— Современные дети и молодые люди избалованы визуализацией.По моим впечатленям,если не добавлены картинки, то они вообще ничего не хотят воспринимать без давления начальства— дескать,сделай или пополнишь армию независимых специалистов на диванах.Но ведь никто не сопровождает проекты договоров или претензии картинками из их любимого анимэ про Дрочимару или мемчиком 'Наташа, мы уже заждались, когда начнется монтаж сетей! Честно-честно!' Тут на них давит начальник. который старше и не испытал давления шквала картинок. Там же, где никто не давят, то они упоенн лайкают пост, где нет никакой мысли, но есть котенок, а умный пост, но без картинок -игнорруют. Пусть даже фоточки будут крайне условно подходить к теме, но они должны быть мимишные. Читать все равно не будут, но хоть реакцию обозначат.

Раньше писали ручкой с чернилами. Скорость была невелика, особенно сначала, ребёнок был сосредоточен на выписывании каждой буквы, а ведь запоминание напрямую связано с длительностью рассматривания неподвижного изображения. Именно неподвижного. Практически любая движущаяся картинка в памяти откладывается как общее понятие "собака", "шкаф', "слово". Увеличилась скорость разглядывания и написания — исчезла опора на зрительную память. Успехи в

электронике и компьютеризации нынешних жителей Дальнего Востока связывают с иероглифами, которые надо в большом количестве выучить и запомнить.

Хорошо ли это? Может быть, хорошо, а может быть плохо. Я ведь не совсем забыл то, что и я отличался от поколенния своих родителей, и не всегда в лучшую сторону. Может, тут такая же ситуация и я вижу, что что-то происходит неоднозначное, но еще не готов сказать, хорошо ли это или плохо. Просто вижу и беспокоюсь.

К перемене погоды заныла рука,

А душа к перемене народа.

Вот душа и ноет. Как старый пень, могу отметить, что мне не нравится то, что молодые буквально не выпускают свой смартфон из рук. Словно они им не пользуются, а,нажимая на клавишу или деталь экрана,они оглаживают свою эрогенную зону и потому боятся убрать руку.Редко кто смотрит на других людей или в окно, больше на экран-что там за положение в игре или что за фоточка прилетела по телеграмм-каналу.Нет,когда они готовятся к предстояшему экзамену или зачету— никаких вопросов, мы заглядывали в бумажный учебник или методичку,они глядят в его современный вариант. Ну, пусть даже художественную книгу читали или даже графический роман, то есть то, что раньше называлось комиксом, сиречь жвачкой для тех, кому лень напрягать мозги.

То есть владелец смартфона выключается из этого мира-он в лучшем случае в чате сидит и пишет короткие ответы на короткие вопросы (-Пойдешь? -Ня)и даже глаз не поднимает от экрана, дескать, мою станцию и так обьявят. Полчаса или час вываливания из мира, вообще или частично, если общаешься с тем, кто в чате напишет десяток слов по 3-4 буквы.

А потом его или ее мама вздыхает, что у нее или него никого нет, А отчего их нет? Какему или ей с кем-то знакомиться, если она или он на работе стучит по клавишам или в экан смотрит, пока на работу едет, по другим местам палбцем водит, и после работы -снова то самое. А домой придет— все тому же агрегату. Замкнутый круг, вырваться их которого нет ни возможнсти, ни желания. Да, этого нет, но есть куча подписчиков, лайков и подарков в соцсетях, но все это виртуальное и неживое. Потом она -он заведет кошку или собаку. Если снова не возродятся тамагочи в новом виде.

Читал, что в Японии полностью ушедшие в этот псевдомир назваются 'Хиккомори', и их уже чуть ли не каждый пятый среди молодежи. А сколко у нас таких электроннозависимых хиккомори и полухиккомори? Я не знаю.

Тяжелый вздох от окна. Силуэт пошевелился и похлопал себя по карманам.

— А, я же уже бросил курить, и не дымлю уже третий месц.А ведь меня доктор Сергей Юрьевич предупреждал,что иногда защита от никотина отключается от алкоголя или каких-то переживаний. Тогда тяга к никотну выходит наружу и ее не задерживает ничто.И добавил про опыт своих пациентов,которые не курили и дальше не хотели,потом выпивали в компании, выходили с друзьями на балкон и с удивлением обнаруживали.что сигарета уже в руках, уже дымится, а они сорвалиись! Правда, он говорил, что от этого случается только рецидив табакокуреня, и все, без таких ужасов, что сопровождают рецидив алкоголизации.

Что я от этого вижу? Снижение интереса к художественной литературе, причем не только к бумажным изданиям, но и к электронным. Или издательства подсуетятся и украсят книги картинками. В электронном виде это полегче, как мне кажется, а вот бумажные еще более подорожают. То есть читать будут еще меньше.

Сложнее будет киношникам создавать новые фильмы с некамерным сюжетом. Если зритель моего времени то, чего нет на экране, воспроизволил сам, в своей голове, то пойдут ли нынешние молодые на очередной римейк, где надо воспроизводить великое сражение под Кресси или Трафальгаре? Просто после первой порции зрителей пройдет слух, что графика гадкая, почти как...ну, в той игре, которая у них сегодня числится синонимом отстоя. И фильм провалится, потому как не оправдал ожиданий молодых. Фильмов будет меньше, а, значит, выбор, что посмотреть, сузится.

Павлу стало ясно, что это неплохой, но старый уже дядька, что смотрит на современность и вспоминает, что в его молодости трава была зеленее, а девки краше. Хотя, вообще он говорит дело. Тот же Нэд Неделин-он сильно ушел вперед от того, что дядька нарисовал? Нет. И на их 'Галере' много таких. И в метро хватает будущих хиккомори, если верить этой картине.

Но при этом он не выливает это на своих младших родствеников или подчиненных, а обшается кулуарно, за что ему большой плюс в карму.

Но нечто совершено не нравилось Паше и он, подумав, понял, что он смотрел на этого человек снизу, как если бы глазами дядькиного кота. Ну да, ракурс именно такой, ио беседа с котом о мировых проблемах немного лучше, чем беседа с пустотой.

Паша опустил глаза: да, ковер на полу был совсем близко к ним, но во тьме разобрать гледит ли он сам по себе или в другом образе, было сложно.

Или, может, он не в виде кота, а в виде пекинеса?

Тем временем дядька перешел на литературу и ныне покойных писателей. Он что— препод из универа?

-Чем похожи герои Булгакова от Иешуа до Максудова? Того, самого, который:

'подписался, лег на полу у керосинки. Смертельный ужас охватил меня. Умирать страшно. Тогда я представил себе наш коридор, баранину и бабку Пелагею, пожилого и 'Пароходство', повеселил себя мыслью о том, как с грохотом будут ломать дверь в мою комнату и т.д.'

Если кто хочет сказать, что это все интеллигенты-жертвы большевистского режима, то он ошибается. Чехов писал о таких задолго до победы большевиков. А если копнуть глубже, то это психотип, который должен существовать от начала времен и будет таким и дальше. Правда, чем более развивается общество, чем оно становится более индустриализованным, урбанизированным и толерантным, тем проще таким героям выжить. Во времена не столь продвинутые и толерантные у них может и не остаться времени на самокопание, лежание на полу возле керосинки и работу в газете 'Пароходство' после двух факультетов университета. Нет, я не намекаю на проблемы 'лишних людей' в духе известных учебников литературы. Они действительно лишние, но стали лишними не из-за 'свинцовой тяжести бытия', а по внутренним причинам.

Продолжим анализ основных произведений автора, оставив за рамками рассказы, пьесы и газетные статьи. Что мы видим?

'Белая гвардия'-страшно деятельны и энергичны Козырь-Лешко, полковник Най-Турс, Шполянский. И сомнения им не ведомы.

Ограниченно активны, лишь иногда— Карась, Мышлаевский и их товарищ Шервинский.

Совсем иногда способны на действие Николка и Алексей Турбины.

Пассивно движутся далее Елена, Василиса и женою.

На нижнем полюсе активности, совсем на минимуме: поэт-богоборец Русаков, которого хватило на одно движение в прошлом, а теперь он только ужасается тому, что когда-то сделал и кается, 'платит и кается'.

В принципе, это нормально, ибо в семье и ее окружении должно быть 'всякой твари по паре', а таких обстоятельствах— еще больше.

Продолжим анализ героев.

'Театральный роман'— активные, пышущие энергией-Бомбардов, издатель Рудольфи, писатель Измаил, режиссер. У последнего, видимо, из-за возраста, энергии хватает лишь на театр, а дома он лишь накапливает ее. Но той, что он демонстрирует на сцене— еще значительно больше, чем у Максудова.

И другой полюс— Максудов. подобно Русакову сделавший поступок который еще удерживает его на поверхности. Не будь его— давно ушел бы на дно.

'Мастер и Маргарита'— энергичными являются компания Воланда, Иван Бездомный, Афраний.

Чуть менее, начинающими потухать -возлюбленная Мастера и Пилат.

Далее многочисленные жертвы компании Воланда, и почти в самом низу Иешуа и Мастер. Если Иешуа ограничен в своем образе традицией, поскольку ему каноном предписано быть пойманным, приговоренным, казненным и сказать: 'Боже мой, для чего ты меня оставил?!', что ограничивает пространство для проявления, то Мастер ограничен только фантазией автора.

Далее остаются четыре фантастических повести. В них-ужасно энергичные производитель змеиных яиц Рокк. Кальсонер, Чичиков, Швондер.

Лишь иногда активны: Персиков, Иванов, Борменталь, Филипп Филиппович, Коротков.

Хотя клинических случаев вроде Максудова еще нет.

Еще можно отметить несколько моментов.

1. Булгаков не любит представителей Советской власти, которые у него в лучшем случае деятельны, но неумны.

Чуть лучше выглядят лишь некоторые товарищи вроде покровителя Преображенского и друга Максудова, у которого он упер браунинг.

Хотя что получается (если все принять, как есть, а не как отражение в кривом зеркале)? Есть энергичные люди, но без знаний, которым дана власть, и люди со знаниями, которые стоят в сторонке и иронически поглядывают, комментируя: 'Что? Не упала? Ну, скоро. Стекла же не на резине стоят?' И эти миры не пересекаются, пока от Персикова не потребуют аппарат для преодоления 'Курьего доха'

Но это так, больше к слову, хотя тоже имеет значение.

2. Автор с течением времени, хотя и на стороне 'несобравшихся и лежащих на полу', но с некоторым пиететом смотрит на энергичных людей.

3. Ему все больше кажется, что энергичность-это черта невозможная для человека, а как бы дьявольская или хотя бы людей, для одержимых дьяволом.

4. В книгах 1920х годов это отражается еще неявно, в 'Мастере и Маргарите' и 'Театральном романе' все сказано прямым текстом.

Снова вернемся к причинам появления людей— без энергии. Они есть внутренние и внешние. О внешних уже говорилось и много раз повторяется о кристально чистых душей интеллигентах, которые не нашли себя в 'адской пучине советской действительности', оттого каждую секунду ощущали себя невостребованными и даже вредными, и на вопрос святого Петра могли сказать лишь то, что я не замарал себя грязью этого мира или что-то в этом роде.

Хотя появились они не при советской власти, это продукт столичного мирка. Человек, занимающийся интеллектуальным трудом, но не допущенный к управленческим задачам, а потому ощущающий, что все вокруг делается не так. Потому он и язвит в адрес власти, как дома, в гостиной, среди таких же как он, либо в печати, но в гомеопатических дозах, потому как цензура бдит и очень резкие слова может и забанить.

Никуда не делись они и при советской власти, только их папу и дедушку до революции уже не вспоминают, как во избежание выводов по семейной традиции, так и ради антитезы, что до 1917 года было то-то, а после 'Хам вырвался на свободу'. А оттого с почти интеллигентным жандармским ротмистром иметь дело было можно, но вот с лейтенантом госбезопасности, в Николаевском кавалерийском не учившемся-нет.

А теперь глянем глубже-то все эти люди? Точнее, они как символы, потому что каждый из них как личность будет несколько отклоняться от типового портрета.

Страдающие неврастенией.

Легкие явления подобного знакомы большинству людей, когда они только что переболели простудой, устали и пр., а приходится много работать, особенно, если эта работа раздражает. Когда человек отдохнет как следует, то эти явления проходят. Но у ряда лиц они стойки и удерживаются годами, что говорит о неблагополучии с 'внутренней аптекой организма'.

И вот тут очень легко обвинить кого-то или что-то в собственном нейромедиаторном дисбалансе: дескать, 'заеден средою'. Хотя причина лежит глубоко в организме.

Для понимания последующего добавлю, что автор вообще может писать о чем и о ком угодно. И, если он снова и снова пишет о людях определенного склада, то это означает, что они его почему-то интересуют.

Снова и снова или постоянно. Можно сделать осторожный вывод, что если героями произведений автора одно время являются врачи, а потом различные работники культуры, то бишь писатели, журналисты и работники театра, то в жизни пишущего произошла смена занятий, с медицины на литературу и искусство. Да, логично, что если автор перестает работать в какой-то сфере, то поток впечатлений от нее прерывается.

Логическое построение не оказалось построенным на песке, так как подтверждается фактами биографии Булгакова.

Продолжим осторожные выводы. Возможно ли влияние каких-то особенностей организма автора на его творчество? Да. Например, исследователи, анализируя творчество Гомера и зная, что он был слеп, и, сопоставляя это знание с красочными описаниями доспехов и прочего, вправе делать вывод, что Гомер ослеп не с рождения, а еще успел поглядеть на мир зрячими глазами.

Другой пример-Юрий Казаков. Одна из шуток в адрес его творчества 'Пахло мокрыми заборами' намекает на то, что у автора было обостренное чувство обоняния. И это подтверждает факт его биографии, что он пострадал от взрывной волны, и у него постепенно стал ухудшаться слух.

Компенсаторные механизмы же привели к обострению обоняния.

Вот когда у автора из двадцати романов и повестей только один ГГ плохо видит вдаль, то выводы можно делать всякие.

Но если нам раз за разом показывают героев-неврастеников и это не автобиографическая проза 'Дневник аутиста, преодолевшего свой аутизм', то осторожный вывод о том, что неврастения как-то связана с состоянием автора, напрашивается. Ведь нельзя же сказать, что неврастения— это необходимая и обязательная черта всех интеллигентов, или врачей (о театре я промолчу за недостаточным его знанием)?

Нет, и интеллигенты, и врачи должны включать в себя очень разнообразное сочетание типов психики. В случае театральных или врачебных династий— да, повторяемость расстройства должна существовать, поскольку передача о отца к сыну уровня работы 'внутренней аптеки' возможна. Но не у людей родившихся и учившихся в разных местах. Ведь никто не говорит, что в интеллигенты подбирают именно людей с таким здоровьем, а более крепких отсеивают.

Вот теперь составим некий список

123

↓ Содержание ↓