Страж разума. Well groomed mind 2 часть

У меня перехватило дыхание. Мне хотелось кричать. Нет, не может быть. Вотум недоверия просто снимет Дамблдора с поста Верховного чародея, но оставит его в качестве члена Визенгамота. Это позволит ему восстановиться, собрать необходимые голоса, и вернуться на свою позицию. Импичмент отстранит его от Визенгамота. Правильно преподнесенный, он также может помешать ему когда-либо занять еще одну государственную должность. Я наклонился и подтолкнул Нортона.

— А разве лжесвидетельствования не достаточно для импичмента?

В комнате воцарилась тишина.

— Вы имеете в виду его утверждение, что Волдеморт вернулся? — спросил Нортон.

Я кивнул.

— К сожалению, выступающие перед Визенгамотом и МАК не клянутся перед заявлениями во время судебного разбирательства. Если бы он был кем-либо еще, Визенгамот мог бы обвинить его в неуважении, но это все, что можно сделать.

— Я не имел в виду его речь в 1981. Я имел в виду его показания на суде Северуса Снейпа в январе 1982 года. В Хогвартсе нет полной стенограммы, но в Ежедневном Пророке был напечатан отрывок. Может быть, я вспомнил его неправильно, но я считаю, что Дамблдор использовал фразу "смерть Волдеморта" во время дачи показаний. — Верю что не было, так как я пересмотрел его заново вчера вечером. — Если он сейчас бегает и говорит, что он всегда знал, что Волдеморт, — двое вздрогнули, а двое фальшиво передернулись секундой позже, — выжил, тогда он давал ложные показания под присягой в ходе судебного разбирательства Снейпа.

— Что опять возвращает нас к теме Сами-Знаете-Кого, — проворчал Фадж.

Амбридж покрутила перо между пальцами. — Может быть, а может и нет. Авроры и Невыразимцы как исследовали место преступления и пришли к тому же выводу. У нас есть достаточно доказательств, что Сами-Знаете-Кто умер. Пожалуй организую собрание в атриуме с последующей пресс-конференцией. Я знаю, это омерзительно, но демонстрация наших доказательств наряду с несколькими заявлениями экспертов должно быть достаточным доказательством для всех. Возможно еще одно заявление от вас, — сказала она мне. — Хотя я сомневаюсь, что вы готовы к выступлению, но своевременного интервью должно быть достаточно.

Томас посмотрел на меня задумчиво. Я знал, что он хотел спросить. Точно, как далеко я был готов пойти, чтобы отстранить Дамблдора от власти? Я ответил на этот вопрос во время третьего тура. Назад пути нет. — Конечно, если Томас разрешит.

— Я свяжусь с Ритой Скитер сегодня, — сказал он.

Ухмылка на лице Амбридж на секунду напомнила мне об Арагоге, прежде чем он сказал своим детям, что они могли съесть нас.

— Замечательно. Лорд Уичвуд, мистер Поттер, было приятно встретиться с вами обоими. Надеюсь, вы оба будете на связи. Не забывайте, мистер Поттер, я свяжусь с Вами в течение нескольких месяцев по поводу Ваших исследований. Выздоравливайте и учитесь. Если вы вспомните что-нибудь еще о Хогвартсе, что по вашему мнению я должна знать, пожалуйста, пришлите мне сову. Лорд Уичвуд, увидимся на следующей неделе. Корнелиус, могу ли я одолжить Уэзерби? Я планирую покопаться во всех старых стенограммах. Если Дамблдор сказал что-то обличительное в одном деле, он, возможно, сказал больше на другом.

— Ну, давай, но начни с суда над Снейпом сначала. Я конечно не сомневаюсь в словах мистера Поттера, но нам нужен лучший источник, чем "Ежедневный Пророк". После обмена улыбками и реверансов, Амбридж вышла из кабинета. Фадж повернулся к Томасу. — Я прошу прощения что мы прерываем встречу. Я действительно должен получить ответ на это как можно быстрее. Мы никогда даже не рассматривали этот путь! Мистер Поттер, если вы когда-либо будете заинтересованы стать членом Визенгамота или войти в круг прокуроров министерства, я буду более чем счастлив написать рекомендательное письмо.

— Я буду иметь это в виду, — сказал я, сохраняя свой ответ нейтральным. Не интересует, но я знал, что лучше промолчать, чем бросить это предложение ему в лицо. — Спасибо, министр.

Он показал Нортону на вход из своего кабинета, но не сделал никаких признаков что и нам тоже надо уходить. Странно. Фадж закрыл дверь и поднял палочку. Пропев слова под нос, он воздвиг множество анти-подслушивающих чар и чар защиты, что даже впечатлило Томаса, накинувшего несколько заклинаний на них, прежде чем тихо присвистнуть.

— Прошу прощения, господа. Я обычно не иду на подобные жертвы, но отчаянные времена все возможно. Честно говоря, я почти не хочу задавать эти вопросы, но боюсь, что должен.

Мой пульс ускорился. Дерьмо. Он понял это. Теперь вопрос был только в том собирается ли Фадж держать язык за зубами и не бросит ли меня в тюрьму.

— Независимо от ответа, Гарри, у тебя не будет проблем. Невыразимцы закончили анализ Кубка Трех Волшебников несколько дней назад. Они не могли определить, кто превратил его в портключ, но они нашли следы тех же заклинаний, которыми наши старшие Авроры научаться стирать магические подписи. Основываясь на нашем расследовании и ваших действиях в последнем туре, я предполагаю, что вы знали, что Кубок был портключом. Кроме того, я выяснил, что он был создан Аластором Моуди. Я правильно предполагаю, что он перенес вас к Уичвуду?

Я взглянул на Томаса. Интересно, что я должен ответить.

— Да, — сказал Томас. — Гарри принес непреложный обет, прежде чем я взял над ним опеку.

— Понятно, учитывая то, что Скримджер узнал о маггловских свиньях с которыми его оставил Дамблдор, — дружелюбно сказал Фадж.

— Вполне. Как его колено кстати?

— Прекрасно. Мунго исцелил его в течение часа. Еще немного смущен, что был ранен магглом.

— Ранен? — спросил я.

— Подстрелен коротким ружьем, — Фадж тщательно проговорил слова, как будто не был знаком с ними, но по крайней мере произносил их правильно, "любезным Верноном Дурслем, который в настоящее время содержится в маггловской тюремной камере. Я предполагаю, что Дамблдор запретил это вам двоим встречаться в нормальных условиях, так что вы просто нашли еще один способ.

Томас кивнул. Я быстро повторил его действия, не желая выглядеть еще более виновным.

— Так как у Моуди была лицензия для создания чрезвычайных портключей, преступления не произошло. Если мистер Поттер возвратился бы в Хогвартс, то там к нему могли быть применены дисциплинарные меры из-за исчезания со школьной территории таким захватывающим образом. Насколько министерству известно, что когда Хогвартс не смог адекватно обеспечить безопасность чемпионов во время третьего тура, Аластор Моуди вмешался и создал портключ третьей стороне — вам, милорд. Этим объясняется общее противоядие в организме мистера Поттера. Мне стало любопытно. Разве Аластор не предоставлял вам полный список существ в лабиринте?

— Список он предоставил, включая недавно вылупившихся акромантулов. Ничего подобного, что укусило Гарри там не было. Эти огненные мантикрабы не упоминались вообще.

Откашлявшись, Фадж взмахнул палочкой и призвал скатанный пергамент из стола. — Это ваша официальная копия нашего расследования. Она обеляет вас и Аластора. Насколько министерству известно, вы просто делали то, что было необходимо для защиты студентов, в том числе вашего наследника, после того, как вы узнали, что Дамблдор не предпримет необходимых мер предосторожности. Тем не менее, мы все знаем, что это не вся история. Могу я называть вас Гарри? — он спросил меня.

Я кивнул.

— Да, конечно, сэр.

— В приватных беседах, Корнелиус. Я настаиваю, — сказал он с улыбкой. — В третьем туре, Аластор превратил Кубок в портключ, а затем лично поместил его в центр лабиринта, все это было ради одной цели. Чтобы вывести вас из под надзора Дамблдора на достаточно долгий промежуток времени, чтобы обезопасить вашу нерушимую клятву. Противоядие было просто неожиданным бонусом.

Я взглянул на Томаса, который пронзительно взглянул на меня.

— Да, сэр.

— Это значит, вы были уверены, что вы придете первым. Поскольку Аластор стоял рядом со мной на протяжении всего задания, я знаю, он не помогал вам во время него. Но с его глазом, ему и не надо было. Я предполагаю, что вы просто запомнили карту.

Я снова кивнул.

— Я уверен, что в Св. Мунго оценят анонимное пожертвование Гарри на, скажем, — он взглянул на Томаса, — девятьсот галеонов.

Оставил мне сто галеонов из приза за турнир Трех Волшебников. Не то, чтобы я нуждался в них учитывая обстоятельства. Кроме того, потеря денежного приза за Турнир окупается пятьюдесятью тысячами галеонов с интервью Ежедневному Пророку.

— Я понимаю, сэр.

— Отлично. — Он повернулся к Томасу. Улыбка соскользнула с его лица. Глаза Фаджа закрылись. Он глубоко вздохнул, как будто собираясь с силами, для следующего вопроса. Фадж был гораздо умнее, чем я впервые предполагал. Я задавался вопросом, видел ли он в мои заявления и понял, что Дамблдор говорит правду о Волдеморте, но отрицает это по своим собственным причинам. — Сэр, после нашей первой встречи, я провел несколько исследований в моих семейных архивах. Будучи мальчиком, я был очарован историей. Вильгельм Завоеватель был моим фаворитом. Простите, что спрашиваю, но вы действительно "тот" граф Уичвуд или ваш титул фикция? Есть несколько пробелов в наших записях.

Томас положил руку на подбородок и уставился на стену в течение длительного времени. Затем он склонил голову. — Это остается в этой комнате. Вопреки тому, чему некоторые будут убеждать вас, я не желаю кровавой гражданской войны. — "Кровавой" было ключевым словом. Несколько смертей были приемлемыми, но не половина волшебного населения.

— Значит не фикция, — прошептал Фадж. Он сжал руки и явно заставил себя дышать. — Знает ли Дамблдор?

— Учитывая, что он лично выступал против моей просьбы о формальном признании Визенгамота в 1948, я уверен, что да.

— А королевская власть? — спросил он.

— Я был первым в списке на Кольцо Лорда в 1948 году, как в магическом, так и в маггловском мирах.

Риддл уронил голову на руки.

— Да поможет нам всем Мерлин.

* Мехен был богом-защитником и изображался в виде змея извивающегося вокруг бога солнца Ра, во время его ночного путешествия по Дуату. В немецко-египетском словаре Р.Ханнинга говорится, что Мехен или Мехенет это змея, предоставляющая собой эквивалент Уробороса.