Глава 1. Воющее сердце.
— На этом урок закончен, перепишите домашнее задание и можете быть свободны, — произнес Такеру-сенсей, отпуская учеников домой.
Отложив ручку, Рукия некоторое время просто сидела, смотря на тетрадку, погруженная в свои мысли. Она не особо обращала внимание на то, что творится вокруг, занятая тем, что крутилось в ее голове.
— ИЧИГОООО! — завопил Кейго. — Пошли поиграем на автоматах! — шума от него было столько, что она чуть не оглохла.
— Да, Ичиго, — поддержал его Мизуширо. — Аркада сейчас свободна.
— Я точно выбью рекорд в Галаге! Я буду чемпионом!
— Да-да-да, опять проиграешь какой-то пятилетней девочке.
— ЧЕ?! Это было недоразумение просто! Я специально поддался, чтобы ребенка не расстраивать!
— Конечно, я верю тебе.
— Сволочь! Чад, заступись за меня!
— Эм-м-м-м, — метис подзавис, не особо желая вмешиваться в это дело.
— Ха-ха-ха, да, пойдемте вместе, — радовалась Иноуэ.
— Ну, тебя одну я не отпущу, — вздохнула Тацуки.
— Я туда, куда и моя милая Орихиме-химе! — с кровью из носа и похабной улыбкой на лице произнесла Чизуру.
— Ты и пальцем ее не тронешь, извращенка, — встала на защиту Иноуэ боевая подруга.
— Не недооценивай меня, Тацуки, — усмехнулась извращенка. — Моя техника облапывания даже тебя может сразить!
— Че?! Только попробуй прикоснуться ко мне — и я тебе рожу разобью! — покраснела каратистка.
— Хо-хо-хо-хо-хо!
Шум уже набирал все новые обороты и, похоже, грозился перерасти в драку, благо вмешался Такеру-сенсей и быстро прекратил конфликт. И так каждый раз.
Рукия даже скучала по таким шумным и веселым моментам. Видя все это, она будто вспоминала свое время в Академии, когда их дружная компания была самой шумной и веселой. Постоянные терки между Карасом и Кано, их соперничество в учебе и тренировках, стесняющаяся Анзу, конфликт Хебико и Энджи, пытающиеся уладить конфликт Кира и Хиро. Все как обычно, все как всегда, и это было весело. Очень весело.
— Простите, — улыбнулся Ичиго. — Я немного занят, так что...
Он улыбается, но это не счастливая улыбка.
Она уже видела подобное.
В тот день. В ту дату смерти его матери.
Он улыбается так, когда пытается скрыть, как ему плохо.
Рукия видит это, все его друзья видят это, и потому пытаются подбодрить или помочь ему, но не могут. Она тоже ничего не может сделать.
Он закрывается в себе, он прячет от всех свою боль и грусть за улыбкой, за смехом, за весельем, но это так несвойственно ему, что невозможно не замечать, как ему плохо.
Умом Рукия понимала причину такого поведения: первое убийство, первая пролитая кровь, первая смерть разумного на твоем клинке. Это действительно тяжелое испытание для новичка, даже не каждый более сильный и взрослый синигами пойдет на это.
Многим кажется, что убить — это просто. Технически, может сделать это и легко, но пойти на такой шаг осознанно, не из-за психологических проблем или ненависти, а ради служебного долга — это совсем другое дело. Оборвать жизнь человека, которого у тебя нет причин ненавидеть и между вами нет вражды, но ты обязан сделать это. Порой даже ради него самого.
Ичиго ушел домой, и только потом Рукия стала собираться.
Друзья не стали навязываться парню, не пытались его догнать и утянуть силой: сами видели, что он просто не сможет сейчас находиться среди них, и их тоже расстраивала собственная беспомощность.
— Если это затянется, у всех нас могут быть проблемы, — сказал Такеру-сенсей.
— Неужели нет способа помочь ему?
— А сама как справилась? — посмотрел он на нее.
— Закрылась в себе, очерствела, и... — она опустила взгляд. — Я не хочу, чтобы Ичиго стал таким... Это будет уже не он...
— Я не знаю, как решать такие проблемы, — вздохнул он. — С моей точки зрения, все просто: для убийства есть только две достойные причины. Или ты решил, что конкретного человека принципиально не должно было быть, или ты был слишком слаб, чтобы решить проблему иначе. Если первое, то все по плану, чего переживать? Если второе, то тебе просто нужно стать сильнее, и депрессия тут ничем не поможет... Но Карас как-то рассказывал мне о своем опыте...
Она вздрогнула, услышав его имя.
Тяжело было вот так легко поверить, что это действительно был Карас, что он жив и был рядом все это время и что Такеру-сенсей знал все и тайно помогал. Что он знал его.
— У него была цель, у него были планы, а потому он просто не мог позволить себе сдаться, — ответил учитель. — Когда он убил своего друга Хотару, то тоже был в таком состоянии, и лишь принятие необходимости подобного вернуло его. С Ичиго сейчас что-то похожее, он просто не воспринимал Байсина как врага, скорее как человека в беде, которому он хотел помочь, но вместо этого убил. Казалось бы, он все уже проходил тогда с братом Иноуэ, но тогда он действительно не мог ничего поделать... Сейчас же ему кажется, что будь он сильнее — и все бы изменилось. Я бы на его месте просто ушел бы с головой в тренировки, а он растекся, как блин. Пару раз пытался его вытащить размяться, но куда там. В общем, Рукия-тян, я пас. Я психологию немного изучал, но только для того, чтобы разобраться в собственной голове. Депрессующие подростки — не моя специальность.
Она поблагодарила его, а затем покинула класс. Она шла домой, туда, где жила сейчас вместе с Ичиго. Она шла и размышляла, как теперь быть.
Но прошло уже две недели, а Ичиго лучше не стало.
Ичиго все же убил Байсина. Убил его, желая спасти, но не смог. И это сильно ударило по нему — не только неудача, но и осознание 'первого убийства'. Он ведь хотел спасти Байсина — помочь ему — но не сумел, и за это винит себя.
И Рукия, увы, ничего поделать не может...
Вскоре она добралась до дома Куросаки.
Поскольку ее теперь официально восстановили работать в Каракуре, она вновь осталась у Ичиго, но не в шкафу его теперь спит, а в одной комнате с сестрами. Да и пришлось проживать весьма официально, хотя она была бы не против вновь занять шкаф. К тому же быть поближе к Ичиго весьма...
— 'Полезно. Это только ради эффективности', — убедила она себя.
Зайдя в гостиную, она сняла обувь и прошла на кухню. Ичиго уже ушел к себе в комнату, а судя по готовой еде, Юдзу уже закончила с ужином и убежала куда-то, Карин тоже не видно. На кухне же был только Иссин-сан, что наливал себе чашку кофе.
Бывший капитан-синигами, а сейчас просто обычный врач в Мире Живых улыбнулся ей.
— Добро пожаловать домой, Рукия-тян, — поздоровался он. — Юдзу тут много наготовила — угощайся.
— Здравствуйте, Иссин-сан. — Затем она рассмотрела его лицо. — Вы в порядке?
— А? Да все нормально, — махнул он перебинтованной рукой и потер фингал под глазом. — Просто остальные знакомые в гости приходили.
Видно, Рангику-сан и другие кто знал его, наконец-то нашли пропавшего друга. Судя по многочисленным синякам, людей было немало.
Рукия очень удивилась, когда узнала, что отец Ичиго — это пропавший капитан Шиба Иссин. Сама она не была сильно знакома с этим человеком, так — пару раз виделась, а потому, даже увидев его тут, не сразу поняла, что это он и есть. Но теперь, когда она все узнала, ей было сложно решить, как вести себя и что думать.
Он родственник Каена-доно, он точно знает о том, что она сделала, но, как и Куукаку-сан, не таит на нее обиды или зла. Он улыбается ей, несмотря на то, что она сделала, и это несколько смущало юную Кучики. Она не понимала, как можно прощать такую, как она, а потому все равно чувствовала вину перед этой семьей.
— Как думаете, Ичиго придет в себя? — спросила она, присев напротив.
Куросаки-сан отодвинул кофе и нахмурился. Некоторое время он молча смотрел на горячий напиток, думая о чем-то своем, а девушка терпеливо ждала.
— Мне сложно сказать, — наконец, нарушил он тишину. — Каждый воин рано или поздно должен пройти это испытание...
— Я тоже когда-то совершила нечто подобное, — сказал она, опустив голову. — Но...
— Беда тут в том, что, несмотря на всю свою силу, Ичиго еще слишком молод, — покачал он головой. — Сколько тебе было тогда? Думаю, намного больше чем ему сейчас... Порой я и сам забываю, что ему всего пятнадцать лет... Растет он так быстро...
— Да... намного старше...
— Я горжусь моим сыном, — грустно улыбнулся он. — Он принял свою силу, и пусть не заинтересован в этой работе, но не отвергает свою сущность и готов защищать тех, кто ему дорог. Я рад, что он решился совершить столь тяжелый выбор. Но, как отец, я все еще корю себя за то, что моим детям такой выбор приходится делать...
— Но сумеет ли он справиться с этим? — спросила она. — Когда такое случилось со мной, я очерствела к окружающим и отдалилась от них. Ичиго нужно помочь, иначе он также закроется в себе...
— Ты права, — стал мужчина серьезнее. — Сидеть сложа руки нельзя, — он встал.
— Надеюсь, вы не станете просто начинать с ним драку, считая это хорошим вариантом?
Он сел обратно.
— Ладно, подумаю еще.
Почему-то в этот момент у Рукии чуть дернулся глаз.
Теперь она понимала, как тяжело было Рангику-сан с таким начальником.
— 'Хотя она сама не лучше'.
Где-то минут пять он думал о чем-то, а Рукия пока завтракала.
— Нет, сам я ничего не придумаю, — неожиданно заговорил он. — Нужно позвонить.
С этими словами он двинулся к телефону...
* * *
Ичиго лежал на кровати и молча смотрел в потолок. Он мало спал, так как сны ничего хорошего ему не приносили, а потому он просто лежал и прокручивал в голове все события, что случились с ним недавно. Вернувшись со школы, он заперся у себя и ничего не делал, да и есть особо не хотелось.
Он думал, анализировал, пытался понять, где совершил ошибку, которая привела к такому печальному финалу. Он думал, что если сможет осознать, где дело пошло не так, то это принесет ему хоть какое-то успокоение.
Прокручивая поединок вновь и вновь, он пытался найти ошибки и, к несчастью, находил, но совсем не те, которые хотел.
— 'Я слишком сильно расслабился после возвращения'...
После того как он вернулся из Общества Душ, то особо не уделял время своей силе, почти забросив ее. На ночные вылазки идти не нужно, тренироваться никто не тянет и нет смысла, а рядом нет того, кто будет жужжать на ухо и гнать пинками вперед. Да, где-то в отдалении маячит этот Айзен со своими планами, но тогда это казалось парню таким далеким! Потому он совсем расслабился, разленился и захотел просто вернуться к своей обычной жизни, и это даже немного удалось.
Плюс, победы и бои с действительно сильными противниками немного вскружили ему голову, а потому он не сразу начал воспринимать Байсина всерьез, что и привело к тем ранениям, которые впоследствии не дали ему действовать в полную силу.
— 'Если бы не голос Вена, я бы умер'...
Он точно не мог сказать, действительно ли слышал своего наставника или это была лишь игра воображения. Вроде очевидно, что учитель помог ему, вроде и способы есть, но поверить в это полностью он почему-то не мог. Ведь если поверить в это, мозг начинал говорить ему, что это Вен заставил его так поступить, но оправдываться подобными вещами было бы позором для Ичиго. Нет, Карас не заставлял его, а просто объяснил, что иного выбора просто нет, и Ичиго решился на этот шаг.
— 'Это вышло слишком легко'.
Да, убивать оказалось просто невероятно легко.
Всего один взмах, всего одно движение, всего один вздох — и все...
И это пугало.
Это до ужаса пугало.
Ичиго было страшно от того, как много людей он мог так легко убить и что только чудом он еще не погубил своих друзей. Как, например, Квана в том бою, или Кенпачи, а может, и Бьякую. Да, Кенпачи вообще очень сложно убить, а Бьякую тогда было не особо жалко, но будь Кван чуть менее подготовленным — и Ичиго никогда бы себя не простил, да и его никогда не простили бы.
И вот пришел Байсин. Человек, которого он так и не смог победить, человек, которого он так и не смог спасти, но тот, кого он так легко убил.
Но было и еще одно, чего Ичиго боялся... Еще одна мысль, которую он страшился озвучить. Мысль, которая говорила...
= 'Тебе ведь это понравилось! — прозвучал вибрирующий голос в его голове. — Осознание своей силы, та легкость, с которой можно решать все проблемы! Как же это восхитительно! Ха-ха-ха-ха-ха!'
— Заткнись, — прорычал парень. — Я не спрашивал твоего мнения.
= 'Рано или поздно ты поймешь... — усмехнулся пустой внутри него. — Ты поймешь и примешь это... И тогда...'
Ичиго с трудом удалось подавить его голос, чтобы не слышать всего остального. Он не хотел знать, что говорит ему пустой, на что пытаются его подбить и во что пытаются заставить поверить. Во время того, как говорит этот, почему-то молчит Зангецу, что... пугает...
Он перевернулся на другой бок и уставился в окно, где темнота постепенно заполняла собой небосвод.
Умом он понимал, что его поведение очень глупо выглядит и вообще слишком по-детски смотрится, но ничего поделать с собой он не мог.
— Ичиго! — с этим криком дверь в его комнату резко распахнулась и чуть было не сорвалась с петель. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто к нему будет так бесцеремонно вваливаться. — Хватит хандрить!
— А? — он приподнял голову и хмуро посмотрел на своего, как обычно, чрезвычайно оптимистичного отца. — Чего тебе? Оставь меня в покое.
— Нельзя, — улыбнулся он. — Собирайся. У нас срочное дело.
— Дело? Какое? — не понял он.
В этот момент отец покинул свое тело и предстал перед ним в униформе синигами с белым хаори, прикрепленным к наплечнику. Смотрелось эффектно; Ичиго только раз видел отца в таком виде и даже тогда был впечатлен. Все же если захочет, то он может выглядеть круто.
— Я думал, ты еще не до конца восстановился, — сказал парень, вставая с кровати.
— Это так, но на переход мне сил хватит.
— Переход?
— Да, идем... нас ждут...
Глава 2. Юнец и Старик.
Ичиго двигался за отцом в Общество Душ и не особо понимал, что происходит и почему их так срочно вызвали в Готей. Просто так дергать его бы не стали, да и не такая уж он и значимая фигура, чтобы очень понадобиться кому-то. Но отец потащил его, сказал срочно, а потому стоит поторопиться.
Пока они шли вперед, отец не проронил ни слова — молчал и был как всегда доволен собой и улыбался. Ичиго пытался спросить в чем дело, но на все получал один ответ:
— Скоро узнаешь.
Так они и шли, пока в конце концов, не добрались до выхода и не очутились сразу в Сейретее. Погода стояла отличная, легкая вечерняя прохлада приятно будоражила кожу, а слабый ветерок слегка трепал волосы.
Вдохнув воздух этого мира, Ичиго чуть улыбнулся. Тут все же комфортнее, чем в Мире Живых, по крайней мере, когда он был в виде синигами.
Он некоторое время просто стоял, смотря на этот город. На его белоснежные стены, ровные дорожки и красивые здания. На огромную гору с разрушенным эшафотом, и в голове его вспыхивали воспоминания о событиях, происходивших тут.
