Я1

Я1

Последний лист кружился за окном. Деревья стояли голые, чёрные, тянули ко мне ветки в безмолвном крике. Буро-зеленый кленовый лист прыгнул ко мне на подоконник вместе с промозглым осенним воздухом. Я взял нежданного гостя в руки, провёл по шершавой мокрой поверхности подушечками пальцев. Он был таким одиноким... Он, так же, как и я грустил по лету, когда был зеленым и беззаботным. Его время вышло, и он это признавал, на его месте на следующий год вырастут другие листья... И всё-таки этому одинокому сыну клёна было грустно сознавать, что его время навсегда ушло. Как и моё...

Я сидел у открытого окна и курил, это стало уже привычкой — сидеть так по ночам. Но сегодня всё было немного по другому, а может это мне так казалось? Даже звёзд, моих единственных подруг видно не было, и это наглядно подтверждало моё одиночество.

Вот она, Москва из моего окна — живёт своей жизнью, ни на кого не обращает внимания. И мне нет места в её загадочных хороводах, я из маленького городка, название которого не на всякой карте найдёшь, что для москвичей означает лишь оно — не местный. Раньше я бредил Москвой, её улочками, её клубами, её девушками. Я хотел в Москву так сильно, что родители собрали мне денег на учёбу и благословили на дорогу. Но в МГИМО я не поступил, как не поступил и в ещё несколько институтов.

Денег, которые поначалу присылали родители, не хватало; я пошел работать и поступил в ПТУ... Работал по ночам, подрабатывал грузчиком, охранником, но денег всё равно не хватало. Отец заболел, и посылки от родителей прекратились. С личной жизнью тоже не ладилось, кому нужен иногородний бедный парень, учащийся в ПТУ? Кроме того, выдающимися внешними данными я не обладал, так что московские красавицы обходили меня стороной.

Я подружился с несколькими однокурсниками, они все были похожи на меня, такие же неудачники по жизни, приехавшие в Москву за сказкой и оказавшиеся в ней лишними. По вечерам мы ходили в дешевые бары, пытались познакомиться с барышнями, напивались до поросячьего визга и жаловались друг другу на жизнь. Там я влюбился в одну певичку, её сценическое имя было Миранда. Увы, она отказывалась обращать на меня внимание.

А потом пришла телеграмма от тёти Нюры, нашей соседки в Ноябрьске. Она писала, что родители разбились на машине, РАЗБИЛИСЬ НА МАШИНЕ, эти строчки еще долго стояли у меня перед глазами. Наша квартира перестала быть таковой, её забрали за долги — мама брала кредит на лечение отца.

Так я остался совсем один. Ко всему прочему меня выгнали с работы за злоупотребление спиртным и в училище начались крупные проблемы.

Последней каплей стало предательство друга — один из моих приятелей-собутыльников нагрел руки на каком-то сомнительном дельце и приобрёл благосклонность Яны Мирашковой, моей дорогой Миранды...

Вот она — голая мокрая Москва из моего окна, я тяну к ней руки стоя на подоконнике, ещё секунда и я смогу её обнять, прижаться к ней всем телом, отдать ей последние биение измученного сердца...

Я смахнул набежавшие слёзы — кто мог предположить, что всё так кончится?

Ещё шаг и...

Меня с двух сторон схватили чьи-то сильные руки и стянули на пол. Я упал на колени, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Рядом стояло двое крупных мужчин. На сколько крупных, я понял поднявшись — ни одному из них я не доставал даже до плеча.

— Может воды? — громким баритоном предложил один из них. Я судорожно кивнул, пытаясь вникнуть в суть происходящего. Оглянувшись вокруг, я заметил женщину, стоящую в дверном проёме. Она производила странное впечатление, красота и уродство смешались в ней в невообразимом единении. Встретившись со мной взглядом, женщина невесело улыбнулась и прошла в комнату.

— здравствуй, Иван, — Сказала она. Голос у неё тоже оказался странным, глубоким и одновременно холодным и безразличным.

— Кто? Вы кто, я хочу сказать? Откуда вам известно моё имя?

— Ты попей, легче станет, — посоветовал мужчина, протягивая мне собственную кружку с синими медведями. Я отпил несколько глотков, но легче мне не стало. С минуту все молчали, наконец я не выдержал:

— Ну и кто вы? — на этот раз голос звучал более уверено. Смотрел я при этом на одну лишь женщину, было очевидно, что она здесь главная, а эти двое головорезов просто охрана.

— Мы те, кто спасли тебе жизнь, Иван, — спокойно сказала незнакомка, — Ты б сейчас лежал на тротуаре, разбившийся в лепёшку. Ну как, чувствуешь благодарность?

Я пожал плечами.

— Ну ничего, еще почувствуешь. Мы дадим тебе шанс отблагодарить нас за своё спасение. Одевайся, Ваня.

Мне вручили собственную куртку и шарф, я деревянными руками пытался надеть всё это на себя, а двое из ларца не спускали с меня глаз. О сопротивлении я даже не смел подумать. "Наверное, это какие-то бандиты," — думал я, — "Ворвались в мою квартиру, я кстати даже не заметил когда!.. А теперь хотят забрать с собой! Но зачем я им нужен, с меня же и взять нечего!?" Меня вежливо вытолкнули в коридор, где я влез в кроссовки, и повели к выходу. Выходя, я вспомнил, что не выключил свет в комнате, но мне объяснили, что это совсем не важно. Дверь мне тоже закрыть не дали. Мы спустились по лестнице и загрузились в чёрный микроавтобус, меня посадили сзади и закрыли.

— Быстро закончите там все и живо сюда! — сказала женщина и завела мотор.

Двое в чёрных пальто исчезли в моём подъезде. Вернулись они через минут десять, запрыгнули ко мне, и машина понеслась по извилистым улочкам.

Ехали, наверное, минут сорок. Остановились перед каким-то угрюмым серым зданием с латунной табличкой над дверью, но надпись я разглядеть не сумел, и въехали в черные ворота, которые распахнулись при нашем появлении. Взору моему открылся внутренний дворик, заставленный всевозможными машинами, ряды гаражей и унылые стены домов. Машина остановилась.

— Приехали. На выход, — скомандовал мне один из охранников. Я молча подчинился. Сопротивляться не хотелось, всё самое худшее со мной уже случилось, и я с мрачным любопытством осматривался по сторонам. Всей компанией мы покинули машину и вошли в неприметную железную дверь. Внутри нас встретил холод безликих стен. Мы миновали паутину коридоров с сотней одинаковых дверей, спустились, поднялись, прошли несколько будок с внимательной охраной. Наконец, меня привели в какой-то кабинет. Женщина предложила мне сесть, а сама сняла плащ и повесила его в шкаф, двое из ларца маячили за моей спиной. Обстановка в кабинете выдавала финансовое благополучие хозяйки или компании, в которой она работала, дорогая мебель, новейшая техника...

— нам предстоит долгий и непростой разговор, — Заявила женщина, устраиваясь за столом и принимая расслабленную позу.

— Да уж, пора бы вам объяснить, что к чему! — я заёрзал на неудобном стуле.

— Хотя прежде я хочу вам задать один единственный вопрос, — продолжила она, не обращая внимания на мои слова, — Хотите ли вы принести пользу своей Родине? Хотите ли послужить на её благо?

Вот так вопросик! Хочу ли я послужить своей Родине?! Ну, конечно же хочу, только какую услугу я, неудачник, ей могу оказать?!.. Разве что бросится под танк...

— Сомневаюсь, что ей нужна моя помощь! — едко произнёс я.

— А ты не сомневайся! Всё, что я тебе здесь скажу — конфиденциально, поэтому, или ты согласишься и подпишешь бумагу о неразглашении, или тебя никто не держит, и ты можешь идти. Даю тебе минуту на размышление.

И она откинулась в кресле, как будто тут же забыв о моём существовании. Охранники, или кто они там, стояли тихо, думать мне никто не мешал. Вот она дверь, совсем рядом со мной, я могу уйти, так Она сказала. Я ничего ТАКОГО не узнал, значит убивать меня этим ребятам вроде незачем, может и правда отпустят... Вернусь домой. Займусь чем-нибудь... Вот только чем?.. Напьюсь, наверное.

— Минута прошла, — сказала она. Я молча уставился себе на колени.

— Проводите его, — она кивнула двум мужчинам за моей спиной. Я поднялся и пошёл к выходу, никто меня не держал. Женщина со скучающим видом начала перебирать какие-то бумаги у себя на столе. И всё-таки интересно, что они хотели мне предложить? Шпионаж? Участие в антиправительственном заговоре? "Хотя, сказать по правде, все лучше, чем та жизнь, что ждет меня за воротами этого странного здания," — подумал вдруг я, — "Может не зря я получил второй шанс?.." Охранник открыл передо мной дверь.

— Подождите! — воскликнул я, — Вы ведь действительно спасли мне жизнь! Я не могу просто так уйти... Что и где надо подписать?

— Вот это правильно, — улыбнулась женщина, — Поздравляю с первым правильным решением в твоей жизни, Иван! У нас ты поймёшь, что всё твоё существование до этого — страшный мучительный сон, и лишь теперь ты наконец проснулся!

Часы показывали двенадцать дня, глаза мои слипались. Я сидел всё на том же неудобном стуле и тянул минералку из пластикового стакана.

— Меня зовут Кира Юрьевна, — представилась женщина, когда мы остались одни в кабинете и я подписал бумаги. Как только я вернулся, она бесцеремонно выгнала охранников в коридор.

— И я теперь твоя непосредственная начальница. Можешь считать, что я нанимаю тебя на работу. Наша контора называется Равновесие. Это международная организация, мы являемся её представительством в России.

— Ну и чем эта ваша крутая организация занимается? — спросил я, — Сбивает метеориты, летящие к земле, поддерживает контакты с инопланетянами?

— Вы обо всём узнаете, но немного позже. А пока я отвечу вам так: мы устраняем угрозы разного рода, хотя скажу вам честно, ни одного метеорита ещё не сбили.

Я рассмеялся, но она оставалась серьезной. Открылась дверь и показалась кирпичеподобная морда одного из охранников.

— Проводите его к новичкам, — приказала им Кира Юрьевна, — Пойди отдохни, разговор наш продолжим позже, — это уже мне.

Меня снова повели по запутанной паутине коридоров, соображал я уже с трудом и запомнить дорогу даже не пытался. Вскоре мы оказались в огромном помещении с белыми стенами и металлическими кроватями вдоль них. На каждой кровати стоял номер и буква.

— Располагайся, — предложил мне тот, что говорил баритоном и кивнул на последнюю койку с номером "Я-1", я обратил внимание, что кровати расположены по русскому алфавиту, причем каждой букве соответствовали десять спальных мест. На моей лежал прозрачный пакет, в котором угадывалось постельное белье.

— А где остальные? — несмело уточнил я, подавляя зевок.

— Придут, — пожал могучими плечами мужчина, — Располагайся, — повторил он. Охранники развернулись и покинули комнату. Двери за ними бесшумно закрылись, прямо как в супермаркете! "Всё это так странно", — мелькнула запоздалая мысль, — "Ну а сейчас спать..."

Проснулся я под гомон веселых голосов. Потер глаза, сел на кровати.

— А, новенький! — кинулся ко мне парень с коротким неровным ежиком и серьгой в ухе, — Ты это, иди умойся, ща завтрак принесут! Ванна вон там... Меня зовут Алекс...

— Иван, — пробормотал я и поплелся в указанном направлении. Когда я вернулся, на тумбочке возле моей кровати уже красовался серый пластиковый поднос с едой. На этот раз огромная комната, в которой мы находились, была заполнена народом, это были молодые парни, все как один в черных футболках и спортивных штанах. Точно такую же одежду я обнаружил вчера в пакете.

— Ты не против? — спросил Алекс, устраиваясь рядом со мной с подносом на коленях. Я был не против. Мне не терпелось узнать у этого паренька подробности странных событий, произошедших со мной вчера. Но он меня опередил.

— Что ты знаешь про это место? А то мы здесь уже целый месяц, а до сих пор не понимаем, для чего нас готовят... И обратно не отпускают...

— Целый месяц! — присвистнул я и чуть не подавился булочкой, — И что же вы тут делаете?

Алекс усмехнулся:

— Тренируемся: полосу препятствий проходим, тяжести тягаем. Сегодня будет огневая подготовка и рукопашный бой...

"Да уж!.." — подумал я недовольно, — "А я-то, наивный, полагал, что откосил от армии!.."

После завтрака нас построили и повели в спортивный зал. Уставший усатый мужчина, насквозь пропахший табаком, показывал нам различные приемы, а мы тупо повторяли их раз по сто. Так прошла первая половину дня, потом был пятнадцатиминутный заплыв в бассейне, обед, который показался мне необыкновенно вкусным, после нам дали часок отдохнуть (я лично сразу завалился спать, ну не привык мой организм к таким нагрузкам!), и потащили на стрельбище, где я показал самый плохой результат.

Прошел месяц. Я понемногу привык к распорядку дня, и уже мог шевелить руками и ногами по утрам. Сегодня мы завтракали в необычном молчании, каждый думал о своем. Дело было в том, что нас разбудило объявление по громкой связи, сообщающее, что все занятия на день отменены, а после завтрака мы должны прийти в зал для презентаций.

— Вот все и раскроется! — потер руки Алекс.

— Да, наконец-то они все нам расскажут! — воодушевленно крякнул его толстый приятель, которого звали Артур.

— Эй, пацаны, посмотрите, какие нам выдали куртки! — воскликнул длинный Олег, тряся пакетами. На каждой куртке стоял тот же номер, что и на наших кроватях.

Спустя пару минут мы шагали в сторону зала.

Все стулья были уже заняты, и мы встали у входа. Народу было не меряно, кроме нашей группы еще две, плюс женская, там девки вообще отмороженные на голову. Алекс тут на днях шлепнул одну по попе, так, ради прикола, а эта сумасшедшая его чуть без потомства не оставила! Я к ним теперь подходить боялся. Да и страшные они какие-то, без огонька, как говорится.

Все разговоры стили, потому что на сцену вышла Кира Юрьевна с микрофоном, и обвела зал усталым хмурым взглядом.

— Все здесь? — уточнила она у мужчин, которые стояли рядом с ней. Нас пересчитали и пришли к выводу, что "здесь все".

— Здравствуйте, — сказала женщина, и её голос эхом разнесся по залу. Стало по-настоящему тихо, я слышал, как бьется мое сердце и как бурчит в желудке у Артура...

— Я хочу вам представить моих коллег. Познакомьтесь, выдающийся учёный современности, Олег Павлович Укропчиков, — легкая, но уважительная улыбка. Полноватый, с заметной лысиной мужчина сделал шаг вперед.

— И подполковник Александр Юрьевич Бойченко, — им оказался крупный краснолицый господин в сером пиджаке. Он сухо кивнул нам всем вместе взятым и встал за спину Киры.

— Включайте, — кивнула кому-то женщина, и экран на стене засветился. Люди на сцене заняли свои места в больших креслах, тихо переговариваясь между собой. Мои же глаза вперились в экран, там начинался какой-то учебный фильм. Лица у всех этих важных шишек стали серьезные, изучающие и я подумал, что сейчас нам начнут открывать тайны мироздания, не меньше.

А на экране тем временем стали появляться фотографии, сначала черно-белые, потом цветные, на каждой были обезображенные тела, руки-ноги, каким-то извращенцем собранные в страшную фотоколлекцию. Затем камера показала зеленые стены, потом забор и колючую проволоку. Я догадался, что это тюрьма.

Экран потемнел, по нему медленно побежали красные строчки: "В 1966 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Международный пакт о гражданских и политических правах. Статья 6 данного пакта устанавливала ограничения и гарантии в отношении смертной казни "в тех странах, где ее еще не отменили". Генеральная Ассамблея приняла решение, что в интересах полной гарантии права на жизнь "главной целью является постепенное сокращение перечня преступлений, которые могут повлечь назначение смертной казни, имея в виду желательность отмены данного вида наказания во всех странах". Данная резолюция была еще раз подтверждена Генеральной Ассамблеей в 1977 г.