Забытый чародей. Призрак офиса

Забытый чародей. История 2. Призрак офиса.

— Глупый принтер!

Фарида Ибрагимова с видом заправской ведьмы яростно скалилась на старенькую офисную технику. Зелено-карие глаза метали молнии, черные кудри падали на вспотевшее от усилий лицо, руки трясли несчастный картридж, клацая по нему ярко-алыми ноготками.

— Вы не правильно делаете. Надо не вперед, а из стороны в сторону, — встряла молоденькая внештатница Алсу — блондинка с шевелюрой по пояс. Но была одарена та-а-аким безумным взглядом, что предпочла отступить бочком. Девочка обитала в редакции второй месяц. Но почти не постигала азы профессии, а выполняла роль "подай, принеси, прими факс и сбегай в магазин".

— Ненавижу! — простонала Фарида, опуская руки вместе с внутренней частью несговорчивого устройства.

На счастье моей соседки по парте (или наоборот) в кабинет вернулась дизайнер Кадрия — женщина за сорок с густой, черной, как смоль, гривой. Громко ахнула, в мгновение ока оценив ситуацию. Ещё бы, именно она являлась главным спецом по местному принтеру, ведь агрегат был подключен к её компьютеру.

— Суй назад! Суй, говорю! — живо скомандовала дизайнер. — Ибрагимова, коряга ты криворукая, картридж вчера заправили! Точно документ на печать послала?

— А то! — оскорбилась Фарида. — Раз десять! Ян, подтверди!

— Нет уж, — я постаралась не высовывать носа из-за монитора, зная, во-первых, нелюбовь Кадрии к тем, кто портит офисное имущество, а, во-вторых, о хроническом и неоперабельном техническом дебилизме Фариды.

— Наверняка не туда нажала, — продолжила уверять дизайнер. — Вот, гляди! Нет ни одного задания!

— Но как же... Ян!

Обстановку разрядил телефонный звонок.

— Э-э-э-э.... — через десять секунд промямлила Лена Ивушкина — девушка с русым конским хвостом, которой не посчастливилось сидеть сразу и у окна, и под кондиционером. — Тут из рекламного отдела звонят, — она кивнула на левую стену, стараясь сохранить на лице серьезную мину. — Интересуются, какого лешего мы десять раз распечатали текстовый документ на цветном принтере...

Я глаза к потолку возвела, пока Фарида, костеря весь свет, проносилась мимо к выходу. Кадрия покачала головой и ласково погладила видавший виды корпус обиженного зазря устройства. Она свято верила, что у любой техники есть душа, и обижать агрегаты не следует.

Когда все вернулись к работе, прерванной "выступлением" Фариды, я тоже попыталась уткнуться в монитор и сосредоточиться на тексте. Но, увы, с этим делом не желало ладиться. Так часто бывает, если рекламодатель не пришел в восторг от статьи, и нужно вылезти из кожи вон, чтобы переделать собственный брак. Особенно сложно, когда ты свое "произведение" неудачным не считаешь.

Сегодняшний день вообще не задался. Четверг выдался, как никогда, унылым. С утра шел снег с дождем. Вернее, в обратном порядке, ибо воды сверху поступало больше, чем следовало для середины февраля. Не ожидая подлости от небесной канцелярии, я пришла на работу с мокрыми ногами и в взъерошенной, как обиженная зверушка, шубе. В довершении "праздника" позвонила маман — напомнить о дне рождения Мартыновны, приходившемся на ближайшее воскресенье.

У бабушки планировалось столпотворение далеких от адекватности гостей. Включая наше безалаберное семейство. Мне было поручено купить вино и подарок от нас четверых, но сначала самой сообразить, что именно презентовать придирчивой родственнице. У мамы с близнецами идеи закончились. Я сломала всю голову, но ничего путного не придумала. Зная характер Мартыновны, предсказать реакцию было невозможно. Она могла полгода умиляться глупой безделушке и столько же времени фыркать, выражая недовольство подарком дорогим и качественным. В итоге я протянула с покупкой, хотя задача была поставлена три недели назад...

— Всем добрый вечер.

Я снова отклеилась от экрана. Реальность тоже подкинула неожиданность. Порог перешагнула уборщица тётя Тоня, которая обычно приходила драить офисную плитку рано утром или после шести вечера, когда народ расползался по домам. Вопрос читался не только на моём лице. Антонина грохнула об пол наполненным на две трети ведром и проворчала, натягивая резиновые перчатки:

— Ноги моей не будет в этом здании на ночь глядя. Хватит. Позавчера страху на годы вперед натерпелась.

— Ох, теть Тонь, не говорите, что верите в дурацкие россказни о привидении, — поддела уборщицу Лена, вальяжно откидываясь вместе со стулом назад.

— О привидении? — спросили мы в один голос с Кадриёй и Фаридой.

Последняя как раз вернулась в кабинет, наслушавшись от соседнего отдела претензий об использовании ценного цветного картриджа не по назначению. В руках она держала кипу листов с пресловутым текстом.

— Я тоже слышала о призраке! — восторженно оповестила Алсу, радуясь, что ей о чём-то известно больше штатных сотрудниц. — В столовой народ шептался. Говорят, многие в здании с ним встречались! По вечерам поздним!

— Ну вас в болото! — отмахнулась Фарида, не выносившая разговоры о нечисти. — Слушаете идиотов и повторяете за ними, как попугаи.

Щеки уборщицы заалели от обиды.

— Не знаю, кто о чем болтает. Говорю только, что сама видела.

— Что, теть Тонь? — подалась вперед Алсу. И подперла рукой подбородок, приготовившись слушать "занимательную" историю.

— Чертовщину, — выплюнула Антонина, откидывая назад русые с проседью волосы. — Часов восемь было. К этому времени в здании мало кто остается. В отличие от вашей неуемной конторы, народ старается после шести не задерживаться...

Мы дружно хмыкнули и обменялись многозначительными взглядами.

...Иду я, значит, по четвертому этажу с ведром — к крайнему кабинету в левом крыле. Там юристы обитают — вечно напыщенные. Напеваю под нос. Никого не трогаю. И вдруг слышу: вторит мне печальный голосок, не то женский, не то детский. Но ни слова не издает, просто мелодию мычит. Сначала решила — почудилось. Сама петь перестала. Да ОНА не умолкла, продолжила скулить. Я туда-сюда. А нет никого! И, главное, непонятно, откуда звук идёт! А потом меня чуть Кондратий не хватил. Как увидела в правом крыле фигуру белую! В темноте! Я с той стороны свет не включала, знаете ж, как арендодатель не любит, если электроэнергия впустую тратится. Так вот, привидение это постояло чуток и вверх рвануло. Прямиком сквозь потолок! Сама не помню, как вниз по лестнице летела. С перепуга все на свете позабыла. Ох, как охранник потом ругался! Когда ведро пролитое в коридоре нашёл. Но ему что в лоб, что по лбу! Пока с этим чудищем сам не столкнется, не поймет. А то его брату всё шуточки.

Уборщица негодующе крякнула и окунула швабру в пенную воду.

— Почудилось тебе, теть Тонь, — вынесла вердикт Фарида. — Народ болтает, воображение и расшалилось.

— А ты, я посмотрю, недалеко от охранников ушла, — пробурчала Антонина и махнула Лене, чтобы выходила из-за стола и освобождала место для уборки. Но прежде чем приступить к работе, наградила холодным взглядом Фариду. — Вот спустит тебя эта нечисть с лестницы, посмотрю, как заговоришь. Если вообще заговоришь.

Моя соседка по парте от такого премилого пророчества открыла рот, но не придумала, что ответить. Зато быстро сориентировалась Кадрия.

— Типун тебе, теть Тонь! На все места сразу!

На этом разговор закончился. Уборщица фыркнула (почти как моя бабка) и принялась выполнять непосредственные обязанности. Остальные вернулись к работе, стараясь не замечать Антонину. Неудивительно, что она закончила уборку в рекордные сроки, торопясь покинуть не радушный кабинет.

— Ну и выдумщица она у нас, — резюмировала происшествие Кадрия, когда тетя Тоня отправилась к соседям слева. — Хотя, признаться, на неё не похоже...

Вот это и настораживало...

Я тяжело вздохнула и крепко задумалась, послав дикими джунглями недописанную рекламу. Антонина всегда производила впечатление женщины здравомыслящей. Ещё и нас пыталась уму-разуму учить. И вдруг россказни о призраке! На слова других (Алсу, к примеру) я бы и внимания не обратила. Но уборщица историю поведала в деталях. Ладно б одна зрительная галлюцинация фигурировала, а то еще и пение...

Ох, не к добру всё это. Не к добру. А я, наивная, почти поверила, что магические катаклизмы в моей жизни закончились. Полтора месяца ничего не происходило. Ни пророческих снов, ни обещанных Алексеем Даниловичем оборотней. Да и сами обитатели "Забытого чародея" не напоминали о своем существовании. Если б не Ярослава, ставшая катализатором новогоднего мистического безумия, и волшебная кошка Клякса, я бы решила, что те события мне приснились.

— Домой не собираетесь?

В кабинет вплыла бухгалтер Наталья Оскаровна — пятидесятилетняя округлая дама, острая на язык и не признающая авторитетов. Поправила короткие мелированнные волосы, оглядела наши сосредоточенные лица поверх овальных очков.

— Мечты-мечты, — подала голос я, как сидящая ближе всех к двери. — А что?

— У меня тоже работы по горло. Но после дурацких слухов неуютно сидеть в пустом здании одной.

— И вы туда же! — скривилась Фарида.

— Не то, чтоб я верила, — поспешила уточнить бухгалтерша. — Но когда вокруг тихо и темно, не по себе становится. Заразы-охранники после семи часов обход делают и везде свет выключают. Сами знаете.

— Руки бы поотрывала, — сердито процедила я. — И за свет, и за лифты.

Это была ещё одна причуда местной администрации. В восьмом часу вечера оба лифта отправляли на боковую. А зажигать на лестнице свет запрещали охранники. Мол, лень им потом подниматься своим ходом и всё выключать. Я однажды в темноте навернулась вниз, шагнув мимо ступеньки. Благо последней, а не самой верхней. Иначе б обычными синяками на коленках не отделалась.

— Что пишешь? — из вежливости поинтересовалась Наталья Оскаровна.

— Геморрой, — прорычала я.

— В смысле, рекламу? Она у вас всегда такая.

— Рекламу. Про геморрой. В прямом смысле. Материал о современных методах лечения. Переделываю.

— Завернули?

— Ага, сказали, не слишком вдохновенно получилось, — я несчастно вздохнула. — Хотят, чтобы красок добавила в описание ощущений до и после...

Бухгалтерша издала смешок и решила не развивать тему, так и не поняв, правду я говорю или издеваюсь.

— Начнете собираться, звоните...

* * *

К восьми вечера в кабинете нас осталось трое: я, Лена и Фарида. Мы не были неисправимыми трудоголиками. Но завтра каждую поджидал новый пласт заданий. Не разделавшись с сегодняшними статьями, мы рисковали устроить себе рабочие выходные. Кадрия ушла час назад, велев, не забыть отключить все пилоты и выдернуть из розетки чайник. Алсу мы сами отправили восвояси, едва пробило шесть. Все равно ничего не делала и остальных баламутила разговорами о призраках.

Покинуть офис в срочном порядке мы решили после звонка Альберта — мужа Фариды, сообщившего, что подъезжает через пять минут.

— Честное слово, в этой конторе против меня ополчилась вся техника! Теперь и компьютер выключаться не хочет! — возмущалась соседка по парте, пока я отправляла рекламодателю письмо с выстраданным текстом во вложении.

Лена сделала мне большие глаза, я ответила легкой усмешкой. Хоть сто лет пройдёт, но в мире не отыщется ни одно техническое устройство, с которым способна поладить Фарида.

— Ой! — я хлопнула себя по лбу. — Надо Оскаровне позвонить.

Кабинет бухгалтерши располагался в другом конце крыла, и идти туда было лень.

Трубку сняли сразу.

— Я не закончила, — несчастно протянули на том конце.

— Долго ещё?

— Минут двадцать-тридцать, — Наталья Оскаровна сделала паузу, во время которой я не нарушала тишины. Но бухгалтерша поняла молчание лучше любых слов. — Альберт за Фаридой приехал? Идите тогда. Они вас до метро довезут. А со мной на своих двоих пойдете.

— Уверена? — с сомнением переспросила я.

— Идите уже! — притворно сердито прикрикнула трубка.

Оскаровна говорила дело. Даже до остановки наземного транспорта идти минут десять, а до станции подземки — почти полчаса. Мы с Леной, если заканчивали работу вовремя, не брезговали длинными пешими прогулками до метро. Все равно добирались домой быстрее, чем на краснобусе. Но поздним вечером и в мерзопакостную погоду марш-броски не рассматривались.

В коридоре седьмого этажа встретила темень. Небольшой просвет давало окно впереди. Но и оно являлось слабым помощником — за ним зимний вечер. На лестницу завернули в тишине и замедлили шаг, аккуратно вставая на каждую ступеньку. Широкий спуск убегал вниз и у окна делился на два узких. Они огибали шахты лифтов — каждый свою — и встречались на следующем этаже. Мы все предпочитали спускаться по правому разветвлению. Быть может, заворачивать налево не к добру?

Я и думать забыла о местном привидении. Шла спокойно, не боясь темноты, но выверяя каждый шаг. Маяком служил Ленкин русый хвост и издаваемые ругательства. Девушка торопилась поскорее покинуть мрачное здание. Я же предпочитала не спешить и разозлилась не на шутку, получив неожиданный, но весьма ощутимый толчок сзади — аккурат по пояснице. Только пропахать пятой точкой половину лестницы не хватало!

— Блин, Фарида! Совсем необязательно в спину толкать!

Мгновение полной тишины. И вдруг:

— Ян, ты чего? Я же сбоку иду.

Я повернула голову, прищурилась и выхватила взглядом темно-красное пальто соседки по парте. Она, и правда, шла на одном уровне со мной, держась за противоположный поручень. При всём желании не сумела бы пихнуть меня сверху. Вот только и позади никого не наблюдалось.

— Между прочим, не смешно, — прохныкала внизу Лена. — Тети Тони хватило!

— Пошли уже, — пробурчала я, ёжась.

Девчонки могли сколько угодно сомневаться в здравости моего рассудка или считать наезд на Фариду шуткой. Но я точно знала, что толчок мне не почудился. Более того, прекрасно понимала, что отсутствие видимого вредителя не означало, что его тут нет. Алексей Данилович ясно дал понять, что чувствительные к магии люди способны замечать необычные вещи.

А я была более чем чувствительной...

Выходить пришлось через гараж, центральный вход охранники неизменно запирали после семи часов. По лицу хлестнул колючий ветер. А как иначе? После дождя обязательно должно наступить резкое похолодание, чтобы завтра слякоть превратилась в сплошной каток.

...К странному происшествию мы с Леной вернулись, простившись с супругами Ибрагимовыми и спустившись в метро. В машине Фарида нарочно трещала о всяких пустяках, чтобы не нагнетать обстановку и не дать нам открыть рты. Но оставшись со мной наедине, Лена не выдержала. Невозможно поверить в необъяснимое, когда стоишь на освещенном перроне центральной станции, где даже в поздний час полно людей.

— Ничего ведь не было, да?

— Не знаю, — соврала я. Огромные серые глазища, взирающие с надеждой, исключали возможность говорить правду. — А вот и моя карета.

Нам обеим нужно было ехать четыре станции. Но в разные стороны. Иногда мы устраивали соревнования — чей поезд раньше придет.

Машинально разглядывая рекламные листовки в вагоне, я вспомнила наказ Устинова — незамедлительно сообщать о любых проявлениях сверхъестественного. Я понимала, что призрак, пытавшийся спустить меня с лестницы, отлично вписывался в выше изложенное. Однако не испытывала ни малейшего желания привлекать магов. Может, неугомонный дух одумается и больше не станет беспокоить работников зеленого офисного здания в семь этажей?