Ландскнехт. Часть первая.

С утра, сразу после завтрака, спросил у Кэрра когда едем? Он ответил, что ближе к обеду. Тут-то я и насел на него с вопросами. Главным образом напирал на наш с ним вчерашний договор, мол, все ли так как есть. Кэрр, чуть помявшись, объяснил, что да, горцы здесь весьма воинственны. Но вот потому-то он и хочет их задобрить.... Для своих торговых интересов. Уточнять я не стал — думаю, тут он все же соврал, да только мое какое дело? Я спросил о другом:

— Мастер Кэрр, а чего нам опасаться? Что опасно в этом деле? Я хочу знать, какие могут быть проблемы.

— Проблемы... — Кэрр задумался, пожевывая травинку, снял и протер платком очки — Проблемы такие. Винтовки это очень дорогой товар. Для горцев — горцы любят оружие (тут я непроизвольно кивнул), а хорошее военное оружие — тем более в цене. А вот денег-то у горцев не много. Потому... сам додумаешь?

— Понятно — я кивнул — Могут захотеть не платить...

— Ну да, — усмехнулся Кэрр — они же не знают... да и не только они готовы будут напасть.... Но это если бы знали — а пока никто не знает.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в том, что никто не поверит, что им винтовки не продали. И никто не поверит, что у вас с собой не будет этих денег — а это куш... даже для кого-то из этого же клана. Не говоря про соседей — а они могут и узнать.

— Ага... понятно. И случись что — не поверят... да, действительно, не очень там будет уютно.

— Именно — особенно на обратном пути. На пути туда, особо расслабляться тоже не стоит, но все же проще.

— И это все? Или есть еще проблемы? Вы вчера сказали о молчании.

— Это в твоих интересах тоже, Йохан — снова улыбнулся Кэрр — Да-да. Дело в том, что я плачу тебе неплохие деньги... Но, тут еще одна проблема.

— Какая же, мастер Кэрр?

— Видишь ли, Йохан — княжеский закон запрещает продавать горцам военное оружие. И за это положено пять лет каторги — он посмотрел мне в глаза и снова улыбнулся — Ну, это если поймают.

— Ах, вон оно как...

— Да. Потому — на пути туда горцы для вас не очень опасны, а вот если попадется патруль жандармов... редко, но это тут бывает...

Эвон как. А ведь, сдается мне — вот теперь, начни я отказываться — может получиться совсем нехорошо. Конечно, Кэрр вчера мне не сказал всей правды... но теперь я, без преувеличения, 'слишком много знаю'.

С другой стороны... кроме моего вознаграждения за поездку, он уже отдал мне деньги за винтовки — и по хорошей цене. А, да ладно — один хрен на мне и так каторга до смерти висит, по местным меркам — а шанс не даться живым у меня все же немалый. И терять нечего, даже цепей нема.

Двинулись после полудня, я-то думал, поедем верхом, но Бэзо сел в телегу на водительское места, а меня посадили поверх всего в телегу, ну а Ксюшу привязали сзади. Мне казалось, что в горах с дорогами не очень, но Бэзо растолковал — мол, полпути еще вполне проедем, а дальше навьючим на лошадей и пешком проведем. По-другому, мол, хуже выйдет. Ну, что ж, ему виднее. Дорога пошла между невысокими каменистыми холмами, а вскоре начались и настоящие невысокие скалистые горы.

Тишина и благодать, но я горы давно не люблю, а тут старое вернулось, нервы играют, и вообще. Мерзкие нагромождения камней. Лесом бы поросшие были — и уже легче. Почему — не знаю, но вот эти, без леса — неиллюзорно напрягают. Винтовка давно в руках, разве что на предохранителе. Неуютно мне в горах, да еще вот так — с грузом, одни, в отрыве... Совсем неправильно и как-то... В общем, нервничаю я. Хотя и понятно, что тут вовсе не военная зона какая-то, и не то чтобы даже 'неспокойно'. Просто накачка перед выездом и старое давно минувшее, вкупе с окружающим пейзажем и дало такой эффект.

Часа через три Бэзо предупредил — смотреть повнимательнее. Дороги, как таковой уже, в общем, и не было — широкая осыпь. Впрочем, довольно ровная и проходимая, в такую погоду, по крайней мере. Судя по всему, дорога тут была когда-то, но очень давно. А вскоре — за очередным поворотом открылся и наш промежуточный пункт. На уступе скалы прилепились развалины старой крепости. Маленькая, меньше, чем в степи была,, но из камня — ну да оно и ясно — камня тут полно. Когда-то, давным-давно, лет, наверное, с сотню назад, не меньше — крепости сильно досталось — и с тех пор ее забросили. Тут у нас 'точка' , развалины вполне удобное место. — перекидываем груз, отдыхаем и вперед еще с час-полтора пешком.

Правда, оно для всех удобное, и на нас не забронированное. Мало ли кто там уже успел приютиться? Потому, снял винтовку с предохранителя, да и Бэзо привел оружие в готовность. Приближались медленно, осматриваясь. Но никаких следов или признаков присутствия, или какой-то опасности не увидели. Уже смелее, быстро осмотрели и не столь обширные развалины — нет, чисто. Старые кострища — но совсем старые. И следов нет. Ну и ладненько.

Отдохнули, пообедали взятым с собой, цыган обиходил лошадей. Распряг их, и стал прилаживать вьючные приспособы, мешки всякие и подобия разгрузки, чорт их там знает, как они называются — короче говоря, багажник на крышу в лошадином варианте, ага. А я стал готовить груз. И сразу наткнулся на интересное. Серо-зеленый, добротный, характерного вида деревянный ящик. С двумя ручками по бокам. В таких у нас патроны бывали. Тока тут патроны вроде как попроще хранят-возят. И точно знаю — у меня такого не было. И чтоб Кэрр покупал такое — не помню.

— Эй, Бэзо — я нарочито громко постучал прикладом — по доскам дна телеги, все одно он не увидит, а вроде как — я по ящику колочу, а потом поднял за ручку ящик — да нет, не патроны, по весу-то, никак не патроны... эге.. — А это что? Не мое, вроде... — и крепко держа ящик, старательно стал имитировать желание перевалить его через бортик и, очевидно, сбросить на землю.

Сработало. Цыган аж посерел. Подскочил в секунду, схватил ящик... Ага...

— Э... э, осторожней! Это... это...

— А что там?

— Э... там... там ценное очень! Ценный подарок!

— А... Ну, извини. Я-то думал. А чего Кэрр мне не сказал?

— ...Ну... это... это мой подарок! Вот! Ты же свои винтовки продал? Ага! А мне надо тоже денег! Я вот тоже везу, там продам! Очень ценное, дорогое очень! — и, не дожидаясь, очевидно, пока я полюбопытствую, что там, цыган старательно замотал ящик в тряпки, и бережно отнес в сторону. А ручки-то трясутся, ага. Подарок. Дорогой.

Ладно уж, понимаем мы. Дорогой подарок, подарочек, и даже 'сюрпрайз!'. При том, сдается мне, горцы отнюдь не получатели, а лишь доставят и как надо упакуют. Интересно, умеют здешние горцы упаковать грамотно такой сюрприз? Да, а чего бы и не уметь-то? А то и научат, дело-то известное, как оно бывает.

Пока перетаскивал винтовки цыгану, который их паковал на лошадей, все думал — это во что же такое меня угораздило, судя по всему, вляпаться?

Тропа начиналась сразу за развалинами — и по началу была лишь самую малость поуже дороги, но конечно — не такая ровная. Бэзо тут ориентировался хорошо — видать, не в первый раз ходит. Спросил его — он коротко подтвердил, посоветовав не трепаться, а смотреть по сторонам и слушать. Тоже верно, хотя вот тут как-то спокойнее — тут горы поросли каким-никаким а лесом — и кустарник и деревца есть. Мы, кстати, пока шли — поднялись изрядно — уже чувствуется немного, и воздух не тот и как-то попрохладнее, хоть солнце и припекает. А вдали вон виднеются и серые высокие вершины — не пойму даже — снег там или просто в тумане так? Вроде, нет — снега тут почти нет, лишь на нескольких горах во всем хребте — а вот на Севере есть Ледяной хребет — там почти все в ледниках и снегу. Через час дошли до живописного ручейка, маленькими водопадиками соскакивавшего со склона. Останавливаться не стали, набрали фляжки и только чуть смочили губы водой — пить ее, ледяную, никак невозможно, да и опасно — застудиться легко можно.

Я ожидал увидеть горское поселение эдаким убогим аулом, ан нет. Нам как-то внезапно открылась обширная долина, в которой раскинулся весьма солидный поселок. Дымки, хорошо долетавшие звуки быта — звяк, стук, блеянье коз, какие-то крики. Чуть постояли, присматриваясь — нет, нормальная жизнь, ничего такого, и стали спускаться. Надо сказать, что в гору идти гораздо легче, чем с горы. А уж этих животин тащить, да еще с грузом... Безо пошел первым, я старался повторять все за ним, но все равно казалось, что чортова скотина сейчас сковырнется вниз, и себе сломает ноги и шею (да и чорт бы с ней), так и меня задавит или утащит. Спуск был довольно крутой, мы вышли к поселку, если так можно сказать, с тыла — хорошо было видно, что с другой стороны к нему подходит какая-никакая а дорога. Отчего мы не поехали там, а поперлись через горы? Ну, ответ как бы очевиден, да.

Спуск, вроде 'в пределах видимости', рукой подать, занял минут тридцать-сорок.

Ну, в горах такое бывает. Мерзкое нагромождение камней, и никакого проку. А ведь некоторые еще восхищаются, и песни про лазанье по этой гадости поют. Романтики хреновы. Ольпенисты. Чтоб вам всем.

Спустились, и первым делом обтерлись от пота, пополам с поднятой пылью — мерзейшее ощущение. Морда у Бэзо красная, у меня, наверное, не лучше. Он еще сел вытряхивать камни из сапог — а я порадовался, что догадался поверх сапог застегнуть армейские кожаные гетры — хоть и жарко, голень вся мокрая, а зато нет таких проблем. Да и утянул их ремешками — считай, и сапоги стали почти как берцы — а вот по горам, конечно, берцы лучше.

Пока мы спускались, в поселке нас заметили. Это и понятно, мы и не таились, а немалое стадо коз паслось с этой стороны, и за ним приглядывал кто-то — отсюда и не разобрать, кто. В общем, пока привели себя в порядок — к нам от поселка уже шел человек. Издалека уже начал его рассматривать. Отчего-то ждал от горцев какого-то колорита... Хотя читал, что тутошние горцы этим не характерны. Вот на Севере — там почти как наши шотландцы — и кланы, и тартаны, и килты носят. Точнее, правда, не килты в смысле юбки, а заматываются в большой кусок ткани, типа в плед — он же и одеяло и одежда и плащ-палатка, и мешок если надо.

А за рекой Великой, там горцы другие — вроде как если так аналогии проложить — больше на наших швейцарцев схожи. Вот там говорят и костюмы эдакие с выпендрежем.

Тут же... обычный мужчина, разве что здоровый, крепкий. Ну, надо понимать — на охране чтоль тут — вон тащит на плече короткую винтовку. Отсюда уже видать — однозарядка, и даже не знаю — винтовка или дробовик. Ствол вроде толстоват. Может, штуцер какой, они в горах хороши. На поясе кинжал. А одет неказисто — серая грубая ткань, сапоги, штаны, куртка длинная, перепоясанная. Шапки нет — отчего-то не любят местные горцы головные уборы. И небрит, борода стрижена, но не коротко. Ну, это ясно — бриться возможности нету часто. А стало быть бородатость возведена в традицию а то и в религии отражена — тож поди ихний Аллах праведника в рай за бороду тащит.

Подошел, встал так по-хозяйски, не пускает вроде, но и без агрессии, спросил что-то на непонятном, гортанном языке.

К Ол-Шемму. С товаром. — ответил цыган.

От оно что. На том же языке и говорит горец, это я просто, конечно, не понял. Язык-то тот же самый, а вот акцент, или как назвать... В общем, видать, так в горах перекрикиваться удобней, с непривычки и кажется что другой язык, а вот вроде уже и понятно.

Чего привез?

Тебе знать не надо. Скажи — 'От того гостя, что еще дома сидит', он знает.

— Хорошо. Тогда стойте тут и ждите — ничуть не удивившись ответил здоровяк, и не дожидаясь ответа, развернулся и пошел обратно

Ждать пришлось недолго, минут десять от силы. За это время немного остыли, и вообще пришли в себя. Уже поспокойнее осмотрелся — уютная такая долина, отсюда-то глядя. Трава зеленая, сочная, тепло, ветра нет — видно, горы так закрывают. Селение , похоже, стоит по берегам речки, что тянется по дну долины — вон видно путь русла по зарослям кустарника. Подсознательно ожидал увидеть эдакие глинобитные сакли, однако ж — дома, выглядывавшие из-за высоких заборов, тоже, кстати, ни разу не глинобитных, вида были вполне себе нормального, с невысокими двускатными крышами, крытыми как и много где я уже видел — эдакими матами из соломы, пропитанной каким-то связующим — то ли глиной, то ли чем-то подобным. Торчат печные трубы, с некоторых идет дымок. В общем, никакой особой экзотики.

Караульный вернулся не один — с ним шел немолодой, солидного вида бородатый мужчина. Шел степенно, без лишней спеси, но видно, что он тут вполне хозяин. Я так подумал, что он и есть тот самый Ол-Шемм, и таки угадал. Подойдя, он выслушал пояснения стража — мол, вот они, осмотрел нас, кинул взгляд на навьюченных лошадюг, и кивнув, сделал приветственный жест — мол — пойдем. И так и не проронив ни слова, развернулся и пошлел обратно. Страж повторил его жест, — проходи, мол — и мы пошли. Безо успел еще шепнуть — хорошо, по местным понятиям, раз не спрашивает ничего хозяин — значит, гостю доверяет. Ну, это, конечно, радует, но расслабляться не буду. Хотя зачастую горцев отличает эдакое изощренное коварство — но при том и дотошное соблюдение традиционных запретов. Чаще всего — в своем доме, вообще там, где живут — чужака не тронут. Зато потом вполне могут залепить пулю в затылок, едва перейдет чужак условную границу. А я местных обычаев не знаю, потому лучше не расслабляться, да.

Вблизи поселок оказался не таким простым как издалека. Опоясывал его серьезный ров, по которому пришлось пройти, благо сухой — до самого русла реки, и там подняться к воротам. Поселок-то выходит — стоит на одном берегу реки, через которую перекинут довольно хлипкий мостик. А сам поселок серьезно укреплен. Заборы вокруг домов — вполне себе крепостной толщины, да местами видно — с приступком изнутри. Сами дома, видные издалека только крышами — на самом деле занимали почти все место во двориках, лепясь пристройками и навесами, переходами и подвалами — и сдается мне — местами и улица, если этот, совсем неширокий проход, можно было бы так назвать, и та шла по сводам подвалов. Серьезно тут все... если прикинуть, что мостик через речку, например, заминирован — а почему бы и не предположить такое? — то и вообще этот поселок окажется крепким орешком. Дорога сюда одна, а значит — можно всяко постараться, чтобы ничего тяжелого не протащили. Минометам, или как здесь, если перевести, называют — 'бомбометам', здешние дома явно не по зубам, разве тяжелым — так их поди притащи. Пушки тоже не сильно помогут и опять же — попробуй их сюда доставь, да с припасами. А стрелки... попробовал посмотреть на склоны — да и не увидел. Высокие заборы, не видать — а значит, и со склонов не особенно достанешь тех, кто внутри. Видно, что специально так строено — все проходы неширокие, и 'под стеночкой', да сплошь уступы да ниши всякие. И вот отчего-то думается — вон те отметины на камнях — именно от пуль. То есть горцы тут не раз отсиживались. Пока мы разгружали и обихаживали коней в прохладном перекрытом навесом дворике — уточнил у цыгана. Тот ответил — мол, и правда, горцы эти весьма независимы, но уже лет с десять как 'условно покорны'. Еще старый князь таки сумел, положив полроты горных егерей, а это, по словам Бэзо, те еще зверюги, загнать защитников поселка в подвалы, и впрямь весьма обширные и мало того — соединяющиеся с природными карстовыми пещерами — и под угрозой взорвать все в поселке и уничтожить взятых в плен заложников вынудить сдаться. После чего потребовал разрушить укрепления — что, впрочем, сделать не сумел — больно накладно было взрывать на самом деле, а иначе и вовсе не получалось. Ну и оружие у горцев поотбирали — а у них тогда была до штурма и картечница и пара бомбометов (что собственно и позволяло им отбивать все несерьезные наезды без особого труда). Однако со временем они вооружились снова, хоть и не так серьезно. А новый князь на это смотрел сквозь пальцы — зато очень быстро прикрыл местный приработок — горцы собирали в осыпях и русле рек не то руду, не то самородки — цыган в тонкостях не разбирался — но вот мастера в Союзе очень высоко ценили этот материал и платили за него немалые деньги. Князь Орбель же, во-первых — запретил торговать с Союзом без уплаты вывозной пошлины — такой, что из прибыльного дела — сбор руды стал занятием для поддержания штанов. А во-вторых — начал строить в горах поселки для добытчиков и поговаривают — хотел нарыть штолен и добывать руду промышленно.