Королевская пешка

Дорогие читатели, вынуждает меня дать эти пояснения 282 статья УК РФ и закон о фейках. Так как сейчас верующие и военные, их чувства и правда (также их собственная) имеют особый приоритет в нашем обществе, поясняю, что у меня нет цели возбудить в ком-то ненависть либо вражду, а также унизить человеческое достоинство или нанести психологическую травму людям с тонкой душевной организацией и пропагандировать что-то помимо общечеловеческих ценностей.

Считаю своим долгом предупредить. В этом романе будут затронуты вопросы религии, расизма и войны, которая ужасна в своих проявлениях.

Я одинаково уважаю все религии и чту Конституцию. Человек имеет право верить или не верить в бога.

Я не считаю веру саму по себе чем-то хорошим или плохим. Но порицаю религиозный радикализм и экстремизм.

Я против "Джихада и крестовых походов".

Я против истинного фашизма во всех его проявлениях. Умберто Эко отлично сформулировал его признаки.

Я против войны. Потому что видела глаза тех, кто на ней побывал.

Но это художественное произведение. Относится оно к жанру фантастики, что само собой предполагает использование фантастического допущения.

Все события романа вымышленные, а чувства настоящие.

С любовью,

Автор

Посвящается любимому мужу.

Ты — мое сердце.

Пролог

Император Эриан III стоял у окна своего рабочего кабинета, смотрел как по стеклу стекают капли дождя. И настроение у него было под стать погоде. Сумрачное. Тяжелое. Шутка ли, приговорить к смерти родную дочь? А иначе никак. Военный союз на кону. Талийцы же уперлись. Без 'Залога мира', точнее заложницы императорских кровей, никаких военных союзов. Боятся, как видно, удара в спину. Оно, на самом деле, понятно. Правящие дома Тиверии и Джанната, пусть дальняя, но все же родня. О чем обе страны стараются лишний раз не вспоминать. По ряду причин.

Бабка Эриана Найрият была старшим ребенком правителя Джанната. Ее даже называли Шахди, считая будущей преемницей отца. Вероятнее всего, она стала бы править мудро и достойно. Но у Шахдияра Имира на закате жизни родился долгожданный сын. И уже взрослую дочь — соперницу обожаемого наследника, он выдал замуж.

Став же принцессой Тиверии, девушка лишалась прав на престол родной страны. Говорят, она не сразу смирилась, противясь этому браку изо всех сил. Только назад пути у нее уже не было.

Шахдияр умер через месяц после этой свадьбы, оставив новорожденному сыну целую планету. Конечно, власть в руки взял Регентский Совет, состоявший в большинстве своем из духовных сановников и близких им лиц. Ведь в час великой нужды кому, как не им надлежало взять на себя бремя ответственности за народ? Маленького Муслима начали воспитывать в 'правильном' ключе. В нем взрастили религиозность, превратившуюся со временем в фанатизм.

При его правлении вера в Создателя стала не просто частью культурного наследия, а обязательным атрибутом жизни. В школах перед каждым уроком дети читали молитвы. К экзаменам в институты допускались лишь те, кто получал благословение Духовного Наставника. А для этого нужно было чуть ли не с младенчества посещать свой мираб* на рассвете и закате. Религия все сильней врастала в жизненный уклад и набирала больше власти.

Конечно, были недовольные — те, кто не желал, чтобы их страна превратилась в теократию, променявшую Конституцию на Священное писание. Они казались угрозой новой власти. С ними не велась борьба. На них началась охота. За отрицание веры каждый год вводилась все более и более строгая ответственность. Сначала штрафы. Потом тюремные сроки, к которым вскоре прибавилась конфискация всего имущества не только богохульника, но и всех его родственников вне зависимости от их религиозных убеждений. Следствием стало Благословение на джат — убийство 'неверного, отрицающего или поносящего Создателя всего сущего' за которое не предусматривалось наказание. Люди убивали своих братьев и сестер, заговоривших о свободе. Просто из страха, что их самих выкинут из домов, обрекая на голод и нищету.

*Мираб — аналог церкви. Прим. автора.

Поэтому не любили они вспоминать шани Найрият, которая не допустила бы весь этот ужас.

Эриану хотелось сжать пальцы в кулак и садануть изо всех сил по раме дорогого витражного окна. Но толку в том? Лишь руку разобьет. Придется к регенератору идти, заливая пол горячей алой кровью. А легче не станет. И остатки зеркала в туалетной комнате достойное тому подтверждение.

Он должен вынести приговор своему любимому ребенку, а любая попытка этого избежать, станет приговором уже для целой Империи.

Погруженный в свои мысли, мужчина не заметил прихода младшего брата и вздрогнул, когда тот окликнул его.

— Хочешь выпить, твое величество?

Но Император, казалось, его не слышал. Он устало потер переносицу и спросил с тоской в голосе:

— Где мы допустили ошибку? Как недосмотрели? Ей ведь было плохо. Ланисса нуждалась в помощи, поддержке. А мы, вечно занятые другими делами позволили ей искать утешение в сомнительных связях и наркотиках.

— Виновные наказаны.

— Но это не спасет мою дочь.

— Еще не все потеряно.

— Я сам предложил им этот брак. Чтобы показать: мы не переметнемся к Джаннату в грядущей войне. Если свадьба состоится, они посчитают ее оскорблением. Если не состоится — заподозрят нас в двойной игре. Конечно, мы можем инсценировать смерть Ланиссы и запереть ее на одной из тайных баз. Там она получит медицинскую помощь и будет размещена с максимальным комфортом. Но из этой тюрьмы она не сможет выйти уже никогда. А ведь это я виноват. Недоглядел. Не уберег своего ребенка от этой заразы.

— Ты? Или все же императрица, которая во всем потакала дочери, убеждала ее в собственной исключительности, поощряла вседозволенность?

— Элайя, — в голосе Императора послышалось раздражение.

— Ладно-ладно. Молчу. Кто я чтобы критиковать твою разлюбезную супругу? Но это именно она приказала врачам дать Ланиссе элтас. Твоей дочери теперь каждый день требуется доза препарата, без которой у нее начинается сводящая с ума ломка.

— Она была на грани жизни и смерти из-за передозировки 'Звездной пылью'.

— Врачи могли провести детоксикацию.

— В ходе которой моя дочь могла умереть.

— Или полностью излечиться. Но что толку сейчас об этом спорить? Я пришел к тебе не для этого. У меня есть идея, как спасти Ланиссу. Но это потребует от тебя сделки с совестью. На что ты готов, чтобы защитить своего любимого ребенка?

— Я не могу поставить под угрозу будущее своей страны. А сильный Джаннат, диктующий после победы над Талие нам свою правду — это катастрофа. Если их не остановить сейчас, они пойдут священной войной и на нас. Может не сейчас. Мы ведь им ближе. Братья по вере, все-таки. Но через поколение или два они постараются превратить Тиверию в свое подобие. Я не отдам свой народ в религиозное рабство.

— К тебе уже подходили с предложениями отдать Лани замуж за шахди Гаяра? Ему ведь можно, в отличие от Энираду иметь трех жен. И не страшно, если одна из них окажется бесплодной. На удивление достойный молодой человек, кстати. И откуда что взялось? Кровь предков, похоже, взыграла. Но при нынешней расстановке сил систему ему не переломить. Хотя многие надеются на некоторую 'оттепель', когда он придет к власти.

— Это даже не обсуждается.

— Разумеется. Но ты не ответил на мой вопрос. Ты готов пойти на сделку с совестью? Тиверия не пострадает.

— Допустим.

— За жизнь и счастье Ланиссы придется заплатить. Сущую мелочь, как по мне. Жизнью другой девушки.

— О ком ты говоришь?

— А есть разница? Ты ее не знаешь. Эриан, она-то и на свет появляться не должна была. Ошибка зачистки. Помнишь свое приключение на Терре-Глории? Твое увлечение получило от тебя прощальный подарок в виде беременности. Но стиратели перепутали ее с другой женщиной. В общем, твой ублюдок благополучно появился на свет. Я узнал об этой досадной промашке лишь спустя несколько лет. Но девчонка росла в такой среде, что дожить до совершеннолетия у нее не было ни малейших шансов. Конечно, следовало бы принять меры, но мне не захотелось марать руки. Да и смысла я в этом особого не видел.

— Но она выжила.

— К счастью для нас. Тихо заберем ее в Империю, рассказав красивую сказку. Научим, что говорить. Замуж за Энираду выдадим. А после подписания мирного договора она умрет. Потому как замарашка из трущоб 'Закрытого' мира ставшая женой старшего из талийских княжичей — даже большее оскорбление, чем бесплодная наркоманка. Ведь рано или поздно она выдаст себя.

— Но как мы представим взявшуюся из ниоткуда принцессу?

— Она станет дочерью Ванессы — твоей первой жены. Подменить генетические пробы в базе — не проблема.

— Мы были женаты меньше четырех месяцев, потом ее убили.

— Скажем, что она была беременна. Срок два-три месяца. Перед смертью Ванессы плод успели извлечь и поместить в медицинскую капсулу, что и спасло ребенка. Твоя жена, понимая, что убить хотели именно ее, а значит ее дочь под угрозой, взяла с тебя клятву, что ты скроешь наследницу до тех пор, пока не будут найдены организаторы. Да, поиски растянулись на большой срок, но слово, данное Императором нерушимо.

— Но как подсунуть Энираду именно ее?

— Не должен княжич сильно артачиться. Ему ведь все равно на ком жениться. Не знает он ни одну, ни другую. Да еще и возраст. Только старшая из принцесс по талийским законам является совершеннолетней. Конечно, есть юридические лазейки, позволяющие вступление в брак с лицом, не достигшим соответствующего возраста. Но зачем такие сложности, если можно без них обойтись, просто взяв в жены ту, что подходит? А тем временем мы быстренько выдадим Ланиссу замуж за надежного человека.

— А если нас заподозрят в смерти девчонки?

— С чего это? Ты столько лет берег ее жизнь, прятал от всего мира, как самое ценное сокровище. А вот след Джанната там найдется обязательно. Ведь именно им было выгодно расстроить наш союз с Талийцами. Но в память о любимой дочери ты будешь свято чтить достигнутые договоренности. Как и наши союзники. Чтобы уже их не обвинили в убийстве принцессы.

— Как быстро ты сможешь ее найти и доставить сюда?

— Ее уже нашли.

— Хорошо. Нужно поторопиться. Но я хочу, чтобы этим занялся именно ты.

— Будет исполнено, мой Император — Элайя отвесил шутливый поклон брату. — Но тебе даже не интересно, как зовут твою 'любимую' дочь?

Император скривился:

— И как же?

— Ярослава.

— Более идиотское имя еще надо поискать. Но чего еще следовало ожидать от дуры, готовой прыгнуть в постель к любому ради призрачной возможности получше устроиться в жизни?

Часть 1

Я ненавижу ночные смены. Но за них платят на треть больше, чем за дневные. А мне очень нужны деньги, на сотню вещей, которых у меня нет. К зиме нужно купить новую обувь. Мои сапоги совсем уже развалились. И куртку надо бы заменить. Но в этом году не получится. Даже с учетом всех дополнительных смен, которые я взяла. Все мои траты расписаны на полгода вперед. В этом месяце я, на конец, приобрела нормальный фен и тефлоновую сковородку. В следующем будет свитер и теплое одеяло.

Именно мысли о том, что зарплата позволяет мне не только оплачивать квартиру, питаясь хлебом и водой, но и покупать, пусть и изредка, необходимые мне вещи, удерживает от увольнения. Другую работу с такой зарплатой я просто не найду. Образования считай, нет. Потому что кондитер с сильнейшей аллергией на муку и пальмовое масло, которое сейчас куда только не добавляют, это уже даже не смешно.

Поэтому стараюсь пропускать мимо себя пространные рассуждения клиентов о том, кто я и что они со мной сделают. Тут логика повествования или сворачивает в сторону нереализуемых сексуальных фантазий, или в банальное: 'Я жаловаться буду, а тебя дуру тупую уволят'. Реже меня грозятся посадить в тюрьму или убить. Хотя именно сегодня я имела счастье за пять минут до окончания смены нарваться именно на такого маньяка, который вместо 'Здравствуйте' сказал: 'Я тебя найду и задушу, если ты мне телевизор не починишь'. К слову, он у него, как оказалось дымился и жутко вонял. Но тарелку он покупал у нас. И платил за каналы он нам. А мы такие нехорошие ему телевизор сломали. Но этому хоть можно было посоветовать заняться тушением пожара и оперативно попрощаться, мотивирую это тем, что он тратит драгоценные минуты на разговоры вместо того, чтобы обесточить неисправный электроприбор. Подобные эпизоды давно не вызывают негатива ввиду своей удивительной комичности. А вот перебравшие горячительных напитков индивидуумы, которые звонят в наш контактный центр меня откровенно бесят. Ну, напился ты. Ладно. С кем не бывает? Так ложись спать. Не надо в два часа ночи пытаться настроить каналы для взрослых пультом от кондиционера, поливая отборным матом оператора.

Едва передвигая ноги от усталости, поднимаюсь на шестой этаж. Лифт, снова не работает. Поэтому переступаю порог дома я не в самом радужном расположении духа. Хотя домом ту часть комнаты, которую мне сдавала весьма своеобразная дама, придерживающаяся мнения, что приличной девушке для комфортной жизни нужны узкая и жесткая кровать, две полки в старом шифоньере и ровно десять минут в ванной комнате утром и столько же вечером. А остальное — есть развращающая роскошь.

Марта Адольфовна являла собой образец педантичного лицемерия. Потому как поселив в двух свободных комнатах по три квартирантки и строго следя за придуманными ей правилами, не следовала ни одному из них. Нам же надлежало экономить электричество и воду. Тогда, как в ее комнате днем и ночью горел свет и беспрерывно вещал включенный телевизор. Мы раз в неделю устраивали генеральную уборку, даже в дождь мыли окна с двух сторон. А квартирная хозяйка не удосуживалась менять лоток для своей любимой кошки Фроньки. Когда же, устав от бесконечной вони это делала я, наша Марта Адольфовна начинала стенать, что молодежь современная ничего не знает и не умеет. Наполнителя хорошего мы выкидываем слишком много, и нижний поддон мылом хозяйственным не моем. Поэтому мои соседки кошачий туалет, установленный в коридоре, обходили по дуге, зажав нос, но приводить его в порядок не желали из принципа. А мне просто было жаль чистоплотное животное, которое терпело до последнего лишь бы не приближаться к дурно пахнущему лотку. Но удовлетворять свои естественные потребности в другом месте бедной Фроньке не позволяло воспитание. Бывает такое, когда хозяева совершенно не заслуживают питомцев, которых подарила им судьба. Здесь был именно такой случай.

— Явилась, — зло прошипела встречающая меня на пороге старуха и припечатала. — Проститутка.

Данное обращение меня нисколько не удивило. Эта 'чудесная' женщина считала меня девушкой с низким уровнем социальной ответственности. Потому как порядочные по ночам не работают и точка. По этой логике наша пятидесятилетняя соседка Вера Ивановна — фельдшер скорой помощи, также, являлась представительницей древнейшей профессии. Но высказываться о ней в подобном тоне Марта Адольфовна не спешила. Вдруг, снова спину прихватит, кто же ей уколы колоть будет?