И если б такие были у барда, а какая-то девчонка их ему из вредности переломала... Пожалуй, Лей Ханн была бы истово благодарна судьбе, что ее зовут не "Майра Роттери".
Киршийка, немного удивленная внезапной сменой настроения собеседника, смотрела на него с возросшим любопытством.
— Просто игрушки, — отозвалась она, поигрывая кисточкой на смятом покрывале.
— Ага. Просто мои игрушки, — огрызнулся бард: давняя потеря незнакомого маленького мальчика воспринималась практически своей собственной. — Будь они твоими, я б и слова не сказал, — переход на "ты" он заметил, лишь договорив фразу. Ну и к салуму. Он княжич, в конце концов, и не обязан выкать с девицей, не считающей нужным отвечать ему тем же. Тем более что она ему, вроде как, почти подруга детства.
— Что я подарила тебе на тот день рождения? — сменила тему эсса Майра.
— Не помню, — буркнул Айрел. — Зато никогда не забуду, как они хрустели у тебя под ногами.
— Значит, не помнишь? — похоже, девушка была разочарована.
— Да, и это нормально, — грубовато отозвался музыкант. — Мне тогда сколько лет было? Пять? Или четыре?
Он осознал, что перегибает палку: терять самоконтроль из-за напряжения последних дней было бы крайней глупостью. Дерзить — еще большей.
— О чем мы говорили в нашу последнюю встречу? — голос дворянки стал жестче.
Айрел не знал. Он вдруг понял, что если сейчас же не возьмет разговор в свои руки, тот может закончиться для него самым паршивым образом. Бард молчал, глядя собеседнице в глаза и гадая, что бы смогло ее убедить.
— Я как-то был у вас в гостях, — заговорил он. — Тогда лил дождь. Такой сильный, что все волновались, сможем ли мы проехать какой-то участок дороги — кажется, там был опасный склон. Помню, что ужасно хотел спать. А потом мы поднялись на холм, и я увидел в окно ваш замок. Из-за ливня и туч он напоминал Мрачную Цитадель из сказок, я испугался и захотел домой. А потом отказывался выходить из кареты. Меня выманили сладостями.
Эсса Майра молчала. Она ждала продолжения.
Айрел мысленно вознес хвалу покойной нянюшке погибшего княжича — женщине, души не чаявшей в своем воспитаннике и такой разговорчивой, что любое мало-мальски значимое событие в его жизни тут же становилось достоянием всей челяди. Маленькая Триша любила ее слушать: в доме было не так много развлечений для дочки судомойки, а рассказы о жизни правящей семьи и прочих дворян, к коим наследника престола вывозили в гости, были куда интересней прочих доступных занятий.
— Помню чучело совы с часовым механизмом. Оно каждый час начинало щелкать и шевелить крыльями, — бард пристально наблюдал за собеседницей, выискивая знаки, говорящие о малейших изменениях в ее настроении. — Няня так перепугалась, впервые увидев, как оно оживает, что чуть меня не уронила. Потом смеялась сама над собой и осторожно его трогала, когда ее никто, кроме меня, не видел. А я собирал выпавшие из него перья — они сыпались каждый раз, когда сова взмахивала крыльями.
Внешне расслабленная киршийка сидела почти неподвижно. Слишком прямая осанка и немного излишняя небрежность, с которой свисала с подлокотника ее рука, прямо говорили музыканту, что это не более чем фасад — дворянка была притворщицей так себе. Девушка жадно слушала, ловила каждое слово в каком-то мрачном торжестве, не известно пока что предвещающем оратору. В песню, настырно продолжавшую лезть в голову барда, тут же непроизвольно добавилась строчка про натянутую в ожидании выстрела тетиву. Айрел дал себе зарок непременно ее написать, как только выделится свободная минутка, чтоб отвязаться раз и навсегда.
— А еще помню хорька в ошейнике, — он отчаянно напрягал память, вылавливая из потока разрозненных полузабытых воспоминаний, вываленных на него мошенницей, крупицы, имеющие отношение к Роттери. — Он нападал на мои ноги.
— Еще бы. Догадался же приехать в сапогах из кролика... — отстраненно отозвалась эсса Майра, словно говоря сама с собой.
И Айрел понял, что она поверила.
* * *
Триша заметила прибытие иностранных гостей не сразу, а когда поняла, что к чему, было уже поздно — эсса перехватила барда до того, как мошенница успела до него добраться и в последний раз проинструктировать.
— Он знает, что делать, — Кеане догадался, о чем думала бледная и слегка растрепанная спутница, до белизны костяшек сжимавшая подол платья, сидя в углу невысокой софы.
Сам он, выглядя абсолютно спокойным, затыкал щель между рамой и подоконником позаимствованными с дивана парчовыми подушками — ему дуло. У девушки мелькнула мысль, что мужчина специально устраивался возле окна, чтоб в случае провала иметь возможность в любой момент через него сбежать.
Майра Роттери для беседы с "другом детства" оккупировала малую гостиную. Триша дожидаться ее итогов в своей спальне, находящейся в другом крыле дома, не пожелала, потому они с салумом засели в курильной комнате — та располагалась практически по соседству. В воздухе витал терпкий запах фефского табака, куда более крепкого и забористого, чем ламарский — обычное курево "приличного общества". Прошлый виконт Гармангахиса в данной сфере по вкусам был ближе к портовым грузчикам и многие годы с упоением смолил вырвиглазный дар далекой южной речной долины. За месяцы, прошедшие с его смерти, табачный дух так и не выветрился. Лорд Дайтон предполагал, что для того, чтоб от него избавиться, пришлось бы сменить всю мебель, шторы и обшивку стен. Впрочем, сам он сюда не заходил, комнатой теперь пользовались лишь во время нечастых приемов, так что в столь радикальных мерах, по его мнению, нужды не было.
Кеане кое-как примостился на узком подоконнике — ему и без подушек было там не больно-то вольготно. Триша отстраненно думала о стирке одежды и мытье головы сразу же по выходе из курильной и старалась избегать мыслей о том, что будет, если Айрел провалит "собеседование". Минуты ползли больными улитками.
В коридоре послышались шаги.
— Эй. Что происходит? — вместо приветствия произнес, входя в комнату, Лайдли. — Почему все в этом доме такие пришибленные? — небрежно захлопнул за собой дверь. — Словно в ожидании войны.
Принюхался, скривился, кашлянул и помахал перед носом рукой.
— Нашли, где сидеть, — буркнул он, встряхивая головой.
— Что вам угодно, господин Вьятель? — подавляя разочарование, вздохнула Триша — она ожидала увидеть кого угодно, только не его. Общаться со старым знакомым не было ни малейшего желания.
— Луисия велела доставить подарочек, угадайте для кого, — мужчина лениво стянул холодный каракулевый полушубок, не глядя, швырнул его на край дивана. — Сама она валяется в постели с температурой, потому сделать это лично никак не может, — плюхнулся между ним и нехотя потеснившейся собеседницей. — Вот ведь какая беда, баронесса почему-то вбила себе в голову, что передать ее бесценные дары с обычным посыльным будет некрасиво. Однако если в качестве оного выступит дражайший сынок барона Вьятеля, "его высочество" не будет оскорблен.
— Как низко вы пали, — вяло отреагировала девушка, надеясь, что говорливый гость отбудет, выполнив поручение.
— Каюсь, каюсь, — Лайдли закинул руку на спинку дивана. — Поначалу данная перспектива у меня, скажу честно, воодушевления не вызвала. Однако потом я решил, что уж лучше смотаться к вам, чем, рискуя заразиться, сидеть у одра болезной, поправлять ей одеяло, слушать хрипы со стонами и срывающимся от волнения голосом заверять, что всё обойдется.
— Что с ней? — мошенница, не особо стараясь, заставила себя изобразить некое подобие озабоченности.
— Весь день вчера гаржийским скакуном носилась по лавкам, подарки "княжичу" выбирала, — по лицу мужчина промелькнула тень: ему явно пришлось составить ей в том компанию. — Продуло ее, вспотевшую. Отлежится и будет как новенькая.
— Ну и где подарок-то? — меркантильно поинтересовался со своего подоконника Кеане, проявляя невиданную прежде общительность по отношению к дворянину.
— Этот баул, наверное, до сих пор с крыши кареты снимают, — поморщился Лайдли, не сознавая, какую ему только что оказали честь, с ним заговорив. — Теперь ваш "княжич" будет одет и обут до конца жизни. У вас-то что происходит?
— Майра Роттери, — салум поправил сползшую подушку и попытался сесть удобней.
Не успел гость осмыслить услышанное, как дверь снова отворилась.
— Собирайтесь, — стоявший на пороге Айрел выглядел немного потерянным. — Мы едем в Кирш, — скользнул недоуменным взглядом по господину Вьятелю.
В комнате повисло молчание.
— В смысле? — нахмурилась Триша, пристально разглядывая барда и по выражению его лица пытаясь определить, как прошел разговор. — Прямо сейчас?
Бард кивнул.
— Всё хорошо? — на всякий случай уточнила девушка.
Музыкант пожал плечами, потом снова неуверенно кивнул. Мошенница не сдержала вздоха облегчения.
— Боюсь, это невозможно! — доносился из коридора взволнованный голос дворецкого. — Эти люди — гости лорда Дайтона! Они не покинут пределы имения в его отсутствие!
— Я ведь могу расценить ваши слова вот каким образом, — эсса Майра говорила негромко, однако сквозившая в ее тоне веселость заставляла нервничать. — Мой соотечественник удерживается в этом доме против своей воли. Уверена, в каком-нибудь договоре между нашими странами есть пункт, запрещающий подобное. И, поскольку вы первые омрачили безоблачные отношения между Киршем и Кендрией, нарушив этот самый пункт, я, как патриот, для освобождения исстрадавшегося в плену товарища имею полное моральное право применить силу. Мои люди выжгут здесь всё, разрушат этот Давианой забытый дом до основания, а лично вашу голову насадят на пику у ворот. Здорово, правда?
Дворецкий пробормотал что-то неразборчивое.
— Так давайте проверим, хватит ли у меня людей. В чем проблема? Мне отдать приказ запалить крышу?
В курильной молчали и слушали. Кеане равнодушно покачивал свисавшей с подоконника ногой и делал вид, что его интересует лишь вид из окна, Айрел стоял угрюмый и сосредоточенный, Триша беспомощно поглядывала на спутников, не зная, что делать: она не была вполне уверена, что киршийка не выполнит обещание. Быть причиной пожара и кровопролития ей не хотелось. Девушка обратила внимание, что Лайдли задумчиво теребил подбородок и чему-то улыбался. Заметив обращенный на него недоуменный взгляд, мужчина подмигнул старой знакомой, встал с дивана, подошел к двери и прислонился к косяку. Скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, он заинтересованно прислушивался к беседе, получая от нее явное удовольствие. Очень скоро разговор затих — на слугу подействовали угрозы. Убедившись, что продолжения не последует, дворянин приоткрыл дверь шире и выглянул в коридор. Нос к носу столкнулся с как раз собиравшейся войти киршийкой.
— О, добрый день, прекрасная госпожа, — не растерялся он. — Позвольте представиться. Лайдли Вьятель, — оценивающий взгляд скользил по лицу и фигуре девушки. Чуть задержался на шраме, но тут же вернулся к прерванному маршруту. — Третий сын барона Вьятеля, имеющего в Квадро обширные охотничьи угодья...
Эсса протиснулась мимо него в комнату.
— ... и среди прочего небольшой замок, откуда открывается прелестный вид на долину Жеревьевы, — как ни в чем не бывало, продолжал не смущенный подобным пренебрежением дворянин, следуя за ней. — По семейной легенде именно в нем проходил знаменитый военный совет...
— Что сидим? — Майра без особого восторга оглядела собравшуюся в комнате "свиту".
— ... накануне битвы при Нервике...
Киршийка, не оборачиваясь, грубо заткнула рот Лайдли ладонью.
— До наступления темноты нужно успеть в Рег, если вы, конечно, не хотите ночевать в лесу. Потому выезжаем, самое позднее, через час. И мне не нравится, что вы до сих пор не пакуете вещи, — девушка отпустила лицо слегка опешившего от такого обращения Вьятеля, развернулась и покинула комнату.
— Говорю же, собирайтесь, — буркнул Айрел, проводив ее взглядом.
Кеане лениво сполз с подоконника и вышел вместе с бардом.
— Как думаешь, за час реально смотаться в Вельбру и вернуться назад? — Лайдли выглядел как человек, не то вдруг осознавший некую истину, не то наоборот позабывший, как его зовут. Во всяком случае, такого странного взгляда у него мошенница ни разу не видела за все годы знакомства.
— Ну... да, — девушка, аккуратно раскладывая по местам брошенные оружейником подушки, недоуменно на него поглядела.
— Добраться до гостиницы, схватить вещи... — задумчиво бормотал дворянин, потирая пальцем висок. — Не успею всё-таки, — нахмурил брови и с досадой закусил губу.
Так и не понявшая, к чему вели размышления бастарда, Триша проскользнула мимо него и заторопилась в свою комнату.
— Слушай, — догнал ее в коридоре вдруг оживившийся Лайдли. — Ты должна знать. У нас с "его высочеством", случайно, не один размер одежды? — схватил знакомую за локоть.
— Ну, — растерянная мошенница окинула собеседника оценивающим взглядом. — Может быть.
— Отлично! — просиял мужчина.
Чмокнул девушку в лоб и побежал назад в курильную за оставленным там полушубком.
Вернувшийся из Вельбры гонец сообщил, что лорда Дайтона в городском совете не было, и что никто не знает, куда он уехал. Пока дворецкий агонизировал по этому поводу, запряженный "княжеский" экипаж уже стоял во дворе, готовый к отбытию. В очередной раз вставший вопрос, где взять кучера, решил Кеане, заявивший вдруг:
— Так и быть. Я поведу.
— Ты что, умеешь? — с подозрением покосилась на него Триша, здорово раздосадованная тем фактом, что помыть и высушить голову она явно не успевала.
— Ты поразишься, сколько всего я умею, — мужчина закинул на крышу кареты свой нехитрый скарб.
— Тогда какого салума мы всё это время платили ордену Фалкиона?! — сердито прошипела девушка, очень не любившая бросать деньги на ветер.
— Я телохранителем нанимался. Не извозчиком, — Кеане бережно пристроил на сиденье обернутую шерстяным платком хомячью клетку.
Подошли Лайдли и покосившийся под весом объемного тюка слуга, очень жалевший, что так неосмотрительно попался на глаза родовитому гостю.
— Так. Это грузите сюда, — распорядился дворянин, указывая на крышу экипажа.
— Подарочек? — Кеане был впечатлен щедростью баронессы.
— Вот еще. Мой багаж, — отозвался дворянин. — Левее, левее. Ага, отлично, спасибо. Не могу же я отправиться в другую страну без элементарной смены белья, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Триши, когда слуга торопливо скрылся в доме.
— Ты что, едешь с нами? — мошенница не знала, как реагировать на это известие. В поисках поддержки обернулась к салуму, как раз поднимавшему ее саквояж наверх и явно не собиравшемуся влезать в разговор.
— Я всегда знал, что каждый миг, проведенный со мной, наполняет твое сердце неизбывной радостью, — Лайдли поправил распахнувшийся на груди шарф и скупо улыбнулся собеседнице.
— Зачем?
— Да какая разница? — легкомысленно пожал плечами господин Вьятель.
Проследив за неосторожно брошенным им взглядом, девушка увидела Майру Роттери, о чем-то разговаривающую с Айрелом возле своей кареты. Сразу всё поняла.
