Neon Genesis Wasteland

"Сколько сегодня выжило? Сколько дожило до заката?", — подумала она и вдруг увидела это.

Между обманчиво устойчивыми остовами машин, готовыми рухнуть на незадачливую дичь, зиял проход, и сомнений быть не могло: там есть ход наружу. Совсем рядом с ним в пыли чернела запекшаяся кровь, лежали какие-то ошметки, но Хикари этого всего не видела.

Там был путь. Путь на свободу.

Взгляд сам метнулся в переулок. Вопли патруля, собирающего счастливчиков, становились все ближе.

Лаз притягивал к себе, разум орал что-то неразборчивое, в голове плыл образ грязной клетушки, ежедневных работ, издевательств... И еды. Веры в то, что в воскресенье она снова сможет, и сожрут не ее. Надежды на выживание...

За лазом надежды на жизнь было куда меньше.

— А, вот ты где, цыпа!

Падая от непременного удара в живот, она не могла оторвать взгляд от лаза. Там было что-то... Что-то смотрело оттуда синими глазами бога... И эти же глаза были у бьющего ее рейдера.

— А?

Хикари вскинула голову. Костер ровно трещал, она сама сидела у огня с теплой банкой в руках, а Синдзи и Аска вопросительно смотрели на нее.

— Ты опять отключилась, — со вздохом сказала Сорью. Синдзи встал, подался вперед, копаясь в кармане плаща, выудил оттуда пакетик и высыпал содержимое в банку Хикари. Усевшись на место, он, словно кутаясь от холода, спрятал лицо в высоко поднятый ворот плаща. Аска тоже отмолчалась.

Вязкая ночь отряхивалась, сухо шелестя крыльями невидимой листвы, молчание становилось невыносимым, и Хикари впервые осмотрелась в освещенном костром круге. Говорить о том, чего ждали эти двое, совсем не хотелось.

— Что это? — спросила она, указывая на гнутый лист металла у крайнего дерева.

— Обломок конвертоплана, — отозвалась Аска. — Тут все ими усыпано. В радиусе полукилометра примерно.

— Конвертоплана?

— Да. Мы потому тут и торчим...

Аска взглянула на Синдзи, и тот спокойно кивнул, продолжая сам:

— Тут разбился транспорт очень странной организации. Мы о ней ничего не знаем, потому тут и копаемся. Впрочем, уже завтра...

— А почему она странная, если вы о ней ничего не знаете?

Синдзи подтянул к огню крупное полено и поворошил им в затрещавшем костре.

— Они как-то обошли слияние.

Дикая злоба бомбой рванула в душе: "Хочешь их за это поубивать?!"

— Но это неважно, — ровно сказал Синдзи. — Важно то, что ты тут очень не кстати.

Чувствуя, как гнев переплавляется в невыносимую обиду, Хикари задрожала от осознания своей ничтожности: реплика Синдзи взбесила ее. "Да что со мной? Я же столько времени была ТАМ, и ничего подобного...", — удивленно прошептал голос, принадлежащий рассудительной и умной девушке. Аска завозилась, почувствовав, видимо, что слова Икари задели ее, но тот не дал напарнице шанса вмешаться.

— Мы нашли и активировали спасательный маяк. Завтра к полудню должна прибыть партия для проверки места катастрофы, и тут будет очень жарко. Очень. Сомневаюсь, что летающие аппараты поддерживают и пилотируют какие-то босяки.

Хикари молчала. Синдзи объяснил, растолковал, он был тут главным, и непостижимым образом самый ненавистный ей человек даже откровенную грубость обернул заботой. "Ненависть... Я не смогла ненавидеть этих уродов в обличье людей, а его... О чем он говорил?.."

— Ломка.

Синдзи обошел костер и сел прямо перед ней:

— Послушай меня, Хикари. Тебе нельзя оставаться тут. Нам бы пригодилась любая помощь, но ты отходишь от той дряни, с помощью которой сбежала, плохо соображаешь. Поэтому после рассвета ты спустишься в долину, к машине. И будешь ждать нас около нее.

— Не в ней, а именно что "около", — сказала Аска. — И не приближайся к тачке. Там мина на ловушке и растяжкой погоняет.

— А теперь — спать, — закончил Синдзи, кивнув Сорью.

"Спать... Опять туда? Даже там — тот мир, куда ты нас всех загнал!"

Хикари проснулась в холодном поту, жадно ловя пахнущий промозглым рассветом воздух. Во сне — последнем из пандемониума кошмаров — руины охотничьего лабиринта привели ее к Черной Луне, у которой двое одноклассников выдавили из нее душу.

Девушка повернула голову. Рядом с ней лежал тяжелый острый осколок металла, а чуть поодаль — за ним — покоилось безмятежное лицо Синдзи Икари.

"Ему никакая хрень не снится..."

Руки сами потянулись к обломку, а задубевшее тело неожиданно послушно подчинилось хозяйке. "Что ты делаешь? Что ты делаешь, дура?" Она приподнялась, бесшумно вынимая осколок из земли. Ни шороха, ни хруста — а в памяти всплывали все те случаи, когда она могла безнаказанно убить своих мучителей — вечно накуренных, пьяных, угоревших рейдеров никто не считал, они дохли, как мухи...

"Это не то, все не то... В том не было смысла".

Лицо спящего осталось бесстрастным даже когда над ним взмыл осколок. Что-то жгло ее — не изнутри, где безраздельно царил хаос безумия, ломки, отхода от кошмара, а снаружи, и, сместив взгляд буквально на полметра, Хикари наткнулась на внимательные глаза безнадежно бодрствующей Аски.

"У нее серые глаза. Не голубые — серые", — поняла Хикари, обмирая, а Аска медленно поднялась из своего спальника, стараясь не потревожить Синдзи, и кивком головы предложила отойти подальше. Уже идя вслед за Сорью, она обернулась, чтобы взглянуть на спящего, и успела мельком увидеть, как скрылась под веками внимательная синева.

— Ты дура.

Аска пристально смотрела на нее и говорила так, словно доводила до сведения какой-нибудь закон природы. Перед Хикари стояла та самая Аска, которая навсегда осталась звездой ее класса. Та — и совсем другая.

— Ты дура, Хикари. Решила наказать его? Покарать главного мудака?

Она помотала головой в ответ. Валить все на ломку? "Нет... Не знаю. Что со мной? Он такой просто... такой..." Хикари, наконец, собралась с мыслями — или хотя бы с чем-то похожим на них:

— Это его мир. Как ты можешь вообще быть с ним? С создавшим это все?

— Могу, как видишь. Ты знаешь, что он сделал, очнувшись? Тогда, сразу после возвращения? Он попытался меня убить.

Хикари непонимающе уставилась на Аску. Рыжая прищурилась и острым взглядом впивалась в нее, и — одновременно — этот взгляд был устремлен туда, в прошлое.

— Но...

— Заткнись. Просто представь, каково ему, если он готов был придушить единственного выжившего с ним. Об остальном говорить не буду — ты просто не поверишь.

Аска смотрела уже в сторону, и что творилась в ее серых глазах — не разобрать.

— Так что — отправь его в ад, Хикари. Сделай ему приятное.

— Так почему он...

— Спроси его — не меня. Он тебе не ответит, правда. Ни почему он так все решил, ни почему он стал таким, каким стал.

Зевая, Аска повернулась идти к их лагерю, но все же остановилась и добавила из-за плеча:

— Но, может, увидев его реакцию, ты станешь ненавидеть Синдзи хоть немного меньше.

Спина поднывала от потяжелевшего рюкзака, в руках скомкана набросанная схема расположения машины, а в голове — мимолетный взгляд Синдзи, пойманный на прощание. С этим взглядом как-то легче было спускаться вниз, спокойнее думалось, немного светлее и прозрачнее выглядел утренний лес.

"Впрочем, наверное, дело в антидоте".

Хикари перепрыгнула трухлявый пень, чувствуя, что ноги слушаются ее разума. Болезненная легкость движений, покалывание во всем теле, тошнота — все это никуда не делось, лишь стало менее заметно, но сознание все же получило контроль не только над телом, но и над мыслями.

"Неужели она любит его?"

Память о Комплементации давно отказала ей, хотя какие-то впечатления, связанные с ближайшими знакомыми, — смазанные, нечеткие, очень личные, — все равно тревожили ее разум. "Синдзи и Аска... Аска и Синдзи..." — в отрывочных образах чувств этих двоих было что-то иное, чем любовь. Что-то большее? Меньшее?

Над лесистыми склонами нарастал свистящий гул. Он заходил откуда-то с севера, уверенно набирая громкость. Хикари подняла голову и посмотрела на редкие просветы в рыжей листве, выискивая источник шума, и ей показалось, что какая-то тень накрыла лес в полукилометре севернее.

"Конвертоплан. Но... так рано?"

Она оглянулась, думая, успели ли подготовиться те двое.

"Успели, ясное дело. Синдзи уж им точно шанса не оставит".

Ноги сами ускорились, не выбирая тропу. То, что сейчас начнется там, позади, — это уже не ее дело, не ее война. Хикари легко перешла на привычный бег — но теперь вниз, только вниз и уже не оглядываясь.

"Если они победят — мне придется ехать с ними... Может, пусть их убьют?"

Воющий грохот разодрал небо, — и мириады листьев вечной осени сорвались в последний полет. Хикари остановилась, подняла голову — и где-то на перевале, совсем недалеко от лагеря Синдзи и Аски яркое небо поблекло от слепящей вспышки. Она не смогла двинуться, не успела даже выдохнуть, когда ударная волна, взметая еще висящую в воздухе листву, опрокинула ее и покатила по склону.

"Все... Это все..."

Хикари зацепилась рукой за вымытый из земли корень, повисла и замерла, слыша только шум моря в голове и ничего — из окружающего мира. Только когда выше по склону беззвучно свалилась сосна, прожженная сгустком зеленого огня, она поняла, что ее просто оглушило взрывом.

Звонкий мир рывком обрушился на место — грохот, треск, свист, и означало это только одно: взрыв был всего лишь началом. Хикари посмотрела вниз, убеждая себя, что ей туда.

"Мне нечего делать там с ними, нечего!"

Она поднялась с земли и, хватаясь за кусты, за корни, быстро двинулась назад — к перевалу.

"Это все ломка... Это все поганая ломка!"

Хикари подумала и, остановившись, сняла со спины рюкзак. Среди набросанных туда Аской вещей — медикаментов в основном — матово поблескивал разрядник лазерного пистолета из запасов, найденных на месте крушения.

В вышине что-то треснуло, в нескольких метрах от девушки посыпалась горящая труха, а потом снова будто с присвистом разорвали лист металла. Хикари вздрогнула, но двинулась вперед, сжимая в руках оружие. Начали попадаться обломки — частью старые, частью свежие, еще горячие, часть их застряла в кронах, и среди сухих листьев разгорался верховой пожар.

"Из чего там стреляют? Неужели Синдзи как-то сбил конвертоплан?"

Листья вокруг некоторых обломков тоже тлели, а перевал впереди уже заволакивало дымом, исполином выделялся мощный крученый столб там, где прозвучал взрыв.

Пригибаясь, Хикари выскочила в ложбинку недалеко от лагеря и высунулась из нее. Затянутую остро пахнущим дымом местность с трудом получалось рассмотреть, но, по счастью, ее бывшие одноклассники оказались неподалеку за крупным обломком — частью фюзеляжа, судя по иллюминатору. Девушка присмотрелась к ним, обмирая: Синдзи, опустившись на колени, держал на руках обмякшую Аску, из груди которой торчали рабочие емкости уже трех стимпаков.

Не помня себя, Хикари выпрыгнула из укрытия и только сейчас заметила противника.

Из дыма медленно надвигались громадные, словно сильно искаженные человеческие силуэты — с высоченными, вровень с головой, плечами, мощными ногами. Она успела заметить глаза идущего впереди — два светящихся во мгле пятна — и к ней тут же протянулся тонкий красный луч. Плечо опалило пламенем, и девушка с удвоенной скоростью бросилась к тому же укрытию, которое занимали Синдзи и Аска.

"Мне повезет... Мне повезет..."

Хикари притормозила, пропуская выпущенный на опережение зеленый огонек, и рухнула рядом с Икари. Одного взгляда на Аску ей оказалось достаточно, чтобы забыть, как думать: рыжей выжгло всю правую сторону груди, обуглило руку, а тело вокруг сквозной раны покрылось спекшейся коркой расплавленной брони.

Синдзи тяжело дышал — едва ли не тяжелее Аски, у которой осталось всего одно легкое, и, казалось, вообще не обратил на Хикари никакого внимания. Рядом с его головой по броне фюзеляжа растеклось багровое пятно — с той стороны лазером пробовали лист на прочность.

Аска захрипела, и Синдзи, встрепенувшись, опустил ухо к окровавленным губам. Хикари смогла разобрать что-то вроде "... тошнит", и полезла в свой рюкзак: обезболивающее в стимпаках давно ушло, и умирающая вздрагивала от боли. Синдзи остановил ее руку:

— Не надо.

Еще два багровых пятна за его спиной.

— Хикари...

Лицо Синдзи Икари было абсолютно пустым.

— Хикари, отойди, насколько сможешь.

— Я...

Он больше не обращал на нее внимания, склоняясь над Аской. Всем телом прижавшись к умирающей, ломая хрупкие ампулы, он отчетливо сказал:

— Ты только вернись, Аска. Вернись, слышишь, дружище?

А потом пришло сияние. Хикари закрыла глаза, но перед глазами все равно стояла проклятая Черная Луна, стоял оранжевый свет — не зеленый, не красный. Свет пожирал все вокруг, уничтожая грани мира, стягивая их к угольной сфере, зажатой между белыми ладонями.

Судорога прошла по земле, и Хикари почувствовала, что может открыть глаза. Синдзи медленно поднимался, залитый желто-оранжевой жидкостью, которая тяжелыми каплями падала в обугленную землю, всасывалась в нее и исчезала без остатка. Лужа еще таяла, исчезая в грязи, а Икари уже ушел, покинул укрытие, в котором появились оплавленные дыры.

Загрохотали выстрелы, размякшая верхушка обломка стекала на землю багровыми каплями, а Хикари все смотрела в землю, где должно было остаться тело Аски Сорью.

Лейтенант Меркава огляделся и жестом услал своих подчиненных вперед.

"Осторожность — прежде всего. И радиопередачи лучше отключить".

Пусть вызванный на сигнал бедствия патруль пропал неделю назад, пусть это случилось в десятке миль — генерал объявил регион критическим. Тем более что вчера прервалась связь с еще одной поисковой группой.

Вооруженный миниганом капрал двинулся по тропинке, и как для экипированного улучшенной силовой броней шел он очень ловко и тихо — только хрустел песчаник под мощными стопами. Лейтенант осмотрел пологий склон и сдвинул ремень плазменного ружья: интуиция вовсю колотила по макушке, невзирая на такую ерунду, как шлем и мягкий подшлемник. Он вертел головой, не переставая, а потому пропустил момент, когда капрал влетел в растяжку.

Вспышка высвобожденной плазмы мгновенно испарила солдата — вместе с тяжелым многоствольником, вместе с броней, — и Меркаву едва не сбило с ног, но он чудом устоял, выбрасывая перед собой оружие.

Рвущий грохот пришел в уши секундой после того, как ему оторвало сразу обе руки.

"Гаусс... Сукааа..."

Уже падая в скрипящую пыль, лейтенант затуманенным взглядом увидел бегущего по склону человека. Длинный плащ, отброшенная в сторону винтовка, пистолет... Медкомплект брони усердно накачивал Меркаву тримепередином, и тот скрипел зубами только от шока и злости:

"Давай, Стив, мудак же считай голышом!"

Сержант стал на колено и открыл беглый огонь, но пока еще ни разу не попал по проклятому партизану, движения которого смазывались от скорости. Прыжок, уход влево, и — почти в прыжке — враг сделал всего один выстрел. Голова Стива дернулась, сержант словно плюнул фонтанчиком крови, а потом броню с левой стороны разворотило взрывом, так что на землю опустился наполовину человек в силовом панцире, а наполовину — крупный фарш.