— Аннён, хальмони,— говорит он, нехотя поднеся трубку к уху.
— ЧжуВон! Я жду звонка, а ты всё не звонишь,— строго выговаривает госпожа МуРан.— Ты поговорил с ЮнМи?
ЧжуВон (без эмоций): — Она не отвечала на звонки.
Хальмони (с досадой): — А съездить к ней домой ты не догадался?
ЧжуВон (всё так же без эмоций): — Догадался.
Хальмони (напористо): — Значит, ты с ней всё-таки поговорил?! Что она тебе сказала?
ЧжуВон (вздохнув): — Сказала она мне всего два слова: не передумаю.
Хальмони (растеряно): — Что значит: не передумаю?
ЧжуВон (терпеливо): — Сначала я поговорил с мамой ЮнМи. Она сказала, что ЮнМи решила сделать аборт. И ещё сказала, что поддерживает это решение дочери.
Хальмони (возмущённо): — Две безмозглые идиотки! Что старая, что молодая! И судя по этому 'не передумаю', ты не смог её отговорить?
ЧжуВон (беззаботно): — А я и не думал отговаривать ЮнМи. Сказал, что на её стороне и что все хлопоты беру на себя.
Хальмони (повысив градус возмущения): — И ты туда же! Банда идиотов!
ЧжуВон (терпеливо): — Хальмони, побереги себя. Тебе вредно волноваться. Ты же немного изучила ЮнМи. Да, она поддаётся на уговоры. Но только тогда, когда сможет с этого что-то поиметь. Искусственное оплодотворение, да ещё без её согласия... Это не тот случай. Уговоры сохранить ребёнка только укрепят её решимость избавится от него. А вот, когда все согласны и чуть ли не силой тащат в операционную, тут невольно начнёшь упираться.
Хальмони (с надеждой): — Ты хочешь сказать, что она начала упираться?
ЧжуВон (неуверенно): — Даже не знаю... ЮнМи только что прислала мне СМС... В общем, она назначила встречу: завтра, в двенадцать, в ресторане нашего отеля.
Хальмони (уверенно): — У меня хорошие предчувствия. Не забудь взять с собой обручальное кольцо.
ЧжуВон (недовольно): — Вы прямо, как сговорились. Я же в армии! Кто меня отпустит?! Не в самоволку же идти!
Хальмони (задумчиво): — Да... Проблема... Ох! Придётся кой-кому напомнить о себе. Главное, чтобы дедушка не узнал. (Бодро) ЧжуВон! Я тебе перезвоню!
Через пятнадцать минут.
Хальмони (мечтательно): — Внук! С завтрашнего дня у тебя недельный отпуск. Не оплошай. На кону жизнь твоего ребёнка и твоя счастливая семейная жизнь.
— Интересные дела,— разорвав соединение, сам себе говорит ЧжуВон.— Кому это она звонила? И почему об этом не должен знать дедушка? Пффф... Оказывается у меня ну очень... подвижная бабушка.
Время действия: понедельник, позднее утро.
Место действия: ресторан отеля 'Golden Palace'. Редкие посетители, как и положено, придаются чревоугодию. За одним из столиков сидит ЧжуВон и, с беспокойством, поглядывает на вход. Появляется ЮнМи: рваные джинсы, черные очки... Сразу же заметив ЧжуВона, она направляется к нему. ЧжуВон вскакивает и помогает ЮнМи занять место за столиком. Тут же к ним устремляется официантка. Но, жестом руки, ЮнМи отправляет её назад.
Сняв очки и положив их в сумку, ЮнМи упирается тяжёлым взглядом синих глаз в переносицу ЧжуВона. ЧжуВону явно под этим взглядом неуютно, но он мужественно терпит. Наконец, убедившись, что взглядом дырку не просверлишь, ЮнМи, достаёт из сумки прозрачный файл с каким-то документом внутри, кладёт на стол и двигает в сторону жениха. Чеканя каждое слово, она говорит:
— Слушай меня внимательно... оппа и не перебивай,— мхатовская пауза.— Это проект нашего с тобой брачного договора. И это не шутка. Мы поженимся...
— Ты даже не представляешь... — Тут же перебивает её ЧжуВон и быстренько затыкается, словив пару молний из глаз невесты.
— Ещё раз что-то вякнешь без моего разрешения — и разговор окончен,— вздохнув-выдохнув, цедит сквозь зубы ЮнМи.— Если ты меня понял — кивни.
ЧжуВон послушно кивает и тянет руку к документу.
— Потом прочитаешь! — Останавливает его невеста.— Сейчас просто послушай. Мы поженимся... Но это будет фиктивный брак... Молчать... — Пауза.— Продолжаю. Брак будет фиктивным. Никаких личных отношений. При первой же попытке сблизиться — жёсткий ответ в виде развода и скандала... Грандиозного скандала. И ребёнка тогда хрен когда увидишь! На людях, там, где без этого никак не обойтись — сухие поцелуи. Надеюсь, меня не стошнит. Можешь кивнуть в знак согласия.
ЧжуВон кивает.
— Хорошо... Что касается свадьбы: время, место, наряды, гости, телевиденье... Возьмёшь всё на себя. Мне пофигу когда, где, в чём. Не забудь пригласить моих сонбе. Ещё ЁнЭ и ХеРин, конечно же, маму с онни и, пожалуй, ЮЧжин. Остальные меня не волнуют. Все! Кроме твоей... хальмони. Её на свадьбе быть не должно. Пусть скажется больной и проведёт несколько дней в больнице, чтобы пресса ничего не почуяла... Если я её замечу... Лучше такую ситуацию не создавать.
ЧжуВон снова кивает.
— Твою... хальмони,— продолжает ЮнМи,— я не хочу видеть не только на свадьбе. Я вообще не хочу её видеть. Пусть исчезнет из моей жизни навсегда. Если она появится на горизонте — развод со скандалом.
ЧжуВон кривится, но всё же кивком принимает очередное условие невесты.
— Ещё до свадьбы ты купишь нам дом. Жить ни с твоими, ни со своими родственниками я не собираюсь. Дом выберешь сам. Единственное условие: в доме должен быть просторный полуподвал с хорошей звукоизоляцией. Я оборудую там свою домашнюю студию. Обслуга, охрана и прочее тоже на тебе.
Очередной кивок ЧжуВона.
— Концертную деятельность я не брошу до самого последнего момента. Конечно, с попсой придётся на время завязать, но зато оторвусь на классике. От гастролей тоже не откажусь. У меня куча предложений по всему миру. Если я не загружу себя работой, то просто сойду с ума.
ЧжуВон набирает воздух в лёгкие, собираясь что-то возразить, но тут же со свистом его выпускает.
— Говори,— разрешает ЮнМи.
— А ребёнку твоя концертная деятельность не повредит? — Осторожно спрашивает ЧжуВон.
— С чего бы это? — Удивляется ЮнМи.— Я же собираюсь играть на рояле, а не перетаскивать его.
— А перелёты? Для беременных это опасно.
— Хочешь, чтобы я вылетела в окно?
— Ээээ,— растеряно тянет ЧжуВон.— Но ведь ты должна быть под постоянным наблюдением акушера-гинеколога. Перелёты будут этому мешать.
— Не вижу проблемы. Купишь портативный аппарат УЗИ, мобильную мини лабораторию для анализа крови и мочи, наймёшь специалиста — женщину. Будет в моей команде. И за мной понаблюдает, и, заодно, мир посмотрит.
ЧжуВон вновь недовольно кривится. Хмыкнув, ЮнМи продолжает:
— Выкупишь мой контракт у 'FAN Entertainment'. Всё равно неустойку платить из-за беременности. А так, то на то и выйдет. Те же тридцать миллионов долларов плюс свобода,— ЧжуВон делает круглые глаза.— С девчонками нехорошо получится... Но это решаемо. Подарю им по песне — простят. Твоя... хальмони предлагала создать агентство специально под меня... Я принимаю её предложение. Пусть платит. Шестьдесят процентов акций — мои. Президент — ЁнЭ. Другие кандидатуры не обсуждаются. Кивать будешь?
Тяжко вздохнув, ЧжуВон кивает.
— Дальше. Поскольку жить мы собираемся под одной крышей, неизбежны конфликты. Уясни сразу: права всегда я, даже если не права. Никаких возражений. Молча проглотил, сказал 'спасибо'. Если ты сейчас скажешь что-то поперёк, совместную жизнь можно даже не начинать.
ЮнМи замолкает, испытующе глядя на ЧжуВона. ЧжуВон сидит с непроницаемым лицом, но по глазам видно, что ему есть что сказать. Удовлетворённо кивнув, ЮнМи продолжает:
— Чтоб не вызывать вопросов у обслуги, хоть и редко из-за гастролей, но спать придётся вместе,— в глазах ЧжуВона загорается хорошо читаемый интерес.
— Смотри выше пункт о попытки сближения,— напоминает ЮнМи. Интерес в глазах ЧжуВона гаснет.— Естественно, спать мы будем в разных углах спальной. Я на кровати, а ты как хочешь. Хоть на потолке. Кивай.
Слегка озадаченный, ЧжуВон кивает.
— Через год после рождения ребёнка мы разведёмся. Это тоже не обсуждается. Ребёнок останется с тобой. Дом остаётся за мной. После развода я постараюсь, как можно быстрее забыть о вашей семейке. И, надеюсь, в этом вы мне поможете, ни чем о себе не напоминая. У меня всё. Можешь говорить.
— ЮнМи! — Тут же берёт слово ЧжуВон.— Тебе не кажется, что это слишком жестоко?
— Жестоко?! — Брови ЮнМи удивлённо-возмушённо взлетают.— Жестоко?! Ты даже не представляешь, что со мной сотворила твоя... хальмони. Я никогда... Никогда ей этого не прощу!
Взгляд её темнеет, пальцы сжимаются в кулаки.
— Извини,— даёт задний ход ЧжуВон.— Видимо я не знаю всех обстоятельств... В общем, я принимаю все твои условия без всяких оговорок. Ты, главное, не волнуйся. Это может навредить нашему ребёнку.
ЮнМи удивлённо смотрит на ЧжуВона и, поколебавшись, нехотя кивает.
— Ещё есть, что сказать? — Спрашивает она.
— Да! — С готовностью откликается ЧжуВон.
— Говори.
— Ээээ... — Мнётся жених.— Тут такой момент, который ты выпустила из виду. Если его не устранить, это может породить самые нелепые слухи...
— Давай без прелюдий!
— Хорошо... Твоя девственность...
— Что?!
— Ты беременна, но продолжаешь оставаться девственницей. Эту проблему нужно устранить. Иначе первый же визит к гинекологу породит массу вопросов.
Щёки ЮнМи заливает густой румянец, а пальцы опять сжимаются в кулаки.
— Ничего такого!.. — Пугается ЧжуВон.— Ты сама должна об этом позаботиться. Сама!
— Блин! Ещё и это,— покрутив головой, говорит ЮнМи.— А ведь ничего бы не было, если бы ты свою... свой биологический материал не разбрызгивал где ни попадя.
Теперь краской заливается лицо ЧжуВона.
— Всё сказал? — Спрашивает ЮнМи.— ЧжуВон кивает, мол, да — всё.— Хорошо,— говорит она.— Родственники согласны. Жених согласен. Невеста, как ни странно, тоже согласна. Остался последний штрих... Кольцо принёс?
— Откуда ты знаешь про кольцо? — Удивляется ЧжуВон.
— Всё-таки принёс. Что и предложение собирался мне сделать?
— А что не так? — Настораживается ЧжуВон.
— Всё не так! — Заявляет ЮнМи.— Мы — жених и невеста. Это значит, что где-то, когда-то ты мне его уже сделал. И второе прилюдное предложение вызовет не меньше вопросов, которых ты так боишься...
— И что теперь? — Теряется жених.
— Ничего. Потом отдашь. И давай, зови официантку. А то жрать очень хочется,— говорит ЮнМи и, подумав, добавляет: — За двоих, блин...
Время действия: несколько дней спустя. День.
Место действия: одно из сеульских кафе. Среди посетителей (буквально) затерялись — ЮнМи и ИнЧжон. На Юне парик и линзы, маскирующие цвет глаз. На Ине громоздкие очки без стёкол. На шее — подвеска из белого золота в виде короны, с крупным бриллиантом. За два столика от подружек, сборы заведению (не по своему хотению) делают охранники Агдан.
Сижу, поглядывая на подвеску, которую очень хитренько подарил ИнЧжон, поддерживаю разговор ни о чём, а сам лихорадочно соображаю, как ей сказать главное, ради чего я и попросил встретиться. Правильных слов найти не могу. Но, хотя бы неправильными, а сказать нужно. И чем дольше я тяну, тем труднее будет это сделать. В конце концов, она всё узнает сама. И одно то, что я не поделился с ней такой важной для нас обоих информацией, будет означать, что ИнЧжон не очень-то и важна для меня. Дальше — обида — разрыв. И так-то хреново. А тут ещё я рискую потерять, по сути, самого близкого мне человека в этом мире, который так подло обошёлся со мной...
— Юна, ты беременна? — Неожиданно спрашивает ИнЧжон.
— Что? — Не врубаюсь я в смысл вопроса.
— Ёжик, ты беременный? — Внимательно глядя на меня, переспрашивает она.
В ответ только покаянно киваю, чувствуя, как меня потянуло на слезу.
— ЧжуВон? — Уточняет ИнЧжон.
Снова киваю, отмечая, что щёки заливает густой румянец. Это что же она сейчас представляет себе! Но ведь ничего такого не было! И хрен оправдаешься. Будет только хуже.
— Как ты догадалась?
— Не знаю. Просто вдруг поняла, почему ты так резко и так неуловимо изменилась.
— Прости меня, Ина,— еле слышно прошу я.
— Глупенькая. За что ты у меня просишь прощения? За жениха безмозглого? Так он мне безразличен. Для меня ты понесла от святого духа. И всё между нами остаётся без изменения. Если ты, конечно, сама не против.
— Спасибо, Ина. Если б ты только знала, как для меня это важно.
ИнЧжон кивает в ответ и озабоченно спрашивает:
— У тебя грядут большие перемены. Ты уже решила, как будешь жить дальше?
Тяжело вздохнув, без энтузиазма, делюсь с ней своими планами. В ответ на планов моих громадьё, ИнЧжон тоже тяжело вздыхает.
— Без тебя группа не продержится и года,— говорит она.— Но, может, это и к лучшему. Одно дело завершать карьеру в двадцать с небольшим, когда ещё есть силы, желание и возможности заняться своей личной жизнью. И совсем другое, когда тебе за тридцать и ты полностью выжита эмоционально и физически. Я думаю, мы тебе ещё и спасибо скажем.
— Я буду продолжать писать для вас песни.
— Это только продлит агонию. Думай о себе и о ребёнке. На ближайшее время это для тебя — главное.
— Мы не сможем часто видеться.
— Тем радостней будут встречи.
— Мне будет не хватать тебя.
Смотрю на Ину долгим взглядом, в который стараюсь вложить всё то хорошее, что я испытываю к ней.
Неожиданно ИнЧжон прячет лицо в ладонях и начинает смеяться.
— Что? — Растеряно спрашиваю я.
ИнЧжон опускает ладони, с улыбкой смотрит на меня.
— Ничего такого. Просто вспомнила, как мы с тобой в туалете переодевались...
— Да, там есть, что вспомнить,— говорю, невольно улыбаясь в ответ.
— Знаешь... Поедим ко мне,— неожиданно предлагает ИнЧжон. И я чувству, как у меня вдруг начинает кружиться голова и в горле мгновенно пересыхает. Всё правильно. Когда-нибудь это должно было произойти! Почему не сейчас? Сделав глоток остывшего кофе, спрашиваю:
— А как же твои?
— Они вернутся поздно вечером. Нам никто не помешает.
— А соседи? — Всё ещё не могу решиться я.
— Ты — моя подруга. Что такого в том, что я пригласила тебя в гости. Тем более все девчонки уже побывали у меня.
— У меня это будет в первый раз,— говорю я, чтобы уточнить: так ли я понимаю подругу?
ИнЧжон заливается краской и еле слышно произносит:
— У меня тоже...
Подаюсь вперёд и заговорщицки спрашиваю:
— А охрана? Как быть с ней?
— Да никак. Сейчас заедем в супермаркет, накупим продуктов, и всю дорогу будем обсуждать, какие вкусняшки мы из них приготовим.
Одобрительно киваю на слова ИнЧжон и, отпустив тормоза, решительно говорю:
— Поехали!
Время действия: на следующий день. Вечер.
Место действия: общежитие группы 'Корона'. Комната отдыха. Присутствуют все участницы группы, включая ЮнМи, которая только что вывалила на девчонок шокирующие новости. Все сидят за столом, переваривая услышанное. В комнате — звенящая тишина.
— Это конец! — Придя в себя первой, произносит СонЁн. Все смотрят на неё с немым вопросом: 'Ты о чём?'
— Если ты о группе... Нет групп, которые рано или поздно не распались бы.— Вступает КюРи.— Когда-нибудь это всё равно бы произошло,— добавив в голос пофигизма, заявляет она. Остальные согласно кивают.
