Ландскнехт. Часть первая.

 Да, старая. У вас такое есть?

Я неопределенно кивнул — не объяснять же чего на самом деле есть а чего нет?

Поужинали по-семейному, уютно так, в большой общей комнате , где был крепкий большой стол и даже камин. Кэрр отсчитал мне долю с сегодняшнего торга (под завистливый вздох цыгана) и порекомендовал завтра с ним вместе пойти и закупиться на здешней кузне — мол, дальше по дороге будет где продать. А Бэзо с Лами закупят тут продуктов — и на продажу, и на пропитание. Сыры здешние очень хороши, и хлеб пекут вкусный, а следующий пункт нашего пути — городок в пол-дня дороги отсюда. Завтра, правда, мы не поедем — отдохнем, закупимся, да и лошадям надо что-то там с подковами сделать, благо кузнецы местные хороши.

После, хоть и притомился за день — снова занялся учебой, благо Лами, измаявшись за день, с радостью согласилась. Это ведь гораздо интереснее, чем помогать торговать или присматривать за товаром. Осилил какую-то короткую сказку, из местного букваря, про мышонка. Как мышонок обманул сову. Порадовало, что страницу текста осилил сам, без подсказок и понял все слова.

Засыпая, смотрел в угол маленькой комнатки. Там, занимавшая чуть не четверть всей комнатушки, проходившая откуда-то снизу, могучая бетонная колонна, перерастала в обломанную и заложенную камнем и кирпичом, но вполне различимую железобетонную ферму. Здоровенную. Такую, чтобы держать перекрытие из тяжелых плит, на большом пролете.

Перед тем как заснуть, подумал — что как выучусь читать — надо срочно добавить в хобби — местную историю

* * *

Кузня, как и все тут — вблизи оказалась несколько больше и солиднее, чем казалось сначала. Это была не просто кузня, а небольшой кузнечный цех. Вполне привычного (мне) вида улитки воздушных насосов, механические молоты — ну да, вода работает, позволяя делать больше, лучше и при том дешевле — конечно, конкурентам тут не подсунуться.

 А откуда металл? — спросил я Кэрра.

 Сначала у них было много старого железа, но оно кончилось. Но им теперь привозят руду. С гор, недалеко. Старый металл они, по слухам, еще хранят, но продают очень дорого...

Не стал переспрашивать, что за старый металл — потом уточню, наверное — арматура, металл там хороший. Ясно только что производство и впрямь неплохое. Подошел дядька — видно старший тут, поговорил с Кэрром и повел нас куда-то за кузню. Там, в сараях, складывали готовую продукцию. Чего тут только не было, на любой вкус и размер — и сельхозорудия, и топоры, и ножи, и подковы. Мы с Кэрром разбрелись, приглядываясь и прицениваясь. Напрягало то, что я в местных ценах не разбираюсь, а дергать Кэрра — не хотелось. Взял в руку здоровенный тесак, что-то вроде кукри, что ли, помахал, в шутку спросил подошедшего Кэрра

 А сабля тут есть?

 Нет, — вполне серьезно ответил он — Оружие делать им князь запретил несколько лет назад.

 А нужна сабля? — вклинился в разговор усатый дядька, проведший нас сюда — Сабля есть...

 Хм... нет, спасибо — хмыкнул я...

Кэрр договорился завтра с утра погрузить ящик подков и какие-то инструменты. Ну, он-то знает, кому это впарить. Я решил взять что поликвидней — и отдал треть вчерашней выручки за ящик серьезных строительных гвоздей, петель и засовов, и еще один ящик с мелкими сапожными гвоздиками и подковками на каблук — такое точно в цене, а в городке найдутся и строители, и сапожник.

Кэрр мой выбор одобрил, сказав, что не в первом, но в следующем городке — он подскажет кому выгодно сдать товар.

Вечером, после ужина, подготовив все на завтра, отдыхали. Лами играла с местными детишками, цыган во дворе играл в здешние нарды с какими-то мужиками — я их вроде видел в кузне — наверное, за товаром приехали.

Я же по совету Кэрра пошел в баню. Накопившуюся грязную одежду — по пути так и не нашлось подходящего места чтобы устроить постирушку — еще вчера отдал в местную прачечную — не сказать чтоб сильно дешево, но терпимо. А сейчас и мне пора на омовение. Кэрр переговорил с хозяином и сказал, что баня тут недешевая, но и сервис... Я было стал отказываться, подумал, он имеет в виду всякое непортебство типа выпивки и девок — а оказалось нет, именно что баня — шикарная. Ну, по здешним меркам. Решил проверить — как это, и расстался с пятью серебряными монетами. Совсем не дешево, но — посмотрим.

Баня оказалась не 'баней', в смысле парилки или дурацкой 'сауны' — это скорее то, что называли 'терма' — теплое помещение с большой горячей ванной. Что удивило — помещение было в подвале, причем на пару маршей такой же бетонной лестницы вниз. Комнатушка метров в десять площадью, со скамьей и столом, где стоял жбан с неким подобием не то кваса не то чайного гриба, и встроенная ванна. Освещалась комната парой красивых больших керосинок — причем лампы были в нишах со стеклами — и запаха от них не было. От дальней, выглядевшей несколько... инородно, что ли, кирпичной стены — шел ровный, сильный жар — очевидно, печь. Из нее же, в примыкающую к ней полукруглую ванну — выходили трубы — ну, ясно, горячая вода. А у входа за деревянной перегородкой — мыльная — вон и слив, и скамья и бадейка. Разделся, и с наслаждением залез в горячую ванну. Выложена ванна была опять же — привычной мне керамической плиткой, оранжевой, десять на десять сантиметров. Да и стены тут бетонные, как и на лестнице.

Нежась в ванне, вдруг сообразил — похоже — это все — остатки некогда огромной плотины, ГЭС, давным-давно разрушенной каким-то катаклизмом. Землетрясение или еще что. Видно, такое глобальное было, что восстанавливать не стали... но, тогда что выходит? Раньше, выходит, тут строили из бетона, да еще такие грандиозные сооружения? А сейчас почему не строят? Да и вообще — не вяжется как-то технический уровень ЭТОГО — и того что снаружи, наверху... даже вот просто эта вот кирпичная печь, что греет воду — горячая струя из одной трубы приятно расходится по дну ванны — и та совершенно не сочетается с грандиозной железобетонной плотиной, на которой, фактически, уместился поселок. Н-да, что-то тут непонятное. Точно историю надо учить, не обойтись без этого... 'Но потом'.

После омовения посидел, выпив кружку кваса, отдыхая, обсох-вытерся, переоделся в чистое. Не торопясь, по пути внимательно осмотрев бетонную леснтицу,поднялся наверх — и ощутил острое желание стать довольным жизнью.

Забросил вещи в номер, спустился в зал, и впервые — самостоятельно и без помощи... да и вообще — впервые тут — заказал у здоровенной румяной девки за прилавком кружку темного пива. Хотелось светлого, но запах здешнего светлого не понравился — а темное пахло вкусно. Обошлось пиво дешево — с мелкой серебряной монетки получил два здоровенных медных пятака. И накрытую тарелочкой с какой-то фигней, кружку пива. Такую же огромную, как и девка за прилавком. Благодарственно кивнул... еще раз осмотрел девку... подумал о всяком, вздохнул и пошел в уголок, подалее от несвоевременных мыслей. Фигня в тарелке оказалась наструганной вяленкой — ну, да — Кэрр сказал, что в здешнем 'водохранилище' разводят и ловят рыбу. Оказалось вкусно — и стружка и пиво. Глиняная кружка была объемом литра полтора — добавки не захотелось, да и ужин был плотный. Употребив, посидел и совсем собирался идти почитать и спать ложиться — Время уже позднее — цыган и Лами пошли уже наверх, народ разошелся, даже девка из-за прилавка исчезла, ее сменил сам хозяин, зажегший лампы и прибиравший в зале. В общем — дело было вечером... и делать мне тут совершенно нечего. Пойду, наверное.

Но — остался сидеть. Заинтересовался вот чем — в углу, уже давно, сидит мастер Кэрр и с ним трое местных — весьма, надо сказать, серьезного вида дядьки. И сидели они давно — и пива-то не очень много пили. Все о чем то разговаривали. Вроде все спокойно шло, да только вот сейчас один из этих — как-то больно уж активно жестикулирует, хоть и не громко говорит, не слыхать, да видно что возбужден сильно. Спорит что ли о чем с Кэрром, а остальные смотрят так, выжидательно. А Кэрр сидит себе и пиво тянет. Вот тот высказался вроде, Кэрр его коротко спросил что-то, тот ответил — и все вроде как ждут чего. Тут Кэрр из сумки на поясе что-то достает, и так чуток прикрыв рукой — на стол. Я старательно 'не смотрю' туда — но, пожалуй, кружку местного пива поставил бы на то, что это — тот самый 'манифест', что я с сержантской сумкой подарил Кэрру. Ага, точно, ишь, кинулись читать. И морды-то погрустнели что-то, а тот что возмущался и совсем как лимон сожрал. А мастер Кэрр им еще из кармана тянет — ага, тут можно спорить не то что на пиво, но и на благосклонность здешней Клавы-на-розливе — это он им карту показывает. Совсем они что-то грустные стали. Посидели, поговорили еще немного, да и собираться стали. А как ушли — Кэрр мне махнул — я уже тоже собирался наверх — чего в пустом зале сидеть — и сказал очень негромко:

— Йохан, подожди спать, я нашел покупателя на военную амуницию и половину винтовок.

Ну, я-то только рад — жаль, что на половину.

* * *

Первый городок — или все же местный ПГТ? — с названием Вилльре встретил нас вполне добротным предместьем, с каменными домиками и садами. Сам городок был обнесен... ну, не стеной, но валом, и неглубоким рвом с местами обвалившимся эскарпом. На въезде было нечто, имитирующее бастион — столь же плачевного вида и состояния, что и ров. Но арку исправно перегораживал шлагбаум, опершись на который курили трое служивых — такой же патруль, как и встретился в степи, разве что не на конях, хотя и с саблями. Правда, старшой, ефрейтор судя по лычке, объемом брюха был сам с коня, и брюхо это виднелось из-под расстегнутого по случаю солнцепека мундира. Да и остальные двое... один так, сдается мне, на пику опирался по чисто технической причине — иначе упадет. Служба в разгаре, творятся полная дисциплина и соблюдение уставов. Глаз радуется.

Ефрейтор начальственно икнул, сделав жест гаишника, разве что без жезла, секунд пять фокусировал взор, потом икнул еще раз, и махнул рукой — мол — езжай! Но шлагбаум остался опущенным, зато из дверки рядом с воротами выскочил жующий что-то типус в затертом, и явно цивильном мундире с позументами. Коротко спросил Кэрра кудаоткудазачемсколько? — недослушав ответ выпалил параграфыиуказывсоответствиискоторымиввозимыетоварыоблагаютсяпошлиной, после чего стал нудно подсчитывать сумму и объяснять тонкости. Недолго — как только монеты коснулись его ладони, интерес и рвение угасли, и он дематериализовался, словно и не было, а самый дееспособный солдатик отцепил веревку, и шлагбаум поднялся.

Городок одновременно — и разительно отличался от деревень и даже зажиточного местечка, и одновременно — производил впечатление жуткого захолустья, деревня и есть.

Но — мощеные главные улицы, дома каменные, тесно стоящие, почти все в пару этажей. Пусть и с босоногими подростками, поросятами и курами, разгуливающими по мостовой, торговлей по обочинам и сохнущем на веревках бельем. В центре города все вместе — здание официального вида — явно управа, с флагштоком на котором лениво обвисло некое полотнище, рядом — участок и пожарная часть, как и положено — с каланчой, чуть дальше — храм, неказистой архитектуры — более похожий на лютеранские кирхи, но без слишком высокого шпиля. Далее площадь переходила в рынок, а на дальней стороне от управы и участка, за рынком, теснилась пара кабаков. Замыкали же площадь лавки и магазины.

Вот туда мы сразу и направились — Кэрр сказал, что тут расторговываться не надо, мол, не то место — просто сдадим часть сыра и муки, что прикупили, местным лавочникам. Я тоже утром добил товар сырами — на кузне не только не оказалось ничего стоящего — я даже пожертвовал усатому дядьке серебрушку, ибо он живописал, как вокруг купленного мной ящика мелких сапожных гвоздей, словно коты вокруг сметаны, ходили те самые мужички, с которыми Бэзо играл в нарды. Они во всю уговаривали перепродать им товар, предлагая более высокую цену — но дядька устоял — бизнес там шел по своим правилам, и репутация ставилась порой выше сиюминутной прибыли — что меня в общем порадовало. Но зато остальное интересное-вкусное — перекупщики подмели — на что Кэрр и посоветовал купить сыра, благо мы все равно заезжали забрать заказанное накануне. Сыр в косицах, сухой — купил для поесть, а вот три круга ароматного нежного свежего — сейчас как раз и сдал в лавку и один из трактиров. Не сказать, чтобы выручка была баснословной — так нет, но еще чуть серебра прибавилось. Однако, Кэрр, похоже, намеревался еще как-то подзаработать — он велел нам остаться с лошадьми и телегами в дальней части рыночной площади — наказав приглядывать получше — мол, нравы тут не те, что в деревнях — город, хоть и маленький. Сам он и Лами — переоделись в 'нарядное' — и буквально за полчаса мастер Кэрр собрал толпу человек в пятьдесят, устроив импровизированную проповедь. Я пока не особо разобрался, что тут с религией — и забеспокоился — на ступенях храма появился типичный 'батюшка', разглядывая и слушая 'конкурента по распространению опиатов' с явной настороженностью, при том поглядывал он и на участок — словно прикидывая — не позвать ли кого следует. Впрочем, Кэрр столь воодушевленно вел проповедь, что скоро толпа удвоилась в численности, кто следует сами вылезли из участки на свет Божий, присоединясь к прочим — а вскоре и батюшка взирал вполне благосклонно. Я не очень хорошо понимал о чем толкует 'пастор Кэрр' — видно, изъяснялся он витиевато, только отдельные фразы и общий смысл — ну, общий он во всех подобных мероприятиях обычно схожий. Завершили же грандиозным (по меркам этого захолустья) хоровым пением. Это, на самом деле, вышло очень красиво — Кэрр старательно дирижировал, воодушевленные горожане старались — и песня вышла очень даже проникновенной, многие в толпе утирали глаза, даже батюшка и подошедший к нему полицейский, судя по габаритам и синему с золотом мундиру, были весьма благосклонны. А с балкона управы за всем наблюдали издалека местные власть придержащие — и тоже были довольны. Безо, пока мы караулили добро, объяснил — такое тут не редкость, обычно правда, церковники не любят конкурентов, но мастер Кэрр не в первый раз так делает и всегда выходило как надо.

После того как закончилась проповедь, Лами, в нарядном длинном платье, этакого чопорного покроя, с монашеской какой-то косынкой,потупив глазки (ну, не поверил бы, если бы не знал, что этот чертенок так умеет!) пошла с большой кружкой собирать 'пожертвования'. Народ давал охотно, и она дважды возвращалась к отцу и 'сдавала выручку'. На третий раз уже пошла вдоль площади — и народ, слушавший проповедь на крылечках лавок и трактиров, тоже охотно подбавил, потом Лами подошла и встала напротив управы, сделав книксен — и с балкона бросили несколько свертков — очевидно, завернутые в бумагу монеты. Даже полицейский и батюшка не отказали 'в пожертвованиях' — батюшка еще что-то поспрашивал у девочки, но, судя по реакции — та была проинструктирована верно, и ответы явно понравились. Дальше они с Кэрром подошли и оставили 'сборы', а сами ушли обедать — кто-то из воодушевленных проповедью горожан звал их отобедать за компанию. Ну а мы с Бэзо запалили самовар, и он сбегал и принес из трактира пирогов и рулет с мясом и зеленью — тоже подкрепились неплохо, да еще Бэзо похвалился, что выторговал скидку. Чтоб я в этом сомневался, ага.