Хранитель Озера

Осенний день завершался. Сев на парапет, Лвуми с наслаждением вдохнул пахнущий палыми листьями сырой прохладный воздух, потом осмотрелся. Солнце уже почти зашло, его горизонтальные лучи озаряли уже начавшее желтеть неровное море крон за рекой, над которым поднималась бело-розовая в закатном свете пирамида Древних с её острыми, отклоненными наружу уступами. С другой стороны — он сидел на углу крыши — был мелкий, широкий овраг, тоже сплошь заполненный деревьями. Сам он сейчас сидел на крыше красно-кирпичной двенадцатиэтажки, замыкавшей треугольный двор.

Лвуми посмотрел направо, на другую сторону оврага, и увидел там другую красно-кирпичную двенадцатиэтажку, только длинную. Там, где она кончалась, начинался лес, а дальше — в полукилометре — виднелись ещё многоэтажки. За ними начинался 'старый город' с его особняками и гостиницами.

Весь этот квартал прозвали 'Крепостью', и он был в самом деле на неё похож — три серых панельных восьмиэтажки, две длинных и одна короткая, а по углам — три новых кирпичных двенадцатиэтажки. Получалась вполне настоящая крепость с башнями, попасть в которую было можно лишь через три туннеля в середине этих домов. К тому же, стоял он на таком же треугольном мысу между оврагом и рекой. Под их крутыми склонами тянулись гаражи с решетками на крышах, придавая окончательное сходство. Впрочем, под мыс уходили бетонные туннели, тоже приспособленные под гаражи, и ещё какие! Это были настоящие крепости, в которых можно было отсидеться во время бомбёжки — там и в самом деле были нары, на которых можно спать, и даже туалеты, правда, без электричества, но с водой.

В самом низу, у реки, был пляж и два десятка летних домиков с удобствами, на которые все давно махнули рукой. Некогда здесь был лагерь для детей, которые летом отдыхали в городе, но потом его разогнали, так как дети стали здесь гулять по ночам, а вожатых не хватало. Теперь же это место облюбовали подростки. Именно там подростки и собирались. Они считали, что это самое безопасное место в мире, где они могли спокойно сидеть, не боясь случайных прохожих, и спокойно курить, не опасаясь, что тебя за это накажут. И даже не бояться, если надумаешь выпить. В бывшем лагере подростки могли чувствовать себя в полной безопасности, и подростки из любого другого квартала могли им только позавидовать. В лагере не бывало ни одного человека, который мог бы их там увидеть. Лвуми тоже часто бывал там, но сейчас идти туда ему совершенно не хотелось. Хотелось просто стоять здесь, на крыше, наслаждаясь закатом. И он стоял, пока солнце не скрылось, а небо не начало темнеть. Лвуми вздохнул и побрел к ведущей вниз двери. Он знал, что спать этой ночью ему не придется.

............................................................................................

Минут через двадцать он остановился у начала исполинской лестницы, замыкавшей с одной стороны улицу, а с другой — спускавшейся вниз, к реке, пологой трехсотметровой дугой. До реки было метров пятьдесят вниз, и в этот вечерний час, когда на набережной ещё не жгли свет, можно было рассмотреть её всю, от одного берега до другого.

Лвуми повернулся лицом к западу, туда, где на горизонте ещё догорала полоска заката. Там, за рекой, были горы, вернее, их вершины, которые он видел иногда из окон своей квартиры, но не мог разглядеть как следует. Горы были невысокими, но очень крутыми, как скалистая стена, не имеющая ни конца, ни края. Они казались коричневыми в закатной дымке. На юге, как и над головой, небо окрашивалось в темно-синий цвет, а затем — в черный, с фиолетовыми отливами, но ближе к горам оно ещё светилось розовым.

На севере горы соединялись с морем, и оно сейчас казалось тоже черным, но на самом деле было голубым. На востоке виднелись холмы, покрытые густыми лесами, в которых росли деревья с ярко-красными цветами, напоминающими цветы магнолии. За лесами тоже были горы, которые были такими же крутыми, как и горы на западе, только более высокими. Небо над холмами было темно-палевым, небо над горами — чёрным. Именно там, в горах, скрывалось главное — его вторая квартира, его лабиринт... и Озеро. Не было никаких причин спешить туда прямо сейчас, но Лвуми снедало нетерпение. К тому же, среди людей ему было сейчас неуютно. Не то, чтобы он чувствовал, что за ним кто-то следит, но было ощущение, что могут начать следить. А это было совершенно ни к чему.

Вздохнув, он вернулся к стоянке велосипедов и отпер замок на цепи. Потом представил себе весь путь по тёмной разбитой грунтовке — и ещё раз вздохнул. В голове вновь возникла мысль плюнуть на всё это и пойти домой. Но тогда он отправится в путь только поздним утром, а по дороге к горам наверняка кого-то встретит — и, может быть, даже того, кому одинокий подросток на велосипеде покажется лёгкой добычей. Такое не раз уже случалось — а Лвуми не любил прятать трупы в лесу. Это было тяжело, противно и очень неприятно. К тому же, могли появиться свидетели — а убивать людей, которые не сделали ему плохого, Лвуми совершенно не хотелось. Ночью же дорога наверняка будет пуста. И он, оседлав велосипед, поехал на восток, прямо в опускавшуюся ночь.

.............................................................................................

До гор он добрался уже на рассвете, разбитый и уставший. Крутить педали всю ночь оказалось очень утомительно. Как он ни старался, ехать по неровной земле получалось небыстро. К тому же, вокруг было темно. На велосипеде, конечно, была генераторная фара, но так как ехал он медленно, она светила неярко и мало что освещала. А вокруг Лвуми мерещились затаившиеся во тьме силуэты, и притом совсем нечеловеческие. Однажды что-то огромное и черное перебежало дорогу прямо перед ним, и Лвуми от испуга плюхнулся на землю, весь перемазавшись в грязи. Наверно, это был просто лось... но силуэт показался двуногим, и страшно перепугал Лвуми. Он вскочил на велик и помчался прочь со всей скоростью, на какую только был способен. Но, так или иначе, он всё же добрался до цели. Над ним поднимался крутой скалистый склон, зловещий и мрачный на фоне уже розовеющего неба.

Лвуми пересёк широкую грязную поляну, и, ругаясь, потащил велосипед по крутой каменной лестнице, взбиравшейся на скалу неровными изломанными маршами. Высота была небольшая, всего три или четыре этажа, но он весь взмок и едва не психанул, швырнув велосипед вниз. Ничем хорошим это точно не закончилось бы...

Наконец, он добрался до небольшой площадки перед дверью своей второй квартиры и с облегчением перевёл дух. Врезанная в скалу дверь была стальной, очень прочной и тяжелой. Справа от неё, под нависающим уступом скалы, тускло поблескивали окна. Несколько метров отвесного обрыва под ними надёжно ограждали это жилище Лвуми от нежелательных визитов.

Отдышавшись, он достал из кармана длинный ключ и отпер дверь. Завёл велосипед в тёмную прихожую, запер дверь и лишь тогда включил свет. Ему не хотелось, чтобы кто-то заметил, что он живёт здесь, хотя это было его законное жильё, и никто не имел права входить сюда без его разрешения. Но лес есть лес, и порой по нему бродили странные компании. Несколько раз Лвуми даже пришлось менять стекла, разбитые камнями. К счастью, сейчас ничего такого не было...

Он разулся и прошёл в коридор, а потом в свою спальню. Сквозь широкое окно пробивалось сияние рассвета, уже окрасившего вершины далёких западных гор. Внизу мрачно темнел лес. Лвуми опять показалось, что под деревьями кто-то стоит, кто-то огромный... но сейчас ему было наплевать. Ноги гудели от усталости, в голове звенело. Он свалился на постель и моментально заснул...

............................................................................................

Проснулся Лвуми от острой рези внизу живота. Выругавшись, он поднялся с постели и вновь взглянул в окно. Над горами пламенел закат, словно невероятный взрыв разлетавшихся алых облаков. Он проспал весь день, и до сих пор ощущал себя разбитым...

Зевая и потягиваясь, Лвуми побрёл в туалет, потом на кухню. К счастью, в холодильнике ещё осталась еда, и он поужинал, а потом выпил кофе. Разбитость ушла, по телу разлилась нетерпеливая бодрость. Ну что ж, было пора...

Лвуми подошёл к концу коридора. Здесь, сбоку, была ещё одна дверь. Остановившись у неё он ощутил знакомое волнение и невольно осмотрелся, но за ним, конечно, никто не следил, да и не мог следить в его собственной квартире...

Как же здорово иметь свой личный лабиринт, подумал он. Лабиринт, по которому можно пройти ещё раз, вспомнить былое, те мысли, которые он там думал...

Он вошёл внутрь, закрыл дверь и осмотрелся. Вход в лабиринт был всего лишь комнатой без окон, с двумя дверями и с одним проходом. В одном конце — лестница наверх, на смотровую площадку, в другом — дверь в его квартиру. На стенах висели старые карты, на полу валялись обрывки бумаги и осколки стекла — остатки разбитой чашки, которые он вечно ленился убрать...

Лвуми подошёл к карте и провёл пальцем по знакомым линиям. Главный секрет лабиринта был в озере, нырнув в которое он мог вынырнуть в других озерах, в других местах... мирах? Он не знал, но изучать их, конечно, было самым увлекательным делом в его жизни. Вот только попасть дважды в одно и то же место было... сложно. Лвуми до сих пор так и не понял закономерность, по которой попадал в эти 'другие места'. Но кто-то раньше смог и начертил эти вот карты, хотя и в них он разобрался ещё не до конца. Кое-что правда, было понятно, и он уже знал, куда отправится сегодня.

— Значит, вот так... — пробормотал он, а потом усмехнулся. — А ты думала, что я буду искать здесь? — спросил он у нарисованной линии. Но она, конечно, не ответила...

............................................................................................

Усмехнувшись, Лвуми сбросил одежду. По своему лабиринту он всегда бродил нагишом — прежде всего потому, что тут никого не могло быть, и он мог заниматься тут, чем угодно. Это стало для него своеобразным символом полной свободы, как ни смешно это могло кому-то показаться...

............................................................................................

Раздевшись, Лвуми почесал ногтями на ноге икру, потом вновь задумался, куда же ему двинуть. Вариантов, конечно, было ровно два — или наверх, на смотровую площадку, или вперёд, в глубину горы...

Усмехнувшись, он беззвучно нырнул в тёмный проход и метров через сто снова вышел к свету. Здесь монолит скалы прорезал естественный колодец глубиной, наверное, в несколько десятков метров. На его дне было то самое озеро — круглое, тёмное. Его полукругом обрамляла двухэтажная колоннада, каждый её этаж был высотой метров в пять.

Выйдя на верхний, Лвуми постоял у балюстрады, глядя на озеро, потом, через квадратный люк, по узкой лестнице, спустился на нижний. Осмотрелся, глядя на зияющие в стенах темные проёмы собственно лабиринта. Потом вдруг рассмеялся, и с разбега бросился в тёмную воду...

Вода была ледяная, как в проруби. Лвуми поплыл, гребя руками и ногами, потом нырнул и вскоре почувствовал, что начинает замерзать. Тогда он, вынырнув, отплевываясь, огляделся вокруг, увидел, что плывёт вдоль стены, над которой в потолке чернеет круглый проём, и поплыл к нему. Он поднялся по лесенке в этот проем и оказался в полутемном помещении. Пол здесь тоже был каменным, только в нём были круглые углубления, заполненные водой. Вода казалась черной, потому что свет из колодца уже почти не доходил сюда, не отражался от темных каменных стен. Переход не удался...

Лвуми постоял на краю одного из углублений, потом снова нырнул и поплыл под водой вдоль стен, пока не увидел впереди свет, падавший сверху. Там был ещё один проём. Лвуми подплыл к нему и вылез. Здесь было ещё темнее, чем в первом помещении, но зато пол был земляной. В полу зияло круглое отверстие, и Лвуми сразу понял, что это такое. Это был колодец. Колодец с винтовой лестницей. Он попал в совсем другое место, но вернуться тем же путём не мог...

И Лвуми начал спускаться вниз, нащупывая ногами ступени. Спуск был долгим, но наконец он увидел свет и выбрался из колодца. Перед ним была дверь, которая вела в большой зал. Потолок тут поднимался очень высоко. От этого помещение тоже напоминало колодец. В одной стене было отверстие, в которое Лвуми проплывал по дороге к выходу в свой мир. Здесь он натолкнулся на препятствие и замер. Что-то тёмное, похожее на толстую верёвку, свисало с потолка и начинало извиваться, уползая в отверстие в противоположной стене. За ним показалась вторая 'веревка', третья...

Лвуми с ужасом смотрел на всё это, но не мог ни сдвинуться с места, ни крикнуть. Он не понимал, что происходит. Неужели он попал куда-то не туда или эта... это обитало тут всё время, но не попадалось ему на глаза?.. Как же так?

Вдруг 'веревки' исчезли, и Лвуми увидел, как из отверстия в потолке появилась голова, похожая на человеческую, только в ней было что-то уродливое, словно её сделали из большого куска резины.

— Лвуми, — сказала голова.

— Что? — с дрожью спросил юноша. — Я не понимаю.

Голова кивнула. Лвуми понял, что она кивнула ему, и ещё раз повторил:

— Я не понимаю.

Голова опять кивнула. Но когда она заговорила, то Лвуми показалось, что голос доносится не с потолка, а из самого его горла:

— Ты попал не туда, совсем не туда. За это ты будешь низвергнут, низвергнут! И проклят!

Лвуми не стал слушать дальше и бросился в воду, во тьму...

.............................................................................................

Вынырнув, он оказался в большом зале с узкими и очень высокими окнами, через которые падал бледный свет. Дно его было залито прозрачной водой на глубину человеческого роста и покрыто громадными, метра в три, полукруглыми углублениями. Лвуми подплыл к одному из них, и, заглянув в него, обнаружил, что оно до половины заполнено рыбой. Рыба лежала на дне, сверкая чешуей, и Лвуми подумал: 'На кого же она похожа, рыба, которая лежит на дне?..'

Рыба была огромная, выше Лвуми, с чешуйчатыми боками и хвостом, похожим на плавник. В глубине её глаз светились желтые огоньки. 'Наверное, это рыба-воин', — решил Лвуми и подплыл поближе. Но тут же отпрянул, увидев, что рыба подняла голову и смотрит на него. Взгяд у неё был пристальным и недобрым, и Лвуми вдруг стало не по себе. Ему не нравилось, как рыба на него смотрит. Словно прикидывает, можно ли его съесть. Или, как минимум, откусить ему что-нибудь.

Но рыба не стала ничего ему откусывать. Она вдруг как-то взъерошилась — и воду пронзил сильнейший электрический разряд. Сердце Лвуми лопнуло — такое у него было ощущение. Потом он понял, что с головой погрузился в воду.

Он попытался вынырнуть — и не смог, все мышцы парализовало. Через несколько секунд он мягко опустился на дно. К нему тут же подплыла небольшая темная тень, похожая на человеческую фигуру. Она приблизилась к нему и мягко прикоснулась к его голове.

— Кто ты? — спросил Лвуми, пытаясь разглядеть лицо незнакомца. Он понимал, что вокруг вообще-то вода, но это почему-то не мешало ему разговаривать.