— Хорошо, я надену плащ.
— Чтобы всякий, кто когда-либо бегал от джедаев, при виде тебя сразу насторожился? Нет уж. Сейчас заедем в магазин и посмотрим для тебя что-то менее броское. Заодно проверим мой маскарад на знающих меня продавцах.
— Ладно, ладно, — со вздохом согласилась девушка. — Заметила, Старший Инженер сегодня не называл тебя по имени?
— Правильно. Я же тогрута, надо придумать новое имя. И тебе тоже.
— Может, будем звать тебя Рани? — взгляд её был сама невинность.
— В сочетании с тем, что на лице, получится довольно толстый намёк, не находишь?
На Осокиной мордашке мелькнуло разочарованное выражение. Было похоже, что в этом и заключался её коварный замысел. Раскрасить меня с намёком на набуанское царствование и дать имя со смыслом "королева". Всё равно, никто не догадается.
— А если что-то "цельное"? — тут же выдвинула она новое предложение. — Скажем, Квета Ниш, "ночной цветок".
— Теперь "цветок"... Ладно, пусть будет, мне нравится. А тебе, пожалуй, подойдёт имя Дэвика.
Смотреть на юную джедайку в этот момент было одно удовольствие. Щёки её из красновато-смуглых сделались пунцовыми, румянец прожёг даже белые "крылья бабочки".
— Не надо, — сказала она. — Я ни разу не "богинечка".
— Тогда Нита, — сказал я. — Скажем, Нита Амар.
— Амар... С чего вдруг "бессмертная"?
— Просто девочка, с которой ничего не случится.
— Уговорила. А Нита вообще отлично. Как прозвище тоже подойдёт.
— Честная Нита, да. Ты краску взяла? Сейчас сядем в спидер, нарисуешь себе что-нибудь из серии "ну, вот, уже не Вы". И полетим.
— Я и в дороге могу, ты очень мягко водишь, не то что Небошлёп.
Продавщицы в магазине, куда Падме время от времени наведывалась за нарядами на каждый день, встретили нас приветливыми, но насторожёнными взглядами.
— Милые дамы, — нараспев произнёс я, чтобы не узнали по голосу, — помогите, пожалуйста, подобрать одежду для девушки. Нужно что-нибудь удобное, немаркое, но эффектное, для улицы.
— Прошу сюда, леди, вот здесь есть размер для Вашей сестры, — сделала приглашающий жест одна из продавщиц, по имени Гвен. — Это ведь Ваша сестра?
— Племянница, по мужу. Поступила в колледж. У нас на Шили климат теплее, а в городах не так пыльно, как здесь, на Корусанте.
— Понимаю. Вот, посмотрите.
— Очень мило. Смотри, — я обернулся к Осоке. Та попятилась:
— Я такое не надену!
— Что значит "не надену"? Примерь, хотя бы. Пожалуйста. Неудобно перед ними, — принялся уговаривать я. Хорошо, что продавщицы нас не понимают!
— Ну, хорошо, хорошо.
Я пропустил её в примерочную, протянул уже руку, чтобы задвинуть гофрированную дверцу-занавеску, и обругал себя: что я делаю, я же женщина, будет выглядеть странно! Вошёл вслед за Осокой. Тяжело вздохнув и одарив меня через плечо взглядом Иисуса перед Голгофой, так что даже жалко её стало, она быстро переоделась. Развернулась ко мне, разводя в стороны руки, чтобы было лучше видно.
— Потрясающая юбка, — сказал я. — Очень тебе идёт.
Юбка, действительно, была красивая. Восемь узких клиньев из гладкой синтекожи чередовались с широкими, тиснёными, образуя эффектные крупные складки.
— Она же широкая! Задираться будет! — громким шёпотом возмутилась Осока.
— Во-первых, если и будет, то несильно. Материал жёсткий, тяжёлый. Во-вторых, я не предлагаю тебе надевать её в бой. Но, пока не на войне, вполне можно. Нет, не хочешь, твоё дело. Просто мне в этом случае придётся сильно урезать свои походы в город. Есть места, куда я точно не сунусь, — я до предела понизил голос, — без джедая в арьергарде.
Осока долго смотрела на меня, потом пробурчала:
— Хорошо. Только для тебя. И то потому, что ты мне тётя по мужу.
— Тогда уж "жена дяди", — поправил я.
Продавщицы, тем временем, уже подобрали к юбке верх — короткий серовато-белый топ с длинными рукавами и вырезом "лодочка", отделанным широкой лентой.
— Он хорошо тянется, — комментировала Гвен. — Можно носить просто, можно спустить с плеч, вот таким образом.
— М-м, а на одно плечо он сваливаться не будет? — спросила Осока.
— Нет-нет. Подними сейчас руки, чтобы край соскочил. Видишь?
— Да. Вот это мне нравится.
— Нет ли у вас ещё высоких ботинок или сапожек в военном стиле? — поинтересовался я.
— Есть! — вторая продавщица, Лила, выбежала в подсобку и принесла две пары сапог одинакового покроя: нос и задник гладкие, а голенище тиснёное, перехваченное поверху двумя ремешками.
— В наличии два размера, — сообщила Гвен. — У тебя какой?
— Честно говоря, не помню, — призналась Осока. — Мои мне на заказ шили, в Хр... в смысле, дома.
— По-моему, двадцать пять, как у меня, — сказал я.
— Тогда вот эти.
Сапоги подошли тютелька в тютельку.
— Совсем другое дело, — довольно произнёс я, поставив Осоку перед ростовым зеркалом.
— Похожа на начинающую контрабандистку, — проворчала она.
— Скорее, на приличную девочку из семьи спейсера среднего достатка. Как раз, то, что нужно, — сказал я.
На самом деле, словосочетание "Нижние уровни" придумано чванливыми обитателями кварталов поверхности, дабы подчеркнуть свою привилегированность по сравнению с теми, кто не может себе позволить жить наверху. Больше никакой цели оно служить не может, так как является слишком общим и расплывчатым. Профессионалы оперируют другими понятиями. Слои Галактик-сити по сто этажей каждый они называют "горизонтами" с номерами, где нулевым считается кора планеты, а пятидесятый — самая верхняя "скорлупа" города, на которой построены новейшие кварталы. Жители ведут отсчёт по-другому, для них ноль — это поверхность, а всё, что ниже — слой или страт минус один, минус два и так далее. Они между собой так и говорят: "живу на минус четыре, работаю там же, а ребёнка устроил в хорошую школу на минус три". Горизонт 49, он же минус первый слой, Нижними уровнями считать не принято. Сюда уходят старые этажи правительственных зданий, торговых центров, отелей. Здесь же, под самыми конструкциями последней скорлупы Корусанта, расположена сеть "магнитки" — поездов местного сообщения, аналог метро, которой пользуются и поверхностные жители. Обитателей этого горизонта, как и поверхности, нижние жители именуют "вершками". На следующем, сорок восьмом горизонте проходит система скоростных гиперпоездов. Четыре века назад, до строительства верхних скайтрэйнов, они были основным средством передвижения на большие расстояния, да и сейчас пользуются достаточной популярностью в силу "демократичности". Вот тут уже начинаются настоящие подземелья. В них существует своя магнитка — сеть "грек" посередине горизонта 47, сеть "форн" в толще конструкций между 44 и 43 и сеть "онит" вблизи поверхности сорокового. Ниже, видимо, есть и ещё несколько, во всяком случае, судя по буквенным обозначениям: "онит" ведь восьмая буква галактического алфавита. Но с поверхности стволы турболифтов прямого сообщения доходят только до сорокового горизонта. Чтобы спуститься ещё глубже, надо выходить за пределы станций и пересаживаться на местные лифты, а это уже не так безопасно. По сороковому горизонту любят катать девушек студенты универа, показывая им подземную жизнь через окна поездов и транспаристиловые стены пересадок. Нам с Осокой так глубоко забираться не требовалось. Место, что я наметил для посещения на первый раз, находилось на горизонте 46. Спуститься до 47, проехать десяток станций и ещё раз спуститься на горизонт вниз.
Промежуточные станции магнитки обычно оформлены проще и архаичнее узловых, и чем ниже, тем заметнее это различие, поскольку пересадки реконструируют по мере строительства новых линий и лифтовых стволов, а остальное лишь поддерживают в исправном состоянии. Более или менее. Такова была и эта станция, грязноватая, с явными следами неряшливого ремонта, пустыми гнёздами осветительных плафонов и повешенными поверх них на металлических кронштейнах простейшими световыми трубками. Кабина турболифта местного сообщения выглядела несколько лучше, если не считать мелкого мусора возле стенок. Металлический "стакан" нижней части и транспаристил верхней отталкивали краску, и уличные художники не могли оставить свои творения в лифте, зато снаружи, на стенах домов и даже на тротуарах росписи встречались в изобилии. Самое интересное, что местные обитатели отличались от жителей верхнего горизонта вовсе не так сильно. Да, одежда чуточку попроще, да, более тёмных тонов... если приглядываться. Ещё здесь было поменьше людей в узком смысле этого слова и больше хуманов, представителей близких к человеку видов. Кантина, куда мы пришли, называлась "Джараэль", по имени героини древних легенд, её бледное лицо с голубыми татуировками и длинными белоснежными волосами улыбалось с художественно нарисованной вывески.
— Я слышала про это место, — тихо сказала мне Осока.
— Об этом месте, — машинально поправил я. Речь у девушки становилась всё лучше, но мне подсознательно хотелось, чтобы результат получился безупречным.
— Да, спасибо. Всё ещё путаюсь в падежах. Кого ты хочешь здесь найти? Поставщика информации?
— Не только и не столько. Слушай внимательно, и всё поймёшь сама.
Войдя внутрь, я не стал занимать столик и ждать дройда-полового, а прямиком направился к стойке. Заказал лёгкую выпивку себе и тоник "племяннице", положил на барную стойку руку. Между указательным и безымянным пальцем у меня был зажат кредитный слиток, средний палец частично его прикрывал. Кабатчик — рогатый чагрианин — заметил деньги моментально, быстро обслужил ещё одного клиента и вернулся к нам.
— Что угодно благородной госпоже? — спросил он.
— Мы с племянницей у вас впервые, но весьма наслышаны о Вашем заведении, — сказал я. — Говорят, здесь можно встретить существ, готовых помочь в различных затруднениях...
— Есть такое.
— Мне бы хотелось знать, к кому по какому вопросу можно обратиться.
— О, нет ничего проще, — чагрианин спрятал кредитку. — У меня бывает много постоянных гостей, сейчас вижу троих из тех, что могут Вас заинтересовать. Допустим, Вы потеряли какие-то документы, всякое бывает. Миграционное свидетельство, скажем, или метрик-карту девочки, — он улыбнулся. — Тогда Вам охотно поможет мистер Ипоку, умбаранец, он любит занимать вторую нишу справа от входа.
Я молча кивнул. Этот нам пока без надобности, документы и Старший Инженер может сделать, ещё лучше. Кабатчик, тем временем, продолжал:
— Если нужен телохранитель или кто-то, кто убедит Ваших врагов оставить Вас в покое навсегда, обратитесь к мистеру До, наутолану, видите его щупальца по ту сторону стойки?
— Да, вижу, — снова кивнул я.
— Третий, вот тот человек с бородой, похожий на изыскателя — мистер Лукос Жадден. Он специалист по крупным мероприятиям. Галактически талантливый организатор. И команду подберёт, и само дело спланирует на высшем уровне. Не считается ни с какими авторитетами и условностями.
— Прямо-таки ни с какими? — усомнился я. — Посредники обычно стараются не связываться с делами, где замешаны крупные политики.
— Уверяю Вас, для него эти предрассудки не играют никакой роли. Хоть канцлер, хоть родной отец, главное — хорошая оплата. Пару лет назад он продал собственных детей в рабство за четыре миллиона кредитов.
— О? — я с трудом сдержался, чтобы не поморщиться брезгливо. — В таком случае, он истинный мастер своего дела. Скажите, а нет ли среди Ваших завсегдатаев специалиста по недвижимости? Найти и оформить квартиру в нужном районе и без...
— ...лишних вопросов? — понимающе закончил кабатчик. — Есть, но, к сожалению, он приходит позднее. Оставайтесь, поужинайте, я о Вас ему скажу.
Осока посмотрела на меня — остаёмся? Я легонько кивнул. Квартира мне была нужна очень. Скоро на Корусант должна прилететь одна женщина, если удастся её нанять, ей надо будет где-то жить. Официальные каналы съёма не годились: секретная помощница не должна быть связана с представительством Набу.
Кухню в "Джараэль" я оценил как средней паршивости. В меню предлагались довольно сложные блюда, и я на пробу заказал одно из них, хорошо известное Падме. Нет, не совсем то, что должно быть. Повар взял более дешёвые приправы с сильным вкусом, и они полностью забили собой само мясо. Дройд-кулинар в представительстве и то лучше готовит такие кушанья. Хм, надо же, я научился вспоминать за Падме даже вкус блюд, которые она ела! Причём, без малейших усилий. Нам пришлось просидеть за столиком больше получаса. За это время к нам попытался подсесть интеллигентного вида мужчина в сюртуке с эмблемой энергетической компании. Я вежливо объяснил, что мы кое-кого ждём, он извинился и удалился. Затем подошли двое гораздо более назойливых типов, человек и деваронец, поддатые и развязные. С ними пришлось говорить гораздо резче, так как они просто не верили, что две девушки за столиком не желают завязывать знакомство с ними, такими из себя красивыми и обаятельными. Наконец, кабатчик подвёл к нам представителя вида муунов, да-да, тех самых, что образуют костяк Банковского Клана. Муун представился как Воло Блэк.
— Итак, вам нужна квартира, юные леди? — спросил он.
— Да, для племянницы, — подтвердил я. — Видите ли, Нита выиграла грант на обучение в колледже при университете, а мы с мужем категорически против общежития.
— Вас можно понять. Там такие нравы... Что ж, однокомнатную секцию в районе университета найти несложно.
— Лучше две комнаты. Возможно, Нита пригласит кого-то из подруг жить вместе. Вдвоём безопаснее возвращаться с занятий по вечерам.
— Ваши деньги — ваши пожелания. На этом слое?
— Мы бы предпочли минус один, мы сами на нём живём. И... я не захватила с собой документов.
— Это, как раз, не страшно, решим. Есть у меня знакомая конторка, они недавно купили несколько секций. Правда, этажи отрицательные.
— Годится, — сказал я. Отрицательными этажами называют дополнительную часть дома, пристроенную к нему с обратной стороны горизонта и висящую в воздухе над следующим слоем. Такие квартиры — на любителя. Во-первых, не всякому понравится видеть из окна пятисотметровую пропасть, во-вторых, при пожаре нужно эвакуироваться вверх, что гораздо труднее и опаснее. Вместе с тем, есть у них и плюс, а именно доступ с двух разных уровней: верхнего, из вестибюля дома на лифте, и нижнего, на спидере.
— Хорошо. Какое имя нам вписать в графу владельца? — спросил муун.
— Ниш. Квета Ниш.
Имя было забито в датапад, муун повернул ко мне экран, там светилась сумма. Она оказалась лишь на пару сотен меньше, чем мне удалось обналичить по статье "представительские расходы" за то время, что я был здесь. Ничего, главное, что хватило. Я отсчитал деньги и тут же получил кодовый ключ от квартиры-секции. Никаких идентификаторов личности, подтверждений законности пребывания в столице — это во время войны-то! — никаких личных визитов в муниципалитет. Да, правы те, кто говорят, что Республика изрядно прогнила, и эта галактическая рыба явно тухла с головы. Впрочем, сейчас нам это только на руку.
