Neon Genesis Wasteland

— Ну-ну. Что, дыхалка села?

— Ага, иди сама поверти.

— Это твоя работа, мое дело тонкое.

Синдзи с трудом удержался от озвучивания нескольких ассоциаций насчет "ее дела". Настроение стремительно портилось.

"Гадство... Взрывать нельзя, на нас все три верхних уровня сядут..."

В принципе, добычи с базы уже вполне себе хватило бы на пару лет безбедного существования: чипы из роботов, редчайшие патроны, голо-диски, карты, по которым по окончании денег можно совершить еще пару-тройку жирных рейдов...

"Но эта дверь, эта сучья дверь..."

Синдзи хорошо понимал, что он еще с год будет искать способ выломать ее, даже если за ней только высохший кусок какой-нибудь сраной экспериментальной протоплазмы. Это был секрет, секрет SEELE. Он ухмыльнулся своим мыслям.

"Мне плевать, чей секрет. Честно, плевать. Просто всегда надо идти до конца. Всегда".

Ему страшно не хотелось вспоминать, как он докатился до такой забавной жизненной позиции, и лекарство от раздраженных самокопаний было только одно: вскрыть эту чертову дверь.

— Ein Moment, — вдруг оживилась затихшая было в раздумьях Аска. — Ты куда крутил?

— По часовой.

— Бака, ты бака, — вздохнула Аска и, наклонившись, ласково потрепала его по щеке.

Синдзи ощутил, как краснеют уши, вскочил и схватился за ворот.

"Я глупею... Чертовы роботы, совсем привык к их размеренной тупости..."

Против часовой стрелки колесо пошло очень хорошо — почти полетело, и дверь начала открываться. Аска вынула из-за пояса пистолеты и навела их на становящуюся все шире щель.

— Синдзи, — тихо позвала она, — дальше я докручу. Готовь гаусску.

"Да, Стервочка, я тоже почуял..."

Из распахнувшейся тьмы тянуло... Ничем. Словно там каждый час вытирали пыль и дважды в день мыли полы. И уж точно никакой кислятины от плесени в воздухе.

"Это очень... Нет, ОЧЕНЬ напрягает..."

А еще там была тишина, она выползала им навстречу в грязный полумертвый коридор, очень интересуясь вторгшимися в ее владение гостями. Синдзи видел только метра на два-три вперед, — благодаря зажатому в зубах фонарику, — а дальше мрак становился сплошным и почти кисельным, словно бы спертым за все эти годы консервации. Пол, стены, потолок коридора — все выглядело куда лучше, чем во всей пройденной ими базе. Лучше — и опаснее.

— Включить нормальный свет? — прошептала Аска.

Синдзи посмотрел вправо и понял, о чем она: на стене располагался рабочий на вид рубильник красноречивого назначения. Он подумал и кивнул, освобождая девушке дорогу. Рыжая сделала два аккуратных шага, перешагнула высокий порог и под его прикрытием первой вошла в новый отсек базы.

Синдзи вздрогнул, когда заиграла и почти сразу затихла приятная музыка, а лампы под потолком впереди начали разгораться, гудя и подрагивая желтоватым пока сиянием. Сощурив отозвавшиеся болью глаза, он зарыскал стволом по пространству впереди. Мирный ухоженный коридор — короткий, всего метров пятнадцать-двадцать, — две двери в правой стене, одна в левой и одна в тупике.

— Хммм... — протянула Аска. — Лаборатория. Любопытно.

Синдзи тоже обратил внимание на красную надпись на полу, гласившую, что они только что вломились в "restricted area" и им следует соблюдать лабораторные протоколы, инструкции и прочие херни.

— А вот это уже совсем не хорошо, Аска.

Он ткнул стволом в направлении дальней двери, над которой красовалась огромная наклейка, предупреждающая о биологической опасности.

— Угу. Давай противогазы хоть для очистки совести наденем, что ли. Вряд ли SEELE тут особенный насморк выращивали.

Синдзи кивнул и полез в подсумок, а Аска продолжила тихо распоряжаться.

— Не вздумай стрелять в направлении каких-нибудь пробирок, бака. Вообще, лучше пали поменьше, понял? А еще смотри, куда ступаешь...

"Нервное это у нее, что ли? — подумал он, затягивая на затылке ремни противогазной маски. — Она же в курсе, где я успел побывать..."

— У меня стекло потеет, Синдзи, — объявила Аска. — Ты фильтры менял?

— Менял. У тебя что, бодун?

— Иди на хер.

Он кивнул: напряжение немного сброшено, можно идти дальше. Следуя стволом ружья за малейшим движением своего взгляда, он осторожно пошел к двери слева, расположенной ближе всего к входу. Видя зеленый огонек на замке, он сразу нажал кнопку "open", и лист металла с гудением ушел в стену.

Вдох-выдох...

Синдзи резким движением дернул тело, становясь в открывшемся проеме, и повел гаусской, ища цели в ярко освещенной комнате. И замер, ощущая, как глаза едва не выдавливают стекло противогаза.

"Твою же мать, мы столько не унесем..."

Это был склад охраны или что-то вроде того: шкафчики с боевой броней, шкафчики с безгильзовыми HK G-11, шкафчики с медикаментами, огромная аптечка со стимулирующими пакетами разной мощности, вплоть до ультра-стимпака...

— Ну ни... — пробормотала Аска, заглядывая ему через плечо.

Синдзи опомнился первым:

— Так, ищи голо-диски и карты, а я пока сложу у двери самое ценное и легкое.

Аска уже вовсю копалась в замке служебного стола и внимания ему уделяла ровно ноль. Синдзи вздохнул и протер в последний раз стекло, уверяя себя, что все это богатство — не галлюцинация.

Спустя час Аска сидела на столе и, резво болтая ногами и не менее весело — языком, изучала карту, косясь на мучения Синдзи.

— Блин, выкинь коллиматорные прицелы — в сумме три кило выиграем. Прицелы ведь — говно, на мелочь выйдут. Лучше возьмем больше энергоячеек. И на кой черт тебе пакет вон той наркоты?

— В одном поселке просили, — уклончиво ответил Синдзи, напряженно изучая то, что хотелось отсюда упереть. По всему получалось: вдвоем не вытащить, и это при том, что Аска уже запаковалась носителями информации по самые уши.

— Наркобарон хренов. А "потрошитель" тебе зачем?

Он поднял из кучи вещей упомянутый силовой нож, включил его цепное лезвие и обернулся к Аске:

— Язык тебе отрезать, рыжая. Займись чем-нибудь, а?

Аска хрюкнула сквозь воздушные фильтры:

— Я и так занята. Любуюсь цирком невиданной жадности.

— Там консервов нет? Заткни чем-нибудь себе рот и дай мне подумать. Пожалуйста?

— Можем поцеловаться с языком, если хочешь.

— Хочу. Через противогазы.

Аска хихикнула:

— А что, извращение что надо.

— Ну помолчи уже а?

Синдзи, наконец, смирился с потерями и теперь снимал прицелы, вынимал обоймы, и вообще всячески разгружал ценные стволы, прежде чем сгрузить их в сумки. Краем глаза он отметил, что Аска изучает закрытую дверь.

— Синдзи, может, стоило сначала проверить, что за остальными дверями?

— Если на твои вопли никто не сбежался, то значит, там никого живого. Кроме того, из добычи мы сможем добрать только карты, флэшки и голо-диски. Можем еще пару винчестеров из компьютеров вынуть.

— А если там есть энергетическое оружие?

— Ну да, — с сомнением отозвался Синдзи, немного подумав, — непременно. И вообще, этот блок — арсенал гауссок. Вряд ли там кроме колб с соплями что-то есть.

— Наверное, ты прав, — неохотно признала Аска. — В этом мире вирусы и препараты мы никому не продадим. Но хоть посмотреть сходим?

— Издеваешься? Конечно, сходим. Мы не нашли ничего ценного по-настоящему.

— Имеешь в виду, из твоих воспоминаний?

Он лишь кивнул. Его чудовищная память с горой нечетких образов сулила огромную добычу, но там, несомненно, было что-то еще, связанное с этой базой.

Синдзи упаковал, наконец, две вместительные сумки и на пробу поднял одну: получилось вполне сносно по весу.

— Все, оставляем вещи здесь — и вперед.

Он не успел сделать и шага к двери, когда в стену что-то сильно стукнуло. Синдзи дернул винтовку из-за плеча и упал за шкафчик, беря дверь на прицел. Позади грохнул стол, превращенный Аской в импровизированную баррикаду.

Синдзи напряженно вслушивался в наступившую тишину, но слышал только шипение воздуха в противогазе, гул своего пульса в ушах да тихий шорох Аскиной одежды: рыжая подбиралась, занимая самую удобную для стрельбы с двух рук позицию. Лаборатория безмолвствовала. Синдзи давил напряженное желание начать обмениваться мнениями с напарницей и знал, что она ощущает то же.

"Нетерпеливцы и болтуны долго не живут".

Он приподнялся и жестом показал, что выходит проверить коридор. Аска помотала головой и показала на правую стену:

"— Стучали там".

Синдзи нахмурился: она подтвердила его опасения. За той стеной должна была находиться как раз та самая лаборатория, помеченная рогатым трилистником биологической опасности. Стук не повторялся, но надеяться на чудеса вроде внезапно упавшего на стену тяжелого шкафа Синдзи не привык.

"Вдвоем, — решил он. — Идем вдвоем. Аска откроет дверь, а я расстреляю любую тварь, которая... Которая, блин, смогла выжить за как минимум восемь лет изоляции..."

Страх уверенно брал его за горло, но Синдзи одним ударом отправил его назад — в недра своего "я". Откуда брались эти недра, оставалось для него непостижимым.

"Я Комплементацию пережил, — напомнил себе он, стискивая зубы. — Я заглянул в душу каждому человеку, и остался при этом самим собой. Так чего тебе еще бояться, сволочь?!".

Он встал и, короткой отмашкой позвав Аску с собой, двинулся к двери.

— Бака... — предостерегающе прошептала рыжая, но Синдзи это было до лампочки. Ей хватит наглости и уверенности пойти за ним, а остальное не суть важно.

"Она тебе потом мозг затрахает", — подсказал здравомыслящий голосок.

"И не только мозг", — хихикнул еще один обитатель его "я".

Пошлятина, как всегда, остановила распад разума на стадо противоречащих баранов. Синдзи с наслаждением погрузился в холодящую волну уверенности, благодаря которой бывший бог-неудачник и бывший Третий Ребенок стал самым успешным бойцом этого мира.

"Ну еще память помогла...", — оскалился он, перекатом вывалился в коридор и замер у противоположной стены, наводя ствол винтовки на тупиковую дверь.

Пусто. Тихо.

Он махнул застывшей в проеме Аске.

"Молчит. Ну что за умница", — подумал Синдзи, наблюдая, как Стервочка неслышными кошачьими шагами вышла в коридор. Он указал ей на замок, и девушка немедленно кивнула, выдвигаясь вперед, а Синдзи не отводил ствол от обманчиво мирной двери.

"Шкафы просто так не падают... Шкафы просто так не падают... Шкафы..."

— Синдзи? Синдзи Икари, это ты?

Аска замерла в шаге от заветной двери, когда из-за нее пришел густой бас, накрывший коридор. Синдзи ощутил, как покрывается гусиной кожей от звуков насыщенного мощного голоса, и даже больше — от рокота скрытого в недрах этого голоса самого настоящего животного рева.

— Синдзи? — позвал голос еще раз, но теперь уже куда менее уверенно, словно с каким-то страхом. — Ты здесь?..

Аска медленно обернулась к нему, и Икари впервые увидел, как в этих огромных ослепительных глазах плавится обычный животный страх. Лицо рыжей в его болезненно обостренном восприятии было белее света разгоревшихся под потолком ламп. Звуки голоса обволакивали, неслись словно из самих стен.

"Это как будто говорит бог, которого ударами загнали в тело зверя..."

Синдзи помотал головой, не надеясь избавиться от странной — и от того очень естественной — ассоциации, и встал.

"Два бога-неудачника найдут общий язык..."

Память скрипела и грелась в напрасном копании по залежам последа Комплементации, пока ее хозяин совершал самый смелый поступок за последние несколько лет: шел к двери, не отрывая взгляда от отчаянного личика Аски.

"Даже представить не могу, что там..."

— Аска?

Синдзи вздрогнул, а Аска едва не рухнула, когда голос со странными удивленными интонациями назвал ее имя.

— Мы оба здесь, — громко сказал Синдзи, сжимая плечо ошарашенной напарницы. — Кто ты? Назовись.

— Назваться... Я Тодзи Судзухара.

"Тодзи?"

Сомневаться или обвинять во лжи... Нет, голос сказал правду, но она была невозможна. Или возможна?

Синдзи почувствовал словно удар под дых, и свет хлынул ему в глаза, как в тысячах снов до того: мириады лиц, чужие желания, чужие сердца, оранжевое сияние со всех сторон... Мельтешение с частотой раскочегаренного стробоскопа, с частотой, не воспринимаемой человеком. Он будто листал быстро книгу в поисках единственного редчайшего кандзи...

И этого кандзи нигде не было. Синдзи с усилием вдохнул и впустил в себя привычный мир.

Тодзи Судзухара не участвовал в великом слиянии душ, и объяснений тому могло быть два.

Синдзи вдруг успокоился. Разум послушно отодвинул память в сторону.

"Проверим. Объяснение номер один..."

— Я думал, ты умер, Тодзи.

— Нет. Я жив.

"Объяснение номер два..."

— Это невозможно. Ведь ты не... Не принимал участие в слиянии душ.

Лабораторию охватила тишина, и Синдзи вдруг понял, что они говорят с бесплотным голосом, стоя перед дверью. Он прикрыл глаза и вслушался в тишину, срывая с нее покров за покровом, погружаясь все глубже в неслышные почти звуки.

"Вот оно..."

Мощное, едва сдерживаемое усилием воли нечеловеческое дыхание по ту сторону двери. Слабое гудение электричества в приборах, гул ламп, неслышный дрожащий звон стекла.

"Там все же лаборатория".

Уловив, что дыхание замедлилось перед началом речи, Синдзи поспешил отрубить свой форсированный слух, и как раз вовремя.

— Я тебя не понимаю... Что такое "слияние"? Слияние чего?

— Слияние душ. Объединение всего человечества в единое целое.

О Восемнадцатом Ангеле и своем участии Синдзи решил на всякий случай пока умолчать. Он бросил быстрый взгляд на Аску: рыжая быстро опомнилась и теперь что-то напряженно просчитывала, глядя ему в глаза.

— Не понимаю, что это, — прогудел голос.

— Попробую объяснить, но сначала... Мы войдем, хорошо?

— НЕТ!

Крик сорвал всякую иллюзию бога — от двери их буквально отбросил вопль зверя, чудовища. Металл обшивки стен коридора завибрировал от ласки этого грохота, и Синдзи поднялся, тряся головой.

— Не входите, пожалуйста, — спокойнее сказал голос. — Поймите, вам так будет проще поверить, что я — Тодзи.

"Но я же ничего, и не сомневался... Ах, вот оно что! С ним тут что-то сделали еще до Комплементации!"

Невозможное постепенно обретало контуры в темноте — пока неясные, но уже отчетливо страшные, и разум заработал, выстраивая начальные посылки.

"Тодзи увезли из Токио-3 вскоре после кризиса с активацией его Евы. Он попал в лабораторию SEELE, где с ним что-то сделали. Это организация, о которой я знаю слишком мало. Почему? Результат их скрытности? Слишком мало человек, вовлеченных в настоящий заговор?.. Или они тоже..."

— Тодзи... Что с тобой такое?

— Меня обещали вылечить. Восстановить. И выполнили свое обещание, но превратили при этом в чудовище.

"Восстановить..." Синдзи кивнул. До Третьего Удара само напоминание о том событии могло свести его с ума чувством вины и собственной ничтожности. Теперь он просто кивнул.