Подписание приказа о моей мобилизации прошло в точности, как у брата: комиссариат, 'похоронные' венки, толпа репортёров... Даже ЧжуВона пригнали. И даже состоялась встреча у окна. Правда, содержимое разговора было иным. Жених подневольный включил Отелло и стал с улыбкой нудить про МинХёка, про принца Дэвида, про мои приключения в 'Кирин', о которых ему кто-то доложил... Я, тоже с улыбкой, послушал его минуту и понял нужно как-то затыкать этого придурка или дело окончится ором. В общем заткнул. Просто взял и, под вспышки фотокамер, поцеловал ЧжуВона в щёку. Вот такой я озорник. Жениха переклинило напрочь. Стоял с улыбкой идиота и никак не мог вспомнить: о чём он только что говорил?
А дальше было непосредственное подписание приказа и моя благодарственная речь. Точнее, не моя, а брата. Сам я парится не стал — слова подбирать. Взял у брательника. Меня в ней (в речи) всё устроило. Особенно, то место, где про 'Кирин'. С акциями 'Кирин' у меня всё нормально, хотя, если они поднимутся в цене, ничего против иметь не буду. А вот замолвить словечко за директора, господина СокГю — это дело благое.
С номинацией на 'Грэмми' тоже всё прошло почти по параллельному варианту. Единственно, и слава богу, не было фильма расследования. А так... Пошумели СМИ. Я в нескольких интервью и ток-шоу отчитался перед народом, как дошёл до жизни такой. В мой фанклуб прибежало аж сто тысяч новичков. И всё. Хотя нет, не всё. Телекомпания SBS резко решила на мне подзаработать, и нашу дораму срочно раздвинули до двадцати серий. Хотели больше, но из-за гастролей не получилось. Их можно понять. Рейтинг у дорамы один из самых высоких. Была бы их воля, они вообще бы пошли по американскому варианту: первый сезон, второй сезон, третий сезон... Пока всех тошнить не станет. А пока тошнит только меня... нет не от этого, а от количества навалившейся работы. Теперь у меня примерно столько же экранного времени, сколько и у АйЮ. Из-за этого моё расписание уплотнилось до предела. Но ничего — тащу. Думаю, до гастролей сил хватит. А там полегче станет.
Из-за номинации на 'Грэмми' ситуация с Ли ХеРин, стала выглядеть вообще безнадёжно. Тот же директор 'Кирин', господин СокГю, обещал номинацию нам обоим — мне и Хери. И вот я номинирован, а ХеРин в списках нет. И вроде как бы в этом опять я виноват. Уж не знаю почему, но у меня у самого такое впечатление складывается. Нет, помириться не получится. Может, вообще на свадьбу не ходить? Но тогда это можно воспринять, как демонстрацию: видеть тебя не хочу и между нами всё кончено. Будто это я рву последнюю нить нас связывающую. Э-хе-хе... Придётся пойти. Пусть Хери всё решит...
— ЮнМи, с тобой всё в порядке? — Слышу я вопрос на английском. Даже не сразу врубаюсь, что это ЮЧжин, а английский — это мы на нём сегодня разговариваем. Моё предложение общаться на французском и английском оказалось продуктивным. Произношение подруги значительно улучшилось. Пришлось немного тичером поработать: там поправишь, здесь укажешь...
— Всё в порядке, онни,— отвечаю на вопрос.— Просто, задумалась.
— Не бери в голову,— дотронувшись до моей руки, говорит ЮЧжин.— Всё проходит. И это пройдёт.
Упс!!! Так это же фраза из моего мира! Она была выгравирована на кольце царя Соломона. Совпало или...
— ЮнМи! ЧжиХун! Быстро в кадр! — Кричит режиссёр Юн.
Смотрю на ЮЧжин во все глаза и понимаю, нужно немедленно этот вопрос прояснить. Или я просто помру от неопределённости.
— ЮнМи... Ты на меня так смотришь... Что-то случилось?
— Всё нормально, онни.— Говорю я, сгибаю руку в локте, для традиционного корейского напутствия, но вместо 'файтин!' говорю: — Мир! Дружба!.. Эээ... Не помнишь, как там дальше?
— Что дальше? — Не понимает ЮЧжин.
— Ничего... Проехали...
Уффф... Совпало. Чуть Кондратий не хватил... Ладно, пойду разомнусь. Самое время побегать туда-сюда. И, поднявшись, направляюсь к кромке прибоя.
Время действия: примерно, то же.
Место действия: где-то в эфире над Сеулом, телефонный разговор.
СанУ (виновато): — Здравствуй, СунОк.
СунОк (осторожно): — Здравствуй, оппа.
СанУ (виновато): — Извини, СунОк, что долго не звонил. Работы было столько, что спали по три часа в сутки. Ни то что позвонить, рамёном закинуться некогда было. СунОк (обеспокоено): — Оппа, работа работой, но про себя забывать не надо. Хоть ты у меня и крепкий, но всё же не железный. Обо мне подумай.
СанУ (тепло): — А я и думаю. Только мыслями о тебе и держусь.
СунОк (обеспокоено): — Да что же это за работа такая? Долго ещё тебе на ней загибаться?
СанУ (успокаивающе): — Спасибо, что переживаешь за меня. А работа... Час назад мы поставили, можно сказать, жирную точку. Сейчас съездим кое-куда — и возвращаемся в нормальный режим.
СунОк (довольно): — Рада слышать... У меня сегодня встреча с подругами. Могу всё отменить...
СанУ (тепло): — Не стоит. Даже если и освобожусь пораньше, я сейчас никакой. Нужны хотя бы сутки на восстановление.
СунОк (виновато): — Ой, извини. Я такая эгоистка. Хотелось поскорей тебя увидеть.
СанУ (убеждённо): — Увидишь. Даже не сомневайся... СунОк, извини. Я не могу больше говорить. Нужно к поездке готовиться.
СунОк (виновато): — Это ты меня извини. Совсем тебя заболтала. До свидания, оппа.
СанУ (тепло): — До свидания, СунОк.
Время действия: через пару часов.
Место действия: кафе, расположенное неподалёку от университета, в котором учится СунОк. Почти все столики заняты посетителями. Это студенты. За одним из столиков сидит сестра ЮнМи и две её подруги. Они обсуждают какие-то занятные вещи, иногда прерывая разговор беззаботным смехом. Неподалёку от них столик занимают два парня: брюнет и крашенный блондин. Вещи, которые они обсуждают, далеко не занятны. Оба парня серьёзны, словно здесь и сейчас решают вопрос: начинать ли третью мировую или нет?
— Срочная операция? — Переспрашивает блондин.
— Да,— подтверждает брюнет.— Если её не провести в ближайший месяц... сестра... она умрёт.
Глаза брюнета наполняются слезами, готовыми в любой момент сорваться вниз. Блондин протягивает руку и накрывает руку приятеля.
— Хён,— говорит он.— Я хочу, чтоб ты знал: мне нравится твоя сестра. Если она... уйдёт, для меня это тоже будет ударом. Я хочу помочь и ей, и тебе. Только скажи, чем?
— Я догадывался, что она тебе нравится. Такое не скроешь... А помочь... Здесь помогут только деньги. Нужны деньги на операцию, на реабилитацию, лекарства, сиделку... Нужны деньги, чтобы оплатить учёбу, аренду... А про долги, которые остались после смерти родителей, я даже вспоминать не хочу. У тебя есть деньги, хён?
— Нет, хён,— тяжело вздохнув, произносит блондин.— Денег у меня нет.
В этот момент от столика, который занимает СунОк с подругами, доносится жизнерадостный смех. Оба приятеля недовольно поворачивают головы в ту сторону. Брюнет, покрутив головой, отворачивается. Блондин же продолжает разглядывать трёх девчонок. Насмотревшись, он переводит взгляд на приятеля и говорит:
— Денег у меня нет, хён. Но их можно достать. Много.
— И откуда ты их достанешь? — Невесело спрашивает брюнет.— Банк ограбишь?
— Банк? Если бы я предложил ограбить банк, ты бы согласился?
— Не раздумывая. Я готов пойти на всё, лишь бы спасти сестру. Она последний мой родной человек... — Брюнет замолкает. Челюсти его ходят ходуном.
— Хён,— помолчав, обращается блондин к приятелю.— Ты говоришь, что пойдешь на всё. Но как далеко ты сможешь зайти? Ты убьёшь из-за сестры человека?
— Убийство?.. — Пугается брюнет.— Когда я говорил, что пойду на всё, то имел в виду свою жизнь, а не жизнь другого человека. Сестра никогда бы не приняла такую жертву. Ты же знаешь, она добрая, приветливая, заботливая. Готова оказать помощь любому. Нет. Только не это.
— А похищение? — Задаёт блондин следующий вопрос.
— Похищение?!
— Да. Похищение с целью выкупа.
— И кого ты собираешься похитить, хён? — Интересуется брюнет.
— Сначала ответь, хён, ты пойдёшь на это?
Брюнет надолго задумывается.
— Если без насилия, крови и психологических травм,— ставит он условие,— то — да.
— Без всего этого можно обойтись,— заверяет его блондин.
— Хотелось бы верить... Так кого ты собираешься похитить, хён?
— Видишь за тем столиком девушку в драных джинсах? Знаешь кто она?
— Кто ж её не знает,— бросив короткий взгляд в указанном направление, говорит брюнет.— Это Пак СунОк — старшая сестра Агдан. И кого из них ты хочешь похитить? Агдан?
— Агдан нам не по зубам. А вот её сестра — вполне.
— И как ты себе это представляешь?
— Пока никак. Но это всё решаемо.
— Мы уложимся в месяц?
— Даже раньше. Операцию твоей сестре сделают вовремя.
— Хён, мне всё это жутко не нравится, но у меня нет другого выходы,— говорит брюнет.
— У нас! — Поправляет его блондин.
В это время со стороны столика, за которым сидит потенциальная жертва похищения, раздаётся очередной взрыв жизнерадостного смеха.
Время действия: примерно, то же.
Место действия: где-то в Сеуле.
Небольшая пустая комната, которая ещё совсем недавно была оклеена коллекцией фотографий ЮнМи. Теперь стены пусты. Фотки, разорванные на мелкие кусочки, валяются на полу. Сам бывший коллекционер сидит прямо на них перед включённым ноутбуком, на экране которого анимашная трёхмерная фигурка Агдан. На ней тот самый костюм, в котором она выступала на благотворительном концерте. Анимашная Агдан застыла в позе покорности, чуть склонив голову, устремив взгляд в пол. Рядом с ноутбуком, придавив обрывки фотографий, лежит продолговатый кейс.
Коллекционер долго и строго смотрит на анимашную Агдан, наконец, произносит тихим голосом:
— Агдан...
— Да, господин,— тут же отзывается та с поклоном.
— Однажды, когда я хотел проститься с жизнью, ты удержала меня. Как ты думаешь, на что я решил потратить, спасённую тобой жизнь? Почему молчишь? Не знаешь, что ответить, Агдан?
— Да, господин,— с поклоном подтверждает анимашная Агдан.
— Хорошо. Можешь не мучиться в поисках ответа. Я отвечу сам... Я решил потратить эту мою вторую жизнь на тебя.
Коллекционер замолкает, долго сверлит недовольным взглядом фигурку на экране, наконец, продолжает:
— Тебе нужно было просто подождать, когда я построю для нас дом и поселю тебя в нём. Ты бы жила не зная ни в чём отказа. Я бы ухаживал за тобой, как за самым дорогим, что у меня есть на свете. Мы бы забыли с тобой про этот жестокий мир, от которого нас надёжно отгородили стены нашего дома. И счастливее нас не было бы никого на земле. Да, Агдан?
— Да, господин,— тут же подтверждает анимашная фигурка.
— Тогда почему ты не захотела подождать? Молчишь? Опять не знаешь, что сказать? Ну, так я скажу. Потому что ты плохая девчонка, Агдан!
— Да, господин,— не спорит анимашная Агдан.
— Это хорошо, что ты признаёшь свою вину. Но этого мало.
Коллекционер опять замолкает, продолжая смотреть на экран тяжёлым взглядом.
— У меня для тебя подарок,— неожиданно произносит он и кивает на кейс: — Как ты думаешь, что в нём? Можешь не отвечать. Я сам скажу. Здесь лежит ключ от двери, которая ведёт в другой мир. Там, в этом мире, нам никто с тобой не помешает. Там некому будет целовать тебя, кроме меня. Держать тебя за руки, кроме меня. Возлежать с тобой, кроме меня. Этот мир будет только для нас двоих. Нужно всего лишь открыть дверь. А ключ — вот он. Смотри!
С этими словами, отщёлкнув замки, коллекционер откидывает крышку кейса. Под крышкой, в анатомических углублениях лежат с десяток предметов, при первом взгляде, непонятного предназначения. Но второй, более внимательный взгляд, позволяет идентифицировать содержимоё кейса. В нём, в разобранном виде, лежит снайперская винтовка.
— Сначала я хотел по-хорошему. Хотел, чтобы ты одумалась... — С этими словами, коллекционер достаёт приклад винтовки и начинает внимательно рассматривать его со всех сторон.— Я выложил фотку, где ты целуешься... не важно... Но, таков этот мир. Тебя никто не осудил. И сама ты даже вопросом не задалась: а не сигнал ли это мне, чтобы я вела себя более подобающе? Ведь так, Агдан?
— Да, господин.
Коллекционер берёт ствол со ствольной коробкой, присоединяет его к прикладу и продолжает:
— Мне было больно. Очень больно. Ты — с другим... Но я добрый человек. Я был готов простить тебя, но тут появилась ещё одна фотография, где ты... за руки... Вот тогда я и понял, что этот мир не для нас. Здесь нам просто не дадут быть счастливыми. И я и пошёл за тобой, взяв с собой первый попавший под руку ключ. Но, как оказалось, тем ключом не так-то просто было открыть дверь. К счастью, от этой двери есть множество ключей. Вот этим воспользоваться будет очень легко. Я уверен.
Коллекционер берёт глушитель, начинает навинчивать его на ствол, продолжая:
— Извини, что напоследок пришлось вывалить тебя в грязи. Но по-другому я не мог достать того, кто посмел... с тобой... возлежать... Извини... Ему удалось выйти сухим из воды. Ты прощаешь меня, Агдан?
— Да, господин.
Коллекционер берёт оптический прицел, прикрепляет его к ствольной коробке и продолжает:
— У тебя доброе сердце. Я уверен, мы с тобой будем жить душа в душу... там. Да, Агдан?
— Да, господин.
Коллекционер берёт полный магазин, с щёлчком, вставляет его, досылает патрон и продолжает:
— Вот и всё. Сегодня вечером мы пройдём через дверь. Ты первая. Я за тобой... Ты ведь согласна добровольно пойти со мной, Агдан?
— Да, господин,— легко соглашается анимашная Агдан.
В этот момент от сильного удара входная дверь обрушивается внутрь, подняв в воздух тучу бумажных обрывков. В комнату врывается несколько человек в штурмовой экипировке. Винтовка коллекционера, смотрящая до этого момента в другую сторону, начинает стремительный разворот в сторону двери.
— Проклятье! — Восклицает голосом СанУ первый из ворвавшихся в комнату и делает резкое ускорение в сторону вооружённого огнестрелом человека.
Одновременно с этим винтовка в руках коллекционера дергается, выплевывая навстречу главному безопаснику 'Sea Group' горячую пулю.
Развилка пятнадцатая
Волшебная сила искусства
Время действия: вечер того же дня.
Место действия: госпиталь, отделение скорой помощи.
В приёмный покой врывается взволнованная СунОк и, своротив с дороги парочку посетителей и одного доктора, резко тормозит у стойки ресепшн. Ударив по стойке кулаками, СунОк бросает в лицо струхнувшей медсестры интригующий вопрос:
— Где он?!
Опытная медсестра быстренько берёт себя в руки и после парочки встречных вопросов уверенно указывает направление движения. Забыв про слова благодарности, СунОк бросается вперёд. Отдёрнув ряд занавесок, она, наконец, находит подходящую по формальным признаком тушку с перебинтованными руками, ногами и лицом.
— Оппааа! — В отчаяние восклицает девушка, валится на грудь полуживого оппы, выбив из этой самой груди весь воздух.
— Ыыыххх... — Пытается вздохнуть оппа и начинает дёргаться.
