Уровни Эдема

Глава 1

Восемнадцать градусов. Серый индикатор на пульте кондиционера погас, будучи выключенным вслед за настенным блоком, и вновь загорелся, отражая то же самое значение.

— Ерунда какая-то, — поежился я от холода серверной и задумчиво глянул на резервный кондиционер, закрепленный чуть выше.

Помещение три на пять метров гудело могучими вентиляторами, выдувающими тепло из трех десятков установленных в стойки машин. Весь этот нешуточный жар компенсировал блок обычной сплит-системы, без особой натуги выдерживая положенный интервал температур — от восемнадцати до двадцати четырех. То есть, все было нормально.

— Ни черта не нормально, — не согласился я с собственными мыслями. — Вчера было двадцать, ровным счетом. Погода та же, — невольно обернулся в сторону закрытого кирпичом и давным-давно заштукатуренного окна. Первый этаж, все же, а в помещении дорогое оборудование.

Освещение в серверной поступало от двух ламп дневного света, довольно приятных, не резких, без мерцания и желтых оттенков. Слегка блекловато, но вполне в духе середины марта, облачного, но бесснежного, удерживающего термометры на уровне чуть ниже нуля уже больше недели. Приятная погода без слякоти, холода и резкого ветра, стабильная на радость.

— А тебе что не так? — Обратился с укором к кондиционеру, и пару раз клацнул на пульт, то снижая мощность, то повышая ее вновь, пока вновь не установил поддерживать температуру на старом уровне.

На самом деле, хороший аппарат, пусть и бытового назначения. Чего-то лучше выбить из закупщиков все равно не удалось, а за нанятыми позже монтажниками приходилось следить лично, чтобы не угробили подключение старого кондиционера, ставшего с тех пор резервным.

Заложенную точность сплит-система обеспечивала больше года, выдерживая температуру и в жаркие июльские деньки, прогревающие стены старого здания, и в лютую стужу, от которой в иных кабинетах оборонялись обогревателями, изредка просаживая старую проводку здания до характерного визга источников бесперебойного питания.

К счастью, до серверной проложена отдельная ветка электричества от подстанции, с хорошим таким запасом мощности, не обремененным нормой потребления. Государство, коим частично являлось наше отделение министерства, равнодушно относилось к расходуемым самим собой ресурсам, предпочитая считать копеечку в карманах подконтрольных учреждений.

Ну а если нужно сэкономить, всегда можно сократить премии или пару-тройку должностей. Вот как в нашем техотделе, в котором за всем парком оборудования остались следить трое: начальник отдела с высшим экономическим образованием, его зам, мечтающий занять место начальника, и я. Есть еще пять вакансий по шесть тысяч рублей в месяц, но на них как-то нет желающих. Даже возможные надбавки за стаж не привлекают. Словом, воровать у нас нечего, это умные понимают сразу, а излишне мечтательных обламывают еще на собеседовании — место режимное, инвентаризации каждый квартал. От такого положения дел, мое начальство весьма трепетно хранит единственного подчиненного, опасаясь, что сбегу. Иначе какое они после этого начальство? Даже в интриги между собой не включают, полагая человеком не от мира сего (за шесть тысяч в месяц, ага), но техником хорошим.

А у меня тут тридцать биткоин-ферм с безлимитным электричеством на сверхмощных серверах, вырабатывающих криптовалюты на пять долларов в час, круглые сутки и без выходных. Хрен я куда отсюда уйду.

Криптовалюта — это такой аналог денег, обеспеченный цифровыми мощностями и потребленным ими электричеством. Ну, почти как раньше бумажки обеспечивались золотом, а доллары сейчас — авианосцами и борьбой за демократические ценности. Считают себе компьютеры бесконечные значения, отдавая результаты в интернет в обмен на крохотные доли биткоина. В общем, в чем-то даже честнее рисованной бумаги, хотя издалека смахивает на аферу. Но биткоины вполне себе принимают к расчету в иных странах, а у нас настрого запрещены в рамках борьбы с уводом капиталов за границу, что мало кого из причастных волнует, откровенно говоря.

Да не распространено у нас, по понятным причинам — мощности для этого нужны немалые, специфичные. Электричество все это ест прорву, выводя возможную прибыль в такой мизер, что даже браться смысла нет.

Но вот если оборудование — вот оно, а счетчика энергии отродясь не было, то выходит вовсе недурно.

Только вот кондиционер беспокоит — если начал так сбоить, температуру не выдерживая, то, неровен час, из строя выйдет, а за ним и все остальное железо от перегрева. Очень тревожно. И ведь обслуживал лично и строго по регламенту.

— Ладно, — махнул рукой, пообещав себе зайти вечером обратно.

Можно сказать, что все это сродни воровству электричества, но... Есть некоторые нюансы.

На министерских машинах полагалось быть файловому серверу, серверу домена, базам данных и еще много чему, что вполне себе существовало всего на десятой их части, с запасом справлявшейся со всей нагрузкой. До моего прихода, все это и вовсе было на обычных системных блоках, расставленных на полу в нашем кабинете. Всех устраивало, и ни у кого не вызывало вопросов — разве что шумело, мешая мудрому течению мыслей руководства, и об кабели, разбросанные паутиной вокруг, изредка спотыкались.

А на дорогих серверах, установленных в дорогие стойки в отдельном помещении, раньше не было ровным счетом ни-че-го. Все было закуплено и подключено сторонними специалистами, активно пополнялось и обновлялось, потому что так положено по регламенту, и на это выделены деньги в рамках федеральной программы. Но работало вхолостую, так как осваивать технику никто не спешил. Работает же и так, зачем трогать?

В общем, за исчезновение источника шума из кабинета меня от всей души поблагодарили (предпочел бы премию) и передали ключи от серверной. Мол, теперь тебе за все там отвечать, сам там рули. А я и рулю потихонечку, за три шестьсот вечнозеленых в месяц. Ну и сто долларов родной зарплаты сверху. Для уже два года, как бывшего студента — благостно.

— Сергей, у секретаря министра программа виснет, — не отрываясь от экрана компьютера, поприветствовал Эдуард Семенович, стоило зайти в родной кабинет.

В отличие от меня, одетого в немаркий свитер и джинсы, мой шеф предпочитал приходить на работу в костюме с галстуком, отлично подходивший к его высокому росту и массивному начальственному столу. Ему под столами подключать оборудование не требуется, катушку с проводом на плечо закидывать тоже не по чину, вот и форма соответствующая, великосветская, рекомендуемая, между прочим, к ношению всеми сотрудниками. И мне тоже — судя по ворчанию кадровика, в жизни не нюхавшего запаха горелой проводки. Но остальные руководители понятливые, оттого за вольную форму одежды не преследуют. Думаю, пришел бы в веригах на босу грудь — тоже ничего не сказали бы (шесть тысяч — либо псих, либо подвижник). Хотя официально 'набираюсь опыта после университета' и 'работаю на стаж'.

— Хорошо, — кивнул я, проходя к своему столу у дальней стены довольно крупного помещения, заставленного столами с компьютерами.

Так как отдел был рассчитан на восемь человек, рабочих мест было соответственно. Такой себе лабиринт, который никак не разрешали отодвинуть к стене. Вдруг действительно кого наймут?

— Добрый день, — спотыкнувшись о первый же стол, неловко поздоровался с замначальника.

Зам, светлейшая Анна Михайловна, грустно посмотрела на меня покрасневшими от простуды глазами и прицельно чихнула в сторону шефа.

Тот аж голову в плечи вжал и опасливо посмотрел в ее сторону.

— Может, вам больничный взять? — С участливостью, в котором сквозило подозрение, спросил он.

— Нет-нет, — простуженно прогудела зам и взялась за телефон кому-то названивать.

'Скоро будет у меня новый шеф', — кивнул я своим мыслям, и, стараясь не вдыхать лишний раз, дошел до места, подхватил 'тревожный чемоданчик' и постарался быстро выйти из инфицированного помещения. — 'Выживет она его. Вычихает. А если тот не заболеет — отравит, точно говорю'.

Сама Анна свет Михайловна выглядела совершенно безобидно и даже где-то прекрасно в свои тридцать два года. Высокий рост, строгий костюм с юбкой и блузкой, подтянутый внешний вид делали ее довольно симпатичной. Наверняка, если добавить немного косметики и мастерства парикмахера, то вышла бы и вовсе красавица. Но, думаю, красиво собранные черные волосы и эффектно подведенные ресницы уничтожили бы все ее отношения с другими отделами, где традиционно правили женщины (а как же стать начальницей без поддержки остального кошачьего прайда?). А так те ее даже любили, изредка пытаясь организовать личную жизнь Анны Михайловны с многочисленными племянниками и внуками. Именно на это она их поймала, вызвав некоторое подобие материнской любви, изредка исповедуясь об очередном разрушенном романе и очередном козле в ее одинокой жизни. Те верили и вздыхали — точно знаю, потому как присутствовал при таких посиделках не раз. Не как участник, разумеется — под столом сидел, технику обслуживая. К счастью, мне внучек-племянниц сосватать не пытались. Потому что никто не желал своей родне мужа с такой зарплатой.

В общем, наш замначальника — монстр, с грацией ледокола идущий к повышению. Но главное, чтобы в серверную не лезли, и все равно, кто там у власти. Вон, в стране и мире еще и не та чертовщина творится, и ничего.

Проблемой секретаря нашего дражайшего министра являлась старая программа из девяностых, неведомо как пережившая уже трех президентов и, собственно, около пяти начальников сего здания. Если в декретных отпусках секретарей считать — вообще солидная цифра выходит. Но новую программу за это время так никто и не писал — 'потому что работает'. А начинающиеся зависания лечились просто — установкой новой оперативной памяти, на гигабайт больше прежней. Помогало на полгода, по моему опыту, но через несколько лет явно уткнется в физический предел объема модулей памяти. Надеюсь, технический прогресс спасет наше министерство.

Полюбовавшись стройными ножками секретаря напоследок, выбрался из под стола и с умиротворенным видом сдал работу.

— Спасибо, — изобразила Оленька дежурную улыбку и принялась по буковке выдавливать текст наманикюренным пальчиком из клавиатуры.

Сисадмин больше не нужен, сисадмин может уходить. А ну и ладно, на самом деле. Начнешь за такой ухаживать — сразу появятся вопросы, откуда деньги. Так что будем выбирать ножки подальше от начальственных кабинетов. Благо, скоро весна, а значит скоро голые коленки покажутся из-под плотной зимней ткани.

Проверил сотовый — ни одного пропущенного звонка, что говорило о стабильной работе ведомства. Да и чему там ломаться? Дисководов нет, интернета нет, юсб-порты закрыты, а значит никаких вирусов не предвидится. Контур сети физически изолирован от внешнего мира, электронная почта и сервисы через отдельную машину, и только у специально обученного работника. В общем, скука и тоска в кабинетах такие, что невольно приходится работать.

В своем отделе, разумеется, мы сеть оставили — нам ведь 'поддерживать в актуальном состоянии программное обеспечение'. Ну а биткоин-фермы и вовсе сообщались с миром через 4ж-модем, не оставляя никаких следов и зацепок для потенциальных проверяющих.

В общем, выполнив положенное задание, отчитавшись о нем и получив тоскливый кивок от чихнувшего в рукав шефа, удалился в свой дальний угол и спокойно принялся за обзор сети.

Собственно, везде одна и та же тема, пусть и поутихшая за месяц, но горячая настолько, что никакие громкие скандалы, катастрофы в ближнем и дальнем зарубежье, старательно пропихиваемые через информационные каналы, не могли ее заглушить. Даже новая подборка обнаженных фото знаменитостей не отвлекла сеть от яростного обсуждения. Разве что вскользь прозвучал бредовый вопрос — а вдруг наши звезды тоже 'оттуда'?.

'— Оцепление вполне естественно. Вы представить себе не можете, какую угрозу несет посещение Той Стороны', — пробубнил в наушник, тайком от начальства подцепленный в правое ухо, человек с ютьюба. — 'Вирусные штаммы, способные выкосить жизнь в целых городах, пока не найдут вакцину! Если вообще найдут! Вы этого хотите?!'

Мужчина добавил суровости во взгляде и отеческим взором посмотрел на известного блоггера, покаянно склонившего голову перед мудростью поколений.

Этому, похоже, тоже заплатили, как и остальным, скупая пачками всех, кто хоть как-то влиял на умы населения. Телевизор-то уже особо не смотрят, а донести правильную точку зрения до населения надо. 'Правильную' — это единственно верную с точки зрения правительства, внезапно обнаружившего на своей территории сотни проходов на 'Ту Сторону'. А может, тысячи.

По всему миру вдруг замерцали звездной мглой прямоугольники, открывая доступ неведомо куда. В чистом поле, в горах, на оживленных улицах городов, в подвалах — одномоментно, будто рубильник провернули. Было это месяц назад, и тогда же нашлись психи и смельчаки, шагнувшие за грань. Вернулись все и практически сразу — без одежды, ошарашенные и изрядно замерзшие. ТАМ было тоже начало весны, но дули дикие ветра, выстуживая непокрытую кожу. Потому что одежда сползла гнилыми нитями, рассыпавшись в прах практически в ту же секунду, как нога человека шагнула в неведомое.

На форумах пишут, от касания земли разъедало резину ботинок за две-три секунды. Но нога оставалась в целости, позволяя ощутить талый снег под ногами. Другие материалы, вне зависимости от прочности и производителя, так же не выдерживали больше десяти секунд. Однако главный ужас был не в этом — рассыпались в пыль керамические пломбы зубов, существенно раня психику и финансовое положение смельчаков.

Золото и серебро, обескураживая многих, тоже обращалось в ничто, не оставляя после себя даже песка. Обескураживая не только потому, что хотелось скупить весь новый мир (если Там вообще есть кто разумный, кто жалует золото), а еще по той причине, что все принесенное с собой с Той Стороны обернулось пылью уже у нас. Кто-то торопился принести обратно красивый листик, оторванный или вместе с землей и корнями. Кто-то умудрился раздобыть веточку и даже накопать червя — жизнь, хоть такая примитивная, но там была. Но все обращалось серым облачком , стоило перейти мерцающий барьер. Не нашлось и остатков рванувшей в мерцающее марево дворняги.

Разумеется, никаких записей, никаких фото. Разве что рисунки, изображенные вернувшимися обратно — заснеженная степь или поле рядом с опушкой леса, горы вдали, тишина и ни одного признака человека.

Потом нарушение суверенных границ всяческой чертовщиной пресекло государство, заблокировав доступные входы — там, где можно, замуровывали вместе со стеной близлежащего здания. В чистом поле — ставили опалубку и заливали бетоном, будто коробкой накрывая. Подвалы — опечатывали, пути в горах — закрывали лавинами. И, разумеется, за три дня приняли уголовную ответственность как за переход Туда, так и за сокрытие обнаруженного выхода. Народ было возмутился таким кошмарным попранием прав и свобод по поиску приключений на пятую точку. Но остальной мир солидарно принял те же самые законы, где-то даже перегнув до смертной казни и расстрела на месте.