Зи-зи

Дети войны, которой никогда не было. (Дай бог, чтобы и не будет.)

"Зи-зи"

Он водил стволом старенького АК-47 из стороны в сторону. Одолевали сомнения. Явно слышался шорох слева, но больше никаких признаков жизни.

— Может крысы? — спросил он сам себя. В темноте коридора, куда не попадал солнечный свет, он пытался разглядеть источник шума. Сам он был одет в военный камуфляж старого образца. Камуфляж висел как на вешалке и был явно не по размеру.

От его шагов по просторному залу, раздавался хруст битого стекла. Он присел у входа в коридор и достал фонарик. Нажав на кнопку и осветив коридор, попытался разглядеть в нем источник шороха. Вместо ожидаемой крысы или собаки, он увидел неясную тень. Она скользнула в дальнюю комнату.

— Рус! Чего застрял там? — послышался голос снаружи.

— Да, хрень какая-то! — крикнул в ответ он и, подцепив фонарь на кронштейн старого автомата с деревянным прикладом, начал продвигаться вперед. Снаружи послышался звук заведенного дизеля.

— Ты идешь?.. Рус! — Не унимался голос снаружи.

— Минуту! Проверю! — ответил он, аккуратно заглядывая за каждый угол и обшаривая лучом фонарика темные места. Он добрался до последней комнаты и обнаружил там лестницу. Когда-то она вела и вверх и вниз. После бомбежки лестница вела только вниз. Бетонная плита, обрушившаяся сверху, перекрыла путь наверх, но из-за обвала участка стены было довольно светло.

Так же аккуратно он начал спускаться вниз. Все как учили. Весь обзор сквозь мушку на дуле, которая не вышла из прицела. Перед ним предстала приоткрытая стальная дверь. Из-за двери проникал едва заметный свет. Он, не опуская автомата, потянул руку и со скрипом открыл дверь.

За ней ему предстала комната. На потолке еле горела слабенькая диодная лампочка от которой тянулся шнурок с кнопкой. Она светила настолько слабо, что комната была в полумраке. Как только он сделал шаг внутрь, в нос ударил приторный, сладковатый запах разлагающегося мяса... трупный запах. Он начал осматриваться в поисках источника смрада. Широкая лавка у дальней стены, стальные стеллажи с коробками у другой, стальной шкафчик у двери, а у третьей стол с двумя табуретами. На столе в хаотичном порядке были раскиданы пластмассовые баночки из-под плавленых сырков. Шоколадные, Орбита, Омичка... Фольга на всех сырках была прорвана по середине. Нормально открытых упаковок он не заметил. На полу были разбросаны телефоны. Все были разобраны. Задние панели и аккумуляторы валялись то тут, то там.

Направив луч фонаря на лавку и присмотревшись, он заметил, что под ней спиной к нему лежит труп. Это было понятно по огромной, запекшейся ране на спине. Сквозь обрывки одежды, скорее всего женской, белели кости ребер. Подойдя ближе он услышал шорох оттуда. Медленно, чтобы не вспугнуть, он повернул тело. Дуло автомата он направил под лавку.

Тело оказалось женским и уже окоченевшим. Впалые щеки, глаза затянутые белой пеленой, трупные пятна почти сплошняком и руки, закрывающие давно запекшуюся рану на животе. Под ним засохшая лужа крови.

Сразу за трупом оказался источник шороха. Источник имел взлохмаченную шевелюру, огромные перепуганные глаза и чумазое лицо. Ребенок, около трех лет.

Он немного смутился, не зная как прореагировать. Ступор продолжался не долго и уже через несколько секунд он отложил автомат, протянув руку к ребенку. Ребенок замотал головой из стороны в сторону издавая отрицательное мычание: "У-у... У-у...". Когда Руслан почти коснулся руки ребенка, тот завизжал и заплакал, вжимаясь в бетонную стену.

Руслан уже почти на половину залез под лавку. Не став пугать ребенка, он бросил попытки его достать. Он вылез из-под лавки, еще раз осмотрелся и попробовал того выманить.

Он достал из бокового кармана на штанах шоколадный батончик с орехами, при этом нарочно стараясь посильнее шелестеть оберткой. Плач тут же прекратился. Руслан развернул уже вскрытую упаковку и положил надкушенный шоколадный батончик на пол, немного расчистив его от мусора. Отойдя на несколько шагов, он заметил блеск глаз под лавкой. Глаза внимательно за ним наблюдали, но их владелец так и не решился покинуть своего укрытия. Тогда Руслан сделал вид, что ушел. Он вышел из комнаты за дверь, но начал подглядывать.

Спустя пол минуты из-под лавки показался ребенок. В полумраке было трудно что-то разобрать, но взлохмаченные длинные волосы и сарафанчик толи серого, толи зеленого цвета было видно хорошо. Девочка подошла к оставленному шоколадному батончику и присела, начав его рассматривать, а потом вертеть в руках. Попробовав его на вкус, она тут же попыталась запихать его в рот целиком. Кусочек батончика был большой и полностью в рот не влез, но девочка очень старалась его туда запихнуть. При этом она качала головой в стороны и издавал звук похожий на: "Ням-ам".

Руслан наблюдал за этим с улыбкой. Девочка, сдавшись, все-таки вытащила батончик изо рта и начала его кусать. Батончик был старым, шоколад обветрился, а нуга внутри уже давно не тянулась. Из-за этого она мучилась долго, но молодые зубы на пару с голодом справились.

Руслан вошел в комнату, и девочка, не отпустив шоколадку, которой уже перемазала все лицо и руки, тут же прыснула обратно под лавку.

Снаружи послышались негромкие голоса. Они приближались, а рация на поясе начала шуршать.

— Рус! У тебя все нормально? — Послышался голос из рации. Он, взяв ее в руку, нажал кнопку и ответил слегка не уверенным голосом.

— Норма. Я в подвале. Тут ребенок лет трех.

— Взрослые есть? — сухо поинтересовались из рации.

— Только труп женщины. Недельный не меньше. Ребенок в руки не идет, плачет и визжит.

— Аккуратно уходи оттуда. Мы передадим нашим, пусть у комбата голова болит, что с ним делать. Если неделю тут сидит, то еще денек перекантуется. Там еда есть?

— Тут каска с водой стоит и упаковки от еды валяются. Больше ничего... — Руслан взглянул на потолок над каской. Там было высохшее пятно.

— Перекантуется, а там видно будет. Поднимайся! Комбат уже по открытой волне орет, наряд обещает!

— Принял! — ответил Руслан. Он уже хотел побежать наверх, но остановился и оглянулся. Поймав испуганный взгляд из-под лавки — развернулся. Ударив себя в грудь кулаком, он громко произнес: "Руслан!". После этого он вышел из комнаты и побежал обратно, вверх по лестнице...

"Урал" мерно рычал двигателем, а люди, сидевшие в кузове под тентом размеренно покачивались, в такт кочкам и ухабам на дороге. Кто-то из них спал, кто-то глядел в откинутую сзади занавеску, а кто-то жевал.

Руслан сидел, упершись спиной в борт. Голова с едва видимыми волосами покачивалась. С первого взгляда он был еще очень молод. Лет пятнадцать на вид, но под носом уже виднелись усы. Настоящими мужскими усами это было еще не назвать. Так, скорее юношеский пушок.

На очередном ухабе он вдруг подскочил и перехватил автомат, который не выпускал из рук. Тут же сухая мужская рука ухватилась за ствол и подняла его вверх.

— Тихо! Спокойно Русик! Сон! Просто сон! — четко и громко произнес рядом сидящий мужчина. Не в пример Руслану он был уже в годах. Голова красовалась блестящей лысиной с ладонь, а волосы вокруг нее были седыми. Обветренное лицо с недельной щетиной хмурилось. — Ну, отпусти цевье... Свои все, домой едем...

Руслан глубоко дышал, а глаза бегали по лицам, оружию и обстановке. Левая рука насмерть вцепилась в цевье, а правая держала указательный палец на курке. Ноготь указательного пальца был белый от того, что пытался нажать на курок. Пяти секунд хватило, чтобы понять где он. Руки отпустили автомат и принялись тереть лицо.

— Вот и молодец! Предохранитель сними. Когда решишь дальше спать — поставишь, — уже спокойным голосом произнес седой мужчина. Он с минуту молчал, а затем спросил Руслана, который сидел как пришибленный. — Кто?

— Сестра... — немного помолчав ответил паренек сиплым голосом. — ...Миной накрыло, так что мы только верхнюю половину хоронили.

В кузове "Урала" повисла тишина. Те, кто услышал, задумались о своем. Спящие продолжали спать, а мужчина, который сидел рядом с Русланом полез в сумку. Обычная, черная китайская сумка с эмблемой какого-то популярного бренда на боку. Он достал из сумки консервы, сухари и бутылку с минеральной водой. Все гражданского производства.

— Держи, — произнес мужчина, протягивая Руслану вскрытую банку и сухарь. Тот взял и, взглянув в банку, спросил:

— Старшина, а девчонку ту, из подвала, забрали?

— Нет. Я комбату передать не успел. Нас же до лежака не пустили. Сразу к соседям конвоем погнали... — Руслан не переставал рассматривать перловую кашу в банке.

— Старшина, может закинете меня к тому дому? Мы же два дня на ногах, а там девочка...

— Всех не спасешь, Русик. Война дело такое... Сегодня кашу из банки ешь, а завтра уже тебя черви... — меланхолично ответил Старшина.

— Мне очень надо, старшина... очень, — сглотнув ответил Руслан. Старшина, жевавший свою кашу из консервы, замер. Сглотнув, он повернул голову к Руслану и спросил:

— На сестру похожа, что ли? — Руслан не ответил, а только кивнул. Старшина вздохнул и с ноткой сожаленья в голосе продолжил, — Крюк сделаем, но смотри! Если хватятся тебя — залетишь на ковер к комбату! Я тебя крыть не стану. Если до темноты к нашим не выйдешь — жди утра. Караул ночью не посмотрит и не спросит, свой ты или чужой. Сразу палит. Сам в караул ходил, знаешь. Усек?

Руслан кивнул, подтверждая, что "Усек". Он пальцами загнул железный круг консервы обратно и убрал ее во внутренний карман. Сухарь сунул в брюки. Старшина взглянул на Руслана и передал ему пол-литровую бутылку с минеральной водой. Тот кивнул и засунул ее в свой подсумок.

Старшина кинул пару фраз в рацию и продолжил есть, а Руслан бездумно продолжил пялиться на спящего бойца, облокотившегося на противоположный борт...

"Урал" рыкнул двигателем и начал размеренно набирать скорость. У разбитого дома остался стоять Руслан. Он не стал задерживаться, а, перехватив автомат направился к зданию. Двигался, как учили. От угла к углу, не опуская автомата, все время контролируя пространство через прицел. Ни на секунду не расслабляясь.

Спустившись к уже знакомой двери он отметил, что она осталась на месте. И камешек, который он сунул под нее, так же на месте. Вошел внутрь. В нос снова ударил запах тухлятины.

— Эй! Ты где? — негромко позвал он. В ответ из-под лавки послышался шорох. Руслан опустил автомат и одной рукой стукнул себя по груди. При этом он четко сказал "Руслан". Эффекта не последовало, тогда он достал кусочек сухаря из кармана и положил перед лавкой на пол. Сам же развернулся и, оглядевшись, начал искать посуду, куда можно было наложить кашу из банки.

Сгребая мусор со стола на пол, обнаружил тарелку. Протирая ее от пыли рукавом, Руслан улыбнулся, услышав за спиной хруст сухаря. Он достал банку консервированной перловой каши и начал ножом перекладывать содержимое на тарелку. Послышался приближающийся шум от мусора на полу.

Ложку или вилку он начал искать на полу, вспомнив: "Вроде бы видел одноразовую пластиковую посуду, когда сгребал все со стола". Стараясь не смотреть в сторону лавки он принялся копаться в мусоре на полу, но не прошло и пары секунд, когда услышал совсем рядом детский голосок.

— Усссь! — Руслан поднял голову и увидел девочку. Длинные растрёпанные волосы, зеленый сарафан поверх вязаной красной кофточки, вязаные штанишки и разного цвета носочки, торчащие из обуви. На левой ножке был надет явно большего размера сандаль, а на правой красовалась закрытая детская туфелька на липучках. Лицо и одежда девочки были перепачканы. Может быть двухдневной давности шоколадом, а может и просто грязью. Она подняла свою маленькую ручку и выставила указательный палец в сторону Руслана, уже более громко произнеся. — Усссь! Ням?

— Да! Руслан принес ням, — улыбнувшись произнес он и поднял с пола одноразовую ложку. Протер ее о форму и хотел, было поднять на табурет девочку, но обнаружил ее уже за столом. Она стояла на коленях на табурете и пыталась, навалившись на стол, дотянуться до тарелки с кашей.

Руслан пододвинул табурет и сел рядом. Он сунул в правую руку девочке ложку и пододвинул к ней тарелку. Та повертела в руке ложку, рассматривая ее и залезла в кашу грязной рукой. Ухватила застывший комок и сразу отправила его в рот.

— Нельзя! Живот болеть будет! — Руслан погрозил пальцем жующей девочке. Он оглянулся, стараясь придумать, как помыть ей руки, не потратив на это последнюю воду. Он увидел каску, которая была на половину наполнена водой.

— Усь! — послышалось от девочки. Она снова пыталась залезть грязной рукой в тарелку.

— Нельзя!... — выдал Руслан, забирая у девочки ложку и убирая руки от тарелки. Уголки рта девочки сразу провисли, а взгляд опустился. Она сделала самое грустное лицо, на которое была способна. Руслан зачерпнул ложкой кашу и поднес к лицу девочки, а та, словно этого и ждала, с готовностью открыв рот. От былой печали и следа не осталось. Скормив ей несколько ложек, он отодвинул тарелку.

— Много сразу, с голодухи, нельзя. Живот болеть будет. — Начал объяснять он ей, даже не зная, понимает она его или нет. Он залез в подсумок, достал бутылку и начал ее трясти, чтобы спустить газ. — Газировку тоже, с голодухи, нельзя. Пополам живот скрутит.

Девочка слезла с табурета и принялась копаться в мусоре у стола. Там было много пластиковых упаковок плавленых сырков. Взяв одну из коробочек, она начала ковыряться в ней маленькими пальчиками. Через несколько секунд она достала из нее засохший кусочек плавленого сыра, размером с пол своего пальчика. Она подошла к Руслану и подергала его за штанину. Тот отвлекся, чтобы закинуть в рот пару ложек холодной каши.

— Ням-ням! — произнесла она, и, показав кусочек шоколадного сырка, засунула его в рот. При этом она щурилась от удовольствия и качала головой вправо и влево, словно это был не засохший кусочек шоколадного плавленого сырка, а еда из ресторана...

* * *

В квартале от дома, у которого останавливался "Урал", раздавался шум из небольшого закутка. В нем Руслан пытался удержать рвущуюся девочку. Она брыкалась ногами и руками, стараясь освободиться от захвата парня.

— Да успокойся же ты! Там еда есть и тепло! — сквозь зубы прошипел Руслан. Он зажимал рот девчонке рукой, чтобы та не огласила окрестности визгом. В какой-то миг она извернулась и укусила Руслана за кисть, от чего тот ухнул и не удержал девочку. Та, мигом выскользнув, понеслась со всех ног к своему дому. — Ну, вот как тебе объяснить?

Подняв слетевший с плеча автомат, он размял укушенную кисть и, внимательно осматривая окрестности, стараясь не выходить на открытые пространства, направился обратно. К дому, в подвале которого сидела девочка.

Спустившись в подвал и оглядевшись, он обнаружил ее под той же лавкой. Вздохнув, он почесал едва заметный ежик волос.

— Тогда тебя на машине заберем, когда обратно ехать будем, а пока надо тут прибраться. — Руслан оглядел комнату, заваленную мусором. В основном это были упаковки от сырков и обрывки какого-то картона. — Не дай бог еще отравишься чем-то...