Из кустов выскакивали бойцы армии Акацуки, отстегивая сломанные крылья, видны были трупы не переживших такой жесткой посадки. Раненые с деревянным хрустом правили руки и ноги, вливались в общие ряды.

— Атакуем Ворота! — закричал Хируко. — Все за мной, кто останется — умрет!

В подтверждение его слов, со стен Конохи сорвались огненные капли, по дуге, разрастаясь, ударили в лес, опалили Хируко, деревья загорелись, бойцы армии Акацуки, они же Белые Зецу, в ужасе отпрянули от огня. Хируко сорвался с места, побежал, слыша вокруг топот множества ног.

13:43. Дорога к воротам Конохи.

Хируко взмахнул рукавами, как будто закрываясь от летящих в лицо кунаев.

— Стихия Магнетизма (пр.Джитон)! Обратный удар!

Поток метательного железа, льющийся со стен Конохи, остановился, развернулся, полетел обратно.

— У него Джитон! — донесся до Хируко крик. — Остановить обстрел!

— Да, у меня Джитон! — расхохотался ребенок — Хируко, закрываясь рукавами и бросаясь в атаку.

За его спиной, на основной дороге, ведущей к Конохе, и в подлеске вокруг, продолжали скапливаться наемники Акацуки, армия белых Зецу, готовясь к прорыву в Деревню, изображая готовность выполнить приказы нанимателей-Каге.

На стене Конохи шиноби со свитками сменились другими, начавшими складывать печати.

— Ха-ха-ха! — хохотал Хируко на бегу.

Вслед за ним, грозно топая, выхватив мечи и кунаи, бежала разнородная толпа, изображая прорыв в Коноху, делая вид, что облегчает задачу двум основным армиям, уже подходящим к Конохе, огибающим гору, утыкаясь в стену. Хируко, конечно, дрался всерьез, но армии Белых Зецу отводилась другая роль в плане Пэйна, и прорыв в Лист вперемешку с шиноби был немаловажной частью этого плана.

— Джитон: Вихрь! — на ходу Хируко закрутился волчком, поднимая пыль с земли рукавами балахона.

В такт его вращению все метательное железо, усеивавшее землю, поднялось и закрутилось в пыльном вихре, скрывающем всю дорогу и непрерывно растущем.

— Стихия Огня: Обжигающая струя! — длиннющие, почти стометровые струи огня ударили со стен, прямо в дорогу и лес вокруг.

— Стихия Огня: Удушливый пепел! — отстав на секунду, ударила вторая техника, вдоль струй Огня, распространяя золу и пепел, дополнительно скрывающую всё и вся.

— Джитон: Бросок! — выкрикнул Хируко, перед тем, как его накрыло облаком пепла.

Вихрь метательного железа обрушился на стены Конохи, внезапно вылетая из пыли и пепла, но удар Хируко пропал даром, шиноби Листа заранее укрылись за парапетом. Атакующий же отряд мечников возник прямо в пыли и пепле, за спиной Хируко, невидимый для врагов.

— Тройное лезвие Листа!

— Круг Конохи!

Лезвия мечей ударили в тело Хируко, взрезали балахон и отскочили. В пыли и пепле не было видно ничего, но мечники Листа, ничуть не смущаясь, резали врагов, и судя по крикам, весьма успешно. Хируко, раздраженный тем, что его отвлекают от цели, развернулся, ухватил на ощупь первого попавшего шиноби.

— Стихия Взрыва (пр.Бакутон): Бомба! — крикнул он, отпихивая от себя шиноби, ставшего живой бомбой.

Меч свистнул возле уха Хируко, срезал часть волос и мочку. Из пыли выскочил еще клинок, Хируко блокировал его левой рукой. Меч, глухо стукнув и взрезав рукав, отскочил.

— Проклятье! У него укрепленное тело! — донесся мужской голос.

— Бакутон: Кибаку Фуда! — Хируко стремительно присел, хлопнул руками о грунт дороги.

Над головой его просвистел еще клинок.

— Хай-ай! (быстрый) — женский голос.

Хируко прыжком отскочил, складывая печати. По земле расползался рисунок взрыв-печати, наливаясь угрожающим красным цветом.

— Джитон: Притяжение! — крикнул Хируко.

Десятки мечей, вылетев из пыли и пепла почти ударили в него, зависли рядом.

— Отступаем! — раздался крик из пыльного облака.

Бабах!! Дойдя до предела кибаку-фуда пятиметрового размера взорвалась, раскидывая тела, сдувая пыль и пепел, и обнажая дорогу. Хируко прикрыл лицо изрезанным рукавом, сквозь которое было видно фиолетово-темное тело. Воронка от взрыва, изрытая дорога, трупы, раненые и ни следа мечников Листа. Выжженные просеки в лесу, кричащие бойцы Акацуки, и все еще ни следа шиноби Облака.

Хируко было плевать на шиноби, но сейчас они были нужны, чтобы пробиться через всю Коноху к резиденции Хокаге, сразиться с Цунаде, а потом и с Джирайей! Пройти в Коноху и пройти ее насквозь, отдать Лист на разграбление шиноби трех Деревень, провести внутрь армию Акацуки — все это упиралось в Ворота, массивные, неприступные и закрытые. Поэтому Хируко глубоко вдохнул и резко ускорился, метнувшись к Воротам, используя Шуншин. Укрепленное тело и отсутствие видимых препятствий делали задачу посильной.

Хируко было даже немного любопытно, что предпримут в ответ шиноби Листа?

13:44. На площади возле Ворот Конохи.

Киба изнывал от нетерпения, а Бакамару, улавливая его настроение, поскуливал.

Сражение шло уже десять, десять минут, а они так и стояли возле Ворот! Такое не то чтобы не укладывалось в голове Кибы, нет, как раз умом он понимал, что они охраняют важную точку, которую нельзя оставлять без присмотра. Но помилуйте, грохот техник такой, что уши закладывает даже здесь, в небе творится нечто умопомрачительное, крики, рев, биджу, АНБУ, диверсионные отряды уже вернулись окровавленные, взявшие свою цену с врагов, а они все еще стоят и ничего, вы только подумайте, ничего не делают! Киба от нетерпения испытывал острейшее желание задрать ногу и пописать, уже не отличая, где его собственные чувства, а где наведенные от Бакамару.

Миа тоже нервничала, в который раз разворачивая и перебирая медикаменты в специальном подсумке. Вакаши чуть не начал было нервно ковыряться в зубах кунаем, в последнюю секунду изобразив, что просто хотел почесать подбородок. И только командир, и наставник, чунин Ёта, стоял спокойно, о чем-то беседуя со своим другом Тотсуо.

Третьего чунина, Кэнсу, не было видно, и это расстраивало Кибу, ведь в команду Кэнсу входила Хината. Не то, чтобы Киба испытывал какие-то чувства к юной наследнице Хьюга помимо дружеских, но смесь былого соперничества с Наруто, нового статуса чунина и родившейся уверенности в своих силах, подталкивали покрасоваться и показать себя перед бывшей подругой по команде.

Показать свою мощь и ширину плеч, так сказать.

Киба вздохнул. Да, им объяснили, что здесь стоят команды, потому что когда враг прорвется в Ворота, не будет ни возможности, ни времени действовать крупными отрядами. Мелкие, сработанные команды, сражение в полном окружении, но почему, почему, почему ничего не происходит? Киба даже зарычал тихо, скаля зубы, сгибая пальцы на манер когтей, представляя, как бы он рвал и крушил прорвавшихся врагов.

Пфуух! В легком порыве ветра и листьев рядом появились джонины — мечники.

— Он идет, — переводя дыхание, бросил Гекко Хаяте, памятный Кибе по экзамену на чунина в Конохе.

— Его не берут мечи, бейте техниками, — добавил незнакомая Кибе женщина, придерживающая Хаяте сбоку.

— Кто? — Ёта и Тотсуо уже достали оружие, и посерьезнели.

— Видели изображение огромного ребенка перед атакой? Это он.

ДАДАНХ!! Укрепленные фуин Ворота вздрогнули и едва не слетели с петель. Киба вздрогнул и положил руку на голову Бакамару. С надвратной стены закричали.

— Свитки! Тащите еще свитки! Они бегут! Обстрел не прекращать!

— Сверху! — рявкнул Хаяте, оттаскивая Кибу.

Ёта и Тотсуо скакнули в стороны, как и еще с десяток чунинов. Огромный камень, заостренная глыба, взлетев по дуге над Воротами, воткнулся в землю, пробив брусчатку и едва не убив Кибу. Бакамару отскочил и сам, а юный Инузука перевел дыхание.

ДАДАНХ! ДАДАНХ!! От двойного удара Ворота выгнулись, раздался отчетливый треск дерева.

— Обрушьте на него часть стены! — кричали сверху.

— Берегись, у него Бакутон!

Что было дальше, Киба не запомнил, потому что его швырнуло через всю площадь, оглушая, ослепляя, закручивая, подобно щепке в водовороте. Удар почти вышиб из него дух, и опять всплыли воспоминания об экзамене на чунина и кровавые глаза Гаары, и сжимающаяся рука, трещащие ребра и труп Акамару. Киба взревел яростно, усилием воли отгоняя беспамятство и тьму. Крики, шум и треск обрушились подобно водопаду.

— Синхронно! Разом!

— Позовите Сеннинов!

— Мы задержим!

— Отсекайте поток!

— Держать Ворота! Держать! Поднимите новую стену!

— Биджудама! Берегись!

Киба вскочил, ощутив, что левая нога ужасно болит, а рот набит пылью. Отплевываясь, он заорал.

— Бакамару!

— Рхгав! Рав! — пес-нинкен уже выбирался из-под соседних камней.

— Листопад Клинков!!! — Киба увидел, как в пяти метрах от него Хаяте и все та же женщина рубятся, сдерживая поток врагов, вливающихся в Ворота, и пытающихся прорваться в Коноху.

— Разом! Гацуга! — со всей яростью и злобой Киба ударил прямо в гущу врагов.

Подобно двум вращающимся бурам, он и Бакамару ударили, разбросали, ослабив давление на Хаяте, очищая тому левый фланг. Киба рвал и кусал, и едва вращение начало замедляться молниеносно сложил новые печати, превращая себя и Бакамару в огромного двухголового пса. Вокруг шумели враги, тыкали мечами и кунаями, нанося раны, и Киба ринулся в бой, тут же ударом лапы сломав ближайшему шиноби хребет.

— Техника увеличения Веса! — на окраине площади вырос огромный Акимичи, пинком проделав просеку в гуще врагов.

БАМ!! Хируко пронесся обратно, врезавшись и снеся собой то, что оставалось от одной из створок.

— Ворота! Держать ворота! — неслись крики. — Оттесняй их!

С надвратной стены разом ударил десяток шиноби.

— Огненный Водопад! — непрерывным потоком огня отсекая тех, кто рвался в Коноху.

Киба рвал и метал, кусал и убивал, чувствуя только все возрастающую ярость от новых ран.

13:45. В небе, к северу от Конохи.

— Хируко прорвался, отлично, — произнес Пэйн-Яхико, глядя сверху вниз на бурлящую в Воротах Конохи и вокруг толпу. — Наносим удар поверх стены, как хотели эти глупые Каге. Готовься, Конан, затем твой удар.

— Хай!

Оба они сложили печати, Пэйн для связи с верхушкой Акацуки, Конан для призыва заранее заготовленных свитков взрыв-печатей. Конечно, из пяти сотен сопровождения, выдрессированных и обученных, уцелели не все, но кто уцелел, взлетал обратно, собираясь и группируясь вокруг одного из высших Акацуки. Армия Акацуки, Белые Зецу, охотно делились крыльями, сами устремляясь по земле к Воротам Конохи, во исполнение плана.

— Общая атака! — проскрипел Сасори, подавая сигнал и активируя марионеток.

13:45. Штаб Шикаку, бывшая подземная база Корня.

— Отозвать воздушные силы в Коноху, — приказал Шикаку. — АНБУ на вторую линию, Отшельники в резерве, корпус Асумы к воротам.

Он сложил пальцы, думая о том, что стены Конохи не выдержат прямого удара бомбы биджу.

— Свяжи меня с Арисаки! — сказал он, кладя руку на голову связного-Яманака.

13:45. К юго-востоку от Конохи.

— Наши уже внутри, но на меня ты не смотри, сейчас я им помогу, выдам прямо по врагу! — в процессе рэпа Бык-Осьминог размахивал щупальцами, отбиваясь от атак сверху, и выплевывал чакру.

Фиолетовые и красные капли концентрированной чакры зависли в воздухе, и Бык сделал огромный вдох, втягивая чакру обратно, собирая ее у рта в сверхплотный комок новой бомбы биджу. Осьминог махал щупальцами, и даже зацепил одного из так и мельтешащих в воздухе врагов.

Шиноби Кумо бесконечным потоком обтекали выросшего прямо посреди леса биджу, торопясь на помощь ворвавшимся в Коноху, и рассредоточиваясь вдоль стен Деревни. Первые пробные удары или завязли в стенах, или были ловко пущены выше барьерными командами, как с бомбой биджу. Но теперь настало время настоящего удара, без уверток и захода в тыл, и Райкаге гневно раздувал ноздри, ускоряясь и усиливая покров молнии на теле.

— Мямяумфрф! Ррауф! — огромная синяя Кошка в прыжке ударила лапой по стене, и тут же отлетела, зашипела.

— Вместе! Прожигающий лазер! — невыносимо тонкий, яркий луч воткнулся в камни и камень начал плавиться.

Генины Кумо подбежав к стене, пытались на нее взобраться, но выпуск чакры из ног не помогал, все падали. Самые резвые пытались запрыгнуть, но тоже не смогли удержаться на высоте.

— Тащи деревья!

— Сделаем завал!

— Поднимите землю Дотоном!

Райкаге слишком поздно увидел, что происходит, что шиноби Кумо скапливаются под стенами.

— Назад! Все назад! — закричал он.

Но послушались его только те, кто был рядом. Шиноби Кумо, подобно полноводной реке обтекали стену Конохи везде, рвались к Воротам, скапливались, пытаясь взобраться или повредить камень, и Барьерный Корпус Листа, выждав, нанес удар. Повсюду на стенах выпрямлялись шиноби, вздымая огромные двухметровые свитки, распахивая их и заливая окрестности стены метательным железом. Шиноби Облака прянули к стене, укрываясь в мертвой зоне, и тут же внешний слой камня как будто взорвался, выстрелил обломками, калеча, убивая, буквально отбрасывая врагов под потоки сенбонов и сюрикенов.

— Аааа!! — вырвалось из груди Райкаге. — Чем заняты эти летающие идиоты?! Почему Барьерный корпус на стене до сих пор не подавлен? Где поддержка с воздуха?

И, как будто дожидаясь его указания, над его головой на бреющем полете пронеслись сотни бойцов, возглавляемые руководством Акацуки, устремляясь к стене Конохи.

13:46. Над стеной Конохи, в полукилометре к востоку от Ворот.

Стены Конохи приближались, и Кон, Коси и Кэн, синхронно рассредоточились, окружая Какудзу сзади. Все было обговорено и запланировано давным-давно, и благодаря этому тройка Корня действовала, не обмениваясь вообще никакими знаками. Просто в момент пересечения стены, и удара шиноби Листа оттуда, снизу вверх по летящим врагам, тройка начала действовать, выполняя приказ.