Герой смутного времени

Герой смутного времени

Annotation

Попаданец в тело умирающего Михаила Скопина-Шуйского, народного героя в Смутное время. Будущий император Российской империи.

Ли В Б Герой смутного времени

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Ли В Б Герой смутного времени

Книга первая. Начало

Пролог

В выходной день выбрался на дачу в Каменском плато, у подножия Заилийского Алатау. Место чудесное — чистый прозрачный воздух, приятная свежесть в жаркий майский день, прямо передо мной красивые горы, от разноцветных склон до снежных вершин. Отдыхаю душой после трудной рабочей недели, вся моя группа с большим напряжением сил и нервов готовила презентацию проекта Восточной объездной дороги перед акиматом города — заказчиком работы. Мы смонтировали на демонстрационных стендах макеты, графику, расчетные таблицы, красочные проспекты, скомпоновали техническую документацию. Руководство института осталось довольно нашим проектом, похвалило меня, как руководителя темы, и моих помощников. На следующей неделе ожидаем прибытия заказчика, у нас все готово к встрече с ним. Теперь расслабляюсь на свежем воздухе, понемногу копошусь на огороде, обрабатываю плодовые деревья и кустарники.

Вечером после ужина решил почитать, просмотрел в шкафу старые книги, заинтересовала потрепанная, без части листов историческая повесть о Смутном времени, почти забытом герое тех лет Михаиле Васильевиче Скопине-Шуйском. В нашей памяти о той переломной эпохе Русского государства остались Борис Годунов и Лжедмитрий, Минин и Пожарский, а о юном, но зрелом не по летам государственном и военном деятеле мало что известно. Начал читать и увлекся, не смог оторваться, пока не закончил. Да, герой повести личность уникальная, в 23 года сумел добиться великих побед, всенародной любви. Неизвестно, как сложилась бы история Руси, если бы коварные враги не погубили его так рано. Под впечатлением от книги не смог еще долго заснуть, короткая и трагичная судьба народного героя заняла мои мысли,так и незаметно в думах о нем ушел в забытье.

Мне снится босоногое детство в родительском доме, старый отец, читающий Священное Писание, рассказывающий о своих походах в Ливонской войне, детские забавы — летом игры в тычку или свайку, качели, жаркие схватки со сверстниками деревянными мечами, зимой катание на санках с гор, живейшее участие со взрослыми в обороне "снежного городка". Передо мной проходит отрочество, учеба с приглашенным учителем грамоте по рукописному букварю, счету и письму по прописям, чтение Часослова и Псалтиря. Смерть и погребение отца, воспитание с детьми дяди по матери Бориса Петровича Татева, начало воинской службы под началом дяди в чине царского жильца, в семнадцать лет уже стал стольником. Затем служение Лжедмитрию, сопровождал Марию Нагую, признавшую самозванца за своего сына. После прихода к власти Василия Шуйского назначен им воеводой.

Переживаю свое боевое крещение в сражении против Болотникова под Москвой, на реке Пахре, первый успешный опыт командования отрядом, когда остановил превосходящие силы противника. Победа далась нелегко, потери были велики с обеих сторон, однако мятежников к Москве не пустили. Пришлось испытать горечь поражения под Троицком в составе объединенного войска под руководством брата царя — Дмитрия Шуйского, бездарного и трусливого воеводы. Затем оборона подступов Москвы у Яузских ворот, решительный бой у деревни Котлы, успех полка под командованием воевод Андрея Голицына, Бориса Татева и моим. За выдающееся командование и победы мне пожаловано боярство, редкое в столь молодом возрасте, особенно за военные заслуги.

Между ратными делами решилась моя семейная доля, матушка выбрала мне невесту, Александру Васильевну из рода Головиных. Провела смотрины, девушка мне понравилась, ладная, скромная, лицом приятная, потом свои чередом прошли сватовство, помолвка, а на рождество сыграли свадьбу, пировали три дня. Провели по принятому обычаю, заместо отца посажен двоюродный дядя Иван Андреевич Татев, венчались в Успенском соборе, потом был пир горой, пришла вся родня, соратники. Второй день начинали с омовения — мы с Сашенькой ходили "в мыленку", после свахи надели невесте кику — головной убор замужней женщины. Нам преподнесли подарки, одаривали дорогими тканями и вышитыми платками дружек, сватов, а потом вновь сели пировать. На третий день свадьбы до и после застолья "были потехи", со скоморохами, хороводами, игрищами.

Вспоминаются последующие схватки с "воровскими" отрядами Болотникова под Калугой, Тулой, командование большим полком, что означало общее руководстве всем государевым войском, взятие мятежного атамана и освобождение Тулы военной хитростью, затопили город построенной на реке плотиной. Царь щедро вознаградил меня, одарил богатой Важской областью, а также селами Чарондой и Тотьмой, что на реке Сухоне. Не успела Москва возрадоваться окончанию мятежа, как пришла новая беда, объявился очередной Лжедмитрий. С пленением Болотникова в Туле гражданская война не закончилась, наоборот — вспыхнула с новой силой. Смутные времена и впрямь напоминали море, взбаламученное штормом. Увидев слабость законной власти, многие авантюристы и честолюбцы возжелали властвовать и править по своему усмотрению.

Когда в самозванце признали "Дмитрия Ивановича, праведное солнце", то к нему стали стекаться из окраинных мест "люде рыцерские", "охотные", "люд гулящий, люд своевольный". Казаки донские и запорожские, наемники из Польши, беглые холопы и остатки войска Болотникова и "царя Петрушки" — такова была пестрая армия нового самозванца, которых он привлекал главным образом тем, что "гроши давал". Поляки не скрывали, что новый самозванец не только испечен в польской печке, но и слеплен их руками: "Этого Дмитрия воскресил Меховецкий, который, зная все дела и обыкновения первого Дмитрия, заставлял второго плясать по своей дудке", так писал в своем дневнике "Тушинский вор" польский дворянин Самуил Маскевич, непосредственный участник и очевидец тех событий.

Увидев, что в России зарождается новая волна Смуты, из Польши за легкой наживой потянулись шляхтичи. Самуил Тышкевич, Роман Ружинский, Николай Меховецкий, Адам Вишневецкий, Александр Лисовский, Ян Петр Сапега — каждый из них вел с собой отряд, чтобы воспользоваться смутой и междоусобицей в Руси. Их появление в России было несравненно опаснее мятежа болотниковцев: ведь это были не чем попало вооруженные и плохо обученные крестьяне и вчерашние холопы, а опытные, профессиональные вояки, имевшие за спиной не один выигранный бой. Если удалось в России посадить на престол первого самозванца, рассуждала падкая до вольницы и наживы шляхта, отчего бы не попытать счастья и со вторым?

Война шла с переменным успехом, победа под Брянском и освобождение города, а вслед сокрушительное поражение под Болховом, опять же по вине Дмитрия Шуйского, давшего в критический момент приказ отступить. Объединенные войска самозванца и поляков, захватив царский обоз, спешно двинулись к московской столице. После встречных боев с царскими войсками расположились лагерем в Тушино. Так летом 1608 года в России появились два правителя — "царик" Дмитрий и "полуцарь" Василий, две столицы — Москва и Тушино, а со временем — две Думы, и даже два патриарха — в Тушине им станет доставленный сюда под стражей митрополит Филарет — в миру Федор Романов.

В середине июня царское войско вышло из Москвы в направлении Тушина, я назначен главным воеводой, встали под Ходынкой. Царь начал переговоры с послами Сигизмунда III об условиях их ухода из Руси, но они вероломно были прерваны внезапным нападением польских войск на потерявших бдительность войска царя. Разгром оказался страшным, с огромными потерями, полного краха избежали только мужеством большого полка, сумевшим справиться с паникой и отбросить врага. Василий Шуйский стал стремительно терять бразды правления в государстве, все больше городов, бояр, даже войска отказывались исполнять его указы. Самозванец же, напротив, набирал силу, многие земли отходили под его руку. Для государства наступил самый тяжелый момент с начала Смуты.

Царь решил обратиться за военной помощью к шведам в обмен на территориальные уступки, отправил меня вести переговоры с послами Карла IX, назначил наместником Новгорода и командующим всего будущего войска. Не просто сложились обстоятельства в Новгороде, тянувшие с переговорами шведы, волнения в городе, нападения войск Тушинского вора. Допустил ошибку, поддавшись на уговоры воеводы Татищева, сбежал с ним и казной из города. После по просьбе новгородчан вернулся, но угрызения в малодушии или излишней доверчивости остались. Постепенно со всего северного Поморья собиралась рать, в марте 1609 года прибыло шведское войско под командованием Якоба Делагарди.

В мае началось "очищение Московского государства", совместное русско-шведское войско под моим общим командованием освободило от противника Старую Руссу, Торжок, Порхов, подступило к Пскову. Не стали его осаждать, продолжили освободительный путь в направлении Москвы. Почти год понадобилось пройти от Новгорода до Москвы, одерживая победы или терпя неудачи с неверными наемниками. Наше войско обрастало уже своей ратью, к завершению похода набрали уже достаточно сил для снятия осады Москвы Тушинским вором. 12 марта 1610 года наше войско вошло в Москву. Город встретил нас великими почестями, ликованием народа, во всех церквах звонили колокола, радостные москвичи высыпали за деревянные стены Скородома встречать победителей.

В Москве кроме почестей и наград меня ждала кляуза Дмитрия Шуйского царю на мое самоуправство, умысел занять престол, в других надуманных грехах. Он не скрывал злобы ко мне, по-видимому, мучившийся завистью к моей воинской славе, царю пришлось даже одернуть своего брата. Завистник не унялся от своих козней, распространял злые слухи обо мне. Я избегал встреч с ним, но на пиру по случаю крестин сына князя Ивана Михайловича Воротынского, столкнулся с супругой своего недруга. Князь попросил меня стать крестным отцом младенца, крестной же матерью оказалась Екатерина Шуйская, дочь небезызвестного опричника Малюты Скуратова. Я принял чашу с вином из ее рук, выпил, вскоре мне стало плохо, едва успел добраться к дому. Начались сильные боли в животе, пошла кровь из носа, в глазах помутнело и я потерял сознание.

PS. Факт отравления Михаила Скопина-Шуйского подтвержден исследователями. В останках воеводы они обнаружили комбинированный яд, содержащий соли ртути и мышьяка: солей ртути оказалось в 10 раз больше признанного естественным фоном, превышали допустимую норму и соединения мышьяка. Это случилось в апреле 1610 года от Р.Х. или по принятому тогда на Руси летоисчислению — 7119 года от Сотворения Мира. После нескольких суток страдания 23 апреля, в день памяти великомученика Георгия, Михаил Скопин отошел к Богу.

Песни о Скопине-Шуйском пелись по всей России — от Терека до Онеги...

А и тут боярам за беду стало,

В тот час оне дело сделали:

Поддернули зелья лютова,

Подсыпали в стокан, в меды сладкия...

"А и ты съела меня, кума крестовая,

Молютина дочи Скурлатова!

А зазнаючи мне со зельем стокан подала,

Съела ты мене, змея подколодная!"

Глава 1

Медленно, тягуче, выхожу из забытья, приходит мысль, что же мне привиделось — сон или воспоминания молодого воеводы, наведенные в мое подсознание? Если сон, навеянный под впечатлением прочитанной книги, то как могли взяться детали — события, действующие лица, одежда, обстановка, которые в повести не описаны, а я их видел отчетливо, как будто сам все это пережил. В такой неопределенности возвращаюсь из полудремы в реальный мир. Открываю глаза, ошеломленно оглядываюсь вокруг, увиденное не проясняет, а еще более запутывает меня. Ощущение, что сон продолжается, то же помещение, мебель, убранство, как в последней виденной сцене из жизни Михаила Скопина-Шуйского.

Закрываю глаза, отрешаюсь от суматошных мыслей, проверяю свою память и рассудок (грешным делом подумал, а все ли с ним в порядке?). Четко представляю, я Иванов Сергей Владимирович, сорока четырех лет, женат, двое сыновей, главный инженер проекта (ГИП, как нас называют) НИИ транспорта и коммуникаций. Вчера провел день на даче, прочитал занимательную книгу о герое Смутного времени, затем заснул в своей постели, а не в увиденной большой палате на обширном ложе, устланном мехами. Нужна дополнительная информация, а не заниматься гаданием своего состояния. Вновь открываю глаза, внимательно рассматриваю интерьер, нет сомнения в древности окружающей обстановки, я не у себя на даче.

Разглядываю свое тело (или не свое?), оно совершенно незнакомо мне. Поднимаю ближе к глазам руку — мощную, увитую взбухшими венами, отнюдь не похожую на мою прежнюю тонкую и хрупкую кабинетного работника, никогда не увлекавшимся спортом. Да и все новое тело дышит мощью и молодостью, правда, сейчас изнеможенное, как после долгой болезни. Слабость чувствуется при каждом моем движении, не могу удержать руку, она падает. Без сил закрываю глаза, вновь ухожу в забытье.

Сквозь сон чувствую прикосновение чьей-то горячей руки. Открываю глаза, вижу миловидное лицо молодой женщины, из воспоминаний Михаила узнаю его жену. Она обеспокоенно смотрит на меня, глаза заплаканные. Пытаюсь как-то успокоить ее, через силу приветливо улыбаюсь ей.

Она неверяще распахивает глаза, а потом радостно вопрошает: Мишенька, ты очнулся! Как чувствуешь, соколик мой?

По-видимому, она принимает меня за своего мужа или я — это он? Так, мне надо разобраться, кто я, но позже, пока же отвечаю, слова сами произносятся, почти на автомате: Хорошо, ладушка, только еще слаб. Отдохну немного и будет лучше.

Девушка засуетилась вокруг меня, поправила подушку, меховое одеяло, дала попить какого-то отвара, а потом высказала: Мишенька, ты поспи еще, а я пойду, маменьку обрадую.

После прижалась к моей груди и выпорхнула из комнаты.

Судя по реакции Сашеньки, это имя подсказывает моя (?) память, я сейчас в теле Михаила Скопина-Шуйского, чья жизнь прошла в моем сне-забытье. Но тут же возникает вопрос, он же умер, отравленный своими недругами, а тело, в котором я обитаю, отнюдь не мертвое, непроизвольно проверяю, двигаю руками-ногами. Как же можно объяснить перенос моего сознания (это уже я понял) в тело Михаила, пусть и слабое после недуга, но вполне живое? Возможно, что неведомая сущность перенесшая меня, озаботилась также и об организме моего реципиента, очистив его от яда, для каких-то своих целей. Возможен вариант, что я попал в какую-то другую реальность или параллельный мир, где Михаил все-же выжил, но душа его решила освободить место мне. Но, в любом случае, надо жить дальше, пусть и в чужом теле.