Сердце изверга

Наполовину человек,

Наполовину я мертвец.

Таким останусь я навек.

Я будто волк среди овец.

Полна страданий жизнь моя,

Но выбор, сделанный судьбой

Нет, изменить не в силах я —

Война с самим собой...

Группа "Король и Шут"

Святослав шагал по заросшему пустынному парку. Он знал, что это не самое подходящее место для десятилетнего мальчишки. Но у его родителей и бабушки было столько хлопот с переездом, что и мальчуган не знал отдыха. Впрочем, он не жаловался. Ведь переезд намечался не куда-нибудь, а в Ираптинск, находившийся рядом с таинственным и загадочным Дайронским лесом.

Московские родственники, у которых семья Шератовых временно проживала, не переставали брюзжать: как можно, выбравшись, наконец, из своей, почти совсем опустевшей деревни, снова ехать в какую-то другую глухомань. Ведь можно же и здесь, в Москве, подыскать себе жильё и работу. Но мама и бабушка стояли на своём: Москва — лишь временная остановка на пути в окутанный мистическим туманом Дайрон. Там у Святослава будут все шансы вырасти полноправным хранителем знаний династии травников и лекарей, которые с давних пор передавались в их семье по наследству. Ведь в Ираптинске обитали их единомышленники, звавшие себя лесовиками, которые и пригласили Шератовых к себе.

Однако что-то дорога слишком растянулась. Кажется, улица Парковая была не такой длинной. Или мальчик, шагая по аллее между старых тенистых деревьев и мечтая о тайнах леса, прошёл мимо нужного двора. И зачем он хвастался родителям, что среди деревьев не заблудится никогда, даже в городе?!

Славик осмотрелся по сторонам, ища какой-нибудь указатель или табличку с номером дома. Однако все стены были скрыты густыми ветвями, а солнце уже зашло, и запущенный парк начинали окутывать сумерки. Решив не падать духом, мальчуган свернул на дорожку в ближайший двор. Двор был незнакомым, а на первом же подъезде висела табличка: "ул. Парковая — 37". Ну конечно, он просто зашёл дальше, чем надо. Скорее назад, пока родители не начали волноваться.

Но когда он выбегал между домами обратно в парк, навстречу показалась компания старших пацанов. Тех было человек шесть, на вид лет по пятнадцать-восемнадцать, вполне прилично одетых и совсем не пьяного вида. Однако какое-то чувство заставило Славика насторожиться. Он невольно затормозил, но, решив не привлекать внимания, поспешил дальше. Однако только он поравнялся с подозрительными типами, как один, самый старший, решительно встал на дороге.

— Эй, малыш, куда спешишь? — ехидно улыбнулся он, и эта усмешка явно говорила: добра не жди.

Мальчуган попытался прошмыгнуть мимо, но тяжёлая рука легла ему на плечо.

— Обидеть хочешь? — незнакомец дёрнул его назад, развернув лицом к себе.— А ведь у нас сегодня праздник. Неужто ты нас с ним не поздравишь — меня и моих друзей?

— Я...— Славик испуганно глянул на ухмыляющиеся физиономии.— Поздравляю...

— Да кто ж так поздравляет? — ещё шире усмехнулся заводила, демонстрируя золотые зубы.— Поздравлять надо так, чтоб мы твоё поздравление запомнили, чтоб оно нам настроение подняло.

Ещё чья-то рука резко и неожиданно выхватила у мальчика сумку с покупками.

— А что у нас тут? — второй незнакомец заглянул в середину.— Выпивки, естественно, нет.

— Лучше проверим, не осталось ли сдачи,— оглянулся на дружков первый.

Со стороны Славика это был, пожалуй, героический поступок — он выскользнул из лап хулигана и изо всех сил ударил второго ногой по колену. Тот от неожиданности споткнулся и, под гогот остальных, шлёпнулся на дорогу, выпустив добычу. Мальчик схватил сумку и со всех ног кинулся к своему двору. Но главарь, в несколько шагов догнав его, одним взмахом руки бросил на землю.

— Тебя мама не учила, что старших дядей лучше не злить? — почти заботливым тоном спросил он, опускаясь на корточки и вытаскивая что-то из кармана.

Раздался щелчок, и перед носом у Славика возникло длинное острое лезвие.

— Да, малой, это ты уже всерьёз нарвался,— остальные тоже подошли, предвкушая весёлую потеху.

— Эй, ребята, а может, поищете себе жертву по росту? — вдруг раздался чей-то спокойный голос.

Хулиганы подняли головы, а Славик обернулся. В нескольких шагах стоял ещё один парень в длинной ветровке нараспашку. Его лицо в полумраке парка выглядело бледным и худощавым, но в чертах угадывалось какое-то аристократическое изящество.

— Шёл бы ты отсюда! — шагнул вперёд получивший по колену.— А то мы можем так и сделать.

— Лучше с нами не связывайся! — поднялся первый, всё ещё держа свободной рукой пленника за шиворот.— Учти, я предупреждаю один раз.

— А я готов, несмотря ни на что, проявить больше терпения и сделать три предупреждения. Итак, первое,— он шагнул вперёд,— отпустите ребёнка.

— Ты, кажись, не понял!..— получивший по ноге кинулся навстречу, явно намереваясь продемонстрировать какой-то крутой приём. Но противник ловко схватил его за руку, заломил её за спину и отбросил хулигана в кусты.

— Это второе предупреждение.

Ещё двое, бормоча ругательства, прыгнули на незнакомца. И, не сбавляя скорости, но уже кубарем, полетели дальше.

— Последнее предупреждение — не всё в этом мире создано вам на забаву.

— Ладно,— главарь толкнул мальчика в кусты и поднял перед собой нож.— Ты, я вижу, всерьёз нарываешься на неприятности.

— Именно.

Тем временем один из поверженных нападавших, стараясь действовать бесшумно, встал на ноги, поднял из листвы внушительную палку и, размахнувшись, снова прыгнул на незнакомца. Тот быстро развернулся, перехватывая дубину, а заводила, видя это, не раздумывая, ударил его ножом в спину.

Славик громко взвизгнул и закрыл глаза руками. В жизни эта сцена была куда страшнее, чем в кино.

— Вот что бывает с теми, кто меня злит! — послышался голос главаря.

— А вот что бывает с теми, кто не внимает добрым советам,— неожиданно ответил голос незнакомца, всё такой же спокойный, невозмутимый и с ноткой печали.

Мальчик удивлённо открыл глаза. Его неожиданный спаситель стоял не шелохнувшись, и даже не изменился в лице. Хулиганы ошалело пялились на него со всех сторон.

Незнакомец неспешно обернулся. Его ветровка свалилась с плеч, рукава и ворот куда-то делись, а полы выскользнули из-под рук и развернулись в стороны...парой огромных перепончатых крыльев. Футболка и джинсы остались прежними, но лицо и руки как-то неуловимо изменились. Кожа потемнела, стала более жёсткой и обтянула кости, глаза ушли куда-то вглубь и вспыхнули двумя красными угольками.

Заводила первым пришёл в себя и, развернувшись, помчался прочь по аллее. Монстр поднял руку, выдернул нож из спины и, взмахнув крыльями, взвился под древесные кроны, откуда орлом спикировал на убегавшего, припечатав его к земле. Крылья опустились, накрыв человека, и его вопль тут же стих. Через несколько секунд чудовище снова встало, выпрямилось и, бросив на землю тело, похожее на сушёную мумию, небрежно утёрло рукавом тонкие губы.

Хулиганы с истерическим визгом помчались в другую сторону, но их вампир не преследовал. Свернув крылья, он снова превратился в человека и с виноватым видом глянул на Славика:

— Прости, что напугал.

Святослав с криком сел на кровати.

После того памятного случая прошло три года. Мальчик прекрасно обжился в двухэтажном доме-магазине на окраине Ираптинска, и усердно изучал с бабушкой секреты лекарственных трав. Как ни странно, встреча с живым кошмаром не оставила в душе Славика хронического ужаса. То есть поначалу он, конечно, боялся ночных улиц, да и до сих пор по возможности избегал их. Но довольно скоро страх перед вампирами сменился интересом, и теперь Славик неустанно выискивал в большой библиотеке соседнего городка сведения о разной нечистой силе.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула мама.

— Что такое, Слав? Страшный сон приснился?

— Да нет... Не такой уж и страшный.

— Вставай. Рина пришла.

— Рина?! — паренёк пулей вылетел из постели и, натягивая на ходу рубашку, помчался в ванную.

— Если б ты мне в магазине помогал с таким рвением,— улыбнулась мама.

— Папа уже завёл машину? — спросил Славик, торопливо расправляясь со своим завтраком.

— Ты ешь, давай. Никуда не денется твоя экспедиция. И смотри, это тебе не прогулка. Не вздумай разворачивать спальный мешок под открытым небом. У Рины есть палатка, её и ставьте. Для купания ещё рановато...

— Мы не на озеро идём,— пробормотал, не отрываясь от тарелки, Славик.

— Только в дебри не забирайтесь.

— Мам! — паренёк вскочил со стула.— Я уже не маленький! Рина три года водит меня в экспедиции, и ты знаешь, что с ней мне в Дайроне бояться нечего.

— Знаю-знаю,— улыбнулась та, протягивая сыну рюкзак,— но не забывай, что всё-таки я твоя мама. И я за тебя волнуюсь.

— Ничего со мной не случится! Сколько можно повторять — я...

— Лесовик. Знаю. Но пока что будущий. И тебе ещё многому надо учиться.

— Вот я и учусь! — Славик выскочил на крыльцо.

Рина сидела на скамейке во дворе.

— Привет, Рина!

— Привет,— девушка встала.— Ну что, готов к походу?

— А то! — мальчишка поднял рюкзак.— Поехали! — и вприпрыжку помчался к машине, которую отец выводил из гаража.

Рина улыбнулась и пошла следом.

— До свидания,— помахала она маме Славика.

— Ага, пока, мам! И не волнуйся, всё будет в порядке, как обычно!

Рина была одной из первых, с кем Святослав подружился в Ираптинском крае. Несмотря на разницу в возрасте лет на десять, с ней было легко болтать о пустяках, как со сверстницей, а с другой стороны девушка внушала уважение своей мудростью, опытом и не по годам развитыми навыками следопыта. В познаниях с ней могла соперничать разве что бабушка. Старая знахарка и юная лесовичка с первой же встречи нашли общий язык. Славику нравилось, забившись в уголок дивана, слушать их разговоры о вещах таинственных, волшебных и непонятных.

Но ещё интереснее были экскурсии в лес (порой затягивающиеся до недели), во время которых Рина рассказывала о мистических природных силах, дайронских духах и магии, скрытой во всём живом. Иногда пареньку казалось, что он тоже видит всё это, и тогда Рина представлялась ему сказочной лесной волшебницей. Он мечтал когда-нибудь стать хоть отчасти похожим на неё, и обещал себе и близким быть очень прилежным учеником.

Именно за это Шератовы уважали лесовичку и доверяли ей сына.

— Рина, — неуверенно спросил Славик, шагая вслед за девушкой сквозь густой ельник, — а ты покажешь мне Чёрные скалы?

— Чёрные скалы?! — обернулась та.

— Ага. Я столько всего о них слышал, но никогда не видел.

— И правильно. Там очень опасно. Людям туда ходить не следует.

— Но ты же обещала.

— Что-то не припомню.

— Ну, пожалуйста! — паренёк умоляюще глянул на спутницу.— Я же не прошу пойти в катакомбы.

— Уж лучше в катакомбы. У скал мы запросто можем нарваться на пещерных упырей, каменных пластунов или шанторов. А то и на изверга.

— А мы пойдём днём, когда вся нечисть спит.

Девушка задумалась. Славик не сводил с неё глаз.

— Ну, хорошо. Только предупреждаю — от меня ни на шаг. У этой границы заканчивается царство дайронских духов и начинаются владения...других сил.

Паренёк выразительно кивнул.

— Но для похода в такую опасную зону я должна прихватить кое-что из дому.

— Хорошо.

Домик Рины, как и подобает жилищу лесовички, стоял в глухой чаще. Более того, он располагался в ветвях огромного, высокого, как небоскрёб, дерева. Славик не мог понять, как девушка взбирается наверх по гладкому прямому стволу, цепляясь лишь за лианы, тянущиеся вдоль него. Во всяком случае, как такое может быть для неё обычным делом. К тому же вернулась она с пустыми руками и, не сказав, что такого важного прихватила, взвалила на плечи свой рюкзак. Экспедиция началась.

Дайронскому лесу подходило слово "дремучий". Огромные вековые деревья высоко возносили свои густые кроны, переплетённые сетью лиан. С ветвей свисали длинные бороды лишайников и причудливые шляпки древесных грибов. Воздух казался тяжёлым и густым от множества ароматов. Редкие лучики солнца, пробивающие кое-где зелёное хитросплетение, усиливали торжественное величие и вековое сонное спокойствие. За прошедшие три года Славик успел убедиться, насколько Дайрон бесконечен и многолик. Его просторы скрывали в себе и тёмные, как подземелья, ельники, и светлые рощицы, и говорливые речушки, и кристальной чистоты озёра, и непролазные джунгли, и пестрящие разноцветными цветами поляны. Во всём этом читалась древняя, спокойная, но неимоверно могучая сила дайронского духа. Его природа была первозданной и нетронутой. Лес не подпускал к себе людей, во всяком случае, не позволял им проникать в заповедные чащобы, поэтому паренёк был очень рад такому проводнику, как Рина. Перед девушкой лес будто расступался, она была здесь своя. И тоже отвечала уважением — разводя костёр из валежника, следила, чтобы огонь и дым не повредили деревьям, потом тщательно тушила его, никогда не оставляла мусора, а ставя палатку, выбирала открытое место, избегая срубить даже кустик.

Впрочем, было в лесу место, где царствовала иного рода магия. Когда-то, в незапамятные времена, Чёрные скалы были священным памятником таинственного города Дираона и его жутких богов. Лесовичка рассказывала об этой мрачной скалистой гряде, затерянной в глубинах Дайрона, и об её чудовищных обитателях немало страшилок.

И на следующее утро, поднявшись ни свет, ни заря, они двинулись к этому загадочному месту. Обычно Рина по дороге всё время что-нибудь рассказывала, и Славику никогда не надоедала её болтовня. Но теперь девушка, молча и сосредоточенно, высматривала дорогу в чаще, словно боясь засады. Пареньку даже подумалось, не обидел ли он лесовичку своей просьбой.

— Что такое? — наконец, не выдержал он. — Я не должен был просить тебя туда идти? Или ты боишься за меня?

Рина глянула на него и улыбнулась.

— Вовсе нет. Если честно, то мне и самой страшновато.

— Так ты ведь говорила, что вся дираонская нечисть боится лучей солнца.

— Дело даже не в нечисти. На этих скалах древнее проклятие.

— Так может, не надо туда ходить?

— Ну уж нет! Раз пришли, поворачивать нельзя.

Дорога пошла в гору, лес поредел, а потом неожиданно расступился. Перед путниками раскинулась пустошь, поросшая чахлой травой и редкими колючими кустиками. Те постепенно уступали место всё более крупным чёрным валунам, корявым и угловатым. А дальше прямо из земли в небо поднималась отвесная стена. Мальчуган и девушка одновременно запрокинули головы. Стена была многократно выше самых высоких московских многоэтажек. На этой головокружительной высоте она сужалась, становилась менее отвесной и заканчивалась зубчатой вершиной. За первой скалой виднелись другие, ещё более крутые и высокие.

— Вот это да...— заворожённо выдохнул Святослав.

— Да уж,— кивнула лесовичка.— Чёрные скалы умеют себя показать. И что теперь?

Славик глянул на спутницу:

— А можно ближе подойти?