Страж разума. Well groomed mind 2 часть

Дверь со скрипом отворилась.

— Гарри? — позвал Барти.

— Я в порядке.

— Позволь мне судить об этом, — сказал он, вытаскивая палочку, которую он выиграл у Моуди. Палочка протанцевала мгновение над моей головой, прежде чем он положил свою свободную руку на мое плечо и вовлек меня в крепкое объятие.

— С тобой все нормально на столько, на сколько может быть в сложившихся обстоятельствах. Ты меня сильно напугал, малыш.

Я выскользнул из его рук, зарабатывая смешок.

— Извини, я забыл, что нормальный человеческий контакт заставляет тебя чувствовать себя некомфортно. Дай ему остыть, прежде чем спуститься по лестнице.

— Это был Томас?

— Конечно, это был не я. Моуди в отключке. Твоя магия по-прежнему борется с ядом акромантула и болезнью сердца. Мой Лорд является единственным человеком, кому разрешено так поступать.

— О. — Я закусил нижнюю губу. Может быть, я не должен был спрашивать.

— Спрашивай, — напомнил он.

— Я не уверен, что хочу знать.

— Моуди? — Я кивнул. Барти уселся в мягкое кресло возле моей кровати и взмахнул палочкой, зажигая свет.

— Сколько раз я должен сказать тебе, что дневной свет, а не предрассветный мрак, как ты думаешь, подходит для занятий?

— Еще раз, по-видимому.

Он ухмыльнулся, затем посерьезнел.

— Ты знаешь, что место учителя по защите проклято, не так ли?

Мои глаза расширились. Нет, я не знал, но это имело смысл, когда я думал об этом. Ни один из наших профессоров по ЗОТИ не продержался дольше, чем год: всегда происходило что-то ужасное с ними или из-за них.

— Если ты подловишь его в хорошем настроении, я уверен, что мой Лорд расскажет тебе интересную историю. В среде авроров ходят слухи, что место преподавателя проклято. Вот почему Дамблдор вынужден нанимать таких людей, как Локхарт. Никто в здравом уме не хочет работать на этом месте.

— Но вы же работали.

— Смягчающие обстоятельства, и я никогда не подписывал контракт на эту должность. Можно утверждать, что проклятие падет на Моуди, а не на меня. Единственные люди, которые заинтересованы в работе, являются либо некомпетентными мошенниками либо людьми, которым нечего терять.

— Но Люпин...

— Жил впроголодь. Преподавание в Хогвартсе означало бесплатный стол и кров, и позволило ему сохранить свои средства. Без него он бы, наверное, умер от голода к настоящему моменту. Волшебники не нанимают оборотней, и они не могут держать рабочие места для магглов, потому что те не могут справиться с большей частью работы. Ты помнишь то время, когда мы изучали, почему некоторые чары являются незаконными?

— Да, сэр, — ответил я, боясь, что уже знал, чем закончится этот разговор.

— Моуди был аврором. Один из лучших. Я знаю его всю свою жизнь и не могу вспомнить его без магического глаза или того, как его лицо выглядит без шрамов. Этот человек подвергся большему числу проклятий, чем может выдержать любой другой существующий сейчас аврор. Около месяца назад ты помогал мне варить зелья. Я не говорил тебе тогда, потому что ты не захотел бы знать, но эти зелья все были предназначены для Моуди. От некоторых проклятий ты не сможешь полностью избавиться. Вот как я понимаю это, и я не целитель, так что могу ошибаться, и они могут только приостановить действие определенных проклятий на время, но без сдерживающего фактора проклятия будет медленно увеличивать свое воздействие. Моуди не волновался по поводу защиты от проклятия, потому что он уже умирал. Если бы он перестал принимать свои зелья и жил с болью, то он смог бы прожить еще несколько лет. Но я держал его на зельях.

— Так вы убили его. — Я пожалел о своем тоне сразу, как произнес эти слова. Если бы это было так, то Моуди уже умирал. Это было примерно такая же ситуация, как и с умирающим больным раком, который отказывается от финального курса химиотерапии.

— Нет, мой Лорд дал ему выбор. Я не был здесь, когда они говорили. Моуди сказал, что мой Лорд показал ему некоторые воспоминания из Омута памяти, которые я послал ему о тебе. Не знаю, какие из них. Я знаю, что лучше не спрашивать об этом. Еще я знаю, что Моуди дал непреложный обет, когда он присоединился к Ордену Дамблдора. Моуди сказал ... — Он сделал паузу и взял себя в руки. — Он сказал, что лучше бы потратил то немногое время, что ему осталось, со мной, чем на помощь Альбусу с его смехотворными планами.

Это звучит не похоже на того Аластора Муди, о котором я читал.

— Вы уверены, что это не обман?

— Гарри, то, что мой Лорд показал ему, сломило его. Я никогда не видел более сломленного человека в моей жизни, а я провел год в Азкабане. Мне нужно идти. Будешь ли ты в порядке некоторое время один или ты бы хотел, чтобы Лолли побыла с тобой, пока мой Лорд не успокоится?

— У меня есть Дифи и на мне чары мониторинга Нэта. Я буду в порядке.

— Хорошо. Если понадоблюсь, я буду в комнате для гостей. По коридору вторая дверь справа.

Глава 4

На следующее утро, Лолли показала мне в кабинет Томаса. Он находился внизу, я бы едва заметил его накануне, был открыт и комфортабельно обставлен. Четыре мягких кресла сгруппированных вокруг камина в одном конце комнаты и обеденный стол в другой. Вместо любопытных портретов, фотографии массивных водопадов, морских скал, дюн и старых зданий украшали стены. Большинство были волшебными, но не все.

Лолли дернула меня за рукав. Я отвлекся от разглядывания водопада.

— Водопады Игуасу в Бразилии, — сказала она. — Проходите. Лучше не заставлять его ждать.

— Да, мэм, — ответил я автоматически.

Положив руку на ручку двери, она повернулась и улыбнулась мне.

— Уважение. Мне нравится, это в человеке. — Она приоткрыла дверь и просунула голову в щель. — Мастер Томас?

— Оставь его, Лолли. Я вызову тебя, когда мы закончим.

Она толкнула меня внутрь и закрыла за собой дверь. По некоторым причинам, я всегда представлял себе, что кабинет Томаса, когда он был один, был бы противоположностью кабинета Дамблдора: черные драпированные стены, никакого солнечного света и змея в углу. Большая змея загорала через заднюю дверь. Кроме этого, кабинет Томаса был большим и просторным с большим количеством солнечного света и в нем было достаточно много книг, чтобы открыть его собственную библиотеку. Фотография коллажа над камином привлекла мое внимание: Вудвальтон Холл на различных этапах реконструкции.

На одной — груда камней аккуратно восстанавливалась и возвращалась в стену. На другой — Томас стоял рядом с гигантской дырой в полу, указывая на нее длинным пальцем.

— Вот здесь кто-то вырвал лестницу, ведущую на третий этаж. Это, сказал Томас, указывая на витую массу проржавевшего металла и растительности, — являлось зимним садом, прежде чем я восстановил его.

— Похоже, что было много работы.

— Да, но я наслаждался этим. Были девять спален, кабинет, гостиная и столовая. Много бесполезного пространства. Я отремонтировал фасад насколько мог, а потом нанял бригаду магглов, чтобы закончить крышу и повторно отремонтировать фасад. Я же не каменщик, — сказал он с самоуничижительной смехом. — Прежде, чем я покинул Бразилию, я провел некоторое время изучая магические методы строительства. После того, как магглы все отремонтировали и я возвел защиту, я сделал перепланировку и переставил все максимально эффективно. — Он махнул рукой на два кресла напротив его стола. — Пожалуйста, присаживайся. Нам есть что обсудить.

Вместо того, чтобы усесться за стол из красного дерева, который доминировал в большой комнате, Томас выбрать кресло ближе к камину и вызвал простой, белый чайный сервиз.

— Чаю?

— Зависит от того, что в нем.

— Чай из листьев и воды. Могу предложить молоко и сахар.

— И ничего больше?

— Я сохраню Веритасерум для Хвоста и Северуса.

Я нагнул голову, чтобы скрыть свою усмешку.

— Да, пожалуйста. — Чайник поднялся в воздух и налил в две прекрасные чашки чая. Затем опустился на поднос без звука. Я взглянул на его руки. В них не было палочки.

— Как?

— Практика. Будет лучше, если ты начнешь экспериментировать с резиновым мячиком или подушкой. Пожалуйста, выбери то, что не будет травмировать кости, если ты случайно уронишь это на ноги.

— Хорошо. Благодарю.

— Не за что. Как тебе твоя новая комната?

— Она замечательная, но ...

— Давай, продолжай, — напомнил он.

— Немного большая, — пробормотал я. — Извините, я имею в виду, что она действительно хорошая, просто сейчас моя ванная больше, чем моя старая спальня ...

— Слишком много места заставляет тебя чувствовать себя некомфортно.

— Это замечательно в течение дня, но когда я сплю ... — Я закусил губу. Как объяснить?

— Я наколдую полог на кровати для тебя сегодня вечером. Если это поможет, я скажу Лолли заменить твою кровать на кровать с балдахином. Если нет, то я могу либо временно уменьшить твою комнату либо ты можешь поменяться с Моуди. Гостевая комната немного меньше, чем у тебя, но я боюсь не достаточно, чтобы ощущалась большая разница.

— Хорошо.

— Есть так же некоторая старая мебель, хранящаяся на чердаке. Не стесняйся, можешь выбрать что-нибудь из нее, и если тебе понравится что-то, попроси Нэта помочь тебе переместить. Он знает, какие части нельзя уменьшать.

— Хорошо. Дифи хотела, чтобы я спросил о Нагини.

— Я запретил Нагини преследовать, а тем более есть ее.

Потягивая свой чай, мне было интересно, могу ли я спросить о прошлой ночи. Лучший молчать, решил я. Я уже задал слишком много вопросов.

— Я хочу извиниться за прошлую ночь. Я должен был поднять защиту по всему периметру дуэльного зала прежде, чем я вышел из себя.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. — Он вздохнул и поставил свою чашку чая на небольшой столик рядом с его правым локтем.

— Гарри, я горжусь своим контролем над магией. Поэтому нет абсолютно никакого оправдания тому, что произошло вчера.

— Это ничем не отличается от того, что я сделал в кабинете Дамблдора, или когда Дамблдор бросил нас.

— Разница между нами, Гарри, в том, что ты все еще растешь. Ты еще не имеешь полного контроля над своей магией. А вот Дамблдор и я, мы оба контролируем ее. Это не должно было произойти, и я должен извиниться и объяснить тебе.

— Не совсем, — сказал я быстро.

— Вчера утром, Дедалус Диггл успешно похитил Амелию Боунс.

— Что?

— Многосущное работало. Они определили шпиона и арестовали Диггла. Сожалению, Диггл отправил ее портключом в свой личный дом вместо конспиративной квартиры Ордена. Мы все ожидали, что Дамблдор направится прямо в Визенгамот, так как Фадж ждал его в министерстве. Мы просчитались. Дамблдор созвал пресс-конференцию.

Мой мир рухнул.

— Что он сказал?

— Тебе не нужно беспокоиться...

— Что он сказал? — Потребовал я, четко выговаривая каждое слово.

Томас вздохнул.

— Он утверждает, что я попросил его забрать тебя из Мунго и присмотреть за тобой в течение нескольких часов, в то время как я должен был позаботился о нескольких мельчайших деталях в министерстве. Поскольку он был связан с МАК ( п.п. Международная Ассоциация Колдунов), он послал Диггла. Он никогда не думал, что просьба исходила не от меня.

Я опустил голову на руки, и мысленно посмотрел на эту ситуацию с разных точек зрения. Объяснение Дамблдора звучало разумно, если ты не был осведомлен, а Томас не доверил бы ему и золотую рыбку.

— А что на счет суда?

— Ты должен понимать, Гарри, Дамблдор в настоящее время является Председателем Визенгамота. Как и Палаты лордов, Визенгамот является как законодательным и судебным органом. Этот случай рассматривался бы так же, как если бы они арестовали лорда-канцлера. Найти объективного судью почти невозможно. Вместо того, чтобы предстать перед мировым судьей, дело Дамблдора было автоматически направлено в Совет по Магическим законам, который такой же, как и Суд короны. Причина, по которой я был расстроен вчера вечером, — сказал он с тихим шипением, — потому, что Фадж и Амелия взяли самоотвод для себя. Они принимали слишком активное участие в деле. Суд над Дамблдором будет под председательством Долорес Амбридж, старшим заместителем Фаджа. — Он протянул руку, осторожно забрал чашку чая из моих рук и отложите ее в сторону. — Гарри, мне нужно, чтобы ты попытаться сохранять спокойствие. Если ты чувствуешь, что не можешь, у меня есть успокаивающее зелье в моем столе. Все, что тебе нужно сделать, это попросить его. Хорошо?

Я приготовился к плохим новостям.

— Скажите мне, — прошептал я, стиснув руки. Мое горло пересохло.

— Вполне вероятно, что Дамблдор никогда не увидит, как выглядит тюремная камера изнутри, — сказал он.

Часть меня хотела бы прокомментировать, что у них было что-то общее. Другая часть меня, та, что хотела выжить любой ценой, не задумывалась над этим. К счастью, последняя выиграла.

— Но доказательства ... — Когда Томас покачал головой, я остановился.

— Иногда репутация имеет значение гораздо больше, чем доказательства. В этом случае, проблема в том, кто судья. Я понимаю, почему они поручили дело ей. Она одна из трех судей, которые не поклоняются земле, по которой ходит Дамблдор, но Амбридж нажила себе слишком много врагов в Визенгамоте. Доказательства не будет иметь значения. В тот момент, когда они узнают, что Долорес Амбридж будет судить Альбуса Дамблдора, Визенгамот сменит свою точку зрения на противоположную. Я сомневаюсь, что это займет у них больше десяти минут.

— Фадж знает, — прошептал я.

— Конечно знает. В краткосрочной перспективе, репутация Дамблдора пострадает почти так же из-за признания его виновным (хотя его и оправдали), как если бы они послали его в Азкабан. Однако выведение тебя из-под опеки Дамблдора также выводит тебя из его сферы влияния, что является потенциально более разрушительным для политического влияния Дамблдора. Особенно, если ты публично покажешь свою благодарность за вмешательство Фаджа.

— Это хорошо, не так ли?

— Почему ты думаешь, что это хорошо? — спросил он после небольшой паузы.

— Если это вредит его политическому влиянию, у него не будет максимальной поддержки, если он попытается получить опеку над мной.

— Изучил ли ты уже Устав Визенгамота?

— Нет, сэр, — ответил я, растерянный резкой сменой темы разговора.

— Убери это выражение со своего лица, — сказал он, держа меня за подбородок. — Это материал, который дают после ТРИТОНов, таким образом, не удивительно, что ты еще не изучал его. Устав содержит фразу "как магии будет угодно". Там конечно написано больше на эту тему, но для наших целей, это означает, что министерству всегда предпочтет, чтобы ребенок жил с родственниками-волшебниками с родственной связью ближе, чем пятиюродный брат, который подчиняется семейной магии и выполняет все пожелания главы семьи до тех пор, пока ребенок не подвергается насилию со стороны главы семьи. Это старое право в нашем обществе. Дамблдор позволит лишить себя права опеки, покуда он не захочет, чтобы массы людей с промытыми мозгами подняли восстание. Кроме того, завещание твоей матери дает мне, а не Дамблдору, родительские права. Тебе не придется поверить мне на слово, Гарри. У меня есть несколько тысяч книг по праву в моей библиотеке. Поищи его сам или попроси у Нортона или Мэтьюза в следующий раз, когда ты напишешь им.