|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Господин, — уважительно поклонился Фрейзеру прислужник. — Всё готово.
Он был немолод, но всё ещё сохранял резвость в движениях. Невысокий, почти на голову ниже Николаса, слуга носил многослойное одеяние, традиционное для его родной планеты. Благодаря кожаным мокасинам и долгой практике, он почти бесшумно ступал по феррокриту палуб, иногда нервируя дежурную смену востроянцев своим внезапным появлением.
— Тогда приступайте, Деминг, — кивнул Николас.
Слуга, в разрезе глаз которого отчётливо прослеживалась толика азиатской крови людей древней Терры, ещё раз согнулся в поклоне, а затем отошёл к стойке с элементами защиты. Отточенными движениями он уверенно соединял части фехтовальной маски, стараясь не издать ни единого лишнего звука, чтобы, упаси Император, не отвлечь господина коммодора от его мыслей!
Николас мог признаться сам себе: такая открытая демонстрация подобострастного уважения и непритворное обожание со стороны человека, который ему в отцы годился, всё ещё нервировали Фрейзера. Хвала всем святым, удалось отучить Деминга падать ниц при встрече.
Культурные особенности воспитания одной конкретной династии слуг, что ж тут поделаешь?
— Прошу, господин, — Деминг с поклоном передал ему маску. — Если позволите, я начну с наручей.
— Не возражаю...
Старика пару недель назад разыскал Деяч, случайно запомнив оговорку Фрейзера насчёт того, что ему бы не помешал кто-то, сведущий в этикете и стиле, привычном аристократии Империума. В прошлом служивший какому-то благородному семейству на Дракулу, что в субсекторе Гефсимания, Деминг влачил жалкое существование серва, подрабатывая на одном из орбитальных мануфакторумов Мезоа за еду и место в ночлежке. Обычная судьба для беженцев, число которых в этой войне исчислялось миллиардами.
Его проверили со всех сторон, оценили и признали вполне удовлетворительным вариантом. Демингу предложили место на корабле, стабильное питание и привычную работу, потребовав в обмен лишь чёткого выполнения своих обязанностей, как камердинера. Отказываться старик не стал. Для традиционного уклада Имперского Флота наличие слуг у капитана тоже не было чем-то из ряда вон. В зависимости от сектора менялись лишь названия: денщик, лакей, служитель, стюард...
Иметь слугу, заодно принявшего на себя обязанности секретаря, оказалось неожиданно удобно. Фрейзер начал высыпаться, перестал глотать стимуляторы пачками, а в сутках даже появились лишние час-два для досуга. Пока, правда, это время тратилось на изучение особенностей этикета и поведения в различных щекотливых ситуациях. Николас не рассчитывал 'сойти за своего' среди высшего общества, но подготовиться к неизбежным выходам в свет был обязан. Тем более, что после смерти Вентурини этот вопрос встал достаточно остро.
Не обращаться же к Мартену дю Белле за советом, какие запонки лучше будут смотреться с эполетами коммодора, право слово?!
Казалось бы, совершенно несущественный и даже глупый вопрос, в нынешней-то ситуации. Двенадцатый Чёрный Крестовый поход был в самом разгаре, Готический сектор, охваченный тисками варп-шторма, утопал в крови. Бои шли на десятках планет ежедневно. Миллиарды гвардейцев, солдат СПО и простых ополченцев, захлёбываясь в окопной грязи и погибая на улицах пылающих городов, сражались с еретиками, предателями, ксеносами и другими ужасами мрачной Галактики сорок первого тысячелетия. А где-то в далёких штабах лощёные офицеры в накрахмаленных мундирах принимали решения, судьбоносные для целых звёздных систем...
— Каждому свой путь, — негромко произнёс Фрейзер, рассматривая своё отражение в забрале фехтовальной маски. — И у каждого свой ад и небеса.
С поверхности ультрапрочного материала, отполированного до стеклянного блеска, на него смотрел тёмноволосый мужчина неопределённого возраста с бледным, покрытым мелкими шрамами лицом. Коротко стриженные виски припорошила седина. Как сказал хирургеон, стресс и психостимуляторы негативно повлияли на выработку меланина. Под глазами всё ещё чернели ставшие привычными круги — вернейший признак хронического недосыпа. С другой стороны, исчезли любые намёки на недобритую в спешке щетину, волосы были строго уложены назад, а мрачный фатализм во взгляде сменился чем-то новым...
— Определённо, прогресс, — хмыкнул Николас и одел маску на голову.
Пока коммодор предавался размышлениям, Деминг уже закончил крепить защитные элементы к поддоспешнику. Фрейзер повёл руками вверх и вниз, проверяя, как сидят лёгкие тренировочные наручи, постучал костяшками пальцев по наплечнику, слегка нагнулся, с удовлетворением обнаружив, что нигде не давило и не поджимало.
— Спасибо, Деминг, всё в порядке, — обратился Николас к ждущему этих слов камердинеру.
— Благодарю, господин, — слуга вновь с достоинством поклонился и отступил на шаг. — Удачи Вам в поединке.
Николас лишь прохладно кивнул. Подождав, пока за слугой опустится переборка, он направился к тренировочному залу, скрытому за тонкими дверями из натурального дерева — настоящая роскошь по нынешним временам.
— М-да, когда-нибудь я узнаю, то ли он меня подначивает, то ли просто надеется подбодрить, — Фрейзер вздохнул.
Ближайший час будет наполнен пóтом, болью и, иногда, мстительным удовлетворением...
* * *
Ланге уже ждал коммодора в центре круглого помещения. Высокая гуманоидная фигура, облачённая в полный тренировочный комплект защиты, со стороны напоминала недвижимого голема или слишком детализированную статую. Пару раз Николас задавался кощунственным вопросом: уж не засыпал ли господин комиссар в ожидании дражайшего начальства? Несколько дней назад он даже решил проверить свою догадку.
Стоило подумать об этом, как рёбра прострелило фантомной болью. Организм явно сообщал своему хозяину, что лично он крайне против таких 'проверок'. Пускай современная имперская медицина, доступная Фрейзеру, устраняла синяки, растяжения и даже трещины в костях за считанные минуты, чувствовать удовольствие от всего этого набора повреждений мог только отъявленный мазохист.
Или какой-нибудь начинающий поклонник Слаанеш, да...
Николас не считал себя ни первым, ни, тем более, вторым, поэтому отбросил кощунственные мысли и зашагал прямиком к стойке с оружием. Стараниями Ланге, здесь скопился внушительный арсенал различного смертоубийственного барахла.
Трюмные ножи, которые изготавливались общинами пустотников из дрянного металла, соседствовали с абордажными глефами, грубые орочьи рубила лежали напротив востроянских сабель, а венчал коллекцию массивный цепной топор. Разглядев на последнем характерные руны клана Кхим, Фрейзер лишь меланхолично подумал, что Фраара в ближайшее время стоит потрясти на наличие крайне дорогой и нелегальной контрабанды. Иначе прижимистый скват никогда не отдал бы 'свою прелесть' комиссару.
— Адам, напомните мне при случае, что я обещал выделить площадь под организацию музея боевой славы, — громко произнёс Николас, выбирая привычный абордажный палаш из длинноклинкового многообразия. — В конце концов, прятать Вашу коллекцию от экипажа — настоящее преступление.
— Думаю, будет не слишком удобно каждый день переносить всё это через весь корабль, — отмер Ланге.
— Предложите эту обязанность залётчикам и провинившимся мичманам, — продолжал светскую беседу Фрейзер.
Крутанув палаш в руке, он быстро выполнил мулине и удовлетворённо кивнул сам себе. Пожалуй, стоило взять ещё и кортик.
— У Вас кончились наказания для младших офицеров?
— Драить гальюны эти стервецы уже наловчились, а направление на дежурные вахты воспринимают чуть ли не с радостью! — Николас махнул рукой, показывая, что всего лишь шутит. — Особенно некоторые из любителей крайне токсичной фауны...
— Я обдумаю Ваше предложение, господин коммодор.
Несмотря на то, что он знал Ланге уже почти год, Фрейзер до сих пор иногда терялся, не понимая, когда комиссар изволит шутить, а когда говорит серьёзно.
— Адам, мы же договорились! — С укором произнёс офицер, выходя в центр зала.
— Да, — в голосе Ланге слышалось обречённое принятие. — Приношу свои извинения... Николас.
Капитан спрятал усмешку за забралом шлема. Он мог признаться сам себе, что иногда подначивать комиссара было забавно. К тому же, с таким 'довеском' непременные проигрыши в тренировочных поединках воспринимались куда легче. И не столь болезненно для самооценки, да.
— Начнём? — предложил Фрейзер, напоследок удостоверившись, что защитное одеяние не стесняет движений.
— Пожалуй, — спокойный голос Адама был полон обманчивого миролюбия. — Работаем в полный контакт?
— Не сегодня, увы. Через шесть часов я должен быть на борту 'Графа Тенир', поэтому все кости нужны мне в целости, — Николас постарался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее.
— Жаль, — ничуть не расстроился комиссар. — Но хватит разговоров... Третья позиция, господин капитан. Действуйте!
Сейчас перед Фрейзером стоял другой, непривычный Ланге. Исчезло обманчиво-эфемерное умиротворение, безмятежность сменилась холодной невозмутимостью, из-за маски хладнокровия выглянул цепкий, колючий взгляд опытного бойца. Уверенный, отдохнувший и полностью готовый к схватке, Адам сейчас находился на пике формы. И, понятное дело, собирался с лихвой воспользоваться этим.
Не то чтобы Николас не знал этого...
Его оппонент уже встал в стойку, отдав Фрейзеру право начать поединок. 'Глупец', он же 'Дурак'. Меч — странная помесь лонгсворда и палаша с очень длинным фальшлезвием — опущен вниз, располагаясь между ногами, и почти касается бронепалубы слабой частью клинка.
Просто опущен... Просто вниз...
Казалось, ещё мгновение, и он под собственным весом ткнётся в деревянное покрытие пола. Фрейзер знал, что это зеркальное отражение стойки 'День', на своём опыте поняв — дурак не тот, кто так стоит, а тот, кто на это ведется.
— Amor et veritas — gladium meum! — Салют, пусть даже фиглярский, исполнен, с формальностями покончено. Теперь можно было начинать поединок.
Николас предпочёл стандартную наружную защиту, называемую также терцией. Он отвёл назад левую руку, сжимающую кортик прямым хватом, и встал к комиссару полубоком, чтобы минимизировать свой силуэт. Главное — не замешкаться при движении.
Он атаковал аккуратно, не наседая, но прощупывая оборону Ланге. Тонкое остриё абордажного палаша целилось в левую щёку. Впрочем, Николас не увлекался. Дистанция между поединщиками не давала особого пространства для ошибок.
Адам резко шагнул вперёд, зацепил клинок палаша гардой своего меча и отступил, видя, что Фрейзер тотчас же переместился во внутреннюю защиту.
— Хм-м-м, — одобрительно прогудел Ланге, начиная контратаку.
За прошедшие недели поединщики смогли — немного, в случае Фрейзера, и полностью, если говорить об Адаме — изучить сильные и слабые стороны оппонента. Такой подход сразу перевёл учебные бои из разряда коротких, болезненных сшибок в неторопливое прощупывание обороны соперника.
Нет-нет, не надо думать, будто бы Николас в одночасье сравнялся во владении клинком с комиссаром. На стороне Адама была отличная школа боевого фехтования, поставленная лучшими наставниками Схол Прогениум, огромный опыт практического применения холодного оружия, а также хорошая физическая форма. Когда-то он сам признался, что в дружеских поединках с Радуловичем выигрывает семь боёв из десяти...
Николас отвечал ему быстрыми атаками по кистям рук, ускользанием и резкими контратаками, ударами в лицо, пах и шею. Благо, защитные костюмы предохраняли своих владельцев от излишне опасных повреждений. Тонкие, лёгкие и необычайно прочные материалы великолепно рассеивали кинетическую энергию даже самых, казалось, сокрушительных ударов. С уколами было несколько сложнее, однако здесь свою роль играло тренировочное оружие, по массе и подвижности соответствующее боевым аналогам, но выполненное из простых сплавов и не прошедшее полную закалку. В общем, оптимальная защита уязвимых зон открывала поединщикам широчайший простор для различных... хм, нетрадиционных подходов.
Фрейзер и Ланге могли по десять секунд кружить по залу, ни разу не скрестив клинки, но обменявшись двумя-тремя осторожными ударами, закончившимися ничем. А потом комиссар начинал быструю, почти неудержимую атаку, и правильный поединок превращался в грязную, некрасивую драку, где начиналось старое-доброе ультранасилие с туманным результатом. Нельзя было сосредоточиться на каком-то отдельном аспекте — в реальном бою это путь к поражению, а значит — к смерти.
Как раз в этом, на взгляд Николаса, и заключался смысл таких поединков. Годы назад, ещё будучи простым мичманом, он не раз видел, как признанные мастера фехтования глупо погибали на клинках орков, еретиков или пиратов, банально забыв, что здесь — кровавая абордажная схватка всех со всеми, а не дуэльные площадки цивилизованных миров. Их сметали толпой, расстреливали издалека, забрасывали гранатами и жгли огнемётами, а в крайнем случае просто заваливали трупами. Такой подход работал...
— Отвлекаетесь, — прокомментировал Ланге, когда очередной рубящий удар Фрейзера, направленный комиссару в левый бок, ушёл гораздо выше, чем должен был.
Дельное замечание, жаль, что Николас это уже понял. Он попытался выполнить ускользание, резко перенеся вес на левую ногу и отдёрнув назад правую, но не успел. Адам воспользовался оплошностью противника, и его клинок ударил Николаса во внутреннюю часть бедра.
— Blya! — выплюнул тот на выдохе, чувствуя, как острая, спазмирующая боль охватывает конечность.
— Перерыв? — Адам прекратил атаку и взглянул на капитана с толикой озабоченности.
— Ещё чего! Продолжаем!
Это была не настолько пустая бравада, сколь холодный расчёт. Фрейзер понимал, исходя из своего опыта и предзнания, что рано или поздно на месте Ланге окажется противник, который сделает всё, чтобы не просто победить Николаса, нет. Когда-нибудь ему придётся взять в руки клинок и драться насмерть с теми, от кого ждать пощады — безумная наивность. А значит, нужно было учиться терпеть и превозмогать...
Тяжесть в уставших руках, ноющую боль в бедре, потерявшую чувствительность ногу. В конце-концов, даже струйки пота, скапливающиеся на лице и льющиеся вниз по вискам!
Реальный бой фехтовальщиков, равных с точки зрения техники, обычно сводится к поединку выносливости, если его не удалось завершить удачными атаками в самом начале. Здесь побеждает тот, кто выдохнется чуть позже или окажется терпеливее, чем противник. Усталость и неизбежные лёгкие порезы не убивают, но выматывают, отвлекают и действуют на нервы. А это, в свою очередь, ведёт к глупым фатальным ошибкам.
Фрейзер чувствовал, что уже через пару минут неоспоримое преимущество окажется на стороне Ланге. Это ставило его перед простым выводом: поединок надо было заканчивать прямо сейчас, желательно — ничьёй. На победу Николас не рассчитывал.
Хотя, если попробовать...
— Как считаете, стоит ли проводить совместное награждение личного состава? Или лучше ограничиться индивидуальной выдачей призовых? — коварно осведомился Фрейзер и добавил: — Чисто гипотетически, конечно же.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
