Звезда Чёрного Пса

Звезда Чёрного Пса

Пролог

— Ох... И что же так голова-то трещит... Зарекался же садиться за руль пьяным! — Вяло текли мысли в моей бедной голове.

Но это как в поговорке: "Зарекалась свинья в грязи купаться". Вот и на этот раз не выдержал. После очередного скандала с теперь уже бывшей пассией заехал в байкерский бар в пригороде, назюзюкался. Но в меру — уж себя-то я знаю. Думал — домой доеду без приключений...

— Ага, щаззз! Три раза! — И я мужественно попытался встать хотя бы на четвереньки. Последнее, что помню — фары какой-то фуры, водитель которой явно уснул за рулем, потому что вихлялась она по обеим полосам похлеще меня. А у пьяного меня, увы, не та реакция, чтоб вырулить.

Ну вот — на колени удалось встать, теперь можно попробовать и выпрямиться — если опять не скрутит, прижимая к земле, рвота. Уж не сотрясение ли у меня? Что-то мельтешило перед глазами, мешая осмотреться. Не желая трясти и так пострадавшей головой, поднёс руку к лицу, чтобы убрать эту пелену.

— А, это мои волосы, — опять же вяло отметил я. И тут только сообразил. — Какие волосы?! Я же уже лет пять, как короткую стрижку делаю — вырос из длинных волос. Поднёс прядь поближе к глазам — чёрная. Чёрная?!!! Откуда?! Всегда имел русые волосы.

И почему так светло? Вроде уже темнело, когда я из бара вывалился. Что же это — я на месте аварии всю ночь провалялся? И никто ментов не вызвал? И где это та фура, с которой я повстречался? Она что — дальше поехала? И тот дол... э-э-э... тот водятел даже меня в кювете не заметил? Бросил и смылся. Странно это.

Но вроде соображать уже быстрее стал.

— Думай, Серёга, соображай, — начал уговаривать сам себя, тихонько подхихикивая от нереальности ситуации.

Оглядел окрестности. Во как! Я же зимой ехал — а тут слякоть, будто и не было мороза.

Наткнулся взглядом на крутящееся в стороне колесо, потянулся к нему, чтобы опереться на мотик и встать. И тут мне во второй раз поплохело. Железный конь-то не мой, не тот, который я столько раз собственными руками по деталькам разбирал и собирал в подвале. Неет, этот — навороченный какой-то, с металлическими прибамбасами. Серебристый с синими вставками. Никогда не было у меня такого. Не по карману.

Пытаясь подтянуться, наступил коленом на какую-то щепку. Взвыл от боли. Она мне ногу ниже колена пропорола ещё так! Даже искры из глаз посыпались. Привалился боком к мотоциклу, обнимая колесо. Уже погружаясь в темноту, увидел у своего колена Горлума из фильма. Только с длинными ушами. Не успел как следует удивиться такому видению — лишь подумал, что пора завязывать со спиртным... И отрубился.

Очнулся, лёжа на чём-то очень мягком. Это совсем не напоминало мне жёсткость моего родного диванчика, да и на матрасы больничных коек тоже было не слишком похоже. Плавали, знаем. Довелось побывать.

Да и на водный матрас моей последней пассии не похоже. Ощущения не те. Жарко и душно. Меня словно такой же периной прикрыли.

Попытался приоткрыть глаза — свет, ударивший по ним, заставил меня застонать. Рядом послышалось шуршание ткани. К моему лбу прикоснулась тонкая сухая ладонь.

— Мама, пить — прохрипел я и удивился, насколько странно прозвучали мои слова.

Удивительно, но меня поняли.

Мою голову осторожно приподняли и влили какую-то феерическую гадость. Попытался её выплюнуть, но не вышло. Что-то прикоснулось к горлу. Я сделал судорожный глоток. Гадость благополучно ухнула в желудок, по дороге порядком продрав мне горло и пищевод.

Я даже нашёл в себе силы приоткрыть глаза.

— Сириус, сын мой, — женщина, склонившаяся надо мной, отошла и села в кресло рядом с кроватью. — Вы напугали меня.

— Что?!!! — Хотел завопить я. — Какой, на хрен, Сириус?! Я Сергей!

Но из горла вырвался лишь хрип.

Попал...

Глава 1.

Душевные разговоры

Перед глазами замелькали странные картинки, которых я никогда в жизни не видел.

Я увидел и незнакомых мне людей, с которыми я дружил и враждовал. Проплыли действия и поступки, которые не я совершал, но за которые было стыдно мне.

Ну-у, по имени-то я сразу догадался, о ком идёт речь. Предпоследняя моя была немного зациклена на Гарри Поттере, всё мечтала в Англию на спецтур в "Мир Поттера" попасть. Трещала об этом без умолку. Даже меня всё пыталась в Сириуса перекрестить — прозвище-то у меня среди байкеров Чёрный Пёс. Но я ловко избегал этой участи — вплоть до нашего расставания. Пусть она теперь моего преемника в Драко перекрещивает.

А вот я теперь исполнил её мечту — стал Сириусом. С полным вживанием.

Получается, что теперь от меня будет зависеть всё, что случится? Кстати, а какое сегодня число? Память услужливо подсказала заклинание. На полном автомате пробормотал: "Темпус" — высветилась дата и время.

У леди Блэк расширились глаза, но она ничего не успела сказать. Меня накрыли эмоции того Сириуса. Он-то спешил в Годрикову Лощину, где только что некий Тёмный Лорд угробил Лили и Джеймса Поттеров. Лучших друзей, которые у него были!

А теперь тут я — подкидываю знания канона. Куцые, не спорю. Но то, что он — теперь я — мог попасть в Азкабан, немало встряхнуло нас обоих. А ведь это ещё возможно. Пусть я и не погнался за Питером, и в пылу погони не взорвалась газовая труба, прибив двенадцать человек. Но вот обвинить меня в том, что я выдал Поттеров Лорду, ещё возможно.

"Так, Серёга, собираемся! Работаем и вытаскиваем себя!"

— Матушка, — хрипло простонал я, — я тут давно лежу? Свидетели имеются?

Она вздрогнула, в недоумении рассматривая мои метания. Перевела взгляд к подножию кровати. Я машинально перевёл взгляд вслед за ней и с облегчением вздохнул.

— Мистер Рейли, — невольно расплылся в улыбке, — вы мне дадите мои любимые лакричные тянучки?

Семейный целитель мистер Огастес Рейли мог похвастаться тем, что принимал на свои руки не одно поколение юных Блэков. И матушка, и отец всегда вспоминали о своём детстве с улыбкой и неизменным воспоминанием о лакричных конфетах от мистера Рейли. Нет, он не выглядел дряхлым стариком, но благородная седина присутствовала. Разумеется, и неизменное старомодное пенсне, и старинный стетоскоп в кармашке.

Когда его спрашивали, зачем ему — чистокровному волшебнику — этот магловский инструмент, он только загадочно улыбался.

Но как только он доставал свою волшебную палочку, все вопросы отпадали. Искусство, с которым он выписывал фигуры диагностирующих заклинаний, редкие всплески магии, которые можно было видеть невооружённым взглядом, точный диагноз под конец осмотра.

Мне — то есть ещё тому Сириусу — даже в голову не приходило попытаться обмануть мистера Рейли, приписав себе какую-то неведомую болезнь. И только его мастерству я и Регулус обязаны тем, что у нас нет последствий от драконьей оспы в виде зеленоватой кожи или изуродованных оспинами лиц.

— Регулус... — Простонал Сириус у меня в голове. — Братик... Как ты только смог...

Видно, он добрался до моих знаний о пещере с инферналами и подвиге юного Блэка. Кстати о птичках, смогу ли я сам избавиться от пресловутых хоркруксов, используя свои знания, которых не так уж и много, честно говоря. Но это пока не насущный вопрос. Мне нужно алиби.

И снова перевёл взгляд на мистера Рейли. Тот коротко кивнул, таинственно улыбнулся и достал из своего черного саквояжа небольшую деревянную коробочку, в которой обычно и хранились его знаменитые сладости. Одна из его сестёр была замужем за Амброзиусом Флюмом, тем самым, который владел империей "Сладкое королевство", потому в качестве конфет сомнений не было.

— Мистер Блэк, я помню ваше чрезмерное увлечение сладким, — чуть хрипловатым голосом проговорил он и укоризненно покачал головой. — Злоупотребления сладким, — начал он, подняв вверх указательный палец.

— Ведут к преждевременному обращению к целителю с целью выращивания новых зубов взамен утерянных, — весело подхватил я его любимый спич. Не удержался и жалобно добавил. — Можно, а?

Тот весело улыбнулся и протянул мне открытую коробку, наполненную пастилками самых разных форм. Лишь цвет у них один.

Многим знакомы лакричные леденцы, которым славятся все магазины империи, но вот лакричные тянучки — этот товар только для своих. И семья Блэк входит в число Избранных. Эти иссиня-чёрные конфетки не вязкие, к зубам не липнут, начинка не тягучая. При этом внутри можно найти самые разные вкусы — от лимонной нуги с кусочками миндаля до розовой пастилы с вишнёвым вареньем. И пусть тут не бывает того разнообразия, что последние лет двадцать пропагандирует Берти Ботт в своих "Всевкусных драже", зато и неприятного вкуса мокрых носков или ещё чего похлеще тут тоже не будет. Только благородный сказочно-сладкий вкус.

Я в предвкушении прикрыл глаза. Эти леденцы и тянучки имеют только одно общее — лакричный привкус — совсем легкий. Без той солоноватости, которая обычно свойственна всем сладостям на основе солодки.

И поскольку эти вкусные конфетки снимают боль в горле, в данный момент это то, что требуется моему многострадальному горлу, ободранному в бессильных криках и стонах, когда я осознал, что моих друзей больше нет.

М-м-м, какая прелесть. Я бросил в рот конфетку в форме ракушки. Прикрывая глаза, успел заметить, как многозначительно переглянулись леди Блэк и целитель. А сам я тщательно изображал наслаждение, удерживая прежнее выражение на лице.

Ну и гадость же эти конфеты. По мне — так классический шоколад намного лучше. Что-то прежний Сириус часто одерживает верх. А с другой стороны — так будет меньше вопросов о моей подлинности. Мало ли что могло случиться на той дороге.

Кстати — да, а почему там вдруг Сириус-то рухнул? У него ведь всякие магические артефакты на мотоцикле были. И вдруг такая авария, что даже потребовалось моё вселение. При этом и оригинал никуда не делся — остался маячить на заднем плане. Ну — хоть телом я управляю. И голосом. И то хлеб.

— Я могу засвидетельствовать, что был вызван к постели больного, — своим тихим голосом начал мистер Рейли, — и провёл возле него всю ночь и весь день. Точное время надо указывать?

— Э-м-м... матушка, — перевёл я взгляд на Вальпургу. — когда я тут появился?

— Тебя перенёс твой личный домовик Крилл, — дёрнула она плечом. — Вместе с той чудовищной машиной, что чуть не убила тебя. Увы, но твоя волшебная палочка не пережила падения с высоты, на которой ты обычно лихачил. Остались одни осколки.

Ух, ты, матушка-то уже смягчилась. И меня на "ты" называет! Прогресс.

— Тогда, — задумался я. — возможно, мне потребовалась помощь за час до того, как я свалился вам на головы?

— Это возможно, — качнул головой мистер Рейли, — ведь вас могли видеть где-то ещё. Час я могу прибавить без ущерба для своей репутации.

Крилл? Не может быть! Тут уже я вздрогнул. Кто же дал бедняге это имя из компьютерной игры? Помнится мне, что эти агрессивные летающие стайные существа были способны обглодать жертву до костей за считанные секунды. Впрочем, если мне не изменяет память Сириуса, то домовиков причислить к ангелам было бы большой ошибкой.

Кричер — был личным домовиком Регулуса, у Вальпурги была привязана домовушка по имени Коррал, моим личным имуществом как раз и был этот Крилл. Припомнилось, что после смерти отца — я с натугой подумал об Орионе Блэке, как об отце — так вот после его смерти домовик, привязанный непосредственно к нему, стал хиреть и перестал справляться со своими обязанностями. Пришлось оказать ему последнюю милость. Таким образом, и его голова пополнила страшный ряд трофеев над лестницей.

А ведь именно то, что Кричер не умер, поддерживало Вальпургу, давая ей возможность думать, что Регулус жив — просто где-то скрывается. А там просто Кричер не мог противиться последнему желанию умирающего хозяина — уничтожить медальон. Потому и остался жить в доме даже после смерти Вальбурги. И её домовушки, разумеется. А мой Крилл, когда Сириус попал в Азкабан, сгинул, потому что не мог поддерживать связь с хозяином.

Стройная теория, имеет право на существование.

Вальпурга, видя, что я погрузился в размышления, тихонько поговорила с целителем, приняла от него шкатулку с флаконами зелий. Мистер Рейли тщательно расписал порядок приёма лекарств и откланялся.

Сама же леди Блэк наклонилась к моей постели, хотела поцеловать в лоб перед сном, как делала это каждый вечер, пока я был маленьким. Но я удержал её за руку, не давая покинуть ей мою комнату.

— Матушка, — с каждым разом мне всё легче даётся это слово, — пожалуйста, пригласите к нам в дом семью Лонгботтом. Всю семью. Пока не поздно. Они следующие. Мне страшно за них. Да и вы были подругами с миссис Лонгботтом.

— Так это верно? — она резко выпрямляется и с недоверием смотрит на меня. — Ты и впрямь один из последователей этого Тёмного Лорда? Как их там называют? Пожиратели Смерти?

— Нет, матушка, вы же сами видели мои руки — Метки у меня нет. И никогда уже не будет. Ведь Тёмный Лорд погиб в доме у Поттеров, — горло перехватило. — Я слышал, — перевожу разговор, — когда-то эти маги называли себя Орденом Вальпургиевых Рыцарей.

Она на самом деле смутилась и попыталась вырвать у меня руку. Но я оказался сильнее.

— Да, — отвернулась леди Блэк.— Когда-то мы все учились на Слизерине. Кто-то курсом-двумя старше, кто-то был ровесником Тома Риддла, кто-то присоединился позже.

— Том Риддл? — Переспросил я, гадая, что она ещё может сказать о таком недавнем прошлом.

— Да, Том Риддл. Только он давно уже не называет себя так. Требует, чтобы его называли только Лорд Волдеморт, наследник Слизерина.

— А он имеет на это право?

— Не знаю, — она тяжело вздохнула. — Ни на одном из гобеленов Древних Родов он не отмечен. Если бы он был Наследником такого Древнего рода, — она мечтательно закатила глаза, — у тебя сейчас была бы другая фамилия.

Глава 2.

Повороты Судьбы

После таких слов у меня буквально глаза на лоб полезли.

Я откинулся на подушку и опять задумался. Это что же получается — я сын Лорда?!!! Не может быть!

С дрожью в голосе озвучил своё предположение. И убедился, что матушку и впрямь называли Неистовой Вальпургой. Раньше.

Только моё лежачее состояние уберегло меня от пары оплеух, которые и раньше Сириусу прилетали за несдержанный язык. Теперь-то понятно, почему он так из дома стремился. Неосознанный протест? Вполне-вполне.

Матушка немного успокоилась и согласилась принять мои нижайшие извинения и уверения, что я вовсе не пытался её оскорбить.

— Нет, я говорила только о том, что признание Тома наследником значительно повысило бы его брачный статус. Тогда и мой отец мог бы рассмотреть вариант с брачным контрактом. — Она опять мечтательно закатила глаза. — Для такого Рода расторгли бы помолвку с Орионом. А так — свадьба с кузеном была неизбежна. Но Красавчика Тома я не забывала. Хоть он теперь и сильно изменился... Регулус говорил. — Она отвернулась и украдкой смахнула слезинку с щеки.

— Просто после этого падения у меня порядком мозги встряхнуло, — пожаловался я негромко.