Красная звезда

— Блять, какого хуя?! — гулко прокатился по холодным коридорам истеричный вопль. — Я баба!?

В соседней камере надрывно заржал Рабастан.

— Все, друзья мои, мы понесли потери, — с нотками обреченности простонал он. — Белла спятила.

— Белла, что с тобой? — в кои-то веки Рудольфуса захватило чувство беспокойства за супругу.

— Кто Белла?! — донеслось из камеры миссис Лестрейндж. — Я Белла?!

Примерно на десять секунд повисла тревожная тишина.

— Я Белла... Пиздец... — снова прозвучало из камеры Беллы. — Катастропиздический эффект, тваюмать...

— Белла, что ты несешь? — тревожно нахмурился Лестрейндж-старший. — Я тебя не понимаю...

— Она говорит по русски... — присоединился к диалогу проснувшийся Долохов. — Точнее ругается... Откуда, кстати, она его знает?

— Что знает? — недоуменно переспросил Рудольфус. — Русский язык? Она его не может знать.

— А матерится так, словно знает, — не удержался от подколки Антонин. — И знает уже давно.

— Я в Азкабане, да? — подавленно спросила Белла.

Рабастан вновь заржал в полный голос.

— Двенадцать лет сидит... и только сейчас доперло... — надрывно простонал он, отсмеявшись.

— Пиздец... — совсем сокрушенно донеслось из камеры Беллатрикс.

— Белла, что случилось? — требовательно спросил Рудольфус.

— "КАМАЗ" случился, — буркнула женщина.

На этом контакт оборвался. На призывы поговорить Беллатрикс не отзывалась, и в конце концов в коридоре повисла тишина. Но долго она не продержалась.

— Ладно, — с какой-то обреченно решительностью прошипела Лестрейндж. — Буду считать, что достал свои стальные яйца из штанов и повесил на грудь в качестве медалей за боевые заслуги...

Из камеры Рабастана раздался настоящий взрыв хохота.

— Белла? — Рудольфус подошел к решетке и попытался заглянуть в камеру супруги. — Скажи мне что с тобой?

— Иди в жопу, Руди, — Беллатрикс подошла к своей решетке и начала пристально её разглядывать. — Я подаю на развод.

Хохот Лестрейнджа-младшего перешел в надрывный кашель и стоны.

— Пожалуй я соглашусь с твоим братом, Рудольф. Белла спятила, — вздохнул Долохов. — А что она, кстати, делает? — поинтересовался он, услышав лязг железа.

— Трясет дверь, — выдавил отсмеявшийся Рабастан.

Лязг прекратился, и Антонин уловил задумчиво-напряженное бормотание "думай, голова, думай, шапку куплю".

— Руди, по моему Белла нацелилась эту дверь выломать, — севшим, но веселым голосом заметил Лестрейндж-младший.

— Белла! Успокойся! — повысил голос Рудольфус.

Вместо ответа послышался скрежет и лязг.

— Проклятье, Руди! Она её ломает! ОНА ЕЁ ЛОМАЕТ!!! — веселость из голоса Рабастана испарилась моментально. — Давай, Белла! ДАВАЙ!!!

Шум смолк.

— Белла?! — рыкнул Рудольфус.

— Что там? — Антонин, вскочивший с топчана, тоже прильнул к решетке. — Что происходит?

— Три... два... один... — с каким-то маниакальным предвкушением отсчитал Рабастан, и...

От последовавшего вопля по спине Долохова прокатился колючий спазм.

— ЗА РОДИНУ!!! ЗА СТАЛИНА!!!

С громовым лязгом вырванная с петель дверь рухнула на пол, и Беллатрикс Лестрейндж вихрем пронеслась мимо камер.

— СИРИУС!!! — разнесся по коридорам Азкабана визгливый крик. — ТАЩИ ПОВОДОК!!! МЫ ИДЕМ ГУЛЯТЬ, СУКИН СЫН!!!

— Спятила Белка... Как есть спятила... — находящийся в прострации Долохов развернулся и поплелся к успевшему остыть топчану. — Мои соболезнования, Руди...

— Эй! — ожил Рабастан. — А как же мы?!

— Поздно, — выдавил Рудольфус, уткнувшись лбом в прут. — Поезд уехал.

— Сука-а... — взвыл Лестрейндж-младший.

Надзиратели явились через полчаса. Беллатрикс Лестрейндж сбежала из Азкабана, прихватив с собой Сириуса Блэка.

* * *

— Белла, какого черта?!

— Шевели лапами!

— Ты можешь объяснить...

— Беги Форест, епта!

— Белла, твою мать!...

— Моя мать — Таманская дивизия! А твоя — сто пятая диванная рота! Ходу бля!

— Белла!

— Пиздуй бодрее, пехота!

Сириус шел. Хрипел, рычал, сопел, стонал, матерился, но шел вперед. И подгоняла его отнюдь не аврорская погоня. Все было гораздо хуже. Вперед его гнала, до предела обозленная, Беллатрикс Лестрейндж. Они не останавливались ни на минуту.

Когда Белла, яростно сверкая глазами, остановилась напротив его камеры, Сириус очень сильно удивился. Когда кузина выломала кованную решетку буквально голыми руками, Блэку стало страшно. Когда Лестрейндж за шкирку выволокла его из коридоров, врукопашную уложив нескольких охранников, Сириус решил, что это самый дурной сон, который он видел. Когда Белла приказала прыгать в ледяную воду с многометровой высоты стены, Блэк решил, что он спятил вместе с кузиной.

Когда они плыли вперед, несмотря ни на ветер, ни на жуткий холод, ни на бурную воду, Сириус решил, что он все же попал в ад.

Кое как в себя он пришел на берегу, когда Лестрейндж объявила пять минут передышки и принялась выжимать стянутую с себя тюремную робу.

Вовремя спохватившись, Блэк отвернулся и тоже вознамерился хоть как-то осушить свое одеяние. Но времени на это ему никто не дал. Белла снова погнала его вперед.

Казалось бы, что после беготни по коридорам тюрьмы и борьбы с водной стихией сил не должно остаться вообще. Однако, какие-то резервы все же оставались, так как Блэк и Лестрейндж бодрым ходом перли вперед с неотвратимостью бульдозера.

Через десять минут такого хода холод перестал казаться собачьим и от Сириуса повалил пар. Как и от Беллы.

Остановок они не делали. Иногда снижая темп, иногда ускоряя, но оба волшебника ни на секунду не останавливались. Блэку казалось, что силы его так и оставят, прямо на ходу.

Однако, к его сильному удивлению, когда опустились сумерки, адская усталость ушла на задний план, а ноющая боль в мышцах притупилась. Откуда-то взялись силы. Силы держать темп безумного забега. И подумать на тем, что собственно произошло.

Но кузина на диалог настроена не была.

— Белла! У меня только один вопрос! Какого хрена ты меня-то вытащила?!

— Мне показалось, что тебя это обиталище тоже не устраивало! — прорычала кузина, прибавляя Блэку прыти хлестким ударом прута.

— А чего дружков своих оставила? — прошипел Сириус.

— Не твоего ума дело. Ебень шустрее, поебень немытая!

— Белла, по моему ты спятила...

— Мнение негров шерифа не возбуждает! Ножками, ножками! Шнель-шнель!

— Куда мы прем-то хоть?

— Далеко и надолго. КРИЧЕР! — неожиданно рявкнула она.

С хлопком, рядом с волшебниками появился сгорбившийся старый домовой эльф. Неверяще посмотрев на обоих, он радостно засеменил следом.

— Кричер здесь! — с непередаваемым оттенком восторга заскрипел он. — Кричер жаждет служить!

— Россия, Калининская область, Калининский район. Садовое товарищество "Сатурн", седьмой участок. — натужно прошипела Белла. — Запомнил?

— Да, госпожа! — тявкнул эльф.

— Ищи, — махнула рукой Лестрейндж. — Как найдешь, возвращайся.

Домовик с хлопком исчез.

— Куда?! — только и смог выдавить Блэк.

— На Кудыкины Горы! — огрызнулась кузина, со свистом рубанув воздух прутом. — В темпе, в темпе, конфуз генной инженерии!

* * *

Печка-буржуйка, весело треща, переваривала засунутые в нее поленья.

Блэк, сидящий в кресле и завернувшийся в шерстяное одеяло, флегматично наблюдал как Лестрейндж снует туда-сюда по комнате.

— Вроде не просрочка... — извлеченные из нижнего шкафа пара консервных банок были вскрыты найденным сапожным ножом и поставлены на печку. Заодно Беллатрикс сняла закипевший чайник и залила кипяток в чайник с заваркой.

— Белла, — буркнул Сириус, когда кузина совершенно не по дамски матюгнулась, захлопнув оказавшуюся пустой хлебницу. — Чего я о тебе не знаю?

— Ничего, — отрезала Лестрейндж, не прерывая своих метаний. — Тушенку без хлеба есть придется. Она жирная, так что терпи, но сблевывать не вздумай.

— Чей это дом? — не унимался Блэк.

— Без разницы, — отмахнулась Беллатрикс. — Сейчас поедим и отдыхаем. У нас сутки.

— А потом?

— А потом пиздуем на Курилы!

— Куда?

— Острова. Курильские, — повторила Лестрейндж. — Чай поспел, еда прогрелась. Извольте жрать пожалуйста.

На стол плюхнулись две ложки и две банки со шкворчащей в них тушенкой.

В ожидании, когда слишком горячая еда чуть остынет, Лестрейндж разлила по кружкам чай, кинув в них кубики рафинада.

Ели молча. Как и предсказывала Беллатрикс, тушенка оказалась слишком жирной, и приходилось давиться, кряхтеть, но глотать и удерживать еду в желудке.

Крепкий слакий чай, лишь самую малость снизив гадостное ощущение тошноты, возымел неожиданно эффект. Сириус понял, что полностью отогрелся.

— Хоть что-то... — прервала паузу Лестрейндж. — Че-орт...

— Что такое? — насторожился Блэк.

— Щас накроет... — Едва-едва начавшее розоветь лицо Беллатрикс стремительно побледнело. — Все... Пиздец...

После чего она, сгорбившись, уткнулась лбом в стол и замерла.

— Белла? — потормошил кузину Сириус.

Никакой реакции не последовало. С трудом встав, Блэк нащупал пульс. Он был, но слабый и сбивчивый.

Видимо, ресурс небычайной прыти, которую развила Лестрейндж при побеге, соизволил закончиться.

— Мерлин... — затравленно выдавил Блэк, — Что же делать-то?

Сразу же появившаяся мысль о побеге была с усилием задавлена. Не смотря на одиозность родственницы, несмотря на их взаимную вражду, бросить её вот так, Блэку не позволяла совесть. И, к прискорбию мага, долг, пусть сомнительной, но свободы.

С большим усилием он перетащил безвольное тело Лестрейндж на продавленную софу и укрыл еще одним шерстяным одеялом.

После чего Стриус снова забрался в кресло, поплотнее укутался, и подобрав ноги, продолжил потягивать горячий чай.

* * *

К неудовольствию Блэка, кузина проснулась раньше него, о чем тут же оповестила своим почти севшим, но не утратившим металла голосом.

Кое как растопив чуть не потухшую буржуйку, маг нагрел чайник и напоил мрачную ведьму чуть ли не с ложечки. Обоим такая процедура удовольствий не доставила, но оба от комментариев воздержались. Потом ребром встал вопрос еды... который решила Белла.

Вновь призванный Кричер через час притащил целую уйму припасов и отбыл с наказом забыть о событиях сегодняшнего дня. Впрочем Лестрейндж оставила лазейку, позволяющую домовику вспомнить эти же события по первому приказу. Зачем — тот еще вопрос...

Худо-бедно на ноги ведьма встала только через четыре дня. Сириус терпел её общество только потому, что общество злых авроров ему нравилось еще меньше. А последние на горизонте появляться не спешили. Видимо, схрон был надежно укрыт.

На осторожный вопрос об охранных заклинаниях, Белла в голос заржала, пояснив, что они отсутствуют как класс.

Искреннее недоумение Блэка она успешно обратила в стыд за собственные правоохранительные органы, которые даже не подумают, не то что искать таких отъявленных зэков даже в чужой стране, даже не почешутся допросить домовиков.

Слова кузины оказались сущей правдой спустя месяц, когда Сириус, ради интереса, спросил Кричера о визите авроров. В дом на Гриммо авроры не заявлялись и с полубезумным домовиком не контактировали, хотя патруль на площади первое время стоял.

Через неделю после появления в этом доме Белла почти полностью оклемалась. Блэк было подумал, что им придется менять место жительства, однако мнение кузины было диаметрально противоположным. Первым делом она растопила 'баню' и пару часов мучала кузена в этой душной душегубке от души охаживая веником из березовых прутьев и обдирая жестким намыленным мочалом. А после, облив совершенно одуревшего Блэка ледяной водой из колодца на улице, укутала того в простыню и, оставив отходить на веранде в компании с большой кружкой крепкого чая, сама ушла 'париться'.

К очередному своему удивлению, Блэк осознал, что после всех мучений, он чувствует себя гораздо лучше. Азкабанский холод, казалось, пропитавший даже его кости, практически сошел на нет.

Таки придя в себя после такой парной порки, от отважился заглянуть в старое зеркало, отразившее хоть и худую но румяную небритую физиономию с всклокоченной кудрявой черной гривой.

Белла после 'бани' выглядела еще забавнее. Ее шевелюра больше походила на взорванное 'бомбардой' большое птичье гнездо, а на лице прочно засела дебильная улыбочка.

Тюремные лохмотья были торжественно отправлены в буржуйку, а сами маги оделись в старые, но чистые вещи из шкафа на чердаке.

К вопросу своего побега Блэк вернулся ровно через неделю после оного. Лестрейндж развила бешеную активность, приводя запущенный домик в порядок, припахав к этому кузена и на задушевные разговоры просто не было времени. Именно после бани, пришедший наконец в себя Сириус решил все-таки начать этот разговор.

* * *

— Белла, мы можем поговорить? — Блэк отодвинул пустую кружку и поплотнее завернулся в простынь. — Серьезно.

— Серьезно? Излагай, — не проявив ни капли заинтересованности, бросила Беллатрикс, посасывая папиросу.

— Зачем ты меня вытащила? — маг пристально посмотрел на родственницу.

— Потому что тебе там делать нечего, — пожала плечами ведьма. — Не тот состав тебе пришили. Единственное что стоило на тебя повесить — это обвинение в неуемной дурости.

Сириус невольно поежился от безразличного тона.

— Посуди сам, — Лестрейндж раздавила окурок в банке из-под каких-то консервов. — Поттеры убиты, дом в руинах. В живых — только твой крестник. А ты, ущербное существо, вместо того, чтобы заняться прямыми обязанностями и припрятать мелкого Поттера, ломанулся за крысой очертя голову. Бросил все. Транспорт, ребенка, ум, честь, совесть. И что это дало? М? Крыс сбежал, а ты сел в Азкабан...

— Что значит, сбежал? — нахмурился Блэк. — Я же...

— Позорный крыс просто устроил шумный бадабум, отгрыз себе палец и утек через канализацию, дурья твоя башка.

— Он что, жив?! — маг вскочил на ноги, едва не опрокинув стол.

— Сидеть! — рявкнула Беллатрикс.

Сириус тут же шлепнулся обратно на лавку. Собачьи инстинкты дали о себе знать в самый неподходящий момент.

— Жив, и вполне комфортно существует, — ведьма задумчиво посмотрела на сине-белую пачку, явно раздумывая, закурить ли следующую папиросу. — Поэтому я тебя и вытащил.

— У-у... Сволочь... — прошипел Сириус. После чего озадаченно посмотрел на Беллу. — Вытащил?

— Ага, — кивнула Лестрейндж. — Ты сиди, сиди, сейчас я тебе шаблоны рвать буду...

— Какие еще шаблоны? — Блэк совсем потерялся.

— Моральные, этические, идеологические... — Белла все таки выдернула из пачки очередную папиросу. — Начнем с того, что меня сбил грузовик...

— Это как? — не понял Сириус. — Тебя же авроры повязали.

— Захлопни уже пасть, а? — нахмурилась ведьма. — А очнулся я уже в камере Азкабана, в тшедушном тельце Беллатрикс Лестрейндж...

Повисла пауза.

— Так, стоп, — Блэк, переварив услышанное, выставил вперед ладони. — Ты — мертвый мужик?!

— Ключевое слово тут — 'мужик', — кисло уточнила Лестрейндж.