Танец Огненных Фей

Константин Храбрых.

"Танец Огненных Фей"

Пролог.

Искры костра взметались ввысь, создавая причудливую игру света и тени на полуобнаженных телах молодых ведьм кружащихся в диком, первобытном танце. Притягивающем взгляд, завораживающем и затуманивающем разум, заставляющем вскипать и бурлить кровь в динамичном танце.

Звезды только начали свой хоровод по ночному небу, освещенному тремя лунами, освещая кроны деревьев серебристым светом.

С ветвей этой секвойи — переростка открывался великолепный вид не только на отдающихся всей душой танцу стройных красавиц, но и то, что было скрыто в кронах вековечных деревьев.

Золотой храм. Или Храм бога солнца. Великолепная пирамида, вытесанная из единого скального куска горной породы, покрытая толстыми плитами золота. Такое количество золота всегда кружило голову авантюристам всех мастей. Оно же и приносило им смерть.

Раз храм отделан таким количеством чистого золота, тогда то, что хранит в своих недрах — должно стоить всего храма... Никто не знает, что внутри, но никто не возвращался оттуда ни живым, ни мертвым.

Внезапно пламя ведьминого костра вспыхнуло, ослепляя не хуже световой гранаты, рванулось к небу, приобретая очертания одной из танцующих ведьмочек, после чего рассыпаясь огненными искрами.

Я, наверное, один из немногих счастливцев кто получил право посещения таких мероприятий...

Почувствовав знакомое присутствие, я слегка повернулся, встретившись взглядом с грозой моих ночей этого мира. С первого дня она приходила практически каждую ночь, наблюдая за мной, словно хищник, любящий проиграться со своей добычей.

— Все еще не устал от наблюдения за голышками, воин?

— Устать от такого созерцания сможет только ослепший от красоты танцовщиц, или монах-отшельник.

— Так почему же ты здесь, а не в кругу танцующих? — Ее приятный голос снимал напряженность и усталость дня. Помотав головой, я отбросил наваждение. — Ты силен, но сила силу ломит! Запомни это воин!

Вспышка пламени скрыла исчезновение ведьмочки.

Вот так всегда! Появится, заговорит и исчезнет по-английски!

Внезапно зарево далекого пожара заставило небо из ночного становиться багрово-алым, освещая редкие облака кроваво-красным светом. Охватив рубиновым отсветом пожара, на несколько секунд практически все небо, оно резко пропало.

Теперь, по крайней мере, ясно, куда ведут следы.

Мне на плечи легли хрупкие, и одновременно сильные руки ведьмы.

— Не оборачивайся...

— Боишься, что смогу узнать тебя в толпе.

— Нет, просто срок нашей настоящей встречи еще не пришел. Не ходи туда воин. То зарево убивает.

— Я видел последствия... — комок подкатил к горлу.

— Тем более что ты понимаешь, что найти источник зарева — значит погибнуть!

Я усмехнулся и осторожно накрыл ладонью ее точеную кисть.

— Переживаешь?

— А я должна?

— Вот и мне хотелось бы узнать.

Внезапно она прильнула ко мне со спины, заставив ветви подо мной слегка колыхнуться.

Ее горячее дыхание, пощекотало левое ухо:

— Ты мой, и я не позволю погибнуть своей дорогой игрушке!

— Всего лишь игрушке? — привыкший к ее выходкам я поморщился.

— У ведьмы не может быть мужа, а кем ты можешь стать — зависит от тебя. Воин! Если хочешь, чтобы я перестала быть ведьмой, сумей меня завоевать, а пока всего что ты добился, для меня мало! Старайся лучше...

Внезапно она распустила объятья, и с заливистым хохотом исчезла в ночной темноте.

— Вот... Ведьма!

В ответ был только ее заливистый смех.

Все равно утром я отправлюсь к месту зарева в обход Золотого Храма Солнца. К тем, кто сотворил "зарево", у меня накопилось несколько должков.

Глава 1. Земля.

Несколько взмахов черной глеевой ручки в военном билете и несколько ударов печатью по ни в чем не провинившимся листам бумаги — все что потребовалось в военкомате для того чтобы окончательно закрыть контракт срочной службы.

— Алексей Грановский, вот здесь и здесь распишитесь. — Я подмахнул листы бумаги, вежливо улыбаясь миловидной женщине в окошке. — Не жалеете, что не стали продлять контракт?

— Нет. А там время покажет, может быть, еще восстановлюсь.

— Что ж удачи на гражданке гражданин Грановский.

Кивнув, я засунул бумаги подаренный ротным планшет и направился к остановке. Дома ждет самый дорогой мне человек, прождавший меня, пока я скакал по всей территории нашей необъятной родины, спал в лесу и питался кореньями, наблюдал закаты, и рассветы так далеко от цивилизации, что небо казалось чужим и не родным, покрытое мириадами звезд и созвездий. Этот человек в отличии от моей школьной подруги дождавшийся, давший мне имя и жизнь — это моя мать!

Подъезд на удивление был благоухоженным, в отличие от множества исписанных ругательствами и призывами к нелюбви к правительству. Второй этаж. До боли знакомая дверь со следами царапин, оставленными мной в детстве...

Сердце тяжело ударило, приливая кровь к вискам.

Звонок прозвучал полузабытым криком лесной птицы.

Боже как же я давно не был дома!

Дверь распахнулась, чтобы выпустить наружу радостно закричавший светловолосый вихрь, повиснув на моей шее, и принявшись душить меня в своих объятиях.

Осторожно приобняв ее, я перешагнул порог давно оставленного дома.

— Мам, все-все успокойся.

Я постарался отстранить хрупкую женщину на зависть своим подругам выглядевшей моей младшей сестрой, нежели матерью. Наконец она распустила, объятия вцепившись мне в правый рукав выгоревшей на солнце камуфлированной куртки хэбэшки.

— Ма-а-ам! Ну не реви как первоклассница! Я же вернулся!

Мой рукав, наконец-то отпустили, после чего ее сильные, не по комплекции руки впихнули меня в коридор, пробравшись к двери и закрыв замок.

— Саш, раздевайся и иди в душ! Сегодня ночуешь дома, и никаких пробегов по девкам! Ясно?!

Я лишь поднял руки, капитулируя под материнским напором.

Через полчаса я уже сидел вымытый и переодевшийся во все чистое, на столе стояла полная тарелка горячего борща с фрикадельками и сметаной. Крупная головка чеснока, свежий ржаной хлеб и запотевшая рюмка водки.

Расскажи я об этом сослуживцам в роте, мне бы никто не поверил.

Мать сидела напротив, словно нахохлившийся суслик и долго меня рассматривала.

— Ни о чем не хочешь спросить?

— Скорее мне придется слишком многое тебе рассказать, сын. Слишком многое от чего хотелось тебя уберечь, но у меня не получилось. Я хотя бы успела выиграть эти двадцать три года, и год пока носила тебя под сердцем. Ладно, что я как не сына встречаю! Ешь, а после раннего ужина поговорим! — Она встала и вышла в гостиную.

— Мам?

— Ешь! Речь пойдет о твоем пропавшем отце.

Тут меня словно обухом топора приложили. Я смел со стола все не чувствуя ни вкуса, ни обжигающей температуры еды. Вторая рюмка огненным шариком прокатилась по пищеводу, разорвавшись в желудке не хуже противотанкового фугаса.

Зайдя в комнату, я замер.

На полу в центре комнаты лежало тело, закованное в средневековые латы, а из узкой щели забрала торчала ребристая рукоять стилета.

— Ну что, сын, готов к разговору? — Мать встала с корточек и, спокойно перешагнув через мертвое тело в латах, взяла с полки початую пачку сигарет и зажигалку. — Темные боги как же мне этого будет не хватать!

Развернувшись, мать в своей манере ткнула пальцем в сторону кресла и словно в детстве скомандовала:

— Сядь и слушай!

Все еще не понимая, что происходит, я сел. В голове, словно заноза засела одна единственная мысль, как избавиться от тела, и кто его видел еще.

— Про труп не волнуйся, через час развеется, останутся только доспехи и лохмотья. Проблема совсем в другом — это предостережение от наших родственничков.

— Что?

— Просто слушай, не перебивая. Итак, тебе осталось полгода до совершеннолетия по меркам Элурцев. Так уж вышло, что ты являешься старшим наследником престола Элурии, в связи с долгим отсутствием твоего отца. — Прежде чем я успел переспросить, мать меня остановила рукой, продолжив: — Нет, это не сон, и я не сошла с ума на почве любовных романов.

У тебя осталось примерно времени до вечера, ночью выезжаем, иначе потом не сможем преодолеть кордон, да и тот, скорее всего с крупными проблемами. По...

Звонок в дверь прервал ее повествование:

— Кого еще леший принес?! Сиди, я открою.

Мать вышла из комнаты оставив меня наедине с трупом... В следующий миг тело рассыпалось словно было слеплено из сухого песка. Стилет выпал, из прорези шлема прокатившись по полу к моим ногам.

— САША. К тебе пришли!

— Я, все еще не веря своим глазам, смотрел на то, как прах впитывается в пол, оставив на полу ворох грязной ветоши и потемневший от времени доспех.

— САША!

— Иду, — ответил я.

В коридоре улыбаясь белозубой улыбкой, стаяла Таня Королёва, мой школьный зеленоглазый кошмар, принесший мне кучу переломов, синяков и ушибов, не говоря о незаживающих сбитых костяшках пальцев. Из просто красивой и острой на язычок девчушки она превратилась в настоящую красавицу. Легкое белое платье до колен, белые босоножки, белая сумочка. Откинув вьющуюся челку каштановых волос, она произнесла:

— Здравствуй Саша, не узнал? — и ее неизменная улыбка.

Лучше бы не узнавал...

— Тебя трудно забыть, особенно после того как ты устроила ту выходку на выпускном. Я-то очнулся в БСМП, с тремя переломами сломанным носом и рассеченной нижней губой.

— Саша, не держи гостью на пороге, лучше сходите куда. — Мать хмуро на меня глянула, и ушла в гостиную.

— Твоя мать все так же меня ненавидит? — Таня печально опустила глаза.

— Ее право, ты должна бы понимать.

Таня кивнула головой, заставив непослушную гриву волос рассыпаться по оголенным плечам.

— Подожди пару минут, я переоденусь, сходим куда-нибудь, посидим.

Давай, ради этого я и пришла. Твоя мама наотрез отказалась давать адрес мест твоей службы и номер сотового.

Я лишь усмехнулся. Мать ее просто ненавидела, особенно после того случая.

Заплаканная мама со следами потеков водостойкой туши на лице возле моей больничной кровати, наотрез отказывавшаяся оставить меня на ночь, требуя разрешить остаться со мной на ночь...

Помотав головой, я в скором темпе переодевался в непривычную после постоянного ношения военной формы гражданку. В дверь постучали.

— Саш я зайду.

Мать вошла, когда я уже надевал рубашку. Положив деревянную лаковую коробку и какой-то сверток на не застеленную кровать, подошла ко мне, поправив воротник и закрыв клапан нагрудного кармана.

— Красавец, гроза сердцеедок. Ты не представляешь, как тяжело смотреть на быстро взрослеющего сына. — В голосе матери слышались печальные нотки. — Я не вправе указывать, с кем тебе общаться или спать, ты уже вырос из тех лет. Просто будь с ней осторожен, мне она никогда не нравилась! Пока полностью не оделся, посмотри подарок, Олег Сергеевич хотел сам отдать, но пришлось срочно убывать в командировку. Да и не заставляй девушку ждать, это все-таки наша прерогатива. Прогуляйтесь до вечера, я пока разберусь с последними проблемами.

Мать вышла, оставив после себя легкий запах жасмина.

В коробке обнаружился новый пистолет системы Glock и два сменных магазина. Уже полностью снаряженных. Дорогая вещица...

Хм-м так не хранят, неужто мать снаряжала? Да нет вряд ли...

К внутренней стороне крышки были прикреплены документы на право ношения, и сертификаты, ламинированное удостоверение владельца огнестрельного оружия. Сверток оказался удобной подмышечной кобурой.

Пробежался еще раз взглядом по ребристой рукояти и внимательно посмотрел на номер, запоминая.

— Саша! Тебя гостья ждет!

— Иду! — Спешно скинул рубашку и надел сбрую с кобурой, мысленно удивившись, что ремни были как раз по его метрике и, накинув рубашку, подошел к аккуратно весящей на плечиках форме. И достав из кармана деньги, положил их в задний карман джинсов.

— Саша, ключи в тумбе.

Выйдя в прихожую, я усмехнулся, глядя на то, как Таня сосредоточенным взглядом уткнулась в сотовый и, закусив уголок нижней губы, запускала в полет красных воробьев. У комбата как-то полночи забрасывали эти домики с похрюкивающими зелеными вражинами изделиями птицефабрики.

— Извини что долго.

Она тут же убрала телефон, покачав головой.

— Пять минут. Эх, я так собираться не умею, — в ее голосе проскользнули нотки грусти.

— Куда пойдем? Приглашаю куда угодно, вот только еще не знаю куда. В городе только-только появился, пяти часов не прошло.

— Пойдем в Студенческое, я там и после школы, когда поступила в институт постоянно зависаю.

Спустившись с третьего этажа, мы вышли на пахнущую летом улицу. Начало мая, еще не жарко, но уже и не холодно.

Пару минут мы с ней шли молча, потом Королева не выдержав спросила:

— Саш, она меня до сих пор ненавидит?

— А ты как думаешь?

— Ненавидит.

Я только кивнул. По ее лицу промелькнула легкая тень.

В кафешке мы просидели около трех часов, перепробовав шесть сортов кофе и мороженного. Она всегда была сладкоежкой.

— Саш ты все в облаках витаешь, что-то случилось?

Ну что тут ответишь? У меня в квартире рассыпавшийся труп в средневековом доспехе, с кинжалом в глазнице? Очень смешно. Интересно, зачем мать меня из дома выперла, Таньку она терпеть не может, могла и спровадить... Не состыковка.

— Саша, ау! — Таня помахала ладошкой у меня перед носом.

— Извини, не выспался с поезда.

— А я уже думала, что тебе наскучило мое присутствие, — Таня слегка прикусила нижнюю губу.

— Как ты узнала, что я приехал? У меня даже друзья еще не в курсе.

Вечерний воздух был теплым, даже слегка душноватым в этом спальном районе города.

Таня усмехнулась, после чего ответила:

— Тебя Соболева узнала, увидев, как ты подходишь к дому из окна. Мы же с ней постоянно общаемся, ты должен помнить.

— Ну, да...

— Саш скажи честно ты сам после того случая на меня очень зол?

В глубине ее зеленых глаз явно читались и печаль, и боль.

— Нет. Давно уже нет, сам виноват, что тогда влез.

— Зайдешь? — Видя мою задумчивость, она произнесла: — Не волнуйся, я тебя, ни к чему склонять не собираюсь.

Я усмехнулся, понимая, чем заканчиваются такие предложения. Почему бы и нет. Тем более она нашла меня куда раньше, чем я ее. Детские привязанности иногда указываются самыми сильными...

Вернусь раньше под утро, вытащу "труп", а там служба утилизации вывезет контейнер

— Проходи, разувайся.

— А где твой отчим?

— После того как мне стукнуло восемнадцать съехал, периодически навещая. Тапочек нет, я предпочитаю босиком по коврам ходить. Пол утепленный, так что не волнуйся.

Хмыкнув, я разулся, аккуратно поставив ботинки возле трехъярусного штабеля туфель на высоком каблуке.

Квартира у нее была не то что большая — она у нее огромная! В детстве в ее пятикомнатной квартире постоянно играли в прятки. Отчим постоянно ворчал, но не мешал развлекаться подопечной. Иногда я завидовал тому размаху, с которым она жила. Дорогие клубы, магазины, бутики. Все девочки класса грызли ногти, глядя ее постоянным обновкам, на которые их родителям пришлось бы выкладывать деньги, заработанные за год. После службы — деньги стали не больше чем средством оплаты, а не смыслом жизни, как для некоторых.