1. Ученик Жестокого Бога - Черновик

Глава 1

Мягкие лучи весеннего солнца, едва поднявшегося над горизонтом, коснулись сияющих шпилей дворца Кортаилан. Они осветили распустившиеся нежно кремовые бутоны эльфийских орхидей, увитые плющом стены замка и стаю бледно-розовых щерликов, которых весело щебеча и чирикая, летели к саду с целью добыть что-нибудь вкусненькое. Одна из птиц внезапно свернула в сторону, углядев своим острым взором пару гусениц на ближайшем кусте. Резко спикировав, она рванула к заветной ветке, но именно в этот момент ее путь пересекся с легкой, но от этого не потерявшей своей смертоносности стрелой.

Юный Грэйлон из дома Ястреба недовольно скривил лицо и опустил лук. Пичуга невольно сбила его с ритма и заодно исказила столь красивую итоговую картину стрельб. В полусотне шагов от него стояла ростовая мишень в виде рыцаря. Специальными кружками были помечены слабые места, вроде сочленения в доспехах, глаза или просто открытые точки. Из каждой из них в данный момент уже торчало по полудюжине стрел. И лишь последний заряд стыдливо болтался, воткнувшись чуть ниже воображаемого пупка. Стекавшая по мишени кровь от насаженной на стрелу пичуги, конечно, придавала немного реализма, но Грэй знал, что в настоящем бою, кровь скорей всего польется из него самого.

Юный эльф задумался. Конечно, можно попробовать начать сначала, но времени оставалось не так много. Скоро придет Халиор, и он будет крайне недоволен, если ему придется ждать. А Грэй принес чуть ли не самые страшные клятвы уважать своих наставников, не перечить им и делать все, что они велят. Впрочем, мастера фехтования он искренне уважал. Старый вояка плевать хотел, чей сын его ученик и какая кровь течет в его жилах. Он просто вколачивал все, что умел в юную голову, больше ничем не заморачиваясь.

— Какая варварская жестокость, — раздался за спиной тягучий, изящный но, тем не менее, противный голос. — Это все влияние испорченной крови?

Грэйлон медленно, не торопясь и стараясь сохранять невозмутимый вид, развернулся. Появившуюся на стрельбище троицу он узнал. Слева стоял Хасилен, жутко гордившийся тем, что приступил к изучению магии еще до наступления совершеннолетия. Хотя сам пока не мог даже свечку зажечь. Правого звали Эйфельтон, личность ничем не примечательная, кроме своего непомерного гонора. Имя центрального, который судя по виду и был главным, Грэйлон вспомнить не мог. Впрочем, тот появился в Кортаилане не так давно, прибыв аж из самого Слимахана. Столичную достопримечательность моментально облепили местные сливки общества. И, конечно же, они не могли не похвастаться местным убожеством

— Значит, это и есть тот самый "Испорченный"? — продолжал тянуть своим занудным голосом столичный сноб. — Честно говоря, не впечатляет. Я вообще удивлен, почему его оставили в живых? У нас в столице Император сразу же бросает таких ублюдков на съедение своим кошкам.

— Боюсь, от меня у них изжога будет, — буркнул Грэйлон, аккуратно изучая обстановку.

— Испорченный смеет огрызаться? — поднял бровь приезжий. — Это наша земля, пропитанная духом наших предков, и мы не позволим...

— Что-то дух ваших предков подванивает, — презрительно и демонстративно сморщил нос Грэй. — Неужели начал разлагаться?

Последняя фраза моментально вывела его оппонента из себя. Хотя, чего еще ждать от ста двадцати летнего подростка? Все показное высокомерие и снобизм тут же куда-то пропали, и на Грэя в яростную атаку сейчас неслось нечто, явно воображающее себя великим воином и защитником поруганной чести. При этом мало осознавая тот факт, что у испорченного полукровки с самого начала диспута имелся четкий план боя.

Противнику требовалось пробежать не так уж много, и в ярости он даже не стал пользоваться дорожкой, посыпанной белоснежным песком, а рванул напрямую через газон. Грэйлон внимательно наблюдал за действиями столичного сноба, и в тот момент, когда он пересек половину разделявшего их расстояния, резко швырнул стрелу, которую до этого держал в руке. Бросил он ее не особо сильно, и даже целился мимо бегущего. Другое дело, что бегущий об этом не догадывался, и, увидев летящую, как ему казалось прямо в лицо, стрелу, тут же попытался хотя и весьма неуклюже, увернуться. То, что трава до сих пор мокрая от утренней росы, ему и в голову не пришло. А то, что сандалии на такой поверхности очень неплохо скользят, тем более.

От рывка в сторону тело нападающего резко потеряло равновесие и растянулось во всю длину, проехавшись по траве чуть ли не к самым ногам Грэйлона. Здесь он предпринял попытку встать, но у юного эльфа имелись свои планы на этот счет. Мощным ударом ноги он расквасил в кровь лицо нападавшего, заставив его вновь упасть на газон. Удар свой Грэй знал, и сейчас мог точно сказать, что примерно с полминуты у него есть.

Оставшаяся парочка, вначале ошеломленная яростной атакой своего товарища, а затем его столь же бесславным поражением тут же бросилась мстить. Наученные горьким уроком павшего, по прямой они уже бежать не стали, воспользовавшись дорожкой. Правда, то, что сама дорожка способна преподнести им сюрприз, они так же не подумали. Грэйлон, хорошо изучивший особенности песчаного покрытия, лишь мысленно ухмыльнулся. Вторая стрела была брошена аналогично первой, с расчетом пролета перед носом Хасилена, благо он бежал первым. И в то же мгновение сам Грэй сорвался с места. Расчет оказался верен. Молодой эльф был вынужден резко затормозить, бежавший сзади Эйфельтон, не заметивший угрозу налетел на своего товарища, а еще через мгновение во всю эту кучу малу врезался и виновник паники.

Грэйлон от всей души вбил ногу в грудь Хасилена, отбросив одним ударом обоих эльфов прямо на газон. Рядом как раз скулил поверженный гость из столицы. Разгневанный Эйфельтон, пострадавший меньше всех, выхватил висящий на поясе кинжал и тут же замер. Наглый полукровка к этому моменту успел положить стрелу на тетиву, и ее острие теперь смотрело прямо между глаз лежавшему.

— Я надеюсь, вы не совершите столь глупой ошибки, как попытка напасть на меня с оружием? — вежливо, но весьма ехидно начал Грэйлон. — Ведь по закону Кортаилана, да и всей империи Перворожденных, я имею полное право убить любого, защищая свое честь и достоинство. Это, кстати, касается и приезжих. — Юнец, поверженный первым, как раз пытался встать, размазывая кровь по всему лицу, но заметив направленную на него стрелу, упал обратно. — Впрочем, мой любезный дядюшка Карнэл, при дворе которого и проходило мое воспитание, -при упоминании этого имени лица эльфов внезапно побледнели, — считал, что даже превентивное нападение может считаться самообороной, если ты осознаешь, какую угрозу представляют собой твои потенциальные противники. Так что, может, мне вас всех перестрелять? Я думаю, при таких условиях суд меня оправдает, поскольку я буду говорить только правду.

— Пощади, — еле слышным голосом прошептал Эйфельтон, в чьих глазах плескался ужас.

— Можно погромче, у меня сера в ушах и я плохо слышу? — любезно попросил Грэйлон.

— Не убивай! — на этот раз он сорвался на рыдание. Но именно такого эффекта и пытался достигнуть эльф.

— Хорошо, убивать я вас не буду, но вот наказать за попытку нападения я просто обязан, — и, глядя в напуганные глаза проигравших, добавил. — Иначе мой любезный дядюшка мне этого не простит! Ведь я непременно расскажу ему об этом подвиге при нашей следующей встрече. — В глазах лежащих на земле эльфов отражалась уже самая настоящая паника. Мысль о том, что их имена достигнут ушей столь... не очень адекватного эльфийского лорда, приводила их в ужас. — Но я не стану вас особо мучить, поэтому поднимайтесь с земли, снимайте штаны и повернитесь ко мне задом.

— Что ты хочешь с нами сделать?! — истеричным голосом завопил столичный гость.

— Ничего такого, — злорадно ухмыльнулся Грэй. — Всего лишь одна забава, про которую я узнал, читая жизнеописания Испорченных и прочих там варваров.

Трясущимися руками, нервно поглядывая на стрелу, вся троица медленно стянула с себя штаны и повернулась спиной к Грэйлону. Полукровка не торопясь смаковал мгновение, причмокивая, он изучил худые бледные задницы. Пару раз от всей души шлепнул по ним, а затем отдал новую команду.

— Значит так, — сказал он, вновь натягивая тетиву. — Сейчас я начну считать до трех, и вы побежите. Побежите из всех сил. И помните, тот, чья задница окажется позади всех, ощутит несказанное удовольствие, получив мою стрелу прямо между ягодиц. Ну, я начинаю. Один, два...

Троица рванула так, словно к их филейным частям прикоснулись руки демонов всех известных преисподен. Ужас и страх заставили их развить скорость, позволяющую обогнать, наверное, даже лошадь. Грэй не стал стрелять, хотя на счет три задница столичного хлыща, чье имя он так и не узнал, все еще находилась на расстоянии выстрела. Скорей всего он и так получит выговор за разбитый нос и угрозы. Но зато удалось славно повеселиться.

Звонкий смех откуда-то сверху показал, что удовольствие от увиденного получил не только он. Грэйлон тут же поднял голову в поисках источника этого веселья. На небольшом балкончике, нависавшем над стрельбищем, красовалось три долговязые фигуры. Причем очень знакомые. Грэйлон предпочитал называть их своими друзьями. Единственными, что у него были во всем замке... Потому что откуда могут быть друзья у полукровки, сына эльфийки и человека, да еще в сердцевине империи, где людей по большей части считали за зверей. Диких и опасных.

* * *

— А со штанами что делать теперь будешь? — весело поинтересовался Энлион. Грэй промолчал, хотя и ухмыльнулся. С этим долговязым подростком Грэя связывало многое, начиная с того дня, когда очередная компания юных чистокровных перворожденных решила, что наглый Испорченный самая лучшая мишень для их шуток. Драться тогда Грэйлон нормально не умел, и пришлось бежать. Бежать с позором, слушая смех за спиной. В попытках спрятаться он нырнул в первую попавшуюся дверь, таким образом, проникнув внутрь замкового архива. Здесь-то он и столкнулся с сыном местного архивариуса, которого заинтересовало, кто же это яростно рычит и бьет кулаком по стенам. К пришельцу он отнесся не без интереса, и поскольку, подобно своему отцу, он часами сидел в архивах, читая старые легенды, то исконным врагом эльфов считал орков. К людям же он относился нормально и то, что у Грэя кровь не блистала чистотой, его ни капельки не волновало. Так и родился их союз, Энлион давал убежище юному полукровке, попутно рассказывая ему легенды о далеком севере, исконной родине эльфов. Грэйлон, усиленно занимавшийся физически, прикрывал своего товарища от жестоких сверстников.

— Я слышал, у варваров принято оставлять часть вещей поверженного противника, как личную добычу. Видимо, наш боец следует их обычаям, — надменный и высокомерный голос принадлежал Лэйрину. На протяжении последних двух лет никто не мог понять, что общего может быть у сына канцлера и наглого полукровки. Особенно, учитывая, что примерно с десяток лет до этого Лэйрин неизменно входил в любую группу молодежи, организовывавшей травлю Грэйлона. Правда, там он предпочитал занимать нейтральную позицию, в экзекуциях не участвовал, а только смотрел со снисходительно-высокомерным видом. Так продолжалось до тех пор пока Грэй, осознавший, что стены и крыша замка гораздо больше подходят для того, что бы быстрее попасть из точки А в точку Б, нечаянно не упал к нему на балкон. И там он моментально забыл про все на свете. Комната высокомерного юнца была заставлена картинами, да какими... Грэйлон с полчаса бродил по помещению, даже не замечая удивления хозяина комнаты.

Чуть позже тот рассказал, что впал в ступор от подобной наглости, а затем, заметив заинтересованность у нежданного гостя, решил его не беспокоить. С этого момента все и началось. Грэй, обнаружив Лэйрина за своей спиной, приготовился к драке. Но тот вежливо и несколько даже смущенно попросил оценить его картины. У них состоялся долгий разговор, по окончании которого Грэй узнал, что его собеседник вовсе не наглый занудный сноб, а всего лишь закомплексованная творческая личность. Картины свои, несмотря на превосходное качество исполнения, он оценивал крайне не высоко, часто уничтожая их не дорисовав до конца. И вообще образцом для подражания для него являлся древний художник Мержион, который рисовал столь подробно, что картины оживали в буквальном смысле этого слова. Чуть позже Грэй не раз вводил в смущение своего нового друга историями про этого художника, из разряда, что когда ему требовалась женщина, он рисовал ее на полотне, а позже использовал по назначению. Лэйрин моментально терял весь свой аристократизм, краснел и прятал глаза.

— Нужны они мне, — хмыкнул полукровка. — Повешу на ближайший куст, если осмелятся вернуться, пускай забирают. А нет, так пусть садовник гадает, что за урожай у него тут вырос.

— Да, для цветов они пахнут не особо хорошо, — с серьезной миной согласился с ним художник.

— Смотря какие цветы, — внезапно заспорил Энлион. — В архивах попадались сведения о Северной Кусчанке, которая обладает противным резким запахом гнили.

— Цветок с запахом гнили? — прервал его третий, до сей поры скрывавшийся за колонной. — Нет, это совсем не романтично. Я отказываюсь признавать существование подобного растения! Кстати, твои выходки Грэй, сбили меня с мысли. Я как раз сочинял возвышенные стихи, представляя образ прекрасной юной леди с белокурыми волосами и восхитительной фигурой. И тут ты устраиваешь мне зрелище прыщавых задниц!

Эльфы тут же заржали, а Грэй улыбнулся. Если Энлион и Лэйрин еще тянули на его сверстников, то третий из их компании давным-давно перешагнул возраст счастливого детства, будучи как минимум раз в пять старше, но при этом оставаясь сущим ребенком в душе. По совместительству он был великолепным поэтом, обладал красивым нежным голосом и являлся мечтой всех юных и не очень дев. А так же кошмаром для их мужей и родичей.

Кориэл Чарующий Голос сколько его знали, всегда плевал на условности. Компанию себе он выбирал, повинуясь голосу сердца. Сегодня его видели с суровыми вояками, а завтра он мог завести дружбу с учеными, магами или такими же легкомысленными музыкантами. С Грэйлоном он дружил по двум причинам. Во-первых, ушлый мальчишка знал все ходы и выходы из дворцового комплекса, что облегчало обряды ухаживания за дворцовыми фрейлинами. Во-вторых, полукровка сумел наладить прямые поставки вина и прочих зелий прямо из дворцового подвала. По словам Кориэла, такие знакомства ценятся на вес алмазов.

— Мне сейчас не до бесед, — Грэй попутно разговаривал со спустившейся вниз компанией и собирал стрелы. — Халиор вот-вот придет.

— А мы его только что видели, — ухмыльнулся Энлион. — Он как раз и просил передать, что ты можешь не спешить. Тренировка на сегодня отменяется.

— Почему? — Грэйлон удивился. До этого его наставник никогда не отменял своих занятий. Требовалось что-то серьезное, типа начавшейся войны или вторжения демонов, дабы отменить тренировку.

— Насколько я знаю, прибыл Ариус, — пояснил Лэйрин. — Он закончил инспекцию отдаленных районов и час назад вернулся в замок.