Книга 3. Воздушный стрелок. Гранд

Жорик нашелся в своей комнате. Парень статуей застыл в жутко неудобной позе на низеньком табурете. Невидящий взгляд уперся в пол... Роден: "Мыслитель в ступоре", да...

Впрочем, объяснение не заняло много времени. Честно говоря, не понимаю, с чего вдруг Жорик решил, что из-за вчерашнего косяка я должен вдруг забыть о взятых на себя обязательствах в отношении его сестры, но на то, чтобы разубедить его в этом бредовом предположении, хватило четверти часа. Но, черт подери, как же его запугал этот идиот Шутьев, что парень настолько не верит себе и людям. Убил бы тварь... Шутьева, разумеется.

А утром следующего дня после удивительно вкусного завтрака, учитывая, что он был приготовлен рындами из консервированных и глубокозамороженных продуктов, наша компания вновь собралась в конференц-зале. А что, неплохая практика. Очень удобно обсуждать дела и планы на день...

Или строить их, планы в смысле, и вываливать результаты своих размышлений на окружающих. По крайней мере, действия Ольги и Василисы Тимофеевны доказывают это на все сто процентов.

Оказывается, пока я вчера убеждал Рогова в своей белизне и пушистости, моя нареченная успела сбегать в медотсек к Вербицкой-старшей и, всучив ей историю болезни сестры Жорика, объяснить ситуацию и провести проверку наличия необходимых лекарственных средств.

В результате сегодня в конференц-зале Василиса Тимофеевна взяла быка за рога и выдала мне целый список требуемых препаратов, "иначе она не может ручаться за надлежащее лечение несчастной девочки". Тот факт, что самой Инги здесь и в помине нет, целительницу не трогал... абсолютно. А когда Аристарх Макарович попытался заикнуться на эту тему, он встретил светлый незамутненный взгляд и фразу, в которой не было и тени вопроса:

— Но вы же ее привезете.

И ладно, если бы это была реакция только Василисы Тимофеевны. В конце концов, ее слова можно было бы списать на банальное незнание нашей ситуации и планов. Да только остальной женсовет поддержал ее выступление точно такими же взглядами. Сговорились...

Заметив, как Ольга с Вербицкой-старшей обменялись хитрыми улыбками, я вздохнул. Неужто опять?!

Я медленно выдохнул и потер пальцами переносицу. Спокойствие, только спокойствие... Никто не требует от нас немедленно мчаться в город. С другой стороны, действительно Ингу, так или иначе, нужно вытаскивать к нам... И какая разница, когда это делать — сейчас или через неделю? Хм... я бы даже предположил, что сейчас это будет куда проще и безопаснее, тем более что вопрос профессионального ухода за девочкой уже не стоит. Квалификации Вербицкой-старшей с лихвой хватит не только на присмотр за состоянием здоровья Инги, но и на эффективное лечение, которое раньше Рогову было просто не по карману.

Ладно... Решим. Я обвел взглядом сидящих вокруг овального стола людей.

— Что ж, дело за малым. Определить время и способ, — медленно проговорил я. Хромов согласно кивнул, рынды переглянулись, но промолчали, Леня хмыкнул, а Рогов просто засиял... Но все эти взгляды-хмыки просто потонули в радостном визге девчонок. Разве что Вербицкая-старшая только довольно вздохнула. Точно, бабский сговор, что называется, налицо.

Да к черту! Все они правильно сделали. Если бы не дурость Жорика и не выверт женсовета, я бы еще неделю не вспомнил об Инге, и кто знает, что за это время могло произойти.

Понаблюдав за довольными девчонками, я покачал головой. Надо прекращать этот балаган. План вывоза младшей Роговой можно обсудить после обеда, а сейчас... пора на тренировку. Да и у остальных членов нашей небольшой компании найдется чем заняться. Бункер, конечно, уже не похож на тот пыльный подвал с экономным "аварийным" освещением, что я увидел во время первого своего визита сюда, но и до обжитого состояния ему еще далеко. Так что дело найдется всем.

Что я могу сказать, тренировка удалась. Правда, ученицы, должно быть, не очень-то со мной согласны... умотал я их, что называется, до полного изумления. Нет, не из мести... Просто если у них есть силы на игры за спиной друзей, значит, нагрузку можно увеличить, что я и проделал. О чем и поведал им сразу после обеда и, сопровождаемый недовольным усталым фырканьем, удалился на поиски Хромова.

Собственно, обсуждение возможных планов с Аристархом свелось к констатации простого факта. Вновь нужна разведка. Как маршрута, так и обстановки вокруг и внутри больницы. Правда, присоединившаяся к нам за обсуждением Василиса Тимофеевна внесла свою ложку дегтя... просто напомнив, что план эвакуации Инги нужно составлять с расчетом участия в нем Рогова и желательно ее самой.

— Никто не позволит неизвестным просто взять и увезти из больницы пациента. А учитывая, что она сейчас проходит процедуры, врачи потребуют присутствия не только родственника, но и квалифицированного медика, который примет на себя ответственность по уходу за пациентом, и оставит им соответствующий документ, — объяснила нам Вербицкая-старшая... и тем самым изрядно усложнила задачу.

— А может, ее просто выкрасть? — после недолгой тишины, воцарившейся в комнате по окончании речи нашего целителя, вздохнул я.

— Глупость, — отрезала Вербицкая, и Хромов поддержал ее резким уверенным кивком.

— Почему? — осведомился я.

— Больница городская, а значит, под патронатом монаршей фамилии. В городе военное положение, соответственно как любое заведение, находящееся под покровительством Рюриковичей, ее перевели в режим усиленной охраны, находящейся под полным контролем тамошнего коменданта, а тот, в свою очередь, подчиняется исключительно главному врачу. Лоялисты ли, инсургенты ли... кто бы ни попытался устанавливать свои порядки, охрана больницы угомонит любого без всяких для себя последствий. Особое положение. Иными словами, они сначала будут стрелять, а потом разбираться, кто и зачем к ним полез, — разъяснил мне Хромов. — А прийти и уйти так же тихо, как на базе наемников, у тебя не получится. Как я понимаю, Инга подключена к медицинской аппаратуре...

— Несомненно, — подтвердила Вербицкая-старшая. — Проще действовать по закону, чем подвергать опасности жизнь девочки...

Я понимающе кивнул и... замерев на миг, чертыхнулся, почувствовав докатившийся с юго-запада сильно ослабевший с расстоянием, но отчетливый эфирный сигнал. Сработала закладка! А я так надеялся... Дьявольщина.

Я только успел порадоваться появившемуся у нас запасу времени и тому, что не придется устраивать скачки по городу, пытаясь доставить Ингу аккурат к выходящему из руин боярского городка каравану, извращаясь в попытках не навести на этот самый караван мятежников или мародеров, — и на тебе!

Треснув по столу кулаком, я поднялся с кресла и, не обращая внимания на недоуменно уставившихся на меня собеседников, закружил по комнате. Быстро, слишком быстро информация о Вербицких ушла на сторону.

— Кирилл, что случилось? — тихо поинтересовался Хромов, наблюдая за моими метаниями.

— Мой дом. Какие-то твари вломились в мой дом... Снова! — рыкнул я в ответ, и Аристарх переглянулся с явно ничего не понимающей Вербицкой-старшей. Впрочем, во взгляде Хромова этого самого понимания тоже не наблюдалось. Да чтоб его!

— Ты... уверен?

— Разумеется, я уверен.

Замерев у своего кресла, я положил ладони на его спинку и попытался задавить поднимающуюся из глубины души ярость. Получалось не очень.

Впрочем, через несколько минут я все-таки справился с эмоциональным шквалом и, вздохнув, отпустил покореженное кресло. Обвел взглядом побледневших собеседников и попытался улыбнуться. Кривовато, но уж как могу...

— Перед уходом из дома я оставил эфирный маяк... достаточно сильный, чтобы учуять его сигнал в пределах полусотни километров. Запасного накопителя для стенда не пожалел, — пояснил я. — Сработать этот маяк мог только в одном случае: если кто-то вломится в дом.

— Мародеры? — чуть помедлив, с надеждой в голосе проговорила Василиса Тимофеевна. Хромов в ответ покачал головой.

— За все время с начала мятежа в округе не было замечено ни одного бандита. Гвардейские патрули, конечно, дальше парка не суются, но и этого хватало, чтобы держать всякую шушеру подальше... — проговорил ярый, откидываясь на спинку своего кресла. — А учитывая особенности нашего положения...

— Значит, это за нами, — погрустнела Вербицкая. — А я ведь так и не поверила в твои слова, Кирилл. Извини.

— Да чего там. Я, если честно, надеялся, что информация о вашем недавнем местонахождении если и станет известна недоброжелателям, то не так быстро. Так что новость о незваных гостях в моем доме нерадостна нам обоим. Так-то, — отмахнулся я от извинений нашего "штатного" медика.

— Думаю, тебе больше не по нраву... — начал было говорить Аристарх, но я его перебил:

— Да-да. Представь себе, меня куда больше бесит тот факт, что мой дом опять стал целью каких-то уродов! В который раз уже. Можно подумать, им там медом намазано, — проворчал я, старательно сдерживая злость, рванувшую наружу, словно пес с цепи.

Вербицкая перевела взгляд с моей покрасневшей физиономии на Аристарха, и тот, покачав головой, объяснил:

— Не везет Кириллу с этим домом. Месяца не проходит, чтобы кто-нибудь не попытался нарушить его право собственности.

И замолчал. А Василиса Тимофеевна, поняв, что более развернутых объяснений не дождется, вновь обратила свое внимание на меня.

— И что теперь?

— Ну, не знаю, сколько человек нарушило мои права на этот раз, но надеюсь, что живых среди них осталось немного, — ощерился я, в очередной раз утрамбовав эмоции поглубже. — Но сейчас это не так уж важно. Даже если там кто-то выжил, найти наши следы им не удастся. А значит, поиски пойдут совершенно по иному пути. Кому принадлежит дом, узнать несложно. Состав моих гостей присутствовавшие в доме рынды знают, так что можно с уверенностью предполагать, что и недоброжелателям Анатолия Семеновича он известен. К Громовым хозяин нынешних горе-сталкеров вряд ли сунется, Бестужевы числятся в безвозвратных потерях... Посадские... хм, в принципе то, что Елизавета — моя ученица, не секрет, но добраться до Елены Павловны в ее гнездовском имении — дохлый номер. Нет, если противник вашего супруга находится в стане инсургентов и близок к их верхушке, он, конечно, может попытаться организовать атаку на имение уважаемой боярыни... Да только кажется мне, что это станет последним осознанным действием в его жизни. Гнездово находится в Тверском воеводстве, а то, в свою очередь, полностью лояльно государю, если, конечно, верить словам Гдовицкого. Если же наш противник находится в рядах верных государю людей и просто решил половить рыбку в мутной воде, то наезжать на Посадскую ему не с руки. Свои не поймут. А я как раз уверен, что этот самый "недоброжелатель" — из стана лоялистов. Иначе как еще можно объяснить тот факт, что Анатолий Семенович решил эвакуировать семью из дома, находящегося в поясе безопасности Кремля?

— Вариант со сменой его собственного мировоззрения... — заговорил было Хромов, покосившись на сидящую рядом Василису Тимофеевну, но я его прервал:

— Даже не рассматриваю. Все его надежды на возвышение связаны только с государем. Ни один именитый не сможет дать ему того, чего он так страстно желает.

Вербицкая поддержала меня уверенным кивком, и Аристарх, чуть помедлив, вздохнул.

— Ну, если ты так в этом уверен...

— Именно. И закроем эту тему, Аристарх Макарович, пожалуйста.

— Хорошо. Оставим, — Хромов показательно поднял руки вверх.

— Вот и замечательно. А теперь вернемся к нашему обсуждению... В общем-то тут и говорить не о чем... остается только Рогов.

— Снова цейтнот, да? — печально осведомился Хромов, моментально понявший, к чему я клоню.

— Именно. Правда, здесь мы можем рассчитывать на небольшую фору — все-таки информации о Жорике у рынд почти не было. А значит, и идентифицировать его удастся далеко не сразу. Но это, как вы понимаете, совсем не значит, что времени у нас много. Думаю, максимум, на что мы можем рассчитывать, это три-четыре дня. А потом Рогова "пробьют", и у больницы его... а значит, и нас, будет ждать очень "теплая" встреча.

— Ну, три дня, конечно, не десять... — Хромов потянулся было почесать затылок, но покосился на задумавшуюся о чем-то Вербицкую и, отдернув руку, договорил: — Но время на разведку и планирование у нас есть.

— Да, — кивнул я. — Только начинать надо быстро. Желательно прямо сейчас.

— Пойдешь один? — побарабанив пальцами по столешнице, поинтересовался Хромов и, наткнувшись на мой взгляд, хмыкнул. — Ну конечно, и чего я, дурак, спрашиваю? Ладно. Давай определимся с требуемой информацией.

И мы принялись обсуждать предстоящие действия. Вербицкая посидела рядом еще несколько минут и, извинившись, исчезла из комнаты, чего мы с Хромовым, погруженные в планирование моей вылазки, почти не заметили. Только покивали в ответ на ее слова, склонившись над спроецированной браслетом картой Москвы. Маршрут предстоял не из простых. Если верить данным Гдовицкого, от больницы нас отделяют кордоны государевой гвардии и инсургентов и, самое главное, "серая зона", протянувшаяся вдоль Садового кольца на юг, охватывая контролируемый лоялистами центр города чуть ли не от Тривокзальной площади до Симоновского вала и Москвы-реки. Ее не контролируют ни инсургенты, ни их противники... и боестолкновения там идут и днем и ночью. С южной части города лезут мятежники, а со стороны Тривокзальной и из центра города навстречу им выдвигается гвардия. Что им там нужно, я понимаю слабо, но легче от этого не становится. Впрочем, сейчас мне не до того.

На обсуждение возможных вариантов у нас с Хромовым ушло больше пяти часов, и, вполне возможно, ушло бы еще больше, но заявившаяся Лина оторвала нас от карты и потащила на ужин.

* * *

Ресин пожевал губами, но все же решился разделить свой отряд. Две пятерки во главе с ним отправились прямиком к месту последней стоянки рынд, а еще две выдвинулись к дому, который на планшете командира отряда был обозначен как место, куда были доставлены цели сразу после эвакуации из дома Вербицкого.

Десятник Ярослав Ресин был недоволен происходящим. Очень недоволен. Больше всего он не любил доделывать работу за других. А именно этим он сейчас и вынужден был заниматься. Если бы наблюдатели не лопухнулись, а ликвидаторы поторопились и вошли в дом полковника хотя бы на три минуты раньше, самому Ресину вместе с его людьми не пришлось бы шариться сейчас по зимнему лесу в поисках ускользнувших целей. Но... нет в жизни счастья...

Как и следовало ожидать, местность вокруг последней стоянки беглецов не принесла никаких обнадеживающих новостей. Круг земли, уже чуть припорошенный снегом, и сугробы вокруг. Непотревоженные сугробы.

Спустя пару часов Ресин выслушал доклад субтильного дружинника, занимавшего в его отряде должность следопыта-эфирника, и, недовольно поморщившись, дал приказ выдвигаться к ближайшему поселку, в километре от которого была назначена точка рандеву со второй половиной отряда. Именно с этого поселка было решено начинать активный поиск целей и их сопровождения. Ну, не может быть, чтобы никто не заметил такой странной компании...