Но тело Тендо, тело друга Яхико еще цело!
Он еще может сражаться!
— Шинра Тенсей! — и третий воздушный отряд отбросило в сторону.
— Стихия Дерева: Пронзающий корень!
— Бумажное Копьё!
— Искусство Отшельника: Великий Ураган!
— Шинра Тенсей!
Удар Тендо отбросил технику Отшельников и вынырнувших из облака внизу шиноби, сбросил их на землю. Для удара в полную мощь, чтобы сдуть эту завесу, блокирующую зрение, следовало накопить энергии, но непрерывные удары Отшельников не давали этого сделать. Нагато скривился, осознав, что завесу, блокирующая зрение, можно теперь и не трогать, какая разница, раз из всех Путей уцелело лишь тело Тендо?
— Я еще не проиграл! — прошептал он яростно. — Чибаку Тенсей!
Над развалинами летающей крепости взмыл небольшой шарик, ядро техники притяжения.
— Чибаку! — крикнул один из команды сенсоров, стоявших возле Шикаку.
— Сигнал джинчурики! — тут же скомандовал Шикаку. — Сигнал Какаши — план "Заря"!
В небо взлетели две желтые вспышки, донесся рев биджу. Атака бомбами биджу на технику Чибаку была частью общего плана, и так же, как во время штурма летающей крепости, джинчурики не подвели. Хан и Киллер Би ударили синхронно двумя бомбами, одинаково фиолетовыми, искрящимися от чакры, сверху пролился шторм из жуков мини-бомб биджу, тут же Чоумей ударил вдогонку потоком ядовитых ос, норовя накрыть развалины летающей крепости.
Бомбы ударили синхронно, разрывая Чибаку, ударной волной отбрасывая даже воду от скал, обнажая дно и скалы, выплескивая озеро на берег очередным ударом цунами. Мутная вода ярилась и билась волнами, казалось, что идет дождь, так часто по воде били всплески каменной крошки, вырванной взрывами жуков бомб Чоумея.
Одновременно с этим АНБУ во главе с Какаши в стремительном пике забросали Гедо Мазо светозвуковыми гранатами, ослепляя и оглушая Нагато. Гедо Мазо, взревев, ударило потоком чакры, прямо в пикирующих шиноби, но Какаши уже ударил в ответ своей техникой Мангекё, поглощая удар статуи, прикрывая своих подчиненных. Вспышки и звуковые удары частично ослабила сама голова статуи, прикрыв Нагато, но и остального хватило, чтобы парализовать лидера Акацуки.
Если бы не связующие корни, то Нагато, скорее всего, вообще отбросило бы от статуи.
— Сигнал Отшельникам! Общий удар! — крикнул Шикаку.
— Искусство Отшельника: Таран Воды!
— Искусство Отшельника: Огнемет!
— Искусство Отшельника: Меч Земли!
— Искусство Отшельника: Рассекающий Вихрь!
— Искусство Отшельника: Клык Небес!
Пять техник, с разницей в полторы секунды между каждой, ударили в тело Тендо, но предосторожность оказалась излишней. Уже первая техника снесла и изломала тело Яхико, а вторая добила марионетку, сожгла ее почти моментально. Ослепленный и оглушенный Нагато не управлял Путями, Гедо Мазо, ревя, било лучом вслепую, пытаясь достать давно уже отлетевших назад АНБУ.
— Удар по Конан! — тут же скомандовал Шикаку.
— Искусство двух Отшельников: Разящая Песнь Ветра и Пламени!
— Стихия Огня: Бушующий Вулкан!
— Стихия Огня: Ярость Дракона!
— Стихия Огня: Испепеление!
Нагато не видел и не слышал, но через связь с марионетками ощутил смерть Тендо, гибель тела Яхико.
Тут же вспышкой, ударом ножа в сердце, перед его глазами встала картина настоящей смерти Яхико. Ловушка Дождя и Листа, подлая и эффективная, насмешливые лица Данзо и Ханзо, самопожертвование Яхико. Именно он был лидером Акацуки, был тем, кто вел за собой людей и шиноби, тем, кто зажигал сердца, и пусть у него не было способностей Нагато и Конан, но возможно именно поэтому он был истинным лидером.
Поэтому Данзо и Ханзо потребовали его голову, потребовали, чтобы Нагато убил Яхико, угрожая иначе убить Конан. Пока Нагато колебался, Яхико сделал выбор и сам ринулся навстречу ножу. В тот момент, который Нагато помнил так же отчетливо, как будто это было вчера, нож пронзил не только тело Яхико, но и сердце Нагато, остался в нем незаживающей раной, пускай и не буквальной. Отвечая на его боль и ярость, из-под земли выметнулось Гедо Мазо, и тогда же, в ту секунду, Акацуки переродились.
Не стало больше организации, старающейся помочь людям и шиноби страны Дождя.
Появились Акацуки — организация международных преступников, организация, не гнушающаяся любых дел, во имя Цели и Плана. Причинить миру ответную боль, разорвать круг ненависти при помощи страха и еще большей боли, создать новый мир, мир, в котором все умершие вернутся к жизни и не будет больше войн.
Мир, которому теперь никогда не суждено случиться.
Гнев, ярость, злоба и воспоминания бурлили в Нагато, и, отвечая на его состояние, ревело Гедо Мазо, ударяя потоками чакры. Оглохший из-за применения гранат Нагато не слышал этого, в ушах его гремели другие звуки, вторая война шиноби, смерть родителей, смерть Яхико, смерть шиноби, смерть, смерть и еще раз смерть.
Теперь ему, Нагато, тоже придется умереть, вслед за ним умрет Конан, рухнут Акацуки, исчезнет План, и шиноби будут праздновать победу, похваляясь своими подвигами. Пройдет год или десять, опять великие гакуре будут нагибать малые, творить, что хотят, множить боль и смерть, усиливать круг ненависти, ходить гордые своими прошлым, не зная и не ведая, не желая знать и ведать, сколько зла это породит в будущем.
Нагато уже не ощущал разбитого и сломанного тела, кровь и ярость бурлили в нем, чакра бежала быстрее по системе циркуляции, а боль, терзавшая его все эти годы, перерождалась в ненависть ко всем шиноби. Все эти годы он считал шиноби детьми, продолжающими играться в чакру и войны, которых надо как следует отшлепать, чтобы боль помогла им повзрослеть.
Но теперь эти дети, отнявшие у него родителей, друзей, детство, страну, приготовились и собрались отнять его жизнь, жизнь Конан и, что было гораздо важнее, окончательно уничтожить План. Никакого нового мира. Никакого Яхико. Постоянные войны, боль, смерть и страх для тех, кто слабее, и торжество силы и ненависти.
Да, сила и ненависть, стиснул зубы Нагато, я покажу им и силу, и ненависть!
Он сложил печать связи.
— Что творится вокруг?
— Нагато! — с облегчением в голосе отозвалась Конан. — Ты жив!
— Я жив, — медленно ответил лидер Акацуки, — но Пути уничтожены, и Яхико тоже. Меня ослепили и оглушили, воспользовавшись этим, нанесли удар.
— Понятно, — торопливо ответила Конан. — Орочимару в стороне, Хируко попробовал его взорвать, но не вышло. Войско шиноби остановилось, чтобы не попасть под удар биджу, Зецу нанес удар. Сейчас идет сражение на перешейке, но это ненадолго, шиноби скоро прорвутся. Меня отбросили техниками Огня, похоже так и будет продолжаться. Сасори должен был тебя прикрыть!
— Я ослеп и оглох, — повторил Нагато, — проиграл эту битву. Моя самонадеянность всех подвела, я так торопился сразиться с шиноби и повергнуть их, что сам оказался повержен и наказан. Последняя просьба к тебе, Конан, прикрой меня, выиграй минуту и потом улетай.
— Нет, — со страхом в голосе отозвалась Конан. — Нагато, не надо!
— Яхико умер зря! Акацуки погибли зря! — закричал Нагато. — Теперь получается, что все погибли зря, шиноби великих гакуре будут хохотать и плодить смерти и страдания для всех остальных! Но я не допущу этого!
— Нагато, ты умрешь!!
— Я и так умираю, — неожиданно спокойно ответил Нагато, — меня поддерживает Гедо Мазо, но это ненадолго. Жертва Яхико не должна пропасть зря! Ты же помнишь, я и так собирался сделать это!
— В конце Плана, после сбора девяти биджу, — Конан почти плакала, — чем воскрешение Мадары сейчас поможет тебе?
— Мне? Ничем. Но Плану — поможет! Мадара уничтожит шиноби, разорвет круг ненависти, создаст новый мир, без боли и войн! Конан, я прошу тебя лишь задержать войско шиноби на минуту, дать мне время применить технику Воскрешения!
— Нагато, оставим шиноби сражаться с Орочимару, — умоляющим голосом произнесла Конан, — улетим, вылечим тебя, начнем все заново.
— Не будет этого заново, — мрачно ответил Нагато, — великие гакуре никогда не простят тех, кто покусился на их власть. Разве ты не видишь?! Стоило их немного затронуть, как они отложили свою войну в сторону, сразу объединились! Так будет и в будущем! Пятерка Великих будет объединяться, давить всех конкурентов, а потом возвращаться к своим войнам, в которых будут гибнуть и страдать простые люди, шиноби малых Деревень, все те, у кого не хватит силы противостоять в одиночку. Наши жертвы, жертва Яхико, который хотел помочь людям, пропадут зря!
— Нагато, — внезапно помертвевшим голосом ответила Конан. — У тебя будет минута и даже больше.
— Конан! Ударь и улетай, не хватало еще, чтобы и ты погибла!
— К чему мне эта жизнь, после смерти Яхико и я умерла, и теперь, — Конан замолчала. — Неважно. Я ударю в полную мощь, не экономя силы. Действуй, как задумал, ты прав, боль и жертвы наших друзей и родных не должны пропасть зря!
— Прощай, Конан.
— Прощай, Нагато.
Продвижение войска шиноби по созданному перешейку, дамбе, внезапно застопорилось, так как из земли и камня полезли белые Зецу, хватая за ноги, ударяя кунаями, пытаясь высосать чакру, укусить, повалить. Атаковав прямо в середине войска, белые Зецу лишили шиноби возможности применять мощные площадные техники, но это был мнимый выигрыш. Джонины и чунины, опытные, разъяренные, знакомые со способностями белых Зецу, не растерялись, сразу ударили в ответ, применяя кунаи и техники ближнего боя, измолачивая врагов руками и ногами.
Белые Зецу падали десятками, каждый прорастал в дерево, не слишком могучее и высокое, но все же дерево, так что перешеек между берегом и развалинами летающей крепости моментально покрылся лесом. Как будто Тензо применил одну из техник Мокутона, в четверть силы.
— Очень интересно, — заметил Шикаку, наблюдающий за сражением.
Сасори парил, укрывшись за головой Гедо Мазо от взглядов шиноби.
Алая полусотня укрылась за камнями и замерла, Сасори даже убрал нити чакры, чтобы снизить заметность для сенсоров. Конечно, в обычных условиях такое не прошло бы, но здесь и сейчас Гедо Мазо своим излучением перебивало возможности любого из сенсоров, а от обычных взглядов марионеток защищали скалы.
Сасори оставалось только подождать, совсем чуть-чуть, немножко. Нагато недолго осталось, потом вырвать глаза, риннеган, и бежать, скрыться, притворившись, что его марионетки уничтожены. Сасори может напал бы сразу, но мощь Пэйна была ему слишком хорошо знакома, и рисковать в таком деле никак нельзя было.
Поэтому Сасори ждал, затаившись и слившись с камнем.
Конан сняла ограничения с собственного тела, увеличив мощь, ускорив поток чакры. В чем-то эта техника была схожа с техникой Восьми Врат, только Конан было легче открыть свои условные "Врата Смерти", так как все тело ее сейчас состояло из бумаги.
Синее кимоно Конан стало зеленым от чакры, а затем и красным от крови, вырывающейся из тела.
Она вскинула руки, в одно мгновение завершив построение стометровой фигуры.
Название техники раскатилось над водами озерами, скалами, армией Альянса и стихло вдали.
— Стихия Бумаги: Возмездие Ангела!
Нагато ощущал, что зрение и слух потихоньку возвращаются к нему.
— Зецу! — позвал он.
— Хай, — проскрипел Черно-Белый откуда-то слева. — Армия шиноби завязла, но белые Зецу скоро закончатся. Конан в небе сдерживает остальных.
— Хорошо, значит, у меня есть время, — тяжело дыша, сказал Нагато. — Мне не удалось осуществить План, но я исправлю свою ошибку, как смогу. Воскрешение должно было произойти в конце Плана, тогда я успел бы войти в новый мир, мне хватило бы сил, но сейчас нет. Сейчас я умру сразу после техники Воскрешения, так что Зецу.
— Да, Пэйн-сама?
— Передай, расскажи, что тут случилось, расскажи об Орочимару и его риннегане, обязательно.
— Хай, я передам.
Сасори понял, что ему придется сразиться с Черно-Белым за риннеган, и тихо запустил нити чакры к марионеткам Алой Сотни. Сражение его не пугало, главное ударить разом, не давая Черно-Белому убежать, а впрочем, подумал Сасори, пускай убегает, главное забрать у Нагато, как только он умрет, риннеган.
Как только он умрет.
Синее небо над головой Сасори стало белым от взрыв — печатей Конан.
— Тогда остается только последнее, — произнес Нагато, складывая две печати.
Черно-Белый Зецу предвкушающе облизнулся, глядя на седого, окровавленного и наполовину раздавленного, слепого, сцепленного со Статуей корнями, Нагато. Пускай не торжество Плана, но может быть Мадара сумеет переломить ситуацию?
Из плеча Гедо Мазо вылезла пылающая голова, и Нагато объявил технику Воскрешения.
— Ринне Тенсей!
Глава 34
26 июня 79 года. В небе над развалинами летающей крепости Акацуки.
Конан знала, что сейчас сделает Нагато, они столько раз обсуждали это, что она знала все наизусть. Только предполагалось, что вначале они соберут девятерых биджу в Гедо Мазо, и когда Дерево будет готово зацвести, тогда воскреснет Мадара, чтобы использовать свой шаринган и технику Бесконечного Цукиёми на весь мир. Нагато должен был успеть прожить достаточно, чтобы план "Глаз Луны" успел завершиться и родился новый мир. Реальность бесконечного Цукиёми должна была отменить все смерти, вернуть всех умерших, оживить их и отменить смерть и боль.
Теперь, теперь этого не будет.
Возможно, Мадара и сумеет собрать всех биджу, а не только тех трех, что оказались в Гедо Мазо. Возможно, он сумеет когда-то там, в будущем реализовать План, и тогда она снова увидит Нагато и Яхико, живых, смеющихся, не думающих о войне. Возможно, это будет когда-нибудь потом, и увидеть смеющегося и беззаботного Нагато было бы изумительно, ибо после смерти Яхико он заледенел. Да и она сама тоже заморозила чувства, отбросив все ради великой цели и плана.
Теперь, теперь все это исчезнет.
Можно дать волю гневу и ярости, и мысли, что и Яхико, и Нагато мертвы, и в ярости этой, в мысли, что они умерли, сражаясь, найти в себе силы сразиться в последний раз. Дать Нагато время на активацию Ринне Тенсей, дать Нагато время умереть, сражаясь. Он и сейчас уже мертв, как и она, они оба мертвы с момента, когда Яхико пожертвовал собой, чтобы они жили, и теперь она просто не может сделать меньшего!
