Зеркало любви

Давид кивнул.

Смутно, он понимал о чем речь.

— В моей практике были случаи, когда такие люди возвращались. К любящим и любимым. Еще бы ребенка хорошо, но это точно не получится.

Давид хмыкнул.

— Пока не сделали.

— Какие еще ваши годы, — врач дружески хлопнул его по плечу. — давайте, домой, переодеться, взять с собой для нее одежду, список сейчас дам...

— Одежду?

— Комбинация там, конечно, шикарная, все сестрички обзавидовались, — с профессиональным цинизмом хмыкнул врач. — Но лежать в ней неудобно.

Давид скрипнул зубами.

Малена, его Малена, лежала сейчас на кровати, и о ней рассуждали, как о пустой оболочке.

Поправится или нет, комбинация, да что ж это такое?!

Больше всего мужчине хотелось убить кого-нибудь. Вот прямо голыми руками!

Врач почувствовал его настроение, и быстренько закруглился.

— Одним словом — везите, что можете. Кошку, одежду, сами переоденьтесь, и приезжайте. У меня сегодня ночное, я вас пущу.

— Спасибо.

— Пока — не за что.

— А прогнозы? — уточнила София Рустамовна.

— Сегодня прогноз еще благоприятный. Если пойдет взатяг — я его отменю, — хмыкнул врач.

Давид кивнул, дождался списка, попрощался и направился к выходу.

— Домой, за кошкой? — спросила София Рустамовна.

— Да.

— Думаешь, поможет?

— Мне остается только надеяться, — Давид и не подумал замедлять шага. У его машины были припаркованы еще две таких. У одной стоял и разговаривал по телефону Эдуард Асатиани.

У второй нервно курил пожилой мужчина лет шестидесяти.

Руки у Давида сжались в кулаки.

Вот этого человека он видеть не хотел. Никогда больше.

Ни его, ни кого-то из его семьи... Михаил Борисович, отец Анжелики, свет Михайловны.

Эдуард сразу же заметил жену и сына, и сделал шаг вперед.

— Что с ней?

— В коме, — коротко бросил Давид, — я домой, потом опять сюда. Мать расскажет.

— Давид, подожди, — окликнул его Михаил Борисович.

— Что? — Давид задержался на секунду у джипа.

— Я понимаю, что Анжелика...

— Я тоже все понимаю. И можете быть уверены, если я останусь вдовцом, то вы лишитесь дочери. Мы друг друга поняли?

Михаил Борисович сверкнул глазами.

— Анжелика сделала глупость.

— И если бы не случайность, сегодня бы ваша дочь убила человека.

Михаил Борисович развел руками.

— Я поговорил с ней. Забрать не вышло, но Анжи уверяет, что ее подставили. И в пистолете должна была быть просто краска. Шалость, не больше. Не убийство, на это она не способна.

— Вполне способна, — огрызнулся Давид, открывая дверцу машины.

— То есть просто напугать, напакостить, но не убивать? Ах, как это мило! — не удержалась София Рустамовна, подходя к мужу. — На что она вообще рассчитывала?

— Она просто ребенок. Избалованный ребенок, который не распознал гадину...

— Нет, — София Рустамовна была безжалостна, как бывают безжалостны все хорошие матери. Она понимала, что просвистело мимо, и не собиралась оставлять ни единого целого бокала. Бить — так все и в хлам! — Она уже не ребенок, она женщина. Подлая и гадкая, которая не пожелала смириться с тем, что ей предпочли другую. А что будет дальше? Она в вас выстрелит, когда вы ей побрякушку не купите? Машину, квартиру, мужа...

Крыть было нечем.

— Я знаю, что ее избаловал.

— Тюрьма займется ее воспитанием, — прошипел Давид. — И поверьте, это лучший для нее выход. Молитесь, чтобы с Малечкой все было в порядке.

Он прыгнул в джип, и машина сердито взревела мотором, уносясь со стоянки.

Эдуард Асатиани развел руками.

— Миша, я тебя предупреждал.

— Эд, и ты пойми. Это моя младшенькая, мы планы строили с тобой, да, она была в курсе...

— А завтра я бы ее отругала, а милая девочка выстрелила бы в меня, — поежилась София Рустамовна. — Даже если с Маленой будет плохо, если они с Дэви... в общем, если будет плохо — нам такое счастье в семье все равно век не надо.

Михаил Борисович понурился.

— Дочь я вытаскивать все равно буду.

Эдуард Давидович покачал головой.

— Давид правду сказал. Молись, чтобы все обошлось, тогда поговорим. А если нет... тогда — тоже молись. Я хоть и постараюсь удержать сына, но пока твоей дочке в тюрьме спокойнее будет.

Вот с этим Михаил Борисович был полностью согласен.

Пусть приобретет и такой жизненный опыт. А то привыкли, понимаешь, по Лондонам шляться и по Парижам сумочки закупать.

Не дали цацку — так теперь стрелять?

Дура, да, но кто сказал, что дуры без тормозов не опасны? Да они для всех опасны, как электричка, которая сошла с рельсов. Просто — для всех.

Мужчины холодно попрощались, и через минуту о их пребывании на стоянке напоминали только окурки от сигарет, которые никому и в голову не пришло выкинуть в урну. А уборщики на что?

Свинячь, хозяин! Быдло подотрет!

Рид, маркиз Торнейский.

Рид — спал. В последнее время с ним это так редко бывало...

Государственные дела, рыбу их об забор, два раза. И как Остеон управлялся? Как он не облысел и не сошел с ума?

Да степняки рядом с чиновниками и не стояли, а по сравнению с казначеем, Хурмах просто душка.

Его УБИТЬ МОЖНО!!!

А казначея — нельзя.

Зато надо прочитать бюджет, найти, где кто и сколько украл, и надавать всем по загребущим рукам.

Вы поймите правильно, воровство чиновников — это процесс неостановимый и логичный, если они у питекантропов были, так и там что-то да пропадало. Но!

Воровать надо в меру! А если не знать этой меры... тогда — отложите господа, себе денег на достойное погребение.

Рид знал, что воровать будут, но если в пределах пяти процентов — все не так страшно. А вот большие суммы нужно обрезать сразу. С руками и по самые уши.

И тут его сон обрывают стуком в дверь. Да таким...

Рид подскочил, как ошпаренный, добрался до дверей и откинул засов.

— Что случилось?

Мысли были самые печальные.

Король умер, принц сбежал, Дилера повесилась, степняки опять атакуют...

— Ваше сиятельство, тут гонец срочно... записку доставил.

Рид протянул руку. Гонец, который терся за его слугой, был одет в цвета Домбрийских, а значит... Мария-Элена?

Малена ранена. Приезжайте срочно. Ровена Илл.

Коротко, понятно, и по делу. Рид сразу осознал, что это не ловушка, не подстава... Ровена — да. Но если бы кто-то писал от ее имени, написал бы — Ровена Сирт. Про Иллойскую пока было тайной даже для ее супруга, не то, что для всех остальных.

А значит...

Додумывал Рид уже на ходу, натягивая штаны и неловко потревожив плечо, з-зараза!

— Коня оседлайте!!!

Поняли его по-своему, и к коню были готовы еще и четверо конных гвардейцев. Так Рид и помчался по Аланее, по темным улицам.

Пятеро всадников, с факелами, со штандартом маркиза, только искры из-под копыт.

Достоверно известно, что в эту ночь грабежей было на порядок меньше. Но это, видимо, случайное совпадение.

* * *

В особняк Рид ворвался бурей, которая для начала смела с пути дворецкого, и пролетела в покои Малены, не обращая внимания ни на что.

— Что с ней?!

Лекарь (не позабывший дорожку в этот дом еще со времен лечения Лорены) обернулся к маркизу Торнейскому.

— С миледи все в порядке.

— Фуххххх...

Выдох Рида сделал бы честь иному киту. Но дальше жизнь его радовать отказалась.

— Я не понимаю, почему она не приходит в себя. Возможно, сердце зашлось... я точно не знаю. Лекари здесь бессильны.

— И что можно сделать?

Ровена сидела рядом, держала Малену за руку. Рид оттеснил ее и опустился рядом с женой.

— Малечка...

Русые волосы чуть растрепаны. Темные ресницы лежат полукружьями на щеках, глаза закрыты, грудь едва заметно поднимается и опускается, а тонкие пальцы неподвижны в его руке. Она не улыбается, не слышит его, не....

Малечка, как же так?

— Вот сюда эта стерва ее ударила, — Ровена коснулась груди Малены. — Госпожу спасло только зеркало.

— Зеркало?

Означенное тут же было продемонстрировано. Оправа погнулась, стекло вообще не спаслось.

— Госпожу стеклом порезало, но это не опасно, — с хорошим чувством момента вставил лекарь. И исчез из-под взгляда маркиза.

— А где..., — зарычал Рид.

— Здесь, — огрызнулась Ровена. — Второго удара не случилось по моей вине, хотите — казните.

— И казню, — огрызнулся Рид. — Кто?!

Ровена кивнула куда-то вбок. И только сейчас маркиз Торнейский обратил внимание на Лорену.

Вдовствующую герцогиню как увязали, так и в угол откатили, хорошо хоть не пинками. А что? Кляп в рот, чтобы воздух тут не портила, и пусть сидит, заодно под приглядом будет. Дрянь такая, бессмысленная... нашла ж время и место!

— Зачем ей? — искренне удивился Рид. И только потом сообразил. — Ах да...

В историю со сватовством Лорана он был посвящен очень косвенно. Матильда сочла за лучшее не откровенничать, а то юмор получался очень уж специфический. Начиная со свинюшки в постели, и кончая шоу 'обнаженных в пёрьях' на радость Винелю. А как еще защищаться бедной девушке?

Только умом, только фантазией...

— Зачем, — хмыкнула Ровена. — Да незачем. Так она из себя что-то представляла, а тут... герцогиня теперь Малена, а потом будет ваш сын, брата ее архон забрал, дочь в монастыре, перспектив никаких, вы б ей разгуляться не дали... вот и решилась, гадюка.

Про Дорака Ровена скромно умолчала. Из чувства мужесохранения. Она была уверена, что муж не причастен к покушению, но безответственность — она не намного лучше будет.

Рид хмыкнул и кивнул гвардейцу... это оказался, вот неожиданность-то, Ансуан Вельский, на связанную герцогиню.

— Кляп у нее выдерни.

Ансуан надел перчатку и повиновался. И то едва без пальца не остался, только что зубы щелкнули.

— Это правда? — спросил Рид у Лорены.

— НЕНАВИЖУ!!! — ответила вдовствующая герцогиня. — Эту суку, эту...

Разорялась она минут десять, из которых все уяснили, что Лорена просто лапочка, что Малена — чудовище, кое послано небом ей в наказание, что убить ее надо было еще давно, в детстве, что...

Одним словом — она.

И даже не сожалеет. Жаль, что дела до конца не довела.

Рид хмыкнул, повертел в руках данзу. Одна такая была у Иллойского, который скоро будет в столице, вторая теперь вот, у него. И знаки регента.

Это штаны он мог не надеть, а регентскую цепь даже ночью предъяви.

— Казнить.

— К-как? — удивилась Ровена.

Такого приговора она не ожидала, да и никто не ожидал. Благородных дам убивать было не принято, на худой конец использовать по назначению, или в монастырь, но не убивать же! Нововведение, однако!

— Повесить, — просто разъяснил Рид. — За шею на дереве.

— А...

— А потом снять и разъяснить, что дама сломала себе шею, выпав из окна.

— Малена может быть против, — вякнула Ровена.

— С женой я как-нибудь договорюсь, — отмахнулся Рид. — Ансуан, озаботься.

— У меня в гвардии палачей нет, — хмуро отозвался виконт Вельский.

— Тогда сначала доставь ее к палачам, а потом пусть повесят, — отмахнулся Рид, — приказ я сейчас напишу, и о казни в том числе.

Лорена что-то замычала через кляп, но Рид даже внимания на нее не обратил. Сдалась ему та потенциальная теща. А вот не надо покушаться на любимую женщину маркиза, глядишь, и пожила бы подольше.

Нет? На нет и помилования нет.

Ансуану распоряжение не понравилось, но спорить он не стал. Логическая цепочка проста.

Он любит (в хорошем смысле, не надо тут нездоровых тенденций разводить) маркиза, маркиз любит Марию-Элену, соответственно, Ансуан тоже любит и уважает (и опять попрошу без пошлостей!) Марию-Элену. И покушений на нее тоже не спустит.

Жаль, конечно, герцогиню, но сама напросилась.

— Долго Малена будет спать? — Рид поискал глазами лекаря.

— Это не сон. Как таковой, — отозвался лекарь. — Это... глубже сна. Ее надо просто очень звать. Очень сильно звать...

— Только звать?

— Да. Только учтите, господин, у вас не так много времени. Без пищи она долго не проживет.

Рид и сам это понимал, не дурак же. Видел нечто подобное.

— Оставьте нас, — попросил Торнейский.

Ровена послушно поднялась и вышла, вслед за ней вышли все остальные.

Маркиз сжал руки жены в своих горячих ладонях.

— Малечка! Малена, милая, вернись ко мне!

Показалось ему — или руки жены чуть потеплели? Но — и только.

Рид вздохнул, и вышел из покоев герцогессы. Обвел глазами окружающих.

Слуги, стража, Ардонские — всем составом...

— Я сейчас напишу Остеону. Пусть гонец отвезет. Пока с моей женой не решится, я отсюда никуда не уйду.

Аманда присела в поклоне.

— Будет сделано, ваше сиятельство.

Перо и чернила принесли почти сразу. Рид особо не задумывался.

Остеон!

На мою жену этой ночью было совершено покушение. Убийцу поймали и повесили. Малена пока не пришла в себя, и я останусь с ней, пока все не разрешится.

Сделай так, чтобы меня никто не беспокоил.

Я напишу, как только смогу.

Рид.

Как брат короля, должен он иметь хоть какие-то привилегии? Осталось отдать письмо Аманде, и возвращаться к жене. Ждать, звать...

— Яууууу!!!

Как в коридор попал этот комок серого меха?

Да запросто. В любом замке держат котов и кошек, крысы-то сами заводятся, и шервуля с два ты их выведешь. А кошакам свойственно плодиться и размножаться. А их мелкому потомству — разбегаться куда не надо.

— Яууууу!!!

Котенок уверенно цеплялся когтями за штаны маркиза, и Рид, подумав, подхватил серого паршивца. Так, с котенком в одной руке, и письмом в другой, и подошел к Аманде.

— Отправить.

— А...

— Кот?

— Простите, ваше сиятельство. Я сейчас разберусь...

И так это было сказано, что Рид красочно представил себе процесс утопления хвостатого в ближайшей выгребной яме.

— Муррррк?

Кошак, словно понял, что речь идет о нем, покорно обвис в ладони маркиза, заурчал, сдаваясь на милость человека, и Торнейский вдруг махнул рукой.

— Кошака не трогать. Возьму с собой, вдруг доорется? Такие вопли и мертвого поднимут, не то, что спящего.

Аманда присела в реверансе. Сегодня репрессии кошачье племя не постигнут, это факт. Раз уж ей не досталось... да и не сделала бы она ничего плохого котенку. Специально у знакомых крысоловку просила, а то такие мыши бегают... лоси, а не мыши!

Пусть маркиз позабавится, а потом вернем мурлыку на кухню.

* * *

Рид вернулся в покои Малены.

Сел рядом на кровать, спустил с рук кота, который, словно что-то понимал, уткнулся между шеей и плечом Малены и принялся мурчать так старательно, словно ему за каждый 'мурррк' колбасу давали.

— Малечка, девочка моя...

Руки были ледяными в его ладонях. И безжизненными...

Что тут скажешь? Как позовешь? Как заставишь Восьмилапого отпустить свою добычу?

Рид ничего не мог придумать. Только растирать ладони жены, греть тонкие пальцы своим дыханием, и звать.

Пусть она услышит.

Пусть вернется.

Боги милостивые и милосердные, вы ведь есть! Услышьте вы нас! Что вам — жалко?!