Дорога сна

Кто-то стоял у окна, глядел в темноту и разговаривал сам с собой.

— Современные дети и молодые люди избалованы визуализацией.По моим впечатленям,если не добавлены картинки, то они вообще ничего не хотят воспринимать без давления начальства— дескать,сделай или пополнишь армию независимых специалистов на диванах.Но ведь никто не сопровождает проекты договоров или претензии картинками из их любимого анимэ про Дрочимару или мемчиком 'Наташа, мы уже заждались, когда начнется монтаж сетей! Честно-честно!' Тут на них давит начальник. который старше и не испытал давления шквала картинок. Там же, где никто не давят, то они упоенн лайкают пост, где нет никакой мысли, но есть котенок, а умный пост, но без картинок -игнорруют. Пусть даже фоточки будут крайне условно подходить к теме, но они должны быть мимишные. Читать все равно не будут, но хоть реакцию обозначат.

Раньше писали ручкой с чернилами. Скорость была невелика, особенно сначала, ребёнок был сосредоточен на выписывании каждой буквы, а ведь запоминание напрямую связано с длительностью рассматривания неподвижного изображения. Именно неподвижного. Практически любая движущаяся картинка в памяти откладывается как общее понятие "собака", "шкаф', "слово". Увеличилась скорость разглядывания и написания — исчезла опора на зрительную память. Успехи в

электронике и компьютеризации нынешних жителей Дальнего Востока связывают с иероглифами, которые надо в большом количестве выучить и запомнить.

Хорошо ли это? Может быть, хорошо, а может быть плохо. Я ведь не совсем забыл то, что и я отличался от поколенния своих родителей, и не всегда в лучшую сторону. Может, тут такая же ситуация и я вижу, что что-то происходит неоднозначное, но еще не готов сказать, хорошо ли это или плохо. Просто вижу и беспокоюсь.

К перемене погоды заныла рука,

А душа к перемене народа.

Вот душа и ноет. Как старый пень, могу отметить, что мне не нравится то, что молодые буквально не выпускают свой смартфон из рук. Словно они им не пользуются, а,нажимая на клавишу или деталь экрана,они оглаживают свою эрогенную зону и потому боятся убрать руку.Редко кто смотрит на других людей или в окно, больше на экран-что там за положение в игре или что за фоточка прилетела по телеграмм-каналу.Нет,когда они готовятся к предстояшему экзамену или зачету— никаких вопросов, мы заглядывали в бумажный учебник или методичку,они глядят в его современный вариант. Ну, пусть даже художественную книгу читали или даже графический роман, то есть то, что раньше называлось комиксом, сиречь жвачкой для тех, кому лень напрягать мозги.

То есть владелец смартфона выключается из этого мира-он в лучшем случае в чате сидит и пишет короткие ответы на короткие вопросы (-Пойдешь? -Ня)и даже глаз не поднимает от экрана, дескать, мою станцию и так обьявят. Полчаса или час вываливания из мира, вообще или частично, если общаешься с тем, кто в чате напишет десяток слов по 3-4 буквы.

А потом его или ее мама вздыхает, что у нее или него никого нет, А отчего их нет? Какему или ей с кем-то знакомиться, если она или он на работе стучит по клавишам или в экан смотрит, пока на работу едет, по другим местам палбцем водит, и после работы -снова то самое. А домой придет— все тому же агрегату. Замкнутый круг, вырваться их которого нет ни возможнсти, ни желания. Да, этого нет, но есть куча подписчиков, лайков и подарков в соцсетях, но все это виртуальное и неживое. Потом она -он заведет кошку или собаку. Если снова не возродятся тамагочи в новом виде.

Читал, что в Японии полностью ушедшие в этот псевдомир назваются 'Хиккомори', и их уже чуть ли не каждый пятый среди молодежи. А сколко у нас таких электроннозависимых хиккомори и полухиккомори? Я не знаю.

Тяжелый вздох от окна. Силуэт пошевелился и похлопал себя по карманам.

— А, я же уже бросил курить, и не дымлю уже третий месц.А ведь меня доктор Сергей Юрьевич предупреждал,что иногда защита от никотина отключается от алкоголя или каких-то переживаний. Тогда тяга к никотну выходит наружу и ее не задерживает ничто.И добавил про опыт своих пациентов,которые не курили и дальше не хотели,потом выпивали в компании, выходили с друзьями на балкон и с удивлением обнаруживали.что сигарета уже в руках, уже дымится, а они сорвалиись! Правда, он говорил, что от этого случается только рецидив табакокуреня, и все, без таких ужасов, что сопровождают рецидив алкоголизации.

Что я от этого вижу? Снижение интереса к художественной литературе, причем не только к бумажным изданиям, но и к электронным. Или издательства подсуетятся и украсят книги картинками. В электронном виде это полегче, как мне кажется, а вот бумажные еще более подорожают. То есть читать будут еще меньше.

Сложнее будет киношникам создавать новые фильмы с некамерным сюжетом. Если зритель моего времени то, чего нет на экране, воспроизволил сам, в своей голове, то пойдут ли нынешние молодые на очередной римейк, где надо воспроизводить великое сражение под Кресси или Трафальгаре? Просто после первой порции зрителей пройдет слух, что графика гадкая, почти как...ну, в той игре, которая у них сегодня числится синонимом отстоя. И фильм провалится, потому как не оправдал ожиданий молодых. Фильмов будет меньше, а, значит, выбор, что посмотреть, сузится.

Павлу стало ясно, что это неплохой, но старый уже дядька, что смотрит на современность и вспоминает, что в его молодости трава была зеленее, а девки краше. Хотя, вообще он говорит дело. Тот же Нэд Неделин-он сильно ушел вперед от того, что дядька нарисовал? Нет. И на их 'Галере' много таких. И в метро хватает будущих хиккомори, если верить этой картине.

Но при этом он не выливает это на своих младших родствеников или подчиненных, а обшается кулуарно, за что ему большой плюс в карму.

Но нечто совершено не нравилось Паше и он, подумав, понял, что он смотрел на этого человек снизу, как если бы глазами дядькиного кота. Ну да, ракурс именно такой, ио беседа с котом о мировых проблемах немного лучше, чем беседа с пустотой.

Паша опустил глаза: да, ковер на полу был совсем близко к ним, но во тьме разобрать гледит ли он сам по себе или в другом образе, было сложно.

Или, может, он не в виде кота, а в виде пекинеса?

Тем временем дядька перешел на литературу и ныне покойных писателей. Он что— препод из универа?

-Чем похожи герои Булгакова от Иешуа до Максудова? Того, самого, который:

'подписался, лег на полу у керосинки. Смертельный ужас охватил меня. Умирать страшно. Тогда я представил себе наш коридор, баранину и бабку Пелагею, пожилого и 'Пароходство', повеселил себя мыслью о том, как с грохотом будут ломать дверь в мою комнату и т.д.'

Если кто хочет сказать, что это все интеллигенты-жертвы большевистского режима, то он ошибается. Чехов писал о таких задолго до победы большевиков. А если копнуть глубже, то это психотип, который должен существовать от начала времен и будет таким и дальше. Правда, чем более развивается общество, чем оно становится более индустриализованным, урбанизированным и толерантным, тем проще таким героям выжить. Во времена не столь продвинутые и толерантные у них может и не остаться времени на самокопание, лежание на полу возле керосинки и работу в газете 'Пароходство' после двух факультетов университета. Нет, я не намекаю на проблемы 'лишних людей' в духе известных учебников литературы. Они действительно лишние, но стали лишними не из-за 'свинцовой тяжести бытия', а по внутренним причинам.

Продолжим анализ основных произведений автора, оставив за рамками рассказы, пьесы и газетные статьи. Что мы видим?

'Белая гвардия'-страшно деятельны и энергичны Козырь-Лешко, полковник Най-Турс, Шполянский. И сомнения им не ведомы.

Ограниченно активны, лишь иногда— Карась, Мышлаевский и их товарищ Шервинский.

Совсем иногда способны на действие Николка и Алексей Турбины.

Пассивно движутся далее Елена, Василиса и женою.

На нижнем полюсе активности, совсем на минимуме: поэт-богоборец Русаков, которого хватило на одно движение в прошлом, а теперь он только ужасается тому, что когда-то сделал и кается, 'платит и кается'.

В принципе, это нормально, ибо в семье и ее окружении должно быть 'всякой твари по паре', а таких обстоятельствах— еще больше.

Продолжим анализ героев.

'Театральный роман'— активные, пышущие энергией-Бомбардов, издатель Рудольфи, писатель Измаил, режиссер. У последнего, видимо, из-за возраста, энергии хватает лишь на театр, а дома он лишь накапливает ее. Но той, что он демонстрирует на сцене— еще значительно больше, чем у Максудова.

И другой полюс— Максудов. подобно Русакову сделавший поступок который еще удерживает его на поверхности. Не будь его— давно ушел бы на дно.

'Мастер и Маргарита'— энергичными являются компания Воланда, Иван Бездомный, Афраний.

Чуть менее, начинающими потухать -возлюбленная Мастера и Пилат.

Далее многочисленные жертвы компании Воланда, и почти в самом низу Иешуа и Мастер. Если Иешуа ограничен в своем образе традицией, поскольку ему каноном предписано быть пойманным, приговоренным, казненным и сказать: 'Боже мой, для чего ты меня оставил?!', что ограничивает пространство для проявления, то Мастер ограничен только фантазией автора.

Далее остаются четыре фантастических повести. В них-ужасно энергичные производитель змеиных яиц Рокк. Кальсонер, Чичиков, Швондер.

Лишь иногда активны: Персиков, Иванов, Борменталь, Филипп Филиппович, Коротков.

Хотя клинических случаев вроде Максудова еще нет.

Еще можно отметить несколько моментов.

1. Булгаков не любит представителей Советской власти, которые у него в лучшем случае деятельны, но неумны.

Чуть лучше выглядят лишь некоторые товарищи вроде покровителя Преображенского и друга Максудова, у которого он упер браунинг.

Хотя что получается (если все принять, как есть, а не как отражение в кривом зеркале)? Есть энергичные люди, но без знаний, которым дана власть, и люди со знаниями, которые стоят в сторонке и иронически поглядывают, комментируя: 'Что? Не упала? Ну, скоро. Стекла же не на резине стоят?' И эти миры не пересекаются, пока от Персикова не потребуют аппарат для преодоления 'Курьего доха'

Но это так, больше к слову, хотя тоже имеет значение.

2. Автор с течением времени, хотя и на стороне 'несобравшихся и лежащих на полу', но с некоторым пиететом смотрит на энергичных людей.

3. Ему все больше кажется, что энергичность-это черта невозможная для человека, а как бы дьявольская или хотя бы людей, для одержимых дьяволом.

4. В книгах 1920х годов это отражается еще неявно, в 'Мастере и Маргарите' и 'Театральном романе' все сказано прямым текстом.

Снова вернемся к причинам появления людей— без энергии. Они есть внутренние и внешние. О внешних уже говорилось и много раз повторяется о кристально чистых душей интеллигентах, которые не нашли себя в 'адской пучине советской действительности', оттого каждую секунду ощущали себя невостребованными и даже вредными, и на вопрос святого Петра могли сказать лишь то, что я не замарал себя грязью этого мира или что-то в этом роде.

Хотя появились они не при советской власти, это продукт столичного мирка. Человек, занимающийся интеллектуальным трудом, но не допущенный к управленческим задачам, а потому ощущающий, что все вокруг делается не так. Потому он и язвит в адрес власти, как дома, в гостиной, среди таких же как он, либо в печати, но в гомеопатических дозах, потому как цензура бдит и очень резкие слова может и забанить.

Никуда не делись они и при советской власти, только их папу и дедушку до революции уже не вспоминают, как во избежание выводов по семейной традиции, так и ради антитезы, что до 1917 года было то-то, а после 'Хам вырвался на свободу'. А оттого с почти интеллигентным жандармским ротмистром иметь дело было можно, но вот с лейтенантом госбезопасности, в Николаевском кавалерийском не учившемся-нет.

А теперь глянем глубже-то все эти люди? Точнее, они как символы, потому что каждый из них как личность будет несколько отклоняться от типового портрета.

Страдающие неврастенией.

Легкие явления подобного знакомы большинству людей, когда они только что переболели простудой, устали и пр., а приходится много работать, особенно, если эта работа раздражает. Когда человек отдохнет как следует, то эти явления проходят. Но у ряда лиц они стойки и удерживаются годами, что говорит о неблагополучии с 'внутренней аптекой организма'.

И вот тут очень легко обвинить кого-то или что-то в собственном нейромедиаторном дисбалансе: дескать, 'заеден средою'. Хотя причина лежит глубоко в организме.

Для понимания последующего добавлю, что автор вообще может писать о чем и о ком угодно. И, если он снова и снова пишет о людях определенного склада, то это означает, что они его почему-то интересуют.

Снова и снова или постоянно. Можно сделать осторожный вывод, что если героями произведений автора одно время являются врачи, а потом различные работники культуры, то бишь писатели, журналисты и работники театра, то в жизни пишущего произошла смена занятий, с медицины на литературу и искусство. Да, логично, что если автор перестает работать в какой-то сфере, то поток впечатлений от нее прерывается.

Логическое построение не оказалось построенным на песке, так как подтверждается фактами биографии Булгакова.

Продолжим осторожные выводы. Возможно ли влияние каких-то особенностей организма автора на его творчество? Да. Например, исследователи, анализируя творчество Гомера и зная, что он был слеп, и, сопоставляя это знание с красочными описаниями доспехов и прочего, вправе делать вывод, что Гомер ослеп не с рождения, а еще успел поглядеть на мир зрячими глазами.

Другой пример-Юрий Казаков. Одна из шуток в адрес его творчества 'Пахло мокрыми заборами' намекает на то, что у автора было обостренное чувство обоняния. И это подтверждает факт его биографии, что он пострадал от взрывной волны, и у него постепенно стал ухудшаться слух.

Компенсаторные механизмы же привели к обострению обоняния.

Вот когда у автора из двадцати романов и повестей только один ГГ плохо видит вдаль, то выводы можно делать всякие.

Но если нам раз за разом показывают героев-неврастеников и это не автобиографическая проза 'Дневник аутиста, преодолевшего свой аутизм', то осторожный вывод о том, что неврастения как-то связана с состоянием автора, напрашивается. Ведь нельзя же сказать, что неврастения— это необходимая и обязательная черта всех интеллигентов, или врачей (о театре я промолчу за недостаточным его знанием)?

Нет, и интеллигенты, и врачи должны включать в себя очень разнообразное сочетание типов психики. В случае театральных или врачебных династий— да, повторяемость расстройства должна существовать, поскольку передача о отца к сыну уровня работы 'внутренней аптеки' возможна. Но не у людей родившихся и учившихся в разных местах. Ведь никто не говорит, что в интеллигенты подбирают именно людей с таким здоровьем, а более крепких отсеивают.

Вот теперь составим некий список

Похождения Чичикова-1922

Белая гвардия— 1922-24

Дьяволиада— 1923

Роковые яйца— 1924

Собачье сердце— 1925

Я убил— 1926

Мастер и Маргарита — с предш. вариантами 1928-40

Театральный роман— 1936-37

И что получается— деятельный главный герой всплывает только в 'Похождениях Чичикова' и 'Я убил', в произведениях 20 х годов еще существуют главные герои, иногда способные на поступок, но потом устающие и плывущие по течению, а в 30 х годах— их уже нет. При этом следует помнить, что 'Я убил' -это рассказ о минувшем.

То есть можно сделать вывод, что они написаны автором, литературное мастерство которого растет со временем, но вот силы иссякают. Этому есть некоторое подтверждение: слова из письма Булгакова: '"С конца 1930 года я хвораю тяжелой формой нейрастении с припадками страха и предсердечной тоски, и в настоящее время я прикончен.

Во мне есть замыслы, но физических сил нет, условий, нужных для выполнения работы, нет никаких. Причина болезни моей мне отчетливо известна'.

В чем причина? Иногда называют, что у автора подтачивала силы болезнь почек (нефросклероз), иногда даже намекают, что отец его страдал болезнью почек, от которой и помер в таком же возрасте, хотя Михаил прожил меньше всех своих братьев и сестер. Есть также намеки, что проблемы с почками у Михаила Афанасьевича начались еще в университете. Но при этом Михаил Афанасьевич, зная, что почки у него слабое место, и, возможно, он унаследует болезни отца, тем не менее, не делает попыток отсрочить развитие болезни. Он не пытается жить в жарком сухом климате, который снижает нагрузку на почки, не пытается устроиться на жительство в городе или близ города, где есть подходящие для его патологии минеральные воды— он ищет чего-то другого. Да, журналисту лучше жить в городе, где много выходит журналов, да, писателю несколько проще жить, имея возможность лично общаться с редакторами издательств.

Но, тем не менее, почта уже существовала и работала, поэтому если романы примут к изданию. то их примут и в виде рукописи, присланной по почте. Конечно, случалось разное, вроде как с первым вариантом 'Повести о котовцах' Николая Островского, но автору известно, что документы пересылались и через границу, и польское консульство отправляло польский паспорт из Харькова в Полтаву, и никто его не потерял. Из-за чего можно сделать острожный вывод, что здоровье Булгакова при переезде в Москву не представлялось ему настолько проблемным, что ради него стоит изменить свою жизнь. И довольно долго после этого.

Но есть одна темная сторона в жизни писателя, а именно его пристрастие к морфию. Некогда он, во время жизни в Смоленской губернии, он начал принимать морфий 'с целью облегчить аллергические реакции на антидифтерийный препарат, который принял, опасаясь дифтерии после проведённой операции'. Затем, как оказалось, прием морфия стал регулярным. Далее Михаил Афанасьевич с помощью своей первой жены вышел из острой зависимости и смог жить нормальной жизнью. Что это обозначает? Если у человека развилась зависимость от морфия, то это состояние на всю жизнь.

Что делает человек, регулярно принимающий морфин или другие опиаты? Он выводит из строя свою эндорфин-энкефалиновую систему. За что отвечает эта система?

Обезболивание.

Ощущение психологического комфорта.

Сон.

Поэтому, чем дольше длится прием наркотика, тем больше она страдает. И переход ее в прежний режим, существовавший до наркотика, лежит через мучительный процесс, называемый 'абстиненция' или 'ломка'. Отчего болят мышцы, причем больной не способен усидеть на месте ровно, ибо начинают болеть мышцы? Оттого, что не вырабатываются в должной мере вещества 'внутренней аптеки' для обезболивания. Отчего бессонница? Ибо причина та же-не выделяются вещества, имеющие снотворный эффект, отчего страдалец не спит вообще или дремлет несколько часов. Отчего настроение препаршивое— по этой же причине. Надо ждать, когда 'внутренняя аптека' восстановится. И вот потому, даже по окончанию

'абстинентного синдрома (при длительной опийной зависимости) больные обычно еще не чувствует себя полностью здоровым. Они плохо едят, слабы физически, им трудно приступить к работе, 'лень, ничего не хочется делать', быстро устают. Легко отвлекаемы. Даже по прошествии 4 — 6 мес. остаются низкая работоспособность, высокая утомляемость, сниженное настроение, суженные интересы.' Ибо 'внутренняя аптека' работает на неустойчивом еще режиме, и к тому же человек сильно измучился и ждет много и сразу, а получает минимум или даже 90 процентов минимума.

И чем дольше восстанавливается 'внутренняя аптека', тем дольше этот период ослабленности и анергии, то бишь отсутствия энергии. Даже, когда вроде бы все восстановилось, возможны рецидивы пониженного настроения, слабости. бессонницы, нежелания прилагать нужные усилия. Тогда велик риск рецидива наркотизации. Если человек удержался, состояние постепенно улучшается. Но не очень быстро.

Есть еще один неявный момент-чаще прочих к приему наркотиков прибегают люди с врожденной недостаточностью этой самой эндорфин-энкефалиновой системы. И, став на эту тропинку бедствий, они усугубляют свою недостаточность.

Что же произойдет с человеком с той самой врожденной недостаточностью, если жизнь его не заставить принимать опиоиды или он лично подумает и не возьмет в руки шприц?

Может быть, все будет хорошо. Может быть, он попытается пить и не преуспеет в этом. Может, он будет склонен к иному девиантному поведению— именно в поисках того. чего ему не хватает, чтобы чувствовать себя лучше обычного.

Вернемся к биографии Булгакова. В 1917 году он начинает употреблять морфий, привыкает к наркотику, осознает, что с ним происходит и отказывается от продолжения наркотизации. В гражданскую войну он несколько раз меняет место жительства, служит в разных армиях, в 1921 году перебирается в Москву и занимается только литературной работой. О чем это говорит? Пережить гражданскую войну, которая затягивает тебя в гущу событий, а не глядеть на нее из темного леса-это дает незаурядную нагрузку на психику. Но он справляется. Хотя, возможно, не до конца, оказавшись от врачебной работы (но тут информации не хватает, отчего он не занялся литературой параллельно с врачеванием, а полностью оборвал занятия медициной).

И снова вернемся к нашему списку произведений и сравним его с состоянием Булгакова

Похождения Чичикова-1922

Белая гвардия— 1922-24

Дьяволиада— 1923

Роковые яйца— 1924

Собачье сердце— 1925

Я убил— 1926

Период 22-26го года-период активного творчества, только в 'Гудке' напечатано более 120 рассказов, очерков и фельетонов. Выходят и даже переиздаются книги, начинает свой путь 'Дни Турбиных'.

Случаются и неудачи— в 1926 году ОГПУ изъята повесть 'Собачье сердце' и дневник. Дневник, правда, вернули, но автор его сжег. Булгаков вступает в новый брак, а в 1928 году знакомится с будущей третьей женой.

А что произошло дальше с ним как с писателем? Он сосредоточился на двух направлениях— написание будущего 'Мастера и Маргариты' (тогда еще даже название не устоялось), и драматургии.

И еще он выступает как театральный актер и театральный режиссер. Налицо резкий шаг в иное, малоизведанное. И судьба им написанного сложилась неудачно. Торжествует 'Дни Турбиных', а прочие пьесы, либретто и сценарии ждет запрещение, хотя несколько из них добрались до премьеры и нескольких представлений, чтобы снова кануть в неизвестность.

Вот теперь читаем его письмо правительству: "Я доказываю с документами в руках, что вся пресса СССР, а с нею вместе и все учреждения, которым получен контроль репертуара, в течение всех лет моей литературной работы единодушно и с необыкновенной яростью доказывали, что произведения Михаила Булгакова в СССР не могут существовать

И я заявляю, что пресса СССР совершенно права...

Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, мой писательский долг...

И, наконец, последние мои черты в погубленных пьесах "Дни Турбиных", "Бег" и в романе "Белая гвардия": упорное изображение русской интеллигенции, как лучшего слоя в нашей стране... Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией.

Но такого рода изображения приводят к тому, что автор их в СССР, наравне со своими героями, получает — несмотря на свои великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми — аттестат белогвардейца, врага, а, получив его, как всякий понимает, может считать себя конченным человеком в СССР...(С)

Что это такое? Истерическая реакция: 'Сожри меня! Хыщник! Хыщник! Накинься на меня, рви мою грудь!' (с) и далее по тексту. При этом автор письма знает, что пишет неправду и рассчитывает именно на то, что карающая длань немного разожмется, его не вышибут за границу в чем есть, а дадут жить здесь, но на более выгодных условиях, чем сейчас. Так и получилось, хотя, может быть, расчет был на большее.

Почему я так говорю? Проанализируем это по порядку:

1. 'Борьба с цензурой-писательский долг'. Булгакову в 1930 году 39 лет, и он не совершенно оторван от мира. Где он в 1930 году видел бесцензурное общество или литературу? Его и ее и сейчас нет, спустя 90 лет. Вместо Цензурного комитета может быть редакция журнала или группа лиц, узурпировавших общественное мнение и подменяющих мнение людей своим в СМИ или соцсетях, но какая разница?

И бесцензурные книги рассчитаны либо на узкий круг любителей чего-то необычного (скажем так) либо предназначены для уязвления идеологического противника, как прямо, так и косвенно.

2. 'Несмотря на свои великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми'-это тоже обман адресата. Не становился Булгаков над схваткой.

Берем 'Белую гвардию'-где там добрые слова о красных персонажах? Даже слова бога в передаче ангела Жилина относятся к ним, как к санитарному захоронению. Дескать, погибли на поле брани, так уж ладно, хоть они в меня и не верят. Условно красные персонажи-это Шполянский и его соратники по подполью, хотя тут возможно множество вариантов самой разной окраски. Гетмана Скоропадского не любили не только красные.

'Бег'-там есть красные . Конармейцы, зашедшие в помещение, где 'рожал' генерал Чарнота, и владыка прикидывался химиком, то бишь проходные персонажи.

'Дни Турбиных'-там снова ни одного красного героя. Есть лишь Мышлаевский, решивший, что народ не с белыми, белое дело обречено, и что он остается тут. При этом он готов к мобилизации в Красную армию и даже к расстрелу. О проигрыше белого дела (только об этом) говорит и Алексей Турбин, но это прозрение пришло к нему перед смертью. Против этих идей только Студзинский, остальные пассивно следуют событиям. Нельзя же считать пение 'И за Совет Народных Комиссаров' политическим манифестом кружка семьи Турбиных и близких к ним лиц.

Глянем шире-что еще опубликовал к тому времени Булгаков, кроме названных им самим произведений? И приходят только два положительных героя из красных— пулеметчик-китаец и расстрелянный, но выживший Абрам. Это главные герои. Из неглавных-ну разве что чекисты и конармейцы, борющиеся с гадами ползучими, выведенными Рокком.

Плохих красных-вполне хватает.

Итого— слова о 'стать бесстрастно' не отражают реального состояния дел. Да, разумеется, Булгаков имеет право считать правильным все, что ему угодно, но надо быть до конца честным и не говорить о том, чего не делал. Как, собственно, и Советская власть имеет право не печатать произведения человека, критически настроенного к ней и лишь изредка делающего реверансы в ее сторону (возможно, что исключительно тактического характера).

Теперь про просьбу отпустить его за границу.

Предположим, его отпускают сразу после прочтения письма. Булгаков должен получить загранпаспорт, обменять деньги, какие у него есть, купить билеты и с женой поехать за рубеж. Там он должен поселиться где-то, жить некоторое время, пока либо сам не заработает денег, либо получит какое-то вспомоществование от любителей литературы. Как все догадываются, это не пара рублей, то бишь у непечатающегося Булгакова должна иметься достаточно приличная сумма на поездку и проживание на первое время. Даже в относительно недорогом случае переезда в Ригу и пребывания там.

Так когда Булгаков сказал, что 'потому что у меня, драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и за границей, налицо, в данный момент, — нищета, улица и гибель'-он говорил правду? Или это явное преувеличение?

Продолжим мысль дальше. Вот Булгаков как-то устроился в загранице и желает предложить свое творчество зарубежному, но русскоязычному читателю или зрителю.

Что у него есть?

1. Проза, а именно: Белая гвардия, Дьяволиада, Роковые яйца, Собачье сердце, Я убил.

При этом зарубежная аудитория незнакома только с 'Собачьим сердцем' (хотя его еще нужно восстановить).

2. Малая проза, опубликованная в газетах.

Сложно сказать, заинтересует ли она зарубежного читателя и издателя.

3. Пьесы, числом шесть штук.

Новых пьес только одна, 'Кабала святош'.

4. Будущий роман 'Мастер и Маргарита'. Автор, правда, говорит, что бросил его в печку, но ряд набросков и ранних редакций до нас дошли.

То есть ему мало что можно предложить нового зарубежному читателю, но можно рассчитывать на переиздания.

Силуэт у окна снова поискал в карманах сигареты, снова вспо

мнил, что уже не курит, и продолжил:

-При этом есть ряд сложностей. Многие деятели культуры в эмиграции были настроены резко антисоветски, и даже позиция 'над схваткой' их совершенно не устраивала. А публикация 'Бега' могла вызвать скандал и травлю автора плюс отказы в публикациях и издании. Сочтем, что автор не пошел бы на компромисс и не отошел от правды в угоду зарубежным литературным критикам, редакторам и издателям. Тогда он снова оказывается в том же положении, что и в СССР, и даже хуже. И что дальше? То, что описано в 'Беге' в снах про Стамбульский период? Как утверждают, эти сцены написаны по воспоминаниям второй жены писателя.

А в 1930м году в мире шел экономический кризис и дело могло обернуться еще хуже.

Осознавал ли такую возможность Булгаков? Должен был. И получается, что отъезд за границу, на котором он настаивал в письме, это лишь голубая мечта оказаться там, где якобы наступит что-то лучшее, чем здесь. Или игра в одни ворота: вы, правительство, люди гуманные, раз уж не печатаете меня, хотя я очень неплох как писатель, и не ставите мои пьесы, то выпустите за границу или позвольте работать режиссером, тогда я буду ставить любые пьесы, ибо я виртуозно знаю сцену.

Опустим саморекламу и снова глянем на это абсолютно отрешенно: Булгаков критически относится к советской действительности, очень не в восторге от русского народа, считает ниже своего достоинства писать прокоммунистические пьесы и книги, но при том готов ставить 'пьесы... вплоть до сегодняшнего дня.'. То бишь ему предложат ставить пьесу 'сегодняшнего дня' о том, как строится чуждое ему общество, и он это будет ставить, как 'совершенно честный, без всякой тени вредительства, специалист.'

Проблемой писательского труда является то, что жить писательским трудом -это требует определенного уровня востребованности и,скажем так, хорошего отношения к себе издательских кругов(сейчас как бы возможно обходиться без этого, но не в те годы).Тут писателя подстерегают многие сложности, как в начале его творческого пути, так и в другие моменты. Поэтому они и подстраховываются, занимаясь писательством в свободное от основной работы время или занявшись окололитературным трудом в редакции газеты или журнала.

Булгаков же минимум трижды действует опрометчиво:

-в 1921 году, отказавшись от занятий медициной, и сосредоточившись на чисто литературной работе.

-в период после 1926 года, переключившись на работу на театр,

— в 1930м году поставив вопрос об отъезде за границу.

Первый поступок не имел серьезных отрицательных последствий, второй всего лишь через три года поставил его в сложное положение, когда пьесы его перестали ставить, роман о дьяволе вряд ли в высокой степени готовности, да и шансы на его напечатание невелики. Вернуться же к медицинской практике или газетной работе он отчего-то не может.

В то же время, Стефани Майер, которая имела некий стабильный источник доходов, могла ждать около 2 лет, пока литагенты пристроят ее дебютный роман в издательство.

Другой хрестоматийный пример— Джоан Роулинг, отправившая свой дебютный роман в 12 издательств и везде получившая отказ. И только через год дело слегка сдвинулось с места. При этом роман писался около семи лет, и она находилась в очень сложных жизненных обстоятельствах, при которых бросить все написанное и больше не писать было бы вполне обоснованно.

Если взглянуть на другого, не столь известного автора, то он может отправить книгу в 20 издательств трех стран, где в большинстве случаев его проигнорируют, но кушать ему будет что— благодаря основной профессии. Поэтому он может просто хихикать, решая вопрос, почему издательство 'Эпаминонд и Клеомброт' в первый раз согласилось, но на электронное издание, а второй раз отказалось сразу от одной и той же книги. И это он себе может позволить, не ощущая, что мир рухнул, ибо двадцатый отказ подряд, а кушать надо самому и семью кормить.

От доклада про Булгакова Пашу отвлекло знакомое хихикание.

— Ты потрясен, персик, этим срыванием покровов? Жаль, что ты не услышмишь вторую серию, про то, как Михаил Зощенко всю жизнь прикидывался инвалидом-жертвой газовой атаки, хотя после нее прожил аж сорок два года. Ты прав, дядька умный, хотя и увлекающийся, но ни в чем не врет, он просто 'Сгущает краски' и 'Смещает акценты'. Аргументацию его оценили, том числе и с моральной стороны дела, где она совсем не безупречна. И приняли решение...

Ты так активно жестикулируешь, что стыдно оставлять тебя без информации. Персик, ты его видишь, это решение. Кто заслужил Свет, кто заслужил Покой, о чем написал критикуемый им Булгаков, а кто-то

заслужил Сумрак.Оттого он и стоит у темного окнн, смотрит в надвигающуюся темноту и беседует сам с собой, думая, что рассказывает все это мировому эфиру и беспородному коту Марсику. Вот сейчас дядечка думает, что еще немного постоит, потом зажжет свет, позвонит кому-то из друзей или родствеников, пойдет готовить ужин себе и Марсику, но это 'немного' длится и длится.

А Паше отчего-то стало плохо, словно вся кровь отхлынула от головы И если бы он стоял в полный рост и во человсском облике, то точно бы пал на пол, со стуком и грохотом

Но из обморока его быстро вернули энергичным массажем щек, иногда неграмотными людьми называемый 'пощечинами'.

— Персик, ты подумал, что тебя ждет вечность перед окном тоже, и оттого упал в обморок? Не плачь, маленький, ты уже убедился, что есть варианты более зловещие. Например, поселиться в кусте и просить, чтобы сломали ветку, и после боли, как от перелома кости, получить возможность полчаса погулять? Или питаться молотым фаршем из трупов?

Проникся? Ну вот пока и полежи, послущай незнакомый тебе рассказ о другом писателе.