— А мне двадцать три. Но в моем мире люди живут максимум восемьдесят лет, сто — это уже полная дряхлость и недееспособность, да и доживают до ста лет единицы.
Беда в том, что сказать-то я сказал, но забыл, что о таких тонкостях моего бытие в курсе только Ир, ну и Карл, само собой. А вот колокольчиков мы, хоть и собирались, но как-то забыли просветить. Подходящего момента так и не подвернулось.
Лица вытянулись у всех. И у родителей и у моих обожаемых деток. Собственно, именно это сподвигло меня развить тему и пуститься в объяснения.
— Но это так, к слову. Ир, как узнал, чуть с потрохами меня не сожрал... — начал я, но тут с какой-то пугающей истеричной интонацией, совершенно не вяжущейся с образом темной Владычицы, вскрикнула Иля, которая стояла в этот момент ближе всех ко мне.
— Я тебя сама сейчас сожру! И ты все это время молчал?!
— Моя дочь права, — раздался с первой парты мелодичный голос Великой Матери. — У нашего народа есть масса способов...
— Да ему уже не надо, — голос прозвучал от двери, я к тому времени уже благополучно перебазировался к учительскому столу, так что моя тушка совсем не мешала Иру просочиться в класс. Разумеется, секретарь ректора тут же завладел всеобщим вниманием. Ир улыбнулся собравшимся и мягко пояснил, — Господин ректор с помощью новейших технологий, разработанных исследовательским центром факультета экспериментальной магии, уже решил данный вопрос. Теперь Андрей вполне может пережить даже нас с вами, — и он посмотрел на обеих темных. Потом перевел взгляд на меня, хотел что-то спросить, но я вовремя его перебил.
— Раз уж пришел, забирай всех деток, мне с их родителями наедине посекретничать надо.
— Деток? — раздался со стороны лужайки возмущенный голос Машки.
Но мне сразу стало понятно, что наш темный непоседа не столько удручен таким определением себя любимого, сколько ищет повод задержаться в классе. А вот дудки! Нечего тут колокольчикам ошиваться. Хочу им сюрприз сделать. Если, конечно, получится.
И тут мне на помощь пришла все еще хмурая Иля.
— Так, все уходим, — скомандовала она, и на глазах у изумленных родителей все колокольчики встали с насиженных мест и ретировались за дверь.
Ир бросил на меня вопросительный взгляд. Я махнул рукой, отсылая и его. Демонстративно пожав плечами, секретарь тоже удалился. Вздохнув чуть свободнее, я перевел взгляд на оставшихся. И тут меня огорошила Вариусель, к слову, про себя Великую Мать Второго Дома я называл Варей.
— Сначала о кошках.
— Э? — растерялся я.
— Признаться, мне тоже любопытно, — приятным баритоном протянул Ромашка и пояснил специально для меня. — Пока вас не было, нам презентовали ваших котят. Они так и будут такими маленькими?
— Немногим больше, — сказала на это темная, не обращаясь конкретно к светлому, а больше смотря на меня.
Я покосился на кошачий домик, возле которого, подставив мохнатые бочка льющемуся из незанавешенных окон солнечному свету, валялись наши киски.
— Великая Мать Игр-Фагур приехала вместе со мной исключительно для того, чтобы обсудить перспективы межвидового скрещивания наших и ваших кошек, как только прослышала от брата, что вашими стараниями у светлого командора живет весьма интересный рыжий экземпляр данной карликовой породы.
— Э? — еще больше опешил я, но решил уточнить. — А кто у нас брат?
— То, что мне рассказала о вас дочь, подсказывает мне, что по полному имени вы его все равно не узнаете. Но я слышала от Илюизмены, что вы называете его Филькой.
— А! — и тут до меня, признаюсь, слегка запоздало, дошло, — Межвидового скрещивания? Но Бандит ведь маленький! Он даже в прыжке не дотянется... — и что-то мне подсказывало, что у Барсика будет такая же реакция, как у меня.
Эльфийка так снисходительно мне улыбнулась, что я предпочел оборвать свою пламенную речь.
— Я что-то не знаю?
— Наши кошки — магические существа, основную часть жизни проводящие на инфернальных уровнях, появляясь только когда их призывают или когда им самим того по тем или иным причинам хочется. Ему и не надо будет, как вы выразились, дотягиваться. Это исключительно магический процесс. Вы ведь и про магию нашего мира все время забываете, не так ли?
— Я смотрю, Иля с вами на удивление откровенна, — с трудом приводя в порядок мысли, буркнул я.
— Она моя дочь.
— Почему вы от темных одна? Ребята обещали мне, что придут все их родители.
— Потому что даже для мальчиков вашего класса на данный момент я единственный родитель.
— Но ведь у них... — и снова до меня дошло, как до утки на третьи сутки. Озаренный догадкой, я пробормотал. — Они оба принадлежат вашему Дому, несмотря на заимствованные у других Домов имена.
— Да. На данный момент, да.
— Но Машка, скорей всего, в ближайшее время вернется в свой дом.
— Это вряд ли, — в этот момент её улыбка на милом молодом лице показалась мне акульим оскалом. — Я дала Наниссе соответствующие указания.
А вот это мне совсем не понравилось, и я не постеснялся ей об этом сказать.
— Мне очень не нравится, как вы это говорите.
— Не стоит беспокоиться. Думаю, ему тоже будет куда выгоднее остаться в моем Доме. И я уверена, что благодаря вам, он скоро это и сам поймет.
— Но она отпустит его?
— Даже раньше, чем он рассчитывает.
— Раньше совершеннолетия?
— Да. Но выбор, за что вы так активно радеете в отношении наших мужчин, останется за ним.
— Вы меня заинтриговали.
— Меня тоже, — снова с середины ряда подал голос светлый эльф, за глаза прозванный мной Ромашкой. — Машка — это не от Машмула ли? Тот мелкий эльфеныш, что солгал про сто пятьдесят с лишним лет и который вьется вокруг моего сына?
— Он не лгал, — на этот раз Варя к нему обернулась.
Ромашка вопросительно выгнул бровь и перевел взгляд с нее на меня. Мне пришлось пожать плечами и пояснить:
— Нанисса — его жена, и у них, к тому же, дочка растет.
Глаза эльфа стали квадратными. И вот тут в игру вступил Лукерья, который все это время поглядывал на других родителей с легким снисхождением во взгляде. Конечно, ведь он, как самый хитрый, успел познакомиться со мной заранее. И, наверное, еще в тот памятный понедельник сделал какие-то свои выводы.
— Не думаю, что это такая уж проблема, особенно на фоне открывающихся перспектив, ты так не думаешь, Ароматный? — с подчеркнутой невинностью в голосе полюбопытствовал отец Лии. Из чего я сделал вывод, что с отцом Алого они были знакомы и раньше.
— Но ребенок! — воскликнул Ромашка, правда, в его голосе не было такого уж негодования, скорее легкое недоумение, не более.
— В перспективе, у них может появиться и второй. Но вы ведь и сами еще не говорили с сыном о наших общих планах на него? — с милой улыбкой осведомилась Варя.
— Каких планах? — тут же поспешил вклиниться я, но меня, как назло, проигнорировали.
Светлый бросил на темную долгий взгляд, потом неожиданно повинился.
— Да. Но достаточно было сегодня на поле увидеть, как эти двое смотрят друг на друга. Или вы думаете, что мне это только показалось?
— Вряд ли. Поэтому я и предложила вам такой вариант развития событий, который устроил бы все заинтересованные стороны.
И тут я не выдержал.
— Так, — резко бросил, вскинув вверх руки. — А теперь, пожалуйста, по порядку и для таких тупых, как я.
— О! — хитро прищурившись, пропела Вариусель, — Вы на себя, безусловно наговариваете.
— Я объясню, — вызвался Лукерья, глядя на меня подозрительно лукаво. Похоже, я очень многое пропустил. Когда они только успели сговориться? Пока я размышлял об этом, светлый эльф принялся вещать:
— После разговора с дочерью и её... — он запнулся, явно подбирая верное слово, и все же решил назвать вещи своими именами, что не могло не импонировать, — ...парнем, я решил, что глупо ждать у неба погоды, и действовать надо сейчас, пока пыл еще не остыл. К тому же, от Кара мне стало известно, что Илюизмена одобрила их с Антилией отношения, поэтому я предположил, что говорила она словами Великой Матери, и оказался прав, — эльф сделал паузу, предоставив темной возможность её заполнить.
— Да. К тому времени я была уже в курсе всех событий, поэтому благосклонно восприняла попытку наладить контакт.
— Более того, — снова взял слово Лукерья. — Наша семья имеет многовековые торговые и дружеские связи с семьей Мильзились, поэтому, когда в разговоре леди Вик-Холь упомянула о перспективах сотрудничества относительно поставок благовоний в Темное Королевство, для меня не составило труда пригласить к нам на дружеский ужин Ромашеля.
— Мы давно, — тут же подхватил названный эльф, — начали рассматривать темных, как будущих деловых партнеров и даже попытались со своей стороны наладить первый контакт. Но, опасаясь действовать напрямую, до недавнего времени общались только с представителями малых Домов, при этом оставляя Великие Дома, если можно так выразиться, на закуску.
— Просто сходу не нашли, как к ним подступиться? — навскидку предположил я.
— Да, — эльф мне улыбнулся и посмотрел на Варю — та благосклонно кивнула. — Великие Дома весьма замкнуты в плане кастового устройства. Недостаточно выйти на какого-то одного представителя того или иного дома. К тому же, большинство темных, о чем нам стало известно, как только мы попытались изучить перспективы данного сотрудничества, довольно недоверчивы, и им было бы недостаточно получить от нас только лишь стандартные словесные гарантии.
— Даже договора о взаимовыгодном сотрудничестве, закрепленного на бумаге, был бы недостаточно, — обронила Варя словно между прочим.
— И что же в вашем понимании могло стать допустимым эквивалентом данного договора? — неожиданно подал голос Витаус Виттебранд, которому, по всей видимости, тоже стало любопытно.
Варя, помедлив, начала отвечать ему. Для этого ей пришлось сесть полубоком, чтобы видеть и рыцаря, и краем глаза — меня.
— Мой народ весьма недоверчив, это правда. Расчетливость тоже входит в перечень наших характерных черт. И в тоже время, мы все прекрасно знаем, что голый расчет еще никогда не приносил столь же высокие дивиденды, как в тех случаях, когда к нему примешивались личные чувства.
— В равных долях? — осторожно уточнил я, уже догадываясь, о чем именно эти хитрющие эльфы договорились в своих кулуарах.
— Не обязательно.
— Если чувств больше, иногда это даже выгоднее, — задумчиво заметил Лукерья. Ромашка его молчаливо поддержал. Я обратился именно к нему.
— Вам предложили завязать все на Алого, так?
— Ты изумительно сокращаешь его имя, — как-то совершенно неожиданно перешел на 'ты' Ромашель.
— Скорее не сокращаю, — помедлив, повинился я с улыбкой, — а адаптирую под слова и звучания, которые мне знакомы.
— Не суть, — небрежно отмахнулся эльф и подтвердил мои подозрения, — Да. Всеми вопросами торговли с темными будет заниматься Алиэль и его... — светлый запнулся, покосился на Варю, та вопросительно выгнула бровь, словно поощряя. Только тогда он договорил. — Друг.
— Не боитесь, что они вас за такое... — начал я, но меня перебила Варя и тоже, как и светлый, обратилась уже без официозного 'вы'.
— Не забывай, пожалуйста, что благодаря тебе юный Мильзились дружен с моей дочерью, и не только с моей, насколько я знаю, — судя по всему, она намекала на Ингу. — Поэтому мне прекрасно известно, какие чувства он испытывает к Машмулу. Или ты станешь меня убеждать, что Машмул откажется от такого подарка?
— И все равно, — упрямо протянул я. Меня коробил такой вот голый расчет, хоть и замешанный, как они утверждали, на чувствах. — Они оба могут послать вас со всеми этими инсинуациями далеко и надолго.
— Могут, — неожиданно покладисто согласилась темная. — Но я убеждена, что если ты сам все хорошенько обдумаешь, то поймешь, что от такой расстановки выигрывают все.
— Это значит, что мне предстоит в случае чего и их убедить в этом, вы на это намекаете? — в лоб спросил я у эльфийки.
— А ты смог бы убедить? — вопросом на вопрос ответила она.
— Мне не нравится, что вы все за них решили.
— Они еще дети, по крайней мере, еще совсем недавно были таковыми. Что плохого в том, что мы, как родители, хотим помочь им сделать как можно меньше ошибок? — уточнила Варя. И её тут же поддержал Лукерья.
— К тому же, как ты сам мне недавно говорил, еще неизвестно, как там все сложится. Вполне возможно, что у них в личном плане ничего не получится, и они так и останутся просто друзьями.
— Хотелось бы, — вырвалось у Ромашеля, и я понял, что сдаюсь.
И как этим ушастым взрослым удалось все вывернуть шиворот на выворот? Я-то готовил себя к тому, что мой первый разговор с ними будет похож на тот, с которым я вышел к колокольчикам. Что мне придется убеждать их в том, что дружба куда выгоднее, чем негласное противостояние. Кто же мог знать, что им всем только повод нужен был, чтобы сломя голову броситься во все тяжкие? Как они, однако, ухватились за возможность сотрудничества! Просто мертвой хваткой, по-другому не скажешь. И что мне теперь ними всеми делать?
— Так о чем ты хотел с нами посекретничать? — мило улыбнувшись, уточнила у меня Варя.
Я посмотрел на последние парты, где молча переваривали все услышанное рыцарь и самый сильный маг современности, и понял, что отступать уже поздно. Перевел взгляд на темную Владычицу и сказал:
— Как вы смотрите на то, чтобы на предстоящих каникулах организовать для ваших детей совместный отдых? — и прежде, чем изумленно уставившиеся на меня родители начали задавать вопросы, я решил пояснить. — Просто, сами понимаете, что дружеские взаимоотношения между ними только в начальной стадии, поэтому я подумал, что было бы вполне логично их закрепить и приумножить.
— И как ты себе это представляешь? — уточнил у меня Лукерья, явно заинтересовавшись моим предложением.
— Например, можно было бы всем поехать в гости к кому-то одному, — бросил я пробный камешек. И попал в цель.
— На нейтральную территорию? — впервые подал голос Дэниз Рутберг.
— Думаю, да. На первое время лучше на нейтральную.
— К вам? — тут же спросила Варя, повернувшись к рыжеволосому мужчине.
— Я бы с удовольствием принял весь класс... — начал тот, но я его перебил, вскинув руку.
— Не получится.
— Почему? — рыжие брови Рутберга сурово сдвинулись на переносице. Судя по всему, он решил, что основная причина кроется в его плебейском происхождении. Комплексы. Куда же без них? Но причина была в другом.
— Пока не научитесь ладить с собственным сыном, не получится, — уже куда более развернуто повторил я.
— Но мы ладим! — запротестовал маг и на его ладони, лежащей поверх парты, мелькнула и тут же пропала маленькая молния. Да, силы у этого дяденьки явно не меряно.
— Нет. Он тихо вас терпит, и если будете продолжать в том же духе, в конечном итоге возненавидит уже всерьез.
— Чушь! — воскликнул рыжий и от переизбытка чувств вскочил.
— Грубо, — неожиданно вступился за него Виттебранд, осуждающе на меня посмотрев.
Я пожал плечами и сказал:
