— Я не знаю, — тихо сказал Ирем. — Крикс пытался нас предупредить... Когда мы обсуждали оборону города, он постоянно говорил, что главную опасность для нас представляют не подземные ходы и не осадные машины, а мы сами — но тогда я только злился на него и думал — "Как ему не надоест болтать об этой метафизике, когда у нас полно более важных дел?.." — Валларикс слабо улыбнулся — в первый раз с начала разговора. Эта бледная улыбка заставила Ирема почувствовать себя гораздо более уверенно. Оцепенение, вызванное словами императора, мало-помалу отступало — Ирем снова ощутил себя самим собой, и его мысли приняли практическое направление. — Как бы там ни было, у нас нет выбора. Мы же не можем сдать Адель. Возможно, наши ворлоки сумеют как-нибудь ослабить действие Истока?..
— Может быть, — подумав, согласился Валларикс. — Зови Викара. И скажи своим гвардейцам — пускай пригласят сюда магистров из Совета ста.
Идя к Валлариксу, Ирем оставил ворлока в приёмной императора и был готов к тому, что найдёт там же Лейду, но присутствие Дарнторна с Лэром и Ральгерда Аденора стало для него сюрпризом.
Его появление оборвало какой-то оживленный разговор. Сэр Ирем понял, что, пока он был у Императора, Лейда не теряла даром времени и собрала всех, кто принимал участие в недавнем заговоре для освобождения дан-Энрикса. Для нее близость к Эвеллиру уравнивала всех присутствующих, стирая разницу между рядовым орденским офицером вроде Лэра, опальным наследником Дарнторнов и Валлариксом. На взгляд мессера Ирема, компания, которую леди Гефэйр cобрала для этого импровизированного военного совета, выглядела очень странно, хотя коадъютор не мог отрицать, что безуспешные попытки спасти Крикса связали их шестерых сильнее, чем любая дружба. Встречаясь друг с другом в Адельстане или во дворце, бывшие заговорщики едва обменивались парой слов, но это молчание не разделяло, а объединяло их друг с другом.
— Император вызывает вас к себе, — официальным тоном сказал Ирем магу. Но Вальдер, внезапно появившийся в дверях, окинул спутников Викара взглядом и махнул рукой.
— Входите все.
Когда Валларикс вкратце рассказал о своём разговоре с Олваргом, собравшиеся выразительно переглянулись.
— Мы должны потребовать немедленно освободить дан-Энрикса! — сказал Дарнторн.
— И что мы скажем?.. — спросил Ирем с раздражением. — Что императору приснился сон про Олварга, а у стюарда Меченого лихорадка? Люди и без того уже считают нас либо лжецами, либо сумасшедшими. Не стоит укреплять их в этом мнении.
— Возможно, следует напасть на Мирный раньше, чем он выполнит свою угрозу и убьет всех пленных, — предложила Лейда.
— Проблема в том, что мы не знаем, правда ли все то, что Олварг говорил про Мирный, — рассудительно заметил Аденор. — Может быть, все эти речи про заложников — просто способ выманить нас из города.
Лицо Дарнторна просветлело — эта мысль явно казалась ему привлекательной. Ирем напомнил самому себе, что Льюберт был свидетелем того, что Олварг делал с пленными в Кир-Кайдэ, и до сих пор не мог простить себе свое бездействие. В глазах мессера Ирема шестнадцатилетний Льюберт, чудом спасшийся от Адельстана и бежавший в лагерь заговорщиков, никак не мог считаться соучастником преступлений своего отца, но сам Дарнторн, по-видимому, так и не сумел избавиться от угрызений совести.
— Пошлём разведчиков?.. — предложил Лэр.
Ирем поморщился, вспомнив про тех, кого он посылал следить за аркой Каменных столбов. В лучшем случае, они сейчас в плену вместе с людьми из Мирного.
— Это бессмысленно, — сухо ответил он. — До Мирного всего пара часов пути. Разведчики вернутся как раз вместе с Олваргом и его армией. Если, конечно, вообще вернутся.
Льюберт мрачно и настороженно смотрел на коадъютора.
— Тогда как мы вообще узнаем, правда это или ложь?.. — спросил он тоном человека, который уже догадался, к чему клонит собеседник, но никак не может до конца поверить в то, что он все понял правильно.
Ирем пожал плечами. Он всегда сочувствовал Дарнторну, но сейчас щадить чьи-нибудь чувства было невозможно.
— Правда или нет — это сейчас неважно. Если Олварг хотел выманить нас из Адели и сразиться на своих условиях, то он с тем же успехом мог использовать для этой цели правду, как и ложь, — ответил он. — Если он в самом деле взял жителей Мирного в заложники, то мы ничем не сможем им помочь. Наша задача — защитить Адель. — Он обернулся к ворлоку. — Могут ли маги из Совета Ста как-то ослабить действие Истока?..
Викар, перебиравший бусины любимых четок, печально покачал головой.
— Боюсь, что это невозможно. Я могу помочь одному человеку за раз. С большим трудом — двоим или троим. Но если помощь ворлока будет нужна сразу всем жителям Адели, это будет каплей в море.
— Но я слышал, что всех ворлоков учат специальным методам, при помощи которых человек способен контролировать свое сознание, — заметил Валларикс. — И этим методам будто бы может обучиться даже человек, не наделенный магией.
— Это верно, государь, но, чтобы овладеть этими методами, нужны месяцы и даже годы тренировок.
— Значит, вы считаете, что эффективных способов защиты нет?.. — очень спокойно уточнил Валларикс.
— Когда Безликие напали на дан-Энрикса и его спутников в лесу, магия действовала на людей по-разному. Кто-то совсем лишился мужества, кто-то настолько обезумел, что напал на собственных товарищей, но кто-то был готов сражаться до конца. А это значит, что мы можем противостоять Истоку, если захотим, — сказала Лейда. Ирем вдруг подумал, что после суда над Криксом Лейда всегда говорила об Истоке с такой ненавистью, словно он был человеком, которого она собирается убить. Казалась, она видит в магии Истока не безликую, хоть и могущественную Силу, а живое, наделенное умом и волей существо. Врага, которого можно заставить заплатить за причинённые им страдания.
— Я восхищаюсь вашей храбростью, леди Гефэйр. Но, боюсь, я не готов поручиться за самого себя так же решительно, как вы, — с кривой улыбкой сказал Аденор. Ирем отметил противоестественную бледность Аденора и уже не в первый раз спросил себя, как вышло, что этот изнеженный и не отличавшийся особой храбростью аристократ всегда упорно норовил попасть в самую гущу неприятностей, будь то война, "черная рвота" или нападение Безликих. Создавалось впечатление, что он испытывал какое-то извращенное удовольствие, подвергая себя испытаниям, которые могли смутить даже гораздо более выносливых людей.
Валларикс, видимо, подумал о том же самом.
— Не говорите ерунды, Ральгерд, — сказал он, покачав головой. — Вы могли двадцать раз уехать из Адели, но вместо этого остались здесь. Вы кто угодно, но не трус.
— Спасибо, государь, — усмехнулся Аденор, которому предположение о его храбрости явно казалось исключительно забавным. — Тем не менее, я думаю, что полагаться исключительно на силу собственного духа будет несколько... самонадеянно. А полагаться на чужую силу духа, особенно говоря о тысячах людей, которых мы не знаем — это уже просто безрассудство.
— Ближе к делу, Аденор, — поторопил сэр Ирем. — Вы хотите что-то предложить, или вам просто нравится действовать окружающим на нервы?
Аденор погладил свою клиновидную бородку.
— Моё предложение наверняка покажется вам очень необычным. Но, возможно, если вы обдумаете его лучше, вы сочтете, что это имеет смысл. Я бы предложил использовать люцер. На всех жителей Адели его, разумеется, не хватит, но мы бы могли раздать люцер солдатам, страже и гвардейцам. Разумеется, совсем чуть-чуть — всего по паре зерен, чтобы приглушить тревогу и придать людям бодрости. У тех, кто не привык к употреблению люцера, зерна вызывают прилив сил и резко поднимают настроение.
— Если быть точным, люцер делает людей самонадеянными, легкомысленными и болтливыми, — поправил Ирем. — Я не думаю, что командиры скажут нам "спасибо", если их солдаты превратятся в сборище безответственных мальчишек.
— Тем не менее, это все еще лучше сборища озлобленных, отчаявшихся взрослых, — парировал Аденор.
Видя, что Валларикс одобрительно кивает, Ирем нехотя кивнул.
— Хорошо; я попробую достать люцер.
— Думаю, тут я мог бы вам помочь, — нейтральным тоном сказал Аденор. — Вы же не можете отбирать запасы у столичных медиков, и у нас слишком мало времени, чтобы вести дела с контрабандистами. А я, по счастливому стечению обстоятельств, располагаю достаточным количеством люцера и могу распорядиться, чтобы его доставили прямо в Адельстан.
— Очевидно, вы предвидели подобное развитие событий заранее и решили купить большую партию люцера про запас?.. — не удержался от сарказма коадъютор. Аденор наградил его ледяным взглядом.
— Когда лорд дан-Энрикс как-то раз пришёл ко мне и попросил достать ему огромное количество люцера, мне пришлось порядком за него переплатить — я купил у знакомого торговца контрабандой все, что было, а этот барышник ни в какую не хотел упускать выгоду, которую он мог бы получить от розничной продажи, и напирал на то, что может потерять заказчиков. Мне пришлось согласиться на его условия. Крупные сделки вроде этой нужно заключать заранее — в противном случае платить придётся вчетверо. И, хотя лорд дан-Энрикс всегда восхищал меня своей непредсказуемостью, я решил принять кое-какие меры на тот случай, если он еще когда-нибудь придёт ко мне с подобной просьбой.
— Крикс попросил у вас купить ему люцер?.. — не веря собственным ушам, повторил коадъютор. — Но зачем?..
— Не знаю; я его не спрашивал. Но, думаю, если бы он хотел, чтобы вы это знали, он бы рассказал вам сам, — отрезал Аденор.
Лорд Ирем с удивлением подумал, что в этот раз Ральгерд, взявший за правило со смехом соглашаться с каждым, кто пытался обвинить его в реальных или же воображаемых пороках, кажется, действительно обиделся. Это было так внезапно и до такой степени не вписывалось в характер Аденора, что Ирем не знал, смеяться или же сердиться. Впрочем, несколько секунд спустя он вспомнил, как Аденор когда-то не побоялся заразиться "черной рвотой", чтобы уберечь Валларикса, а после этого помог самому Ирему дойти до Адельстана, хотя большинство людей скорее дали бы отрезать себе руку, чем рискнули прикоснуться к кому-то из заболевших. Каодъютор сопоставил это со словами императора о том, что Аденор мог двадцать раз уехать из Адели, но предпочёл остаться здесь и встретить надвигающуюся опасность вместе с ними, и подумал, что, пожалуй, Аденор имел все основания почувствовать себя задетым. Правда, Аденор старался сделать все возможное, чтобы обесценить принесенные им жертвы в глазах окружающих, и, улыбаясь, объяснял свои самые благородные поступки исключительно расчётом и корыстью, но, в конце концов, характер Аденора еще не оправдывал чужой неблагодарности.
— Извините. Мне не следовало намекать, что вы торгуете люцером, — примирительно заметил рыцарь.
— Ну почему же, — сказал Аденор все так же холодно. — Когда чье-то предубеждение основано на личном опыте, его уже нельзя назвать предубеждением. Каждый из нас должен нести ответственность за свою репутацию.
Мэтр Викар, должно быть, понял, что пора вмешаться в этот разговор, и, не пытаясь обращаться к Аденору или Ирему, сказал Валлариксу:
— Люцер — это, конечно, действенное средство, но этого недостаточно. Я не хочу сказать, что его вообще не стоит применять, но, думаю, тёмную магию не победить искусственной веселостью или фальшивым оживлением. Я думаю, что, когда мы столкнемся с силой Темного Истока, жителям Адели будет нужен символ... Что-то, что придаст им стойкости и не позволит потерять надежду, — маг говорил медленно, как будто взвешивал каждое сказанное слово. — Люди должны были сплотиться вокруг Эвеллира. Но теперь, раз Эвеллира больше нет, понадобится что-нибудь другое...
— Или кто-нибудь другой, — добавил Лэр, как человек, который возвращается к оставленному разговору. Ирем уже далеко не в первый раз спросил себя, о чем они так оживленно говорили до того, как император вызвал их к себе. Но всерьез задуматься об этом коадъютор не успел, поскольку Лейда, слегка побледнев, сделала шаг вперед, и неожиданно отчётливо сказала :
— Государь, позвольте мне забрать Ривален.
В первую секунду Ирем так опешил, что подумал только, что сегодня утром все как будто сговорились требовать у императора Меч Альдов. Сперва Олварг, теперь Лейда... Причем, если требование Олварга звучало оскорбительно, то просьба Лейды показалась каларийцу просто дикой. Ирем положительно не представлял, как можно было попросить у императора отдать кому-нибудь священную реликвию дан-Энриксов. Ривален мог принадлежать только одному человеку — Криксу. Даже император не владел этим мечом, а просто хранил его до возвращения настоящего владельца. Ирем помнил, с каким почтительным благоговением Валларикс принял перевязь с Риваленом из рук племянника и с какой осторожностью отнес ее к себе. С тех пор, как император положил Ривален на подставку в своей спальне, он больше не позволял себе прикасаться к этому мечу. Сама мысль о том, чтобы отдать его в чужие руки, выглядела святотатством.
А вот Вальдер воспринял просьбу Лейды так, как будто давно ожидал чего-нибудь подобного.
— Вы просите отдать вам его меч, потому что это нужно жителям Адели — или потому, что это нужно вам самой?.. — спросил он женщину после короткой паузы.
Лейда помедлила, прежде чем ответить. А когда заговорила, её голос звучал необычно глухо.
— Мне следовало бы сказать, что я делаю это для других. Или что я прошу об этом в память о дан-Энриксе... Но это было бы неправдой. Я прошу об этом для себя. Мне кажется, теперь я понимаю то, о чем Крикс говорил все это время. Мы не будем счастливы, пока не уничтожим Темные Истоки. Было время, когда я сердилась на него и думала, что он напрасно мучает себя какими-то безумными идеями. Но Крикс никогда не был сумасшедшим, просто он острее остальных почувствовал, что собой представляют Темные Истоки. Мы не думали о них — поэтому мы могли думать, жить, дышать, не замечая, как они отравляют каждую минуту нашего существования. А он — не мог. Теперь я его понимаю, потому что знаю, что он чувствовал. Я ненавижу Олварга и его магию. Мэтр Викар, конечно, прав, людям в Адели нужен символ... или боевое знамя... или человек, который поведет их в бой. Юлиан Лэр и Льюберт думают, что я должна быть этим человеком. Что меч Крикса в руках женщины, тем более — его бывшей возлюбленной, должен произвести большое впечатление и воодушевить людей. Наверное, это должно звучать ужасно, но мне все равно. Меч Крикса нужен мне только затем, чтобы сражаться с Олваргом. И все. Мне очень жаль.
Вальдер задумчиво кивнул.
— Я думаю, что Крикс сказал бы то же самое. Уверен, он одобрил бы моё решение... — Валларикс ненадолго зашёл в свою спальню — и вскоре вернулся, бережно неся перед собой Ривален, который он отдал Лейде. Она обошлась с ним так, как будто это был самый обычный меч — надела перевязь и хладнокровно подтянула ремешки, небрежно отмахнувшись от растерянного Ирема, шагнувшего вперед, чтобы помочь.
