Вечером, когда уже по всей улице пополз вкусный запах жарящегося мяса, Макс где-то запропастился. Народ заволновался, одна Аришка была спокойной, как удав. Послали быстрого на ногу Гешку поискать его, и тот провалился. Ситуацию прояснила пришедшая Алькина мать:
-Ой, как весело у Грумметов, Нина на балалайке наяривает, Гешка на ложках стучит, а Макс пляшет, фигуристо так, чисто павлин! Бабки все собрались там, он их по одной на танец выдергивает, соседи хохочут, артист настоящий! Вот кому в театр надо!
-Какой театр его придурь выдержит? — спокойно сказала Аришка, — это ж месяц, а там вся труппа сбежит.
-А ты-то как выдерживаешь??
. Та пожала плечами:
-Привыкла с детства, с семи лет его в мужья себе выбрала, бабуля вон моя говорит, мы с ним чисто две анчутки.
Лёха Козырев подтвердил:
-Это она здесь скромная. А дома, бывает, уже не бабуля, а папаня с крапивой за ними с Максом гоняется!
Через неделю поехали большой компанией в Москву — Лешка с женой, все Аверы, младший Стоядинович, дед Козырев, Макс с Аришкой, ехали весело, опять много смеялись и и юморили. Аверы в Москве в первую очередь должны были оформить визы в Польшу, Макс тут же подсуетился — познакомил их со старшим Горшковым, который и повез их на следующий день сдавать документы на шенген, как раз приехал дядь Ваня, и собрались в Польшу Саша с Алюней, Минька, Филюшка, дядь Ваня и Серега Цветков.
А Игорёшка Тонков вусмерть разобиделся...на свою верную Мурку. Сначала он с недоумением стал замечать, что она постоянно трется задом о мебель или его ноги, а потом начала чего-то вопить. -Пап, она чё, заболела?
-Видишь ли, сын, у неё наступила пора гулянья.
-Это как?
-Ну ей надо с котами погулять, дня два-три, а потом через два месяца у неё котята будут.
-А где она будет гулять, на улице-то её утащит кто-нить, она теперь красивая вона — вон, то есть, какая. Может, этих котов к нам домой притащить?
-Не, Игорёш, не получится, они могут друг другу не понравиться, потом орут они так противно, носятся везде...
Ребенок задумался, потом видя, что Мурка орет все больше, сказал, вздохнув:
-Пап, звони дядь Сереге, дедуня, может, разрешит у них тама, ой, там, машин нету, пусть поносится, а потом мы её заберем обратно домой.
Самолично отвез Мурку на дачу, наставляя по дороге:
-Я тебя на три дня отпускаю, нечего с чужими котами долго болтаться. Ты знаешь, я скучать стану быстро!!
-Иван Петрович, ты как она придет взад — сразу позвони, ладно? Я чёт переживаю.
-Хорошо, внучек, обязательно.
И ждал внучек долгие три дня спокойно, только вздыхал часто и по привычке обращался к кошке:
-Мур, а чё? ...Забыл опять, что дома нету.
Прошло четыре дня — кошки не было, парнишка забеспокоился, съездили к деду. Он вместе с папкой облазил все кусты и постройки, Мурки не было.
-Раз не приходит пожрать, значит, или прибили, или украли!! — ребенок впал в уныние, уже не спрашивал про неё у родителей, молчал и заметно грустил.
На восьмой день, после обеда домой заскочил Тонков.
-Игорёш, собирайся, поехали к деду.
-Чё, явилася? — проворчал сын, — А теперь я сердитый.
Увидев худую, грязную кошку, долго смотрел на неё, потом сказал:
-Мужики, вы, это, не слушайте, я немного повыражаюся. Вон там в уголочке. Пап, она, сука такая, по-хорошему не поймет.
Презрительно глянул на свою любимую Мурку и сказал:
-Пойдем, выйдем!
Сначала Игорек говорил что-то кошке потихоньку, а потом расшумелся: -...какая-то... хуже приститутки... я тебя зачем... посмотри как бомжиха... сказал, три дня жду, значит ...грязная, вонючая. Фу... как с тобой теперя спать? Я тебя... иди... на — оглянулся на беседку, и сбавив голос добавил, — фиг!! Посмотрю на твое поведение.
Мурка все это время смирно слушала, потом легла на траву и под его ворчание... уснула. Вот тут-то Игорёшка и разобиделся — ни разу не прикоснулся к ней, не мыл её, не пускал в свою комнату уже отмытую и отоспавшуюся — игнор был полный. Теперь переживала и беспокоилась уже Мурка. Она старалась подлезть к нему — он отодвигался и говорил только одно слово:
-Брысь!
Алина попыталась ему сказать, что она же не человек, надо её простить, но Игорёшка стоял насмерть:
-Она меня на котов поменяла, слушать не стала, не буду с ней говорить совсем!!
Вечером у закрытой двери в его комнату Мурка, царапая лапой дверь, жалобно мяукала, и на пятый день сердце ребенка дрогнуло — пустил в свою комнату, долго ворчал и выговаривал ей, а она только ближе подлазила к нему и громко мурчала.
-Подлиза противная, больше никуда не пойдешь, вона я аж похудел из-за тебя. Папка сказал, к ве... ветинару поедем. Это врач такой для вас и собаков. Щас вот родишь котенков, и поедем, не фиг убегать на так надолго.
Папка же каждый день удивлялся и изумлялся своему найденышу.
Миш, — говорила ему Алина, — у меня такое чувство, что Игорёшка, он, как мой настоящий сын, и нам его, точно, Господь послал, чтобы мы не копались в своих каких-то дрязгах, а оглянулись вокруг и сумели хоть одному брошенному, никому не нужному человечку помочь. Сонька — она наша. Но с Игорешкой у нас в доме так тепло стало!!
И, помолчав, засмеялась:
-Он меня тут пытал: "Мам, а лесли вот ты кого-нить рОдишь, я чё, лишний стану? И куда меня тогда?" Сказала, что он будет, лесли что — старшим братом, заступаться и учить младшего ребенка всему хорошему. Помолчал, потом вздохнул: "Научу. Я много чего уже умею, только говорю непрально, но в школу же пойду... хорошо бы училка была как ты или папка." Спрашиваю — почему? — "А молодые они все свистушки, а я как настоящий мужик учиться хочу... и ещё — мам, дай клятву что папке ничё не скажешь, пока что, я потома сам ему скажу..." — И какую клятву тебе дать? — "А поклянися так: если проболтаюся, пусть у меня морда покроется болячками, ой, лицо!!"
-Дала? — засмеялся Тонков.
-А как же? Тайна у нас теперь такая — он увидел у деда, Иван Петровича альбом с фотографиями, а его любопытство ты же знаешь — неуемное. Там в альбоме ваши с Сергеем курсантские фотки. Очень изумился, что ты такой молодой был, выпросил у деда под честное слово и теперь кладет их под подушку. Сказал, вырастет когда, станет точь в точь как папка: офицером-десатником и добавил, лесли ума хватит!
Тонков крякнул:
-Алиш, я не перестану изумляться нашему сыночку. Он такой с одной стороны разумно-хозяйственный, а с другой так мало видел в своем жутком детстве. Такая редкая у него черта — умеет радоваться и быть благодарным даже самой малости, его не любить невозможно, Иван Петрович частенько говорит, что наш Игорёшка всех его четверых внуков забивает, — 'славный человечишка у вас, Мишка, растет, берегите.' А я, может, миллион раз сказал небесам спасибо, что привели меня тогда к тому киоску за булочкой!
Если бы не Александр Сергеевич Горшков, Аверам пришлось бы очень напряжно и сложно получать визы в Польшу, у него, казалось, везде есть нужные люди, сразу же купили билеты — решили ехать поездом до Варшавы. Оттуда примерно сто километров или автобусом, или такси, но опять же подсуетились новые родственники, а именно Макс, тот вышел на своих польских друзей и те быстро нашли автомобиль с водителем неплохо говорящим по-русски. Осталось через пять дней получить визы.
