1.
Гостиница была недорогой, но приличной. Чистенькой, ухоженной и весьма милой. Найлах, город людный, располагался на пересечении двух главных торговых путей Кендрии. Ежедневно толпы народа приходили сюда в поисках лучшей жизни, останавливались проездом или прибывали ненадолго по делам, так что у хозяина постоялого двора не возникало недостатка в клиентах. Именно на последнее надеялась сидевшая в обеденном зале девушка, листая стащенную у трактирщика книгу регистрации постояльцев.
Отчаянно зевая, мальчишка-половой лениво возил замызганной тряпкой по столешнице. Пахло жареным луком и рыбой. Время было раннее, так что помещение практически пустовало. В углу спешно доедала стылую вареную говядину парочка ламарских купцов, торопившихся по делам в город. Девушка же решила не давиться остатками вчерашнего ужина, а дождаться сегодняшнего завтрака и пока довольствовалась большой кружкой хлебного кваса.
— Мабон Чанте... Раэд Севр... Пайтон Варделл с супругой... — нахмурилась она, задумчиво теребя угол страницы. — Ладно, положим, супруга не проблема.
Решительно отхлебнула напитка, стерла с губ пену и медленно перечитала приглянувшееся имя.
— Риелей Варделл, — девушка мысленно взвесила получившееся сочетание, рассматривая каждую буковку по отдельности.
Оно ее вполне устраивало. Далеко не идеал, но в целом сойдет.
— Комната номер восемь...
— Эй, Харас, паршивец, я тебе сколько раз говорил не хватать книгу регистрации! — послышался раздраженный голос хозяина гостиницы. — Куда опять дел?!
— А? — мальчишка нехотя обернулся и снова зевнул. — Чего?
Постоялица спешно спрятала предмет разговора под стол и присосалась к своей кружке.
— Чего сразу я-то? — парень отложил тряпку и поплелся выяснять, что кому от него потребовалось.
Девушка постаралась незаметно затолкать книгу себе под платье и, делая вид, что выпирающие на животе углы — неотъемлемая часть анатомии ее организма, направилась к себе в комнату. Там спрятала ворованое под матрас и стала продумывать план действий.
Пайтоном Варделлом оказался пожилой тихий и невзрачный мужчина — Риелей пришлось два часа шпионить у дверей его комнаты прежде, чем он вышел и позволил себя рассмотреть. Его супруга, женщина полная, громкая и суетливая, удостоилась от девушки отдельного оценивающего взгляда. Была признана препятствием незначительным, внимания не стоящим.
Престарелая чета мирно завтракала в наполнившемся за эти пару часов общем зале и обсуждала цены на свинину. Девушка пристально наблюдала, схоронившись за косяком. Она нацепила лучшее свое платье, зеленое с миленьким воротничком, весь запас носовых платков ушел на увеличение груди, а волосы, обычно небрежно раскиданные по плечам, были собраны на затылке и даже украшены кокетливым бантиком. Риелей удостоверилась, что платочки не сползли со стратегически важных мест куда-нибудь в район живота, и ступила в зал.
То, что ее появление было проигнорировано всеми присутствующими, девушку не обескуражило. Убедившись, что броская поза нужного эффекта не оказывала, и что никто не спешил падать пред ней на колени, постоялица убрала томное выражение с лица и решительно зашагала к свободному столу.
Примерно полчаса зазывных обмахиваний платочком, многообещающих страстных взглядов в сторону престарелого Пайтона Варделла и прочих кокетливых мелочей оказались потрачены впустую. Буквально выброшенное из жизни время. Риелей решила, что у старика были серьезные проблемы со зрением: он не замечал не только всех ее усилий, но и саму ее в принципе. Стало обидно. Девушка в раздражении быстро дожевала тушеную капусту с сарделькой, громко шмякнула столовые приборы о стол и встала. Ладно, если тонких намеков недостаточно, придется действовать грубее.
Риелей сидела в опустевшем зале, обиженная и надутая, и думала о жестокости мира. Помощник трактирщика, всё такой же сонный, нехотя собирал со столов грязные тарелки.
Девушка сердито выдрала из прически потерявший актуальность бантик, позволяя каштановым лохмам вновь рассыпаться по плечам и спине.
— Салум тебя дери, Пайтон Варделл, — шмыгнула она носом. — И супругу твою заодно.
Охмурение постояльца окончилось полным провалом. Не сработало даже якобы случайное падение ему на колени, будто вызванное зацепившимся за половицу каблуком, и "ах-я-такая-неловкая-кажется-теряю-сознание-как-хорошо-что-рядом-оказался-сильный-мужчина". Старик на это ободряюще похлопал ее по руке, отечески улыбнулся и посоветовал больше бывать на свежем воздухе. А его жена тут же разразилась лекцией на тему "Молодежь совсем не следит за своим питанием и после этого еще удивляется, что падает в обмороки". Риелей пришлось пообещать, что она хорошенько обдумает ее слова, и спешно удалиться, сославшись на занятость.
От идеи подкарауливать мужчину на всех углах, подстраивая якобы случайные встречи, чтоб у того возникло ощущение, что сама судьба сводит его с этой девушкой, Риелей отказалась. Эта семейка явно была слаба на голову. Не хватало еще, чтоб супруги решили, будто им свыше посылаются знаки того, что они должны удочерить бедную обморочную барышню, не способную о себе позаботиться.
— Да куда подевалась эта книга?! — за стенкой в гневе орал трактирщик. — Харас!
Слышались хлопки крышек шкафа и скрип выдвигаемых ящиков.
— Не брал я, — жалобно протянул мальчишка, изрядно утомленный этим разговором за последнюю пару часов. — Говорил же.
— А кто брал?! Я из-за тебя постояльцев новых записать не могу! Вспоминай, куда сунул! Салум забери твою душу...
— Вы чего?! — разом проснулся парень, бледнея. — Зачем?! Не надо!
Охапка грязных вилок с немелодичным лязгом полетела в керамическую миску из-под тушеной капусты, а молодой помощник трактирщика, собиравшийся нести их в мойку, со всех ног бросился помогать хозяину в поисках.
Риелей проводила его взглядом. Посмотрела на брошенную в спешке на столе посуду. Пожалуй, книгу стоило всё же вернуть: мальчишка так боялся глупого проклятья, что девушке стало его жаль.
— Это не ваше?
Владелец гостиницы уставился на протянутую ему пухлую тетрадь в жесткой обложке.
— Слава Давиане, она нашлась! — воскликнул он, воссоединяясь со своим имуществом. — Где я только не искал!
— Валялась во дворе возле бочки, — вяло врала Риелей, параллельно раздумывая, чем ей теперь заняться. — Иду я мимо, вижу — лежит что-то. Присмотрелась, а это...
— Ну точно Харас, зараза мелкая, пакостничает, — лицо трактирщика налилось кровью. — А еще врет, паршивец! Ну погоди у меня, салум тебя раздери и выжри...
— Как вы можете так говорить?! — притворно ужаснулась Риелей чисто для поддержания образа кисейной барышни, который иногда вспоминала на себя напускать. — Это ужасно!
Она с тихим "ах" отвернулась, якобы чтоб собраться с силами после нервного расстройства, вызванного услышанным, и потрясенно замерла. Навстречу ей по коридору шла Судьба. У Судьбы были серые глаза и каштановые с рыжиной волосы, и божественная фигура, и уверенная поступь, и испепеляющий душу взгляд, и все прочие достоинства, тут же щедро преувеличенные воспаленным разумом впечатлительной девушки.
Судьба прошла мимо что-то примирительно лопочущего трактирщика и застывшей с глупым выражением лица девицы, удостоив последнюю лишь мимолетного взгляда. За спиной у Риелей негромко хлопнула дверь. Она вернулась в реальность.
— ... да ничего с ним не будет, — хозяин гостиницы не заметил, что его не слушали. — Пацаненку...
— Так. Это кто?! — девушка крепко сжала плечо собеседника, бесцеремонно прерывая его речь.
— Где? — растерялся тот, сбитый с мысли и слегка удивленный изменением в поведении постоялицы.
— Сейчас прошел, — эпитет "длинноногий сероглазый красавец" Риелей сумела удержать. — Молодой мужчина в уродской шапке, — "которая ему безумно идет" тоже осталось невысказанным.
— А, — сообразил трактирщик, пытаясь ненавязчиво стряхнуть перекрывающую ему кровообращение хватку. — Приехал, кажется, из Вада. Сказал, что не знает на сколько...
— Звать как? — грубо оборвала его Риелей.
Хозяин гостиницы напряг память.
— Кеане Райнор.
— Риелей... Райнор... — прошептала девушка, теряя к трактирщику всякий интерес и выпуская его руку.
Тот тут же этим воспользовался и исчез в неизвестном направлении.
— О, Давиана Владычица, славу тебе возношу и восхваление. Велики дела твои и заветы нерушимы... — глухо бормоча молитву, Риелей забрела в свою комнату и медленно закрыла за собой дверь. — Да не оставь без заботы своей и наущения рабу твою верную... — она привычно споткнулась на этом месте. — В общем, спасибо, что порой вспоминаешь о моем существовании. Я уверовала в тебя еще пламенней, с меня пожертвование. Только на многое не рассчитывай — я девушка небогатая, а тебя и так каждый день одаривают, так что ты явно не бедствуешь.
Выйдя из религиозного экстаза, Риелей кинулась к своей сумке в поисках расчески.
* * *
Его милость Дайтон Валфрид стоял у окна и смотрел на улицу. Шел уже третий месяц, как он стал виконтом Гармангахиса, унаследовав титул после смерти отца.
— Милорд, прибыл ваш младший брат.
Мужчина обернулся к вошедшему в кабинет старому слуге и слабо улыбнулся.
— Да, я видел, как он подъезжал.
Титул виконта — единственное, что было в Дайтоне Валфриде замечательного. Человеке сером и невзрачном до крайности. Его можно было бы счесть привлекательным, но только обладая достаточным воображением для того, чтоб представить дворянина без старомодной, совершенно не шедшей ему прически. И не сутулящимся. И не в костюме столь любимого им покроя, скрывавшего все достоинства фигуры и выпячивавшего ее недостатки. Очень много разных "и". Однако новый виконт Гармангахиса не располагал к желанию копаться в его личности, выискивая редкие жемчуженки в мешке перловки.
У него не было вредных привычек, о нем не ходило сплетен, а его единственным хобби было коллекционирование книжных закладок. Лорд Дайтон был одним из тех людей, которых не замечаешь и не запоминаешь, даже просидев с ними весь вечер лицом к лицу. Впрочем, с тех пор, как он получил титул, ситуация несколько изменилась: нужно быть очень глупым человеком, чтоб проглядеть виконта. Особенно холостого.
— Я бы предпочел, чтоб лорд Нериан приехал на неделю позже. Или хотя бы на два дня, — вздохнул старик, сокрушенно качая головой.
Хозяина он искренне любил, жалел и желал ему всех благ. Старался оберегать и всячески помогать в меру своих скромных возможностей. Лорд Дайтон всё это знал и тоже относился к верному слуге с теплотой, позволяя себе в общении с ним куда больше искренности, открытости и душевности, чем с кем-либо еще в этом мире. Тем более с родным братом.
— Ты же знаешь, Хавен. Когда дело касается развлечений, Нериан становится удивительно пунктуальным.
В соседнем помещении послышались топот и неприлично громкий смех: младший сын покойного Честона Валфрида не умел обходиться без лишнего шума.
— Как же я рад тебя видеть, мой дорогой брат! — провозгласил он с порога, с грохотом распахивая дверь.
Не дожидаясь ответа, прошествовал в комнату и плюхнулся в кресло. Вытянул ноги, закинул руки за голову и сладко потянулся.
— Как добрался? — лорд Дайтон отошел от окна.
— Ты знаешь, лучше, чем мог ожидать, — Нериан поерзал на своем месте, нашарил под спиной мешавшую ему диванную подушечку, выдернул ее из-под себя и, не глядя, швырнул на пол. — Хавен, принеси мне выпить! Я устал с дороги.
Слуга неодобрительно поджал губы, с тревогой глянул на хозяина и, удостоив гостя неглубокого поклона, вышел.
— В Кирше познакомился с дочкой баронессы Заккари. Милашка, хоть и глупа непроходимо. Хотя, наверное, во многом именно благодаря этому. Наивна, как овца, — молодой дворянин слегка привстал, чтоб иметь возможность стянуть с себя дорожный китель.
Небрежно бросил его на пол следом за подушкой. Снова развалился в кресле, закинув ноги на подлокотник.
— На тебя, кстати, поступила жалоба, — старший брат пошелестел бумагами на столе, доставая письмо. — От баронессы Заккари.
— Старая ведьма, — зевнул Нериан.
— Она пишет, что ты вел себя недопустимо по отношению к ее дочери, а также оскорбил ее жениха.
— Слабак и бесхребетная тля. Представляешь, я прилюдно плеснул ему в лицо вином, а он даже не попытался мне ответить. Просто молча развернулся и вышел прочь! Я аж растерялся.
— Нериан, — вздохнул Дайтон Валфрид. — Я же просил...
— Да-да, — раздраженно отмахнулся Нериан. — Раз десять, наверное.
— Отец тоже, да будет земля ему пухом, неоднократно...
— А что это мы всё обо мне, да обо мне, — гость рывком поднялся из кресла, прошел к родственнику и грубо его обнял, пару раз фамильярно хлопнув по спине. — Дай я хоть поприветствую тебя, как должно, по-братски. А-то не виделись целый месяц, а болтаем о какой-то ерунде.
Дверь открылась, вошел Хавен с подносом, поставил его на стол. Нериан тут же потерял к виконту интерес и переключил свое внимание на хрустальный сосуд, принесенный слугой.
— До меня дошли слухи, — продолжал он, по-хозяйски разливая его содержимое по фужерам. — Что ты устраиваешь званый вечер. Это что, правда?
— Да. Сегодня, — признал лорд Дайтон, нехотя принимая протянутый ему напиток. — И ты, судя по тому, что прибыл вовремя, в этом не сомневался.
Гость развел руками и ухмыльнулся.
— Моё присутствие здесь — чистое совпадение. Я ехал навестить своего единственного, горячо любимого брата, а сегодняшнее мероприятие — так, приятное дополнение, о котором я и не думал, — отхлебнул вина и вернулся к своему креслу. — Хавен, что за беспорядок у тебя здесь? Почему мои вещи на полу валяются? Безобразие, — Нериан снова потянулся и одним глотком допил содержимое фужера. — Я слышал, ты пригласил кучу народу, — снова обратился он к новому виконту Гармангахиса. — Даже удивился. "Это всё враки", — говорил я. — "Мой брат и веселье — понятия несовместимые. Гадкая клевета!" Хотел даже вызвать кого-то на дуэль, чтоб защитить твое поруганное имя... Слушай, не сочти за труд, а? Графин как раз рядом с тобой стоит, а я так удобно сижу, — умильно похлопал глазами, протягивая пустую посуду в сторону хозяина дома.
Слуга неодобрительно насупился, глядя, как его господин послушно исполняет просьбу гостя.
— Я понял, — с уверенностью произнес Нериан, заговорщически подмигивая брату. — Ты собрался добыть себе виконтессу. Да?
Лорд Дайтон ничего не ответил, лишь молча вернулся на свое место и поставил графин обратно на поднос.
— Непринужденная обстановка, — Нериан оживился и даже выпрямился в кресле. — Танцы, милая болтовня. Юные прелестницы, прибывшие вместе с родителями. И тут ты, коварный соблазнитель...
Гость не удержался и расхохотался, чуть не расплескав вино.
— Извини-извини, — проговорил он, всё еще фыркая в кулак.
— Да, я решил, что мне пора жениться, — спокойно отозвался виконт. — Ты правильно догадался о цели этого званого вечера.
— Можешь на меня рассчитывать, мой дорогой брат! — молодой дворянин снова осушил фужер и поднялся на ноги. — Что-нибудь придумаю тебе в помощь.
