— Ничего, поговорим с Канта и Отоми, все сладится, — заверил Ямахико сына. — С ее родителями отношения у нас прекрасные, так что не теряйся сынок. Как вернемся из этого, как его, Леса Смерти, так сразу начнем налаживать мосты.
— Битва за Коноху на носу, а он сыну невесту сватает! — проворчала Фури, и тут же сменила тон. — Сынок, там точно безопасно?
— Да, мама, там тихо и спокойно, с вами все будет в порядке!
— А с тобой?
— Я — шиноби Конохи! — гордо ответил Кеничи. — Мы все, как один будем сражаться, и сама Годайме поведет нас в битву!
— Ты все равно береги себя, сынок, — вздохнула Фури.
— Да, ведь тебя еще ждет женитьба, — сказал Ямахико и тут же поймал возмущенный взгляд жены. — Да, да, давай собираться, время не ждет!
И он заторопился обратно домой.
19 июня 79 года. Гора Мьёбоку, анклав обитания Жаб.
— Сегодня, Наруто, мы будем отрабатывать совместные техники, и попутно улучшать твой режим Отшельника! — заявил Джирайя. — В бою очень важно бывает действовать синхронно, ты уже убедился в этом, когда создавал вместе с Гаматацу технику Воздушного Водомета.
— Мы будем подавать чакру друг в друга? — Наруто почесал голову.
— Нет, мы будем отрабатывать совместную технику, — повторил Джирайя. — В ней надо действовать синхронно, для достижения максимального эффекта! У меня стихия Огня, у тебя стихия Ветра, твоя стихия может усиливать мою.
— Понимаю, Эро-Сеннин, — кивнул Наруто. — Ты будешь бить техникой Огня, а я буду раздувать его Ветром, так?
— Молодец, Наруто! — похвалил Джирайя. — Но это не вся техника, только ее основа! Отработаем взаимодействие, а потом усложним технику. Ты и я будем вызывать жаб, которые своим маслом добавят мощи Огню.
Наруто кивнул.
— И делать все это будем в режиме Отшельника! — закончил Джирайя. — Заодно проверим, насколько хватит твоей уловки с клонами!
— Отлично! — вскричал Наруто, сложил печать. — Множественные Теневые Клоны!
Затем он принял позу неподвижности, собирая природную энергию, переходя в сенмод. Джирайя тоже сосредоточился, призывая жаб-мудрецов на плечи. Клоны Наруто тем временем разделились, двое сели под водопад из жабьего масла, входя в сенмод, остальные сели рядом, охраняя первых двух.
— И не забывай, Наруто, — изменившимся из-за входа в сенмод голосом сказал Джирайя. — В бою тебе нельзя призывать клонов, иначе эти, возле водопада, развеются!
— Я не забуду, Эро-Сеннин! — Наруто раскрыл глаза, демонстрируя изменившиеся зрачки. — Но зато так я смогу дольше оставаться в сенмоде!
— Вот это мы и узнаем, — ответил Джирайя. — Фукасаку — сама, начнем тренировку?
— Возле водопада?! — возмутилась Ма. — Да вы с ума сошли! Бегом в дальний уголок Долины, там все равно ничего ценного нет, одни скалы и статуи!
Джирайя и Наруто переглянулись с виноватым видом, побежали.
19 июня 79 года. Госпиталь Конохи в стране Весны.
Сакура лихорадочно собирала медикаменты, бинты, пилюли, энергетики, беспорядочно закидывая их в бездонный подсумок на боку. Весь госпиталь лихорадило, кроме десятка медсестер, остальные отправлялись в Коноху, сдернутые с места приказом Пятой Хокаге. Сакуру не то, чтобы трясло, но в голове всплывали то строчки инструкции о порядке действий при обнаружении тяжелораненого на поле боя. То наставления Цунаде как лечить пробой легкого, то вопросы с экзамена, то картины, как толпы врагов мчатся на медиков, и некому прийти на помощь, кроме нее. Сакура сосредоточилась, отгоняя лишние мысли, настраиваясь на боевой лад.
Сегодня она начнет свой путь боевой славы, в этом Сакура не сомневалась.
19 июня 79 года. Коноха, страна Огня.
— Хината-сама, враг у стен Конохи, объявлена всеобщая мобилизация!
— Да, Сю-сан, я уже иду, — кивнула Хината.
Она поднялась с колен, посмотрела на могилы, где были захоронены члены клана Хьюга.
— Мама, папа, я не подведу вас в этой битве, — прошептала Хината. — Нейджи, сегодня я докажу, что можно изменить свою судьбу.
Хината поклонилась могилам, пошла к выходу. Решимость переполняла ее, решимость сражаться изо всех сил, защищать Коноху и Наруто, и решимость еще раз изменить судьбу после битвы. Наруто так и не ответил на ее признание, и Хината внезапно поняла, что нельзя ждать, пока Узумаки решит. Сражаться и не сдаваться, идти до самого конца, ведь она клялась следовать этому пути, так почему остановилась? Струсила и переложила ответственность на плечи Наруто?
Нет, решила Хината, нельзя проявлять слабость и сдаваться!
— Пусть Воля Огня пребудет сегодня с нами! — громко сказала Хината ожидающим ее шиноби клана Хьюга.
— Абураме Шино, сюда, будешь в моем отряде, — приказал высокий, средний лет чунин. — Так, все в сборе? Слушай задачу, шиноби.
Сборный отряд подтянулся, замер.
— Сейчас нас перебросят на закрытый полигон, на самой границе Конохи. Наша задача — оставаясь под барьером сокрытия полигона, дождаться появления летающих отрядов противника и внезапно их атаковать, с земли. Для этого каждый из вас будет нести с собой вот такой свиток.
Он указал на ряд огромных, двухметровых свитков, стоящих в стороне. Шиноби начали разбирать их, взял один и Шино, понес, держа в руках. Закинуть за спину не получалось, корзина-сфера с жуками мешала.
— Абураме Шино, — подошел чунин, — я знаю, что ваш клан разводит жуков — кикайчу под определенные задачи. Если у вас есть кикайчу, атакующие только крылья, самое время прихватить с собой пару роев.
— Нет в крыльях тех особенного ничего, — поправил очки Шино. — Металл и чакра, преобразующие печати внутри. Специальные кикайчу не нужны, обычные справятся отлично.
— Вот и хорошо, — кивнул командир отряда, повысил голос. — Чем больше врагов мы ссадим на землю, тем легче будет потом в битве! Все взяли свитки? Бегом туда, к зеленому зданию!
Отряд бегом устремился к указанному зданию в центре Конохи.
— Команда, — негромко сказал Ёта, — у нас один из самых опасных участков. Мы будем удерживать Ворота.
— Ого! — невольно вырвалось у Кибы.
— Поэтому возьмите больше взрыв-печатей и гранат, они нам пригодятся сегодня. По стенам Конохи нельзя взобраться, как мне объяснили, но их можно сломать. Пока враг не проломит стену хотя бы в трех местах, мы будем держать ворота, ибо туда будет направлен первый и самый мощный удар по земле.
— Мы им покажем! — оскалился Киба. — Правда, Бакамару?
— Гав! — громко отозвался пес.
Киба поймал взгляд Миа, расправил плечи, показывая, что всех защитит.
— Ли!
— Да, Гай-сенсей!
— Я рад, что к тебе вернулась сила Юности! Сегодня она нам потребуется вся! Враги решили уничтожить Коноху!
— Мы не допустим этого, Гай-сенсей! Я буду сражаться в десять раз лучше, чем раньше!
— Я рад, что не ошибся в тебе, Ли!
— Акимичи Чоуджи?
Чоуджи кивнул, удерживаясь от того, чтобы достать пакет с чипсами.
— В третий сектор, вон туда, — махнул чунин. — Там назначат место.
— Хай, — ответил Чоуджи, пошел в указанном направлении.
Он нащупал в кармане боевые пилюли клана Акимичи и вздохнул.
— Отец?
— Куда ты собралась, Ино?
— Я буду сражаться за Коноху!
— Не сомневаюсь, но только не в первой линии!
— Я могу, отец, не сомневайся!
— Не сомневаюсь, — вздохнул Иноичи, — но не сегодня.
— Но я
— Ты будешь в отряде связи, рядом с Шикаку, — жестко сказал Иноичи. — Всё, это не обсуждается!
Шикамару досадливо дернул щекой, повернулся к Темари.
— Жизнь такой напряг, — пожаловался он. — Собирайся, нас ждет новая битва.
— Что на этот раз? — усмехнулась Темари, вставая.
Шикамару посмотрел, как она надевает шорты, вздохнул.
— Враги идут сюда, в Коноху.
Темари замерла с безрукавкой в руках, выпрямилась, наполовину обнаженная.
— Да, — кивнул Шикамару, вздохнул. — То самое. Все три Деревни и союзники. Тебе, кстати, необязательно участвовать в битве.
— Потому что я — шиноби Суны? — холодно усмехнулась Темари, продолжила одеваться. — Нет уж, дорогой, так легко ты от меня не отделаешься! В этот раз я не дам тебя покалечить!
— Ну, как скажешь, — пожал плечами Шикамару.
Он начал проверять содержимое подсумка. До сражения еще оставалось время.
19 июня. Коноха, страна Огня.
Шизуне быстро и спокойно собирает вещи.
Глядя на нее, я мысленно колеблюсь и грызу ногти. Понятно, что Шизуне будет биться в тылу, лечить раненых и командовать медиками, но все равно. Кому, как не мне, ее прикрывать и вытаскивать, ибо тут явно даже воздух будет кипеть от техник? Но и страшно, до подкашивания ног, в той битве Пяти Биджу едва не писался, а здесь накал будет в разы больше.
И все же, если отступить, а Шизуне погибнет, то это опять будет моя вина.
Можно подумать, мало мне погибших на войне, чтобы еще и смерть Шизуне на себя брать? Но страшно, и да толку с меня в той битве? Прибить десяток генинов? Любой из Отшельников сделает это за секунду, а я еще и не факт, что справлюсь.
Эх, жаль, что Шизуне так и не освоила сенмод!
Время на освоение, контроль и тренировки, когда заниматься, если постоянно дела? И Джирайя крайне популярно и доступно объяснил, что без собственного освоения "на сухую", без умения впитывать и смешивать сенчакру, нечего пытаться прибегать к методам с водой. У Отшельников оно работает как раз потому, что они и без моей воды могут в сенмод, а если не научиться контролю и смешиванию, то тебя так и окаменит посреди боя.
— Ты слишком много колеблешься, значит тебе не место в битве, — замечает Шизуне, поглядывая на меня в зеркале.
— Думаешь, мне разрешат участвовать в битве?
Организм трусливо хватается за соломинку "мне запретили", и тут же выстраивает цепочку. Мои умения важны для Конохи, значит, меня не пустят, значит моей вины в неучастии, нет, значит, значит, значит. И мозг напоминает трусливому телу, что вообще-то ни один барьер меня не удержит, и если мне не подольют лекарств или не тюкнут в затылок, то просто на словах запретить мне участвовать никто не может.
— Это твой выбор, — говорит Шизуне, как будто читая мои мысли. — Помоги застегнуть тут.
Помогаю.
— Конечно, твои умения и вещи важны для Конохи, а сама ты, как человек, сестра и подруга важна многим шиноби, начиная с меня, но именно поэтому никто не будет упрекать тебя за твой выбор, будешь ли ты биться или предпочтешь остаться в стороне. Путь шиноби — это его личный путь, и это целиком и полностью относится и к тебе.
— Я не шиноби.
— Формально — да, — хмыкает Шизуне, — но мы сейчас говорим о другом. На правах старшей сестры я даю тебе совет: колеблешься — воздержись от участия, в бою нельзя сомневаться, но это только совет, имо-то. Твой путь и твой выбор — они только твои.
При этом подразумевается, но не озвучивается, что она последует своим путем, вслед за наставницей, на защиту Конохи, ведомая Волей Огня. Собранность, сосредоточенность и решимость, вкупе с новой одеждой и снаряжением делают ее еще прекраснее, чем раньше. Грозная воительница — куноичи сменяет домашнюю девочку — скромницу, и я в который, в сущности, раз запоздало вспоминаю, что Шизуне вообще-то джонин и ученица Пятой.
— Каким бы ни был твой выбор, я его одобряю, — говорит Шизуне и обнимает. — Береги себя, младшая сестра!
И уходит, оставляя меня одного в раздумьях и дрожи, а также вспыхнувшем желании вернуть Шизуне, поцеловать не по-детски и все объяснить, перед страшной битвой. Нет, глупости! Как будто уже сдался, уже решил, что мы все умрем! Что за мелодраматизм и сопли? Нет уж, сопли в битве точно не полезны, и вместо того, чтобы страдать и дрожать, следует метнуться в лабораторию и самому приодеться во все новенькое. Ну и что, что нет палочки, в битве Пяти Биджу и без нее обошелся и вполне даже помогал, раненых там вытаскивал и все такое, заодно ежеминутно проверял, как там Шизуне, не без этого.
Что мне мешает и сейчас повторить такой сценарий?
Страх, от которого дрожит тело? Разве не приходилось мне всю дорогу обуздывать это глупое тело и заставлять его делать то, что нужно? Зажимать себя в кулак и вести к Цели, невзирая на стоны, попискивания и безумие? Так что сейчас? Чего я боюсь, как будто не стоял уже в нескольких битвах, против S-ранговых шиноби? Как будто не я истребил тогда в Дожде целый отряд врага? И кстати, здесь будет вся верхушка Акацуки, а значит и тот паренек — подрывник на птице. Может это знак, что надо завершить начатое тогда, больше полутора лет назад? В битве Пяти Биджу не рискнул, но может хватит бояться?
Враг на пороге моего дома, а я сижу и рассуждаю, пытаясь найти причину увильнуть!
Нет уж, глупое тело! Пусть у меня нет кнопки отключения самосохранения, но уж преодолеть страх и заставить себя сражаться, все же способен. Тебе, глупое тело, не избежать битвы, смирись организм и начинай уже генерировать адреналин, а чтобы легче шло, надо выпить боевой химии и все же телепортироваться в лабораторию, приодеться во все деревянное.
И если вдруг настанет жопа, то всегда можно сбежать с Шизуне в другой мир, шепчет организм.
Одеться, обуться, закинуться химией, набить сумку деревом, и обратно, только уже не в дом, а в госпиталь.
После того налета шиноби Неба, здание серьезно усилено, выдолблен целый туннель в подземные пещеры, плюс установлены стационарные порталы, для скоростной доставки. Плюс стационарные места для барьерной команды, на манер тех башенок, что использовались в лагерях.
И не поймешь, что лучше для раненых.
Тут завалить может, если здание обрушится, на свежем воздухе техниками и камнями достанет. Шизуне в центре внимания, командует и указывает, прислушиваюсь. Ага, все-таки госпиталь больше символ и ориентир куда тащить. Основное под землей и в Лесу Смерти, плюс полевые команды на местах, легкораненых залечивать и сразу ободряющим пинком в бой отправлять. Стоило бы, конечно, использовать другое здание, да поздно, в кутерьме боя будет не до воспоминаний и не до объяснений, будут тащить прямо в госпиталь.
— Ты пришла, имо-то, и я рада этому, — улыбается Шизуне.
Поддавшись порыву, целую ее, не как старшую сестру, а как любимую женщину, ради защиты которой и за которую готов биться со всем миром. На лице Шизуне удивленное выражение, корю себя за порыв, но совершенно неуместный сейчас разговор так и не начинается.
