— Николай, возьми-ка бочонок спирта, отлей да разведи с пивом местным. И — не жадничай! Потом сходишь к этому... "дыровёрту". Ивашку с собой возьми. Для трезвости. Надо поглядеть-послушать.
— Гос-споди! Да чего там смотреть-слушать?! Пьяных брёх да безобразие!
Продолжая негромко костерить меня под нос, мой главный приказчик отправился исполнять приказ. Разбуженный хозяин долго не мог взять в толк — зачем приезжим посреди ночи три четверти ведра пива? Почему именно три четверти, а не полное?
Наконец, Ивашка с Николашкой отправились к соседям. Вскоре последовавшие радостные приветственные вопли, далеко разносившиеся над спящим погостом, возвестили о принятии моих засланцев в загулявшую компанию.
Ну вот, можно и вздремнуть. Утречком они инфу в клювике принесут, может, чего и прояснится. А пока уточним состав засланцев. Не "от меня", а "ко мне".
Анализ перечня добровольно перемещённых лиц, в смысле — перемещённых через порог нашего постоя, произведённый из засады в сенях путём укладывания граблей на проходе, показал, что Ряха страдает мочеиспусканием, а к Мичуре по ночам "приходит Жора" — жрать ему хочется.
Технологически — ничего нового, общеизвестная мудрость, широко растиражированная в моё время:
"Страшней меча, копья и сабли,
Случайно встреченные грабли.
Особенно опасны те,
Что бьют на малой высоте".
Как средство для выявления вражеских агентов...? — Абсолютно оригинальная инновация! Сам додумался! Почему нашим контрразведчикам никто не подсказал про раскладывание граблей по охраняемым периметрам?
Я ещё выслушивал унылый перечень съеденного Мичурой, как грабли сработали третий раз. Поток глубоко народных и весьма экспрессивных выражений, исполняемых в минорной ми-бемоль, позволил опознать Николашку. И определить уровень его поддатости. Визуальный контроль при пляшущем свете "зиппы" полностью подтвердил аудио-диагноз.
Выведенный за шиворот во двор Николай приступил к исполнению обычного, в таком состоянии, репертуара: он плакал и ругался, лез целоваться и драться. Угрюмый, от своей трезвости, Ивашко, изредка вспоминая филологически обобщённую мать, кратко изложил резюме произведённой рекогносцировки:
— Ужратые там все. Третий день буруздят. Сопля эта, Трифонов сынок, как от бати вырвался, так и заколобродил. Всё — "я! я...!", а сам-то... головка от ... Сказал, что покуда все целки в Поречье не поломает — дальше не пойдёт. Гребцы-то уже поразошлись — сил пить более нету. Осталось всякие... пьянь да дрянь. Наше-то пойло... заглотнули за милую душу. Ещё хотят. А этот... главный, прости господи, приказчик. "А у нас ещё есть! Ща притараним!". Иване, ну нельзя ж такому... товар доверять! Он же не пропьёт, так проболтает!
Возмущённый вопль Николая, пытавшегося опротестовать озвученную характеристику его личностных и деловых качеств, перешёл в бульканье. Ибо то, что в его мозгу предполагалось мощным и стремительным выпадом в сторону злобного клеветника, было, по сути своей, замедленным падением. Которое я чуть перенаправил. В сторону бочки с дождевой водой, стоявшей во дворе.
Обычных 10 секунд отмокания подопытного оказалось достаточно, чтобы принять решение. Выдернув Николашку за шиворот, переждав его захлёбывающийся вой восстановления дыхания, я снова сунул его в охлаждающую и протрезвляющую среду относительно чистого аш-два-о и скомандовал Ивашке:
— Разведи ещё ведро нашего. Надо сходить-потолковать.
Логика элементарная: если моего Николашку, после общения с этой компанией, характеризуют как болтуна, то третьегодневному Трифонычу сам бог велел мявкать безостановочно. Папашка его может быть в деле с Вержавским посадником, сынок может быть в курсе подробностей.
"Пощупать воз не вредно" — щупаем.
Кстати... Я выдернул Николашку из бочки и, когда он кончил пускать носом фонтанчики, поинтересовался:
— У тебя, вроде, платки большие были?
Николай, по своей купеческой привычке, брал с собой не только необходимое для похода, но и возможно продаваемое. Мы несколько раз с ним об этом спорили, потому что таскать его барахло приходится всем. Но он упорно доказывал, что "домашняя дума — в дорогу не годиться", "запас — карман не рвёт"... Парочка больших ярких заморских платков у него в багаже была.
Рубашка от Ивашки позволяла мне завернуться в неё раза три, так что витой кожаный шнурок с кистями на концах, повязанный вместо обычного, для девической рубахи, пояска в форме шерстяного шнура, оказался очень кстати.
Девка из меня получилась... несколько неправильная: у славян домашний или церковный головной убор девушки — просто полоса ткани вокруг лба. Макушка должна быть открытой — "коса на улице". Косы у меня нет, но яркие, дорогие платки отвлекают внимание. Да и обоснование корректное — очевидное женское хвастовство дорогим убором.
— Николашку — спать, Ноготка — поднять, Сухана — взять, меня — не узнавать, ведро — забрать. Давайте, ребятки.
Мои мужи, несколько ошарашенно оглядев меня в девическом одеянии в тени забора, двинулись в сторону затихающей гулянки. Выждав минут десять, следом отправился и я.
* * *
Я уже объяснял: в каждом обществе есть свой набор табу. Одно из самых устойчивых — на смену одежды. Женщина в мужской одежде — крайняя смелость, чрезвычайная непристойность, ересь. Ношение мужской одежды — одно из обвинений, предъявленных Жанне Д'Арк.
Ношение мужчиной женской одежды — снова непристойность, основание для насмешек. Говорили, что Керенский бежал из Зимнего в женском платье — хохот в советской прессе стоял до скончания самой советской прессы.
Потом выяснили — не в женском платье, а в автомобиле американского посла. Народ плюётся. Снова нарушение табу. Но уже другого.
Каждый набор табу — сиюминутен и сиюместен. Попав как-то на свадьбу дальней родственницы в Шотландию, я смущался только два первых стакана тамошнего... "скотского самогона". Вздрагивал от резких движений гостей, и вспоминал, что, согласно историческим традициям, нижнего белья под килт не надевают. Ну, кроме танцоров. Кстати, у воинов-викингов была похожая юбка-kjilt. И с бельём, очевидно, у викингов было... без белья.
Потом шотландская свадьба набрала размах, и вид кривых мохнатых мужских ног в полуспущенных гольфиках перестал меня занимать. Внимание сосредоточилось на отворотах этих чулочек: там туземцы носят ножи. Главное, чтобы нож был с внешней стороны ноги — это признак отсутствия тайных враждебных замыслов.
Последующее бурное обсуждение некоторых (из нескольких тысяч) разновидностей тартана показало: мужская сущность от тряпок не меняется. Два стакана крепкого (в любом одеянии) приводят к мысли о необходимости набить морду оппоненту. Вне зависимости от формы и раскраски его штанов.
Используя опыт пьянки в Эдинбурге — из первой жизни, и поучения "гаремного полицейского" — из второй, я предположил сыграть кое-какую интермедию.
* * *
Прибытие в застолье очередного ведра нашей "разведёнки" было хорошо слышно — со двора далеко разнеслись радостные клики.
На улице, чуть в стороне от распахнутых ворот, две фигуры, неясно различимые в отсветах со двора, выясняли отношения. Хлёсткий звук пощёчины и немедленно последовавший детский вой позволили уточнить ситуацию: происходит воспитательный процесс.
Громкий, наполненный лютой злобой, женский шёпот детализировал позиции сторон:
— Ты! Сучка! Мы с отцом тебя поим-кормим-одеваем! Я ночей недосыпаю! За тобой, бестолочью, стираю-убираю-обшиваю! Никогда куском хлеба не попрекала! А ты, тварь неблагодарная...! Вот же — пришёл случай! А она рыло воротит! Всего-то и надобно — лечь да потерпеть! Никакого труда от тебя ненадобно, только на спинке полежать! Дура! Дармоедка! Прожорище! Там купчик серебром сыпет, а она кобенится! Как себе — так дай, а как для семьи, для отца-матери — так не буду! Убью падлюку!
— Матушка! Не бей! Я же маленькая! Боюсь я! Не надо!
Новая пощёчина отбросила маленькую тень на пару шагов. Большая наклонилась и, приподняв, потащила за руку в ворота. Уже на дворе, где был свет от открытой двери в поварню, стало ясно: мать тащит дочку. Учитывая специфические склонности этого "дыровёрта", могу предположить — тащит на случку. Используя высокий стиль — на платную дефлорацию. Причём, в отличие от визита к стоматологу — собирается не нести расходы, а наоборот.
* * *
Понять и оценить действия туземцев... крайне затруднительно. Возможно, имеет место грубое насилие над ребёнком. Возможно, наоборот — детский каприз и низкая неблагодарность. Но думать об этом без толку — по нашим, "святорусским", исконно-посконным обычаям ребёнок есть полная собственность родителей. Матушка говорит: "ложись" — дочка должна лечь.
"Матушка, матушка, на двор гости едут,
Сударыня матушка, на двор гости едут!
— Дитятко милое, я тебя не выдам!
— Матушка, матушка, образа снимают,
Сударыня матушка... Меня благословляют.
— Дитятко милое, что ж, господь с тобою!".
Фольк достаточно чётко демонстрирует обман родителями своего ребёнка с последующим "переводом стрелок" на господа бога. Выдали, "пропили", избавились, "сдЫхали"...
* * *
Ванька, хватит думать о чужих проблемах — подумай о своих!
Надо вытащить этого "дыровёрта" из-за стола и быстренько допросить без помех. Реально обеспечить одиночество персонажа можно двумя способами: или — в сортир, или — в постель.
Организовать ему дистанционно понос — я не могу. Остаётся сыграть проститутку. Наверное — дорогую. Дешёвую у меня просто не получится — понтов многовато. Заманить его подальше, к реке, и там... информационно выпотрошить. Для чего я Ноготка и дёрнул, на всякий случай.
Учитывая выбранный имидж и уровень подпития компании, а также присущие мне гендерные характеристики... могут быть проблемы.
Факеншит! Ванька, не спи! Быстрее! Сейчас он трахнет эту деточку с мамочкой, и его тяга к представительницам противоположного пола резко упадёт! Либидо уменьшится, мозгов прибавится — вероятность успешного завершения миссии резко снизится.
Всё, ждать нельзя! Как учила меня в Киеве Фатима-"гаремный полицейский":
— Спинку держи! И — проходочка!
Вперёд, Ванюша! На рынок двуногого дырявого мяса.
Моя попытка изобразить задницей пропеллер успеха не имела. Просто потому, что её никто не видел. Как оказалось, все, кто ещё шевелился с открытыми глазами, находились под навесом за поварней. Тут стояли столы, за которыми веселились остатки команды "дыровёрта" и примкнувшие к ним местные пьяницы, бездельники, нищие и шлюхи.
Большая часть присутствующих прибывала в состоянии глубокого отдыха. Резким антиалкогольным диссонансом выглядела моя троица: Ноготку много надо, а Ивашка с Суханом вообще не употребляют.
Ещё одна, подающая признаки жизни группа сапиенснутых хомов и хомок, суетилась у торца длинного стола. Там, под тускленьким огоньком лучины, на столе на спине лежала давешняя девчушка с задранным на лицо подолом и высоко поднятыми тощими ляжками.
В полутьме, среди полупустых мис с объедками, лужиц от пролитого, разбросанных огрызков и костей, наблюдалось нормальное детское тельце с отсутствующими выпуклостями и впуклостями, выпирающими в разных местах из-под кожи тонкими костями и слабовыраженным лобковым оволосением.
Тельце беспорядочно подёргивалось, из-под подола доносился негромкий скулёж, в котором прослушивалась многократно повторяемые фразы:
— Дяденьки! Не надо! Отпустите! Пожалуйста! Страшно! Матушка! Не надо!
"Матушка, матушка, на двор гости едут...". Поздно — уже приехали. Особых эмоций в произносимом не выражалось. Так, регламентный аудио-фон.
Судя по отметкам на икрах — её недавно наказывали розгой. Бессистемно, то есть — "в сердцах", "искренне", "от души".
Я сразу обратил внимание на эти синюшные полоски, потому что держащий левую бородатый мужик заворожено разглядывал её так, будто примеривался к куриной ножке — как бы получше укусить.
Второй "держатель", здоровенный седатый уже мужичина, изображая своей, непривычно прямой спиной столб, с явно видимым усилием поворачивая голову то на возгласы женщины, придерживающей девчонку за плечи и задранный подол, то на шпендрика в красной, заляпанной жиром, рубахе. Шпендрик, согнувшись, не поднимая низко опущенной головы, замедлено суетился между настольных ляжек, пытаясь там, в тени, что-то найти. И ему это удалось:
— Во! Бл... Нашёл. Е...-молотить! Гашник ё...! Сща как завязочку потяну...
Глава 260
Ну, Ванюша, сколь не откладывай, а игру играть придётся. На сцену. Со скандально-жеманной интонацией:
— Ой! Трифоныч! Да ты, никак, остья полюбил! Уже и на хворост залезать начал? А об ёлку потереться не пробовал? И забот меньше — во всяком лесу найдётся. И — расходов никаких.
Я сделал шаг, входя в освещённое светцем пространство. Два платка, один — плотно закрывавший голову и оставляющий в тени лицо, и второй — накинутый на плечи, кисти бахромы которого я скромно теребил в руках, не оставляли никаких сомнений в моей гендерной принадлежности. Попутно они, своими яркими красными узорами на тёмно-коричневом фоне, отвлекали внимание присутствующих от моего лица. И намекали на нижнюю границу ценового коридора предлагаемой услуги.
Шпендрик, несколько покачиваясь, вздёрнул голову и с усилием сфокусировал внимание на платках. Потом на моём лице. Потом — ниже. Потом его повело в сторону, и борьба с Ньютоном и его законом всемирного тяготения — заняла всё внимание.
* * *
Мне он не понравился. На полголовы ниже меня ростом, он выглядел существенно старше. Опухшее от трёхдневного пьянства лицо, мутные, с красными прожилками и остановившимся взглядом, глаза. Сальные, слипшиеся в сосульки светло-русые волосы на лбу. Мокрые от слюней губы. Дорогая рубаха с жирными разводами и выдранной застёжкой ворота.
Явная асимметрия лица, особенно — улыбки и ушей, заставляла вспомнить выражения типа:
"Синдром функциональной дефицитарности стволовых образований головного мозга (дисгенетический синдром)".
Диагноз логично проявлялся в симптомах: незрелость эмоциональной сферы, эмоции не выполняют функции регуляции поведения и межличностных отношений, аффективный контроль больше ориентированы на витальные потребности и потребность в поддержании стереотипных взаимосвязей с окружающей средой.
Вот есть у него такая витальная потребность: "трахаться" — он этим и занимается. Возник у него стереотип — девок портить, он ему и следует.
Забавно: основными причинами этой группы психических отклонений являются проблемы матери в дородовой период: алкоголь, пищевое отравление, инфицирование, родовая травма, инбридинг... Всё это распространено в "Святой Руси" значительно шире, чем в моё время. Соответственно, процент больных в здешних популяциях — выше. Причём, в силу ряда повсеместно распространённых обычаев, в среде аристократии концентрация прирождённых психов ещё больше.
Почему никто из попаданцев не пишет, что в каждой благородной компании постоянно наблюдаются персонажи... интересные профессионально психиатрически?
