|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 1.
Платформа девять и три четверти была похожа на обычный зоопарк. Пели птицы, дети кричали через всю станцию своим друзьям, родители-волшебники смотрели на это безумие с улыбками на лицах. Вздохнув, я посмотрел на платформу в поисках свободной тележки. Большинство из них забрали магглорожденные студенты, почти все из которых уже проходили через портал, с нетерпением ожидая увидеть свои семьи, которые их ждали на другой стороне. Мне с этим не повезло. Дурсли всегда ждали снаружи, смотря с презрением на всех ненормальных волшебников, таких как мистер Уизли, который тащился через Кинг-Кросс будто бы он был на маггловской экскурсии, а не просто забирал своих детей с железнодорожного вокзала.
Я грустно улыбнулся. Уизли были ценой, которую я заплатил за то, чтобы не играть с Дамблдором. Непомерной ценой, слишком непомерной. Был бы Рон на моей стороне, позволил ли бы я Дамблдору сделать со мной все только ради того, чтобы их сохранить? Да. Несомненно. В течение трех лет я думал о них как о семье. Мистер Уизли был сумасшедшим дядей, которого любил каждый. Миссис Уизли напоминала заботливую маму. Ее сыновья были моими братьями. Ее дочь ... В другой жизни, я бы женился на Джинни. Я сомневаюсь, что когда-либо полюблю ее иначе, чем как друга. Прочная романтическая любовь требует глубокого, выдерживающего многое, доверия. Дамблдор и Петуния позаботились о том, чтобы я никогда не был способен доверять кому либо так. Независимо от последствий, я бы с радостью женился на Уизли, сделав их своей семьей. Выбрал бы их. Защищал бы их. Сделал бы все, что бы ни попросили, только затем чтобы они позволили мне влиться в их семью.
Но Рональд пожертвовал мной в пользу своей школьной репутации. Его родители приняли его выбор и понизили мой статус в их глазах до одной только рождественской открытки. Неважно, насколько я нуждался в них, они были его семьей, а не моей.
— Гарри!
Я повернулся и увидел зеленый котелок, пробирающийся через толпу. За моими глазами вспыхнула и стала пульсировать знакомая мне головная боль. Фадж. Почему он просто не оставит меня в покое?
Сперва, он объявил перед всем, что я лгу (после Третьего задания). Затем, по его словам, я перестал лгать. Зато, начал лгать Дамблдор, но я все еще нахожусь под опасным подрывным влиянием. Это правда, но Фадж не знает этого. Тогда ... тьфу, я хочу, чтобы он схватился за свой чертов ум, стал принципиальным и придерживался легенды.
— Я так рад, что застал тебя, — сказал он раздраженно.
Я изобразил улыбку на своем лице.
— Извините, но я не могу говорить, министр. Мой дядя ждет меня и ... — Я замолчал, надеясь, что мое молчание подразумевает, что Вернон будет беспокоиться.
— Не волнуйся, дорогой мальчик, — сказал он, махая грозно выглядящему волшебнику с короткими седыми волосами.
— Долиш, дай другим знать, что я нашел его и встреть нас на точке аппарации. — Глаза Фаджа похолодели и охватили взглядом всю станцию. — Я хочу, полного оцепления Св. Мунго. Никто не выйдет и не войдет без моего разрешения. Ты понял?
— Да, министр.
Мои глаза сузились, когда я увидел необычайно собранного министра.
— Есть проблема, сэр?
С раздражением, Фадж засунул руку в одежду и вытащил свиток. Он сунул его в мои руки.
— Здесь. Быстро прочти. Нам нужно уйти как можно скорее.
Я развернул его и проглядел документ. Заказ на Аварийную защиту. Черт возьми! Томас поклялся, что он подождет. Ему не понравилась ситуация с Дурслями, но согласился, что провести с магглами несколько недель лучше, чем с Дамблдором. Почему же ... Не важно. Актуальный вопрос — почему я ему верю. Глупая магия семьи. Моя магия вырвалась, заставляя Фаджа отойти на несколько шагов назад.
Тогда я заметил подпись и имя Дамблдора. Я почти улыбнулся. Эксклюзивный ордер для Дамблдора. По крайней мере, им удалось составить эту часть правильно. В нижней части формы, я увидел имя заявителя аккуратно напечатанное на одной линии. Широко раскрыв глаза, я уставился на него.
— Вы подали заявление. Почему ...
Мой разум наводнился вопросами и наметками планов. Мои планы по бегству от Дамблдора — все включали в себя правовые стратегии, длительные судебные дела, и использование Речи Главного Колдуна в Визенгамоте в 1972 году, в которой Дамблдор поклялся, что не успокоится, пока не "избавит наше хорошее общество от последних членов безумной линии Салазара Слизерина", в мою пользу. Министерские отделы — Департамент по Делам Семьи и Департамент Родословной Детей-Волшебников — сами исследовали родословную моей матери. Можно утверждать, что министерство знало, что предоставило меня в руки того же человека, который поклялся искоренить всю мою семью. Даже я признал, что это было просто риторика. Дамблдор, вероятно, думал, что Томас был единственным выжившим членом семьи Слизерина. Это не имело значения. Ни один здравомыслящий судья не пошлет меня к Дамблдору, как только ему станет известно, что Дамблдор поклялся убить всех в моей семье. Попасть в поле зрения судьи — самая трудная часть.
Участие Фаджа изменило все. Я сделал в уме быстрый список людей, с которыми надо связаться. Нортон, Томас, Сайлас, Рита Скитер. Я не хотел, чтобы Гермиона и Невилл приняли в этом участие, но предпочел бы, чтобы они услышали эту историю от меня, чем от Дамблдора. У Барти не было кожи бумсланга, что означало, что ему необходимо по крайней мере двадцать четыре часа, чтобы закончить свою последнюю порцию оборотного зелья. Если я не могу связаться с Томасом, возможно, я должен потребовать присутствия мистера Малфоя. Он не был моим предпочтением из всех людей, но он был семьей и был указан в списке моей мамы. Лучше он, чем Снейп или Андромеда Тонкс, чья свадебная фотография в Ежедневном пророке включала в себя сияющего Альбуса Дамблдора, стоящего на месте отсутствующего отца невесты.
Рука схватила меня за локоть.
— Сюда,— сказал Фадж, потянув меня от людского потока. — Гарри, ты помнишь, что я навещал тебя в больничном крыле?
Я покачал головой.
— Я посетил его дважды. Ты уверен, что не помнишь?
— Точно уверен.
Он посмотрел на часы на стене и поморщился.
— У нас действительно мало времени, Гарри, так что я буду краток. Мадам Помфри — медиведьма, а не целитель. Ее работа заключается в лечении незначительных травм и болезней и она передает серьезные случаи в Св. Мунго. У нее нет опыта, а в школе Хогвартс нет оборудования для лечения укуса акромантула.
— Но я в порядке. Видите? — Я начал закатывать рукав, но он остановил меня.
— Гарри, без тщательной проверки у целителя, у которого есть доступ к правильным средствам, мы не знаем этого точно. Если она тебя правильно излечила, это отлично. А если нет, то ты можешь умереть до начала следующего курса.
Он потянулся к клетке с Хедвиг. Я начал сопротивлялся.
— Я все объясню в меру своих возможностей позже. Прямо сейчас, нам нужно, чтобы ты был в надежном месте.
— Где?
— В отдельной палате в Мунго.
— А после этого?
Я спросил, боясь, что он либо отправит меня обратно к Дамблдору, либо заставит Дурслей забрать меня из магической больницы.
— Я не знаю. Есть семейная магия и магические законы, вступающие в силу здесь в дополнение к возможному мошенничеству, и может быть, даже похищению. Прежде чем мы сможем решать что-либо, мы должны убедиться, что ты здоров.
Фадж кивнул в сторону женщины средних лет, ожидающей рядом с Долишем и молодым человеком, который пытался выглядеть серьезным и внушающим опасение как Долиш, но у которого это не получалось. Он вел меня к небольшой группе. Когда он потянулся к клетке с Хедвиг, на этот раз я дал ему взять ее.
С тех пор как я сломал руку, будучи ребенком, а Петуния сказала врачам, что наши религиозные убеждения не позволяют принимать обезболивающие, я ненавидел и врачей и больницы. Конечно, отсутствие обезболивающего эффекта — маггловские седативные средства не работают на волшебниках и ведьмах — вызовет больше удивления, чем оправдание религией. Поступая таким образом, она сделала это, чтобы защитить меня. Но я никогда не забуду, как она посмотрела на меня, как на подошву обуви, когда я кричал, когда они вправляли мою руку. Мне тогда было четыре.
У меня было несколько вариантов: устроить сцену, сбежать или идти спокойно. Фадж подразумевал, что Дамблдор не знает о EPO, что пока не знает. Если бы я начал скандалить, я мог бы привлечь внимание Дамблдора. Я не давал традиционных семейных клятв, но за десятилетия, до того как я родился, это сделал Томас. Он имел полный доступ к семейной магии. В соответствии с библиотечными книгами, самые основные и общие элементы способностей семейной магии — поиск наследников, как очевидных так и предполагаемых. Если бы я сбежал, Томас может и, скорее всего охотился бы на меня. В любом случае, я бы все равно был в Мунго.
Я опустил голову.
— Давайте покончим с этим.
Молодой человек взял мой чемодан. Долиш положил руку мне на плечо. Его магия прошла через меня устойчивым и спокойным потоком, как надеждная лошадь, приученная пахать. Более мощным, чем я ожидал. Давление окружило меня. Вдруг я почувствовал себя мороженым, которого всасывают в соломинку для кофемолку. Мир закрутился, объединившись в типичную приемную в больнице, с белыми стенами, стеклами и стальной отделкой.
Желчь поднялась в горле. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь подавить тошноту. Не удалось. Я повернулся и меня вырвало, едва не задев обувь женщины.
____________________________________________________________________________________
Я болтал ногой, свешенной с края кровати, глядя на мою голую ступню. На протяжении большей части моей жизни, я мечтал быть спасенным от Дурслей. Я всегда представлял себе моими спасителями Хагрида или Дамблдора, но никогда не видел в этой роли Фаджа. Я сделал с ним ту же ошибку, которую большинство людей делают со мной. Когда я смотрел на Фаджа, я видел неуклюжего дурака, слишком повернутого на собственной значимости, чтобы достигнуть чего-нибудь. Другими словами, я увидел именно то, что Фадж хотел, чтобы все видели.
Мне никогда до сих пор не приходило в голову, что, будучи дураком, нельзя получить высший государственный пост в Министерстве, пока я не очутился на кровати в защищенной комнате для ритуалов, нормально зарезервированной для хирургии, с двумя аврорами, социальным работником-целителем — Энидом Барлоу, и министром магии. Я посмотрел на Фаджа задумчиво. Какова была его игра? Не смотря на то, что у меня было мало политической власти, я был знаменитым. Учитывая нынешний раскол между ним и Дамблдором, выведение меня из-под стражи Дамблдора и осмотр у целителя приобретали смысл. Даже если целитель ничего не найдет, то суд постановит изъять меня из-под опеки Дамблдора в течение короткого периода времени, что повредит репутации Дамблдора.
Целитель, пожилой человек с добрыми голубыми глазами и аккуратно подстриженными седыми волосами, достал стеклянный пузырек из кармана и направил палочку на мою руку.
— Просто немного крови, мистер Поттер.
Мои глаза расширились. Черта с два я дам Министерству Магии свою кровь. В лучшем случае, мой союз с Фаджем не навсегда, но Мерлин мне в свидетели, я не знаю никаких других вариантов. Если несколько капель добровольно отданной крови могут воскресить почти мертвого человека, кто знает, что может Министерство сделать с несколькими флаконами.
— Я понимаю, почему вы верите, что ритуал необходим, сэр.
В интерпретации — Фадж надеялся, что задуманный им почти запрещенный ритуал предоставит нам достаточно доказательств, чтобы нанести непоправимый ущерб репутации Дамблдора и навсегда отстранить его как моего опекуна.
— Тем не менее, мне просто не комфортно предоставлять образцы крови. — Я поднял руку, когда он открыл рот, чтобы возразить мне. — Пожалуйста, поймите. Я не хочу предоставлять кровь без каких-либо гарантий, что она будет использована только для одного ритуала, а затем, вся остальная будет уничтожена, поскольку это опасно как для меня, так и для остальных членов семьи, которые у меня остались. Это не допустимо.
Прижав указательный палец к губе, Фадж изучал меня. Прошло несколько минут в молчании, прежде чем он кивнул.
— Возможно, мы сможем разрешить эту ситуацию по-другому. Ты можешь связаться с любым из своих магических родственников?
Небольшая улыбка появилась на его губах, когда я кивнул.
— Предоставляет ли нам магическое законодательство какой-нибудь приоритет над Дамблдором, который, своим отказом выдать мои медицинские записы, спровоцировал тем самым ЕРО? — Еще один кивок. — Я понимаю, что в связи с кончиной Арктуруса Блэка несколько лет назад, Глава рода Блэк считается прекратившим своё существование вплоть до смерти Сириуса Блэка. Таким образом, все вопросы, касающиеся семейства Блэк, обрабатываются регентом, назначенным Визенгамотом. Так как род Поттеров является миноратом (второстепенным, меншим из двух, младшим, м.б. — подчинённым) — род Блеков имеет приоритет. Поэтому, даже если магия семьи Блэк в настоящее время неактивна, регент Блэков обладает достаточными полномочиями, чтобы быть мне опекуном.
Я идиот! Я забрал обратно всё, что я думал о той маске, о том, что он умнее, чем показывает. Конечно, он просматривал завещание моей матери, генеалогическое дерево, и, увидев имя Малфоя, быстро забыл обо всех остальных.
— Сэр, не могли бы вы бросить заклинание конфиденциальности?
— Если это имеет отношение к делу, — начал мистер Барлоу.
— Если министр считает, что это необходимо, я уверен, он поделиться информацией с вами. Тем не менее, это очень приватная информация о моей семье, которой действительно не хочу раскрывать кому-либо.
Жадный блеск промелькнул в глазах Фаджа. Росчерком палочки, он поставил одну из самых мощных анти-подслушивающих заклинаний, которые когда-либо видел. Я протянул руку и провел кончиками пальцев по непрозрачному туману, окружающему нас. Смятение охватило меня. Я опустил руки. Чувство исчезло. Я тихо присвистнул.
— Отлично.
— Никто не достигнет моего уровня, не зная нескольких таких приемов, — сказал он с улыбкой. — А теперь, скажи мне пожалуйста, зачем все это? Я понимаю, что ты и Люциус не ладите, но вы семья. Уверяю тебя, он будет заботиться о тебе.
— Это немного сложнее, сэр. Род Блэк не главенствует над Родом Поттеров. Позвольте мне закончить, сэр, — сказал я, когда он начал прерывать. — Род Поттер является младшей ветвью рода Певерелл **, который имеет приоритет перед родом Блэк.
Его рот сформировал беззвучное "O".
— Что еще?
Я чуть не сказал, что это все. Тогда я понял, что это самая прекрасная возможность, которая могла быть у меня.
В какой-то момент, Дамблдор будет обвинять Томаса, что он является Волдемортом, и это будет правдой.
Для меня возврат под опеку Дамблдора будет смертным приговором.
В то время, хотя я не доверяю Томасу, я был уверен, что между магией Нерушимой клятвы, волшебным контрактом и семейной магией, у него был достаточный стимул держать меня живым и здоровым. Но, хорошо организованная клеветническая кампания, вместе с подкупленным судей, могли откинуть меня обратно туда, откуда я начал. Не хорошо.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
