Часть 2. В Спокойной всё спокойно

ЧАСТЬ 2. В СПОКОЙНОЙ ВСЁ СПОКОЙНО

Глава 1. Три выстрела и одна виселица

Рид открыл глаза, обвёл взглядом полутёмную комнату и, вздохнув, принялся выбираться из постели. Неловко повернувшись, он тихо охнул от царапнувшей плечо боли, но почти тут же справился с собой и, как был, в одних кальсонах двинулся к выходу из спальни. Миновав совмещённую с кухней гостиную и, прихватив по ходу движения, несессер и полотенце со специальной полочки, Рид вышел на широкую веранду, протянувшуюся вдоль жилой части мастерской. Поёжившись от холодного ветра, налетевшего с моря, механик печально взглянул на стоящую у опорного столба веранды бочку, заполненную холодной водой и, скинув с плеча полотенце, приступил к утренним гигиеническим процедурам, стараясь не задеть при этом повязку, перехватившую грудь и плечо. Да, дуэль прошла совсем не так, как рассчитывал Рид... или его противник.

Хотя начиналось всё в лучших имперских традициях, уже основательно забытых в больших городах, но ещё сохранявшихся на таких вот окраинах. Утро, пустая площадь и два поединщика на линии. Кто быстрее выхватит огнебой, кто окажется точнее. Один выстрел при удаче... или всё, что есть в револьверах, до первого попадания. Это, конечно, не схватка на мечах или шпагах, которые так любили имперские дворяне лет двести-триста тому назад, но и не идиотская судебная тяжба, где за нанесённое оскорбление виновник расплачивается золотом, по назначенному судом ценнику. Честь за деньги, ха! И даже точная стоимость известна. Так кто кого оскорбил? Здесь не то. Честный бой... по крайней мере, именно таким он и должен быть.

Противники замерли напротив друг друга. Никаких курток, пиджаков или плащей, несмотря на утренний холод. Ничто не должно мешать... или скрывать возможную защиту. Никаких панцирей или нагрудников, столь популярных в штурмовых и сапёрных подразделениях имперской армии, никаких залитых свинцом фляжек "с джином" в нагрудных карманах.

Одинаково обманчиво расслабленные позы, ладони у открытых кобур... и тишина на пустой площади. Хотя за окнами окружающих домов, наверняка, полно зрителей ожидающих развязки вчерашнего спора между городским новичком — механиком и младшим управляющим общественной шахты Стиммана. Но и они молчат, застыв в ожидании. Это не дворянская дуэль с её жёсткими установлениями, командами и чёткой очерёдностью выстрелов из дульнозарядных пистолей. Здесь всё проще. Никаких сигналов, никаких "кто стреляет первым"... кто успел, тот и съел.

С тридцати шагов рассмотреть движение руки можно, но зачем? В лицо Риду знакомо пахнуло смертельным холодом, и больсен сам прыгнул в ладонь. Сдвоенный хлопок пронёсся над площадью, резкий, нервный... и Ноун тяжело осел на брусчатку. Больсен занял место в кобуре и Рид, похлопав по ней ладонью, словно поблагодарив сослуживший хорошую службу револьвер, двинулся к своему противнику. Он оказался рядом как раз в тот момент, когда двери "Круга и Выстрела" распахнулись и на пороге показались судья и... очевидно, его брат-близнец. Такой же худощавый, седой и затянутый в строгий чёрный костюм пожилой человек, разве что, вместо широкополой шляпы с низкой тульей, столь любимой судьёй, у его брата на голове "котелок", да веет от него не огненной волшбой, а Ветром и Влагой. Ну и характерный докторский саквояж в руке, выдаёт профессию. Доктор Одрик... кто бы сомневался. Приятно познакомиться, да...

Лоу приподнял шляпу, в свою очередь представившись доктору, и перевёл взгляд на лежащего у ног противника. Живой, как и ожидалось. Убивать младшего управляющего, Рид не собирался, стрелял ему в руку. На то и Домыч ставил на тотализаторе. И Рид не подвёл. Попал куда и целился, а значит, можно рассчитывать на небольшой доход.

Взгляд Лоу споткнулся на бешеных, налитых чернотой глазах противника... по спине продрал мороз смертельного холода, механик попытался отпрыгнуть, и почти успел. Но только почти. Рявкнул ствол "велопса", маленького пистолета почти невидимого в левой, здоровой руке младшего управляющего, и Рида развернуло от удара пули в плечо. А ведь если бы не дёрнулся, схлопотал бы свинец прямо в голову. А с двух шагов, это верная смерть.

Невзирая на боль, бывший техфеентриг схватился было за один из своих больсенов, и тут же был остановлен судьёй, стальной хваткой удержавшим его левую руку, только-только дотянувшуюся до рукояти револьвера.

— Спокойно, йор Данни. Спокойно... — Проговорил Одрик и окликнул брата, уже успевшего сковать Ноуна, заключив его в ледяную глыбу по самую шею. — Что там, Дерек?

— Грибы, братец. Чёрный паан, без сомнений. — Сухо отозвался тот, покачав головой, и обратился к скованному им управляющему. — Что, йор Ноун, правила забыл? Или совсем от страха ума лишился?

Но в ответ не раздалось ни звука. Франтоватый Ноун, сейчас совершенно не похожий на самого себя, лежал на брусчатке, бешено вращая глазами, и только неслышно открывал и закрывал рот. А через пару секунд в уголке его губ показалась ниточка чёрной слюны, побежавшая вниз по подбородку, и управляющий вдруг потерял сознание.

— Передозировка. — Удовлетворённо проговорил доктор под возмущённые возгласы неизвестно когда успевшей собравшейся толпы горожан. — Кто не верит, может убедиться сам. Белки глаз чёрные, слюна тоже... классическая картина отравления пааном.

— Что это за грибы такие? И причём они здесь? — Выдохнул Рид, когда Домыч перенёс его в заведение Гобса, где доктор Одрик тут же занялся его раной.

— Чёрный паан... о, дорогой мой йор Данни, это бич наших мест. — Вздохнул доктор, нацеливаясь зондом на дырку от пули в плече Рида. — Потерпите... та-ак...

В глазах Лоу потемнело от боли, но, спустя пару секунд, вроде бы немного отпустило. Слух уловил глухое звяканье.

— Вот и замечательно. — Доктор усмехнулся, приподняв стакан, в который упала смятая пуля, и продемонстрировал его Риду. — Сохраните её на память? Нет? Ну и правильно. Так вот, йор Данни, чёрный паан, как и настойка на нём, это страшный яд, способный вызвать привыкание. Наркотик, проще говоря. Но, как говаривали наши предки: всё яд и всё лекарство, зависит лишь от дозировки. В малых количествах, эта грибная настойка весьма серьёзно влияет на принявшего её разумного. Увеличивает скорость реакции, повышает пределы выносливости и даёт немалый прирост сил. Некогда эльфы даже использовали её для обучения своих детей стрельбе из лука. Тренировали глазомер и точность... Но, как и любое средство, тем более, способное вызвать привыкание и зависимость, настойка весьма требовательна к дозировке. Слишком малая доза не даст ничего кроме головной боли. Слишком большая же приведёт к неадекватности поведения. При передозировке чёрного паана, принявший настойку разумный теряет всякое, прошу прощения за тавтологию, благоразумие. Им начинают руководить эмоции... что в таком состоянии способен совершить человек, вы только что имели возможность увидеть сами и даже испытать на себе. Сильно сомневаюсь, что будучи в трезвом уме, йор Ноун стал бы так грубо нарушать правила поединка. Именно поэтому, в Свободной, как, впрочем, и на всём Огненном архипелаге, употребление сего средства строго запрещено.

— Понятно. — Рид кивнул и, скривившись от укола боли, пронзившего плечо, аккуратно выдохнул. — И что теперь?

— В смысле, что будет с йором Ноуном? — Уточнил доктор и пожал плечами. — Это уже как решит мой любезный братец. Либо высылка с архипелага, либо петля.

Чем закончился этот день, Рид не помнил. Напичканный успокоительным, он уснул ещё до того, как доктор закончил обрабатывать рану, и проснулся лишь на следующее утро в собственной постели от хлопка двери и донёсшегося из соседней комнаты запаха жареного мяса. Как выяснилось чуть позже, это Домыч взял на себя труд по ведению хозяйства, пока Рид валяется в кровати. Он и принёс свежие новости и выигрыш в тотализаторе, устроенном судьёй перед поединком. Полторы сотни империалов поделили по-честному, то есть, пропорционально поставленным суммам. Сотня досталась Лоу, а пятьдесят монет оказались в распоряжении жутко довольного Домыча.

Новости же, принесённые троллем Рида лишь порадовали. Судья Одрик не стал затягивать процесс и ранним утром йора Ноуна благополучно вздёрнули на виселице. Могли бы и выслать, но из-за отягчающих обстоятельств, присяжные из числа уважаемых горожан Свободной, решили вопрос кардинально. Ведь одно дело — приём наркотика, и совсем другое, бесчестная попытка убийства противника после явного проигрыша на дуэли. У местных поединков немного правил, но их нарушение недопустимо! Так приговорили присяжные, так утвердил судья. И закачалось тело назадачливого наркомана на верёвке под перекладиной. Сплясал с конопляной подругой, йор Ноун, под общее одобрение толпы.

Ровно декаду Риду пришлось провести в кровати, почти не вставая. Ежедневно появлявшийся у него в гостях для осмотра и перевязки, доктор Одрик весьма серьёзно настаивал на постельном режиме. Будь его воля, он бы, наверное, и в туалет заставил своего пациента ходить исключительно в утку, но тут уж Рид взбунтовался и всё-таки уговорил врача смягчить режим, за соблюдением которого был приставлен наблюдать Домыч.

А сейчас, спустя ещё две декады, Рид уже на ногах, и даже работает в мастерской. В основном, правда, занимается починкой различных мелких механизмов, и замерами сломанных деталей, для последующего изготовления новых частей. В общем, занимается тем, что не требует особой силы. Можно было бы, конечно, напрячь Домыча, чтобы поработал грубой силой, но... действительно тяжёлых работ, где его помощь была бы незаменима, сейчас нет, а приставить того же тролля к станку? Запорет же любую деталь без присмотра! Стоять же у него над душой, значит зря терять время. Нет, учиться Домычу, конечно, нужно. Но ведь не на заказанных же механизмах?

Так что, пока Рид корпел над рабочим столом, тролль активно обращал всяческий железный лом в хитро высверленный гейдельсхофский сыр, нарабатывая навыки работы со станками. Сваркой и резкой металла он тоже не пренебрегал, превращая всё тот же лом в затейливые конструкции, заодно учился читать чертежи, подкидываемые ему механиком, точнее, эскизы, поскольку называть громким словом "чертёж" набросанные на дешёвой бумаге рисунки с проставленными размерами, со стороны Рида было бы, как минимум, самонадеянно. Хотя, на службе он видал техническую документацию оформленную куда как хуже. К тому же, качество эскизов совсем не влияло на обучение Домыча чтению специальных обозначений и сокращений, которыми рисунки Рида постро пестрели.

* * *

— Не останемся ли мы снова без механика? — Покрутив в руке бокал с джином, украшенный веточкой лимонника, Эрен Диран перевёл взгляд на сидящего напротив судью.

— После этакого происшествия? — Усмехнулся тот. — Думаю, Руддер даже глянуть косо в сторону нашего нового жителя не посмеет. Тем более, что в смерти этого молодого выскочки Ноуна, вины йора Данни нет вовсе, и старый Руд не может этого не понимать. Сколько раз он сам своего любимца на паане ловил? Трижды?

— Дважды. — Поправил его казначей.

— Ну а мы ему третий раз обеспечили. Точнее, механик наш. — Усмехнулся в усы судья. — Это ж надо? Оказывается, чтоб Ноуна перепугать, достаточно было его охранника башкой в стол впечатать...

— Кхм. — Эрен сделал глоток джина и, поболтав бокалом, так что звякнули кубики льда на дне, вздохнул. — Я бы тоже испугался. Человек, способный скрутить орка так, что тот и пискнуть не успеет... есть чего опасаться. У зелёных же и сила и скорость не в пример людям.

— Не скажи, Эрен. — Погрозил пальцем своему собеседнику судья. — Тут от тренировки многое зависит. Одно дело, природные данные. Ими, орки, действительно, наделены в достатке. Но видел я людей, тренированных, конечно, что и с бойцами орков схлестнувшись, победителями выходили.

— На службе? — Осведомился Диран.

— И там тоже. — Кивнул судья.

— То есть, наш механик может быть из служивых? — Уловил казначей.

— Пф! А он того и не скрывал. По крайней мере, от меня. — Рассыпался тихим скрипучим смехом Одрик. — Три года в республиканской воздушной пехоте на Даамере отслужил. И знаешь, я тебе скажу так: если и есть в бывших колониях настоящие войска, то это именно воздушная пехота. Пороху они понюхали изрядно, и крови не боятся. Неудивительно, что наш механик так легко справился с охранником Ноуна.

— Что, вот так сам взял и сказал? Не стал скрывать? — Удивился Диран. — Не побоялся, что мы его на Большую землю отправим, к жандармам в гости?

— Так ведь, он не дурак, понимает, что выправку не скрыть. А врать? Мне? — Судья покачал головой. — Этот Данни, парень, может и молодой, но жизнь его пообтесала, так что кому соврать можно, а кому крайне нежелательно, он понимает лучше многих. Кроме того... ну, служил наш механик в армии республики, так не у северян же, правильно?

* * *

Рид погладил цевьё левера и, глянув на вершину горушки, решительно двинулся вверх по склону. Выпавшие по случаю дни отдыха, он решил посвятить тому, чем не занимался уже лет десять, с того самого дня, как покинул отчий дом под бешеный рык отца и облегчённый вздох матери. Охота.

Кто-то может спросить: не настрелялся за три года войны? Но в ответ, Лоу только презрительно фыркнет. Работа техфеентрига, "пастуха" отделения десантных кадавров далека от пехотной ружейной пальбы. Нет, бывало и так, что ему тоже приходилось браться за оружие, но сравнивать мясорубку боя и охоту? Бред. Может быть, если бы Риду довелось служить в егерях, сейчас он и смотрел бы на охотников с отвращением, а может быть, и нет. Особенно, если вспомнить тех эльфов, что гнали его по предгорьям северной марки. Тоже ведь егеря, а азарта у этих остроухих хватило бы на сотню охотников, точно. Так что, кто знает, кто знает...

Собственно, на эту вылазку в окружающие Спокойную леса, Рида сподвигло не столько жгучее желание поохотиться, сколько усталость. Процесс выздоровления шёл довольно долго, и бедолаге просто осточертели стены мастерской, в которой он оказался заперт на долгие четыре декады. Целый месяц в доме, безвылазно! Не спасали даже заглядывавшие в гости знакомые. А от вечно улыбающейся физиономии врача, ежедневно наведывавшегося к своему единственному на данный момент, пациенту, Рида уже тошнило почти всерьёз. К концу этого своеобразного "заключения", обеспеченного по настоянию доктора Одрика добросовестным Домычем, он готов был выть от скуки. Не спасала даже любимая работа, тем более, полная ограничений, за соблюдением которых следил всё тот же тролль. Наседка серошкурая... И вот, наконец, свобода!

Первым делом, после "освобождения", Рид отправился в гости сам. Надо же было поблагодарить за внимание и заботу горожан, не забывших механика, пока он болел, и подкармливавших его домашними блюдами. Особенно, за те самые блюда, изрядно разнообразившие меню болящего... Потому как Домыч, хоть и учился активно поварскому ремеслу, готовил в основном мясо, да и обеды-ужины из заведения Гобса не отличались разнообразием.

Именно поэтому, едва обретя свободу передвижения, Рид отправился с ответными визитами. Навестил Минну Лиден, с удовольствием отведав её знаменитых блинчиков, а заодно отремонтировал хозяйке гостиницы вставшие часы. Заглянул к Миддам, по ходу дела вручив почтмистру список заказов для "Рогача", наведался к Тоунам... и ушёл от них с обновкой: замечательным винтовым левером Императорских оружейных мастерских, кстати, "кушающим" те же патроны, что и доведённые Ридом до ума больсены. Разумеется, левер под револьверный патрон в четыре линии, это не винтовка образца восемьсот семидесятого года, что стоит на вооружении имперской армии, с её мощным трёхлинейным патроном и прицельным боем на шесть тысяч стоп... если верить "Наставлению Стрелка". Но для охоты достаточно и втрое меньшей дистанции, а в здешних лесах и она избыточна, по крайней мере, в большинстве случаев. В общем, приобретённый Ридом левер, это как раз то, что нужно для охоты и самообороны.